Простая история

«Мы с тобой поладим». Твою мать. Это что еще такое? Игорь посмотрел в большое зеркало ванной комнаты Разумовского. Но никаких ответов там, естественно, не нашел. Взгляд его снова вернулся к записке. Что делать? Сразу прищучить и спросить в лоб, откуда бумажка? Нет, так не пойдет – это пока ничего не доказывает. Лучше всего просто забрать ее с собой: Разумовский обнаружит пропажу не сразу – нужные вещи обычно не бросают на дно подставки для зубных щеток. А когда обнаружит, будет уже поздно. Да и в конце концов, надо понимать, что бывает, когда ты почти подозреваемый и постоянно зовешь к себе в дом майора полиции. Оставив находку на раковине, Игорь принялся шарить по карманам джинсов. На этот раз он специально взял с собой несколько файлов для улик. После некоторых мучений и манипуляций одной рукой Гром все-таки извлек файл, совладал с упаковкой, осторожно спрятал записку в пакет и уложил обратно в карман. А потом снова включил воду и принялся осматривать полку и шкафчик по второму разу. Бумага, на которой было напечатано загадочное послание, оказалась практически сухой, буквы пока не расплылись – значит, скорее всего, записку отнесли сюда недавно. Могло остаться что-нибудь еще. – Игорь? Гром едва не вздрогнул. Разумовский застал его врасплох не хуже «нокии». Он появился на пороге ванной совершенно неожиданно. – Все что есть, – сказал он, подходя ближе. В руках у него была стандартная производственная аптечка, которую он поставил на край раковины. – Держи, – Разумовский протянул Игорю открытую перекись и марлевые салфетки. Пока Игорь быстро обрабатывал рану, он нашел и распаковал бинт. – Тебе… помочь? Гром кивнул – наложить повязку самостоятельно он все равно бы не смог. Осторожно придерживая чистую марлевую салфетку пальцем, Разумовский принялся неловко бинтовать. Стараясь зафиксировать повязку покрепче, он наклонился к плечу Игоря. Как и тогда, в лифте, Гром почувствовал сильный аромат одеколона, однако теперь к этому «дорогому» запаху примешался какой-то еще – едва различимый химический и однозначно «более дешевый». Игорь бросил взгляд на рыжие пряди. Только сейчас он заметил, что у Разумовского влажные волосы. Кое-где они были абсолютно другого оттенка – или, может, так казалось из-за воды? – Слушай, – спросил Гром, продолжая рассматривать чужую прическу, – а чего ты так боишься Чумного Доктора? Разумовский выпрямился. Повязка была почти готова. – Я не боюсь, – ответил он, разрезая бинт. – Просто… – Просто «он может быть опасен»? – подсказал Игорь с усмешкой. В свете недавних открытий эта фраза приобретала совсем другой смысл. – Да, – согласился Разумовский, закрыл аптечку и посмотрел на Игоря. – Один черт, – возразил Гром, проверяя забинтованное плечо. Санитар из Разумовского был конечно не ахти какой. Да еще и влажный рукав кофты уже начал пачкать белую марлю. – Раньше ты защищал его, что же случилось? Их взгляды встретились. Выражение лица Разумовского опять стало нечитаемым. Интересно, он всегда был со странностями или это только Игорю так везет? – Я… изменил свое мнение, – уклончиво отвечал Разумовский. Вся его загадочность уже порядком начинала раздражать. – А поконкретнее? – потребовал Гром. – С каждым разом Доктор «наказывает» все более жестоко, – Разумовский отвел взгляд и сделал странный жест рукой – мол «ну ты и сам понимаешь, все логично». – Я убежден, что он хотел привлечь внимание к несправедливости. Хотел заставить людей подняться, перестать молчать и терпеть, пускай и не совсем правильным методом. Но что если он потеряет контроль над ситуацией? Что если он уже почувствовал власть над массами и свое собственное превосходство? Что если он зайдет слишком далеко? Игорь снова посмотрел на Разумовского. Тот в ответ глядел на Игоря так, словно Гром сейчас вершил людские судьбы. – Откуда такие мысли? – скептически вопросил Игорь. – Ты же сам видел, что он натворил в последний раз, – сказал Разумовский с какой-то яростной убежденностью. – И что, он, по-твоему, слетит с катушек, как псих, что ли? Разумовский недоверчиво прищурился. – Может быть, – осторожно предположил он. – Допустим, ты прав, – кивнул Гром и усмехнулся. – Но тебе-то