Простая история

– Дело было так, – сказал Игорь, переставляя на доске белую пешку. Дима сосредоточенно проследил за его движением и поправил очки. Вообще-то, это была его идея – разыграть в шахматы нечто вроде партии докторских преступлений. Он считал, что таким образом Игорь сумеет немного отвлечься и заодно проведет время с пользой. В ближайшие полторы минуты это пока что даже получалось. – Бехтиев приехал в клуб, чтобы забрать вазу, – констатировал Дима и походил черным конем. – Нет, не так, – возразил Игорь, указывая пальцем на белого ферзя, который олицетворял преступника: король, по мнению Грома, был слишком уязвимой фигурой для Доктора. Тот факт, что Чумной Доктор «ходил» белыми, никого особенно не смущал – в конце концов, он ведь «первый начал». – Птеродактиль установил слежку за Бехтиевым, – Игорь дождался, пока Дима вновь переставит черную фигуру, и продолжил атаку ферзем. – Аккаунты его взломал наверняка. Знал, куда, когда и зачем идти. – Ладно, – согласился Дима и задумчиво уставился на доску – правдоподобно разыграть в шахматы реальную жизнь оказалось нелегко. – Тогда вот так: он подготовился заранее, достал маскировку и приходил в клуб под видом рабочего. – Слесарь наш, – пошутил Гром, вспоминая про сбитый ломом замок и перекушенные цепи. – Времени на то, чтобы изучить обстановку и сделать дубликаты ключей, у него было вагон. Бехтиев ни о чем не подозревал: местный батька наверняка убедил его, что сам всё просёк и погром устроил без наводок Доктора. – Итак, Доктор появился за пару часов до приезда Бехтиева, – продолжал Дима, делая новый ход. – Систему наблюдения он взломал удаленно, как в «Росгаранте», выключил камеры и спокойно зашел внутрь, чтобы дождаться жертву в казино. – «Жертву», – усмехнулся Игорь. Формально все было правильно, однако бизнесмена, которого хулиганская птица лишила кучки денег и сдала с потрохами, называть жертвой язык не поворачивался. Гипотеза Разумовского о том, что преступник слетит с катушек и пойдет в разнос, себя не оправдала: наоборот, Бехтиев даже почти не получил увечий. Вон и маску Доктор ему надел, чтоб не задохнулся. – Но ведь жертва же он, как ни крути, – вступился за Бехтиева Дима, наблюдая за тем, как Гром снова ходит ферзем. К концу реконструкции преступления ферзь должен был вывести с доски черного коня и остаться на надежных позициях. – Да кретин он самодовольный, – сказал Игорь с раздражением. Впрочем, под это описание подходили все жертвы Доктора. – Говоришь так, как будто согласен с преступником, – серьезно заметил Дима, поправляя очки. Гром опять усмехнулся. – Еще скажи, что Чумной Доктор – это я, – парировал он. – Нет, такого про тебя пока не говорят, – отшутился Дима и сделал свой ход. – Ну, а что говорят? – спросил Игорь, рассматривая доску и прикидывая, какой будет расклад. – Говорят, что ты ездишь по ночам к Разумовскому, – ответил Дима без особого энтузиазма: быть