чего бояться? Ты вроде людей пока не давил, больших денег у общественности не крал, в суде не клеветал. – Все так, – согласился Разумовский. И тут же возразил: – Но я управляю соцсетью. И вместо того чтобы призывать людей к протесту, я удаляю все записи и лишаю их права голоса. Я иду против Гражданина и его «граждан». Против «народа». Я на стороне коррумпированных бюрократов и тех, кто прислуживает им. А значит, меня ждет расправа. Как и всех остальных. В комнате повисла напряженная тишина. Так вот оно что. Значит, Разумовского беспокоила репутация. В его словах вроде бы был резон, однако по сути он едва ли мешал Доктору – видеообращения все равно продолжали публиковаться в соцсети, появляясь от имени разных анонимных пользователей. – Считаешь, что у Доктора есть политические мотивы? – спросил наконец Игорь. – Частично, – признал Разумовский. Создавалось впечатление, что он действительно верит в то, о чем сейчас говорит. – И как же он до тебя доберется, если ты сидишь высоко в своей башне? – словно бы в шутку сказал Гром. – Но добрался же он до всех остальных. Не дурак, что-нибудь придумает, – возразил на это Разумовский. Вот так стоять и разговаривать с ним в ванной было немного странно. Впрочем, странным в их с Игорем общении было практически все. – А кто может попасть в офис без твоего ведома? – поинтересовался Гром. – Олег, служба охраны, уборщица, – перечислил Разумовский. – Но вообще-то ключ есть только у Олега. Всех остальных он сопровождает сюда лично, за всем следит и сам закрывает дверь, если меня нет. Любопытно. Разумовский как будто не доверяет Волкову. И все-таки разрешает пользоваться ключом? – Ну, тогда тебе нечего бояться, – Игорь саркастически ухмыльнулся. Повязка уже стала потихонечку намокать, а время шло к четырем утра. Поспать сегодня ночью явно не получится. – Спасибо за помощь. А теперь, если ты не хочешь, чтобы я истек здесь кровью… – Не хочу, – ответил Разумовский с усмешкой. Молча они вышли из ванной: Игорь – впереди, Разумовский следом. Оставалось последнее и самое сложное дело – надеть куртку. Со свойственным ему упрямством Гром попытался натянуть ее самостоятельно, однако в конце концов вмешался Разумовский. И это было почти унизительно: мало того, что Игорь не доверял ему, так еще и вынужден был принимать от него помощь. Но все же оно того стоило – новая улика в виде записки ждала своего часа в кармане джинсов. На прощание Разумовский снова протянул руку. «Понравилось, что ли?» – мысленно спросил его Гром, вспоминая клуб. Однако на рукопожатие все-таки ответил. Уже у самой двери Игорь напоследок обернулся. – Ах да, – спросил он. – Ничего странного в последнее время не случалось? Разумовский помедлил с ответом. – Нет, – сказал он в конце концов и покачал головой. – Нет, ничего. Из башни «Вместе» Игорь отправился прямиком в хорошо известную ему круглосуточную травму у площади Ленина, где просидел до половины седьмого: рану необходимо было как следует обработать и зашить. К половине восьмого он явился в участок – перевязанный, уставший, в грязной окровавленной кофте и порванной куртке. Пока что здесь было тихо, и Гром успел выпить кофе за своим рабочим столом без риска заработать головную боль от шума. Как только открылась лаборатория, он сразу же принес экспертам новое послание и заодно сравнил его со старыми: шрифт оказался таким же, как и на бумажке со склада. Попросив ребят сфоткать все три улики и отправить ему на почту, Игорь пошел разбираться с угонщиками. Цветков с Зайцевой уже дожидались его, чтобы приступить к допросу. Бандиты попались не особенно разговорчивые – ночь в обезьяннике, похоже, их только утомила. Водила был не русский, и вытянуть из него хоть что-то внятное оказалось почти невозможно. Девица поначалу ругалась и плевалась, однако, послушав про тюремные сроки, быстренько присмирела и сбивчиво объяснила, что в дело ее никто не посвящал и она просто «ехала покататься». Напоследок она даже заявила, что Игорь – красавчик, однако за продырявленное плечо не извинилась. «Руководитель операции» вел себя спокойно и несколько развязно, из чего Гром заключил, что с некоторыми представителями правоохранительных органов его начальство имело «дружественное соглашение». Как следует поднажав, Игорь все же сумел выудить некоторую полезную информацию, однако ее было маловато. Он сомневался, что управится с этим делом за месяц, но до Нового Года нужно было постараться. В обед Гром наскоро поел в столовой и ретировался в зал, где просидел почти час в блаженной тишине. Сослуживцам хватало одного взгляда на него, чтобы тактично молчать и обходить стороной. Единственным человеком, который умудрился завести с ним беседу, был Дима. Он, как всегда, пребывал в хорошем настроении, что неожиданно благоприятно подействовало на Игоря. Дима сообщил, что, пока Гром мурыжил бандитов в допросной, Стрелков давал интервью телевизионщикам. Ближайший выпуск новостей уже скоро, так что лучше бы Игорю его посмотреть. Гром, в свою очередь, коротко рассказал про ночную погоню, поездку в травму и сегодняшнюю беседу. И вдруг вспомнил о «нокии», которая пребывала в забвении с тех самых пор, как неожиданно выключилась ночью. Вот блин. Юля наверняка уже позвонила и написала несколько раз, да и кто-нибудь другой мог. Снедаемый желанием проверить телефон, Игорь встал прямо посреди разговора. – Ты куда? – удивился Дима, тоже поднимаясь с места. – «Нокиа», – объяснил Гром, как будто все было очевидно, и решительным шагом направился к своему рабочему столу. Дима, все еще не совсем понимавший, что происходит, последовал за ним. Под беловатым светом ламп куртка Игоря выглядела гораздо хуже, чем в темноте. Расстегивая карман с телефоном, Гром заодно осмотрел правый рукав – и поморщился: дырка, обрамленная грязноватыми и подсохшими следами крови, была все там же. Извлеченная из кармана «нокиа», конечно же, не включалась. Сопровождаемый заинтересованным взглядом Димы, Игорь давил на кнопку питания еще и еще, но все оказалось без толку. «Спокойно», – мысленно напомнил себе Гром и попробовал вытащить аккумулятор, однако ничего не изменилось. Настал черед испытать последнее средство – зарядку, оставленную вчера на работе. Как и можно было ожидать, телефон по-прежнему не подавал признаков жизни. Игорь с тоской поглядел на старый поцарапанный корпус. На подстершиеся кое-где кнопки, пожелтевший обод вокруг экрана. – Всё кончено, – драматично сказал Дима и поправил очки. Он был прав. «Нокиа» отдала концы. Пришла пора с ней расстаться. – Одолжишь телефон позвонить? – спросил Игорь у Димы после десятисекундной «минуты молчания». – Пожалуйста, – Дима протянул ему свой смартфон. Всякий раз, когда подобное устройство оказывалось у Грома в руках, ему представлялась миниатюрная лопата. Пользоваться такой же «лопаткой» на постоянной основе он был явно не готов. – Пойдем в зал, – вдруг решил Игорь: разговаривать с Юлей посреди множества ушей и глаз явно не стоило. Дима кивнул, и они двинулись обратно. Грому даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать: кто-нибудь из сослуживцев наверняка уже слышал, что товарищ майор собирается сделать «тайный» звонок, и теперь провожает их взглядом. Когда, наконец, дверь в зал закрылась за ними, Игорь набрал знакомый номер. – Дима? – спросил телефон решительным голосом Юли. – Юль, это я, – ответил Гром. Только мгновение спустя он понял, что улыбается. – Игорь! – девушка удивилась и обрадовалась одновременно. – Что там у тебя случилось? С утра мне не отвечаешь… – «Нокиа» сдохла, – сообщил Гром с какой-то траурной торжественностью . – Ну наконец-то! – довольно воскликнула Юля. – Пойдем купим телефон сегодня? – Я сам после работы зайду, – насмешливо и все же осторожно возразил Игорь. Он подозревал, что по советам Юли может купить нечто такое, чего купить не ожидает вообще. И осознает это только после того, как все уже произойдет. – Ты сам возьмешь какой-нибудь металлолом, – усмехнулась Юля в ответ. – Как будто я не знаю. – Обещаю, что нет, – ответил Игорь с шутливой уверенностью. – Точно? – требовательно вопросила Юля. – Точно. – Ладно, так и быть, – согласилась девушка. – Поверю тебе на слово. – Встретимся на Невском около семи? – предложил Игорь. Погода не особенно радовала, но для небольшой прогулки по центру как раз подходила. К тому же Юля в последнее время не слишком любила сидеть за чашкой кофе. Она жаждала активности и любых приключений. – Договорились, – подтвердила Юля. – Тогда до встречи. – До встречи, – напоследок отвечал Игорь с улыбкой. Нажав «завершить вызов», он возвратил «лопатку» Диме. – А я с самого начала знал… – начал было тот с видом знатока, однако в этот момент дверь открылась и внутрь заглянула Маша Смирнова – Димина напарница. Заметив Игоря, она коротко кивнула ему в знак приветствия. – Дубин, где ты ходишь? – обратилась она к Диме без тени веселья. – Хватит на ушах висеть, документы сами себя не прочитают. – Иду! – поспешно ответил Дима, смутившись. Что ни говори, а безответственным работником он прослыть явно не хотел. Распрощавшись с Димой у дверей зала, Игорь вернулся на рабочее место и «разбудил» компьютер. Сейчас первым делом он хотел изучить фотографии записок, присланные ему с утра из лаборатории. Итак, первой запиской была «Оставь меня в покое». Гипотез насчет ее авторства пока существовало две: первая – послание составила жертва, которая отвечала на угрозы, вторая – сам Доктор изначально планировал бросить записку на складе. Но кто тогда была эта жертва? Уж явно не Бехтиев. И уж явно не какой-нибудь еще богатей, окруженный охраной и не ставший бы общаться вот так с шантажистом. А вот если Доктор хотел запутать следствие пресловутой бумажкой, то у него вполне могло получиться. Вторую записку «Пир во время чумы» преступник изначально собирался отправить Игорю и текст составлял явно сам. Но в толпе послание мог подбросить кто угодно, в том числе и верноподданный Доктора по его «высочайшему поручению». Гром припомнил, что в тот день Разумовский сам пригласил его на встречу. Он определенно ждал Игоря и мог все подстроить. Однако если митинг был организован только для отвода глаз, почему Разумовский вдруг стал вести себя подозрительно и отказался даже разговаривать с полицией? Насчет третьей записки «Мы с тобой поладим» было пока сложно что-либо утверждать. Судя по тому, что она оказалась в подставке для щеток, послание явно не понравилось адресату. Изначально обнаружив записку, Разумовский, вероятно, пришел в смятение. От волнения или даже гнева он измял и скомкал бумажку, побродил из угла в угол и в конце концов устремился в ванную – наверняка чтобы умыться. Здесь он бросил записку в первое попавшееся место и либо забыл о ней, либо попытался вот так по-дурацки ее спрятать. В любом случае он не хотел, чтобы бумажку нашел кто-нибудь еще. Ему мог угрожать как сам Доктор, так и кто-то другой. Записка могла прийти в конверте, ее даже могли подсунуть под дверь. Разумовский мог даже сам напечатать записку с намерением отправить ее кому-то… С другой стороны, первое и третье послание были схожи между собой, да и о записках Доктора мало кто знал. А еще настораживал тот факт, что Разумовский ничего не рассказал о послании Игорю. Он явно что-то скрывал и вел себя как жертва шантажа. Исходя из всего этого, на данный момент Игорь мог сделать только один вывод: преступник в птичьей маске пытается сбить всех с толку, следит за ним самим и определенно связан с Разумовским. Около трех часов Гром перешел от записок к новостям. В дневном выпуске Стрелков ухмылялся на камеру пуще прежнего и усиленно намекал на то, что на данный момент полиция считает Чумного Доктора причастным к налету на клуб «Золотой Дракон». Неожиданно для Игоря появилось интервью и с Бехтиевым, который во всеуслышание заявил, что никого не боится, что Чумной Доктор здесь не при чем, что хулиганы, попортившие ему кровь, будут наказаны и что он уже приступил к ремонту помещений и в ближайшее время снова начнет принимать гостей. Пока корреспондент уверенным голосом вещал про обновление клуба, видеоряд показывал все те же роскошные залы, где помимо ремонта поломанных интерьеров теперь еще и вводились новшества – например, целая стена фресок с китайскими птицами, драконами и прочей тематической ерундой. Глядя на все это, Гром в очередной раз поражался твердолобости и тупости некоторых людей: даже если «чупа-чупс» вздумал ловить Доктора на живца, то есть на Бехтиева, такой откровенный «театр» сразу выдаст далеко не глупому преступнику все намерения полиции. Игорь знал точно: Доктор не настолько идиот и вряд ли настолько псих, чтобы купиться на подобные уловки. Несмотря ни на что, он придет к Бехтиеву снова, сделает все очень аккуратно и наверняка не попадется. Что касается мотива будущего наказания, то здесь далеко ходить не надо: у бизнесмена из девяностых полно грехов за душой – Гром уже изучал его биографию, когда искал информацию про покупку здания для клуба. Он знал про многочисленные аферы с недвижимостью, которые со временем позабылись широкой общественностью, однако до сих пор лежали тяжелым камнем в интернете. Доктор знал про них тоже – и наверняка собирался припомнить все это Бехтиеву. Вот почему Игорь должен был каким-то образом снова оказаться в «Золотом Драконе» и помешать ему. Но если попасть в клуб было еще как-то возможно – раз там ремонт, значит, нужны рабочие, а значит, есть шанс достать маскировку и договориться с подрядчиком, – то как застать там преступника? В какое время Доктор планирует нападение, предсказать с точностью Гром не мог. Как и не мог сидеть и ждать в подвале несколько дней напролет, хотя ради успеха предприятия он был готов на это. В общем, Игорь снова зашел в тупик. Оставалось только наблюдать за тем, что будут делать Стрелков с Бехтиевым. Закрыв, наконец, сайт новостного канала, Игорь попытался сосредоточиться на материалах, полученных от угонщиков. Однако Чумной Доктор все не шел у него из головы. Кто он такой? Может, их на самом деле несколько: двое или даже трое? Как связан с мстительной птицей Разумовский? И почему он так ее боится? На несколько долгих мгновений Гром закрыл глаза. Разумовский почти не виделся с ним просто так. Почти не обсуждал ничего кроме дела Чумного Доктора. Иногда он творил что-то невообразимое и как будто мешал расследованию. Но все равно так или иначе постоянно возникал рядом с Игорем, словно спутник планеты, притягивающийся вновь и вновь на ее орбиту. Трудно было понять, чего именно он добивался. И все же Гром вынужден был признать: эту странную личность ему хотелось раскусить не только из-за профессионального интереса. Последние два часа прошли в какой-то бестолковой агонии. Сколько бы Игорь ни пытался заставить свою голову работать нормально, она отказывалась наотрез: то зацикливалась на чем-то одном слишком сильно, то переходила в «спящий» режим, а то вообще теряла логическую цепочку и вынуждала начинать все заново. В конце концов пришлось сдаться и оставить работу на сегодня. Тем более что Игоря ждала еще одна поездка в травму, покупка телефона и свидание с Юлей. Кое-как натягивая куртку под любопытные и смешливые взгляды сослуживцев, Гром опять подумал о несуразной дырке на плече. Он так хотел увидеться с Юлей, что совершенно забыл о том, в каком виде вообще приехал сегодня в участок. Но времени что-то исправлять, как всегда, не было – пришлось идти так, как есть. Прежде всего Игорь отправился на перевязку. К счастью, надолго медсестры его не задержали, и уже около шести он заходил в салон мобильной связи. Здесь было много лопат и лопаток, каких-то немыслимых, но наверное удобных гаджетов – вроде беспроводных наушников, как у Разумовского, – и несколько дружелюбных молодых продавцов. Недолго думая, Гром сразу показал одному из них погибшую «нокию», отчего продавец гротескно вытаращил глаза, однако довольно быстро очухался и подошел к витрине. Оттуда он извлек еще одну «нокию» – новенькую, довольно компактную и даже с «поддержкой приложений вроде “вотсаппа”». Игорь повертел ее в руках, понажимал кнопки, представил, как она будет биться о твердые поверхности, пока он лазает по складам и дерется с Доктором, и в конце концов купил телефон. Весьма довольный собой, он отправился к Невскому на свидание с Юлей. Ровно в семь часов они встретились у выхода из метро. Проницательной Юле хватило одного взгляда, чтобы оценить состояние Грома как неудовлетворительное. – Что с тобой? – спросила она, приглаживая ладонями место на груди Игоря, где шарф выходил из расстегнутой крутки. – Да на работе, – попытался уйти от ответа Гром и улыбнулся, однако Юля смотрела на него серьезно. – Игорь, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. Грому опять некстати вспомнился Разумовский: «игру в гляделки» он тоже вел на профессиональном уровне. – Подрался, – Игорь на автомате пожал плечами – и тут же крепко пожалел об этом: острая боль вцепилась спазмом в правую руку. Юля повернулась и осторожно посмотрела на травмированное плечо. «Молодец, – пронеслось у Грома в голове. – Пришел на свидание в рванине». – Ты серьезно? – Юля вдруг улыбнулась. – Вот так прям, как мальчишка? – Да нет же, – усмехнулся Игорь. – Бандитов ловил. Юля улыбнулась еще шире. – Будь осторожен, – попросила она, сняла перчатку и погладила своей ладонью Игореву колючую щеку. – Обещаешь? – Обещаю, – сказал Игорь, и Юля обняла его. А потом осторожно потянула к себе и поцеловала. – Ладно, – удовлетворенно заключила она. – А телефон? – Купил, – подтвердил Гром. – Показывай, – тут же потребовала Юля. Игорь с неохотой полез в карман. Он знал, что сейчас произойдет. В конце концов выудив телефон – одной рукой открывать молнию было неудобно, – он показал «нокию-2». Несколько мгновений Юля молча разглядывала устройство. – Игорь, – наконец спросила она с некоторым возмущением. – Ты что купил? – Там есть «вотсапп», – возразил Гром в свою защиту. Выражение Юлиного лица было бесценно. – Еще хуже, чем предыдущий, – Юля покачала головой и саркастически усмехнулась. – И что, «вотсапп» правда есть? – Правда, – заверил Игорь. Он, естественно, не собирался пользоваться этой хреновиной, однако Юле знать об этом было необязательно. – Ну ты даешь, – наконец выдала Юля. В ее голосе все еще звучали нотки сарказма. – Пойдем, – она взяла Грома за левую, здоровую руку и потянула в сторону набережной. Ночь давным-давно закрыла питерское небо черными ладонями. Крошечные звезды мигали сквозь полупрозрачные дымные облака, несущиеся вместе с яростным ветром. Игорь стоял один на Дворцовой площади, пустынной и мрачной. Он должен был мерзнуть или хотя бы просто ощущать холод. Однако вместо этого он ощущал судорожное напряжение, как будто в его голове с грохотом вращались сотни металлических шестеренок. Чумной Доктор неподвижно застыл у Александровской колонны. Приглядевшись, Гром заметил: в его облике что-то изменилось. Плечи и руки вместо костюма покрывала черная, гладкая масса. «Перья, – вдруг осенило Игоря, – перья». Он присмотрелся еще. Некогда светлая маска вдруг сильно потемнела. Шея плавно и страшно изогнулась, и в одно мгновение человеческая голова стала птичьей. – Укр-р-рал у гор-рода, – прокаркало существо, разевая блестящий клюв. – Стой! – заорал Гром – и рванул навстречу ворону. Каркающий гулкий смех разлетелся эхом и раскололся на сотни дребезжащих шумов. Окруженная дьявольской какофонией, птица распахнула исполинские крылья и шуршащим вихрем взвилась в высоту. Огромная площадь потонула в гигантской тени ночного ворона. – Стоять! – снова крикнул Игорь что было силы и понесся следом. Он бежал долго, до самого изнеможения – и в конце концов очутился у себя в ванной. В одно мгновение стало тихо. Вокруг еле слышно зашелестела вода. Гром посмотрел на свои ноги, покоившиеся как ни в чем не бывало на эмалированном бортике. В оглушающей тишине скрипнула дверь. На пороге появился Разумовский в пижамных штанах и белой футболке. Бесшумно и легко ступая босыми ногами по кафелю, он подобрался к ванной. – Ты! – выдохнул Гром, совсем не ожидавший такого поворота. Раздался всплеск. Игорь моргнул. Ванна не растянулась. Однако теперь в ней каким-то образом помещались Игорь и Разумовский вдвоем. – Пошел к черту, – выдал Гром первое, что пришло ему в голову. Разумовский поглядел на него с немой укоризной. Он был похож на маленького ребенка, который прячется от мальчишек постарше и которого скоро обязательно найдут и заставят водить всю последующую игру. – Тссс, – еле слышно прошептал Разумовский и приложил палец к губам. – Он уже здесь. – Где?! – потребовал ответа Игорь. И тут все кругом почернело. Из темноты белым пятном возник знакомый потолок спальни. Игорь знал все с самого начала. Он даже не удивился, когда через несколько дней подошедший к нему рано утром Дима молча включил видео на смартфоне. «Мой дом – моя крепость… Вся жизнь – игра[1]… Кажется, так говорят, – произнес Доктор в своей излюбленной патетической манере. Помещение, в котором он находился, было небольшим и не до конца отреставрированным. Однако Игорь не сомневался – действие происходило где-то в казино. Кто-то играет по правилам, – продолжал глухой голос из-под птичьей маски. – Кто-то играет по-крупному. Массивная круглая дверца банковского сейфа была распахнута. Внутри, на полу, покоилась скудная зеленовато-розовая горка купюр – очевидно, выручка. Напротив сейфа, подпирая собой дверь, сидел привязанный к стулу Бехтиев. Ноги его почему-то были опущены в жестяное ведро. Трубка кислородного аппарата уходила в сумку у него на боку, на шее болталась дыхательная маска. Кто-то делает ставки на чужие «крепости» и судьбы, – Доктор не торопясь прошел мимо Бехтиева прямо в сейф. Продает дома вместе с людьми, занимается шантажом... Риск оправдан – ведь ему нечего терять, – сказал он и с отвращением пнул ногой вываленные купюры. – Деньги решают все. Доктор умолк на мгновение, а затем скрылся в глубине сейфа и возвратился назад с каким-то предметом. Бережно держа его в руках, он приблизился к камере и продемонстрировал завернутую в целлофан крупную вазу с изображением девушки и журавля. Хочу вам кое-что показать, – спокойно прокомментировал он. – Фарфор династии Юань. Бесценное произведение искусства, разыскивается интерполом. Господин Бехтиев наверняка рассчитывал получить за него хорошую сумму… Доктор покачал головой и осторожно уложил вазу в картонную коробку на полу. Потом взял пластиковую бутылку с какой-то жидкостью и приблизился к Бетхиеву, который напряженно следил за его передвижениями. Молча Доктор начал выливать ее содержимое прямо в ведро, куда были опущены ноги жертвы, – и вот тут Бехтиев задергался в отчаянных попытках высвободить нижние конечности. Жажда наживы – это болезнь, от которой нет лекарства, – закончив с бутылкой, преступник опять вернулся в сейф, присел на корточки и взял пачку купюр. – К счастью, я, Чумной Доктор, все же знаю одно верное средство. Наглухо запакованная в перчатку рука потянулась в карман, извлекла оттуда что-то небольшое – и через несколько мгновений деньги вспыхнули желто-оранжевыми языками пламени. Обождав, пока бумага разгорится получше, Доктор бросил горящую пачку к остальным таким же. – Сучонок, – прохрипел со своего места Бехтиев. На записи его голос звучал совершенно невнушительно. Доктор, выбравшийся из сейфа, остановился напротив вороватого бизнесмена. – Утешься и пожинай плоды своих трудов, – сказал он с издевательским безразличием. А потом включил кислородный аппарат и надел на Бехтиева маску. Элита… – Доктор обернулся, величественно вставая перед камерой. – Трусливые, жалкие гниды. Всепожирающая гниль. Уродливая язва на теле нашего общества. Запомните, – произнес он. – Чумной Доктор не будет молчать. Мы не будем молчать.» И на этом видео кончилось. Повисла короткая, но довольно многозначительная тишина. – Игорь? – подал голос Дима, вопросительно глядя на майора. Гром молчал, стиснув зубы. Его здоровая рука почти рефлекторно сжималась и разжималась в кулак. – Дегенерат, – наконец сказал он, имея в виду Стрелкова. Дима, похоже, сразу все понял. – Что ты собираешься делать? – спросил он почти что шепотом. – Да есть один вариант… – негромко ответил Игорь с какой-то мстительной решимостью. Что ж. Трудные времена требовали радикальных мер. Оставалось только дождаться, пока «чупа-чупс» съездит на место преступления. Очередное нарушение правил Игорь запланировал уже на второй день после «наказания» в казино. СМИ, взбудораженные потрясающим инфоповодом, орали громче прежнего о Докторе, а заодно и на смежные темы вроде гражданских прав и свобод, украденных дорогущих ваз, моральных дилемм и беспомощности правоохранительных органов. Разумовский был занят и встретиться не мог, хотя Грому очень хотелось бы понаблюдать за ним и послушать, что он скажет на этот раз. Тем более что во время телефонного разговора его голос звучал спокойно и достаточно уверенно, хотя Доктор в своем обращении открыто выказывал враждебность по отношению к создателю «Вместе». Стрелков, побывавший в клубе, где «неожиданно» возникло подпольное казино и комната с сейфом, уже собрал все материалы и даже гулял по балюстраде второго этажа с папкой в руках, задумчивый и серьезный. Теперь пришла очередь Грома сделать свой ход. Весь день у Игоря в мыслях постоянно крутились фрагменты из видео. Чумной Доктор, объявившись в четвертый раз, со спокойной душой продолжал свои выходки. Стрелков, конечно же, облажался, но и сам Гром оказался не лучше: все знал – и ничего не сделал. С другой стороны, у Игоря ничего и не было: ни доступа к делу, ни собственных весомых доказательств, ни свидетелей. Против Доктора он оказался совсем один – и все же намеревался выиграть этот поединок несмотря ни на что. Федор Иванович был прав насчет стратегии: чтобы разоблачить Доктора, требовался сложный и хорошо продуманный план. В участке Игорь просидел допоздна. Наконец, дождавшись половины одиннадцатого, он отправился на «переговоры» к дежурным. Репутация сделала свое дело: Грому достаточно было всего нескольких убедительных фраз, чтобы заполучить второй ключ от кабинета «чупа-чупса». Проникнув внутрь, Игорь сразу же принялся за лежавшую в центре стола папку. «Нокия-2» умела фотографировать, так что теперь все материалы по делу Доктора считай что были у Грома в кармане. Документы, показания и разнообразные отчеты экспертиз в папке перемежались снимками с места преступления – стул с веревками, ведро, наполненное смесью для гидропломбы, застывшей в считанные минуты – эдакий «прикол» на память Бехтиеву о строительном бизнесе, открытый сейф с бумажным пеплом, пустая бутылка из-под воды, китайская ваза в коробке… Игорь посмотрел на белый фарфор, поблескивавший в свете камеры. Сосуд украшало изображение женщины в традиционных одеждах. Она восседала на спине летящего журавля и, похоже, была очень довольна собой. Журавль же, по мнению Грома, вышел у художника совсем неказистым и как будто офигевал от всего происходящего. Игорь уже собирался отложить фото, когда ему вдруг вспомнился новостной выпуск о ремонте «Золотого Дракона». Бехтиев ведь нанял художников сделать фрески. И на них были птицы – такие же? Какие-то другие? Дальше обнаружился еще один любопытный кадр – фреска из зала казино, изображающая красную птицу на переднем плане и разных, более мелких – на заднем. Игорь не особенно ее помнил – то ли просто не заметил в первый раз, то ли нарисовали ее недавно. Главная птица была красивая, с цветными перьями и широко распахнутыми крыльями. «Феникс», – подумал Гром. Интересно. Но самое интересное было то, что клюв феникса оказался хулигански закрашен черным фломастером. Его обвели неровной и грубой линией, сделав более массивным и изогнутым, а потом наскоро зачирикали. Кроме того, от маркера также пострадал глаз, замалеванный черным пятном. К нему вел короткий штрих, изображающий нахмуренную бровь. Игорь усмехнулся. «Художник, значит?» – спросил он, мысленно обращаясь к Чумному Доктору. Гром пролистал папку до конца и сфотографировал все содержимое на телефон. Потом запер кабинет, вернул ключ дежурным и вновь уселся за свой компьютер. Доктор, естественно, не мог просто так взять и попасть в клуб, тем более – в казино. Тем более – в комнату с сейфом. Он знал про все замки, в его распоряжении даже могли иметься дубликаты ключей. Преступник явно не раз побывал в «Золотом Драконе» и наверняка – под прикрытием. Что если он переоделся рабочим? Тогда, выходит, они с Игорем и впрямь были чем-то похожи. Напоследок Гром решил проверить кое-что еще. Погуглив, он быстро выяснил, что в Китае есть свой феникс – фэньхуан, – и посмотрел картинки. Все попадавшиеся ему пернатые действительно напоминали птицу с фрески. Оставалось только сложить два плюс два: огонь, ворон, сгоревшие деньги, птичья маска преступника – изуродованная фреска буквально говорила: «Чумной Доктор был здесь». Изрисуй Доктор какую-нибудь другую птицу, суть осталась бы прежней, но ведь он выбрал именно эту, красную. Совпадение или умысел? Игорь кривовато ухмыльнулся и потер лицо ладонями. В его распоряжении теперь имелись все материалы, собранные на данный момент Стрелковым, и странная записка, взятая у Разумовского. Главное – терпение. Еще немного – и он начнет разыгрывать победную комбинацию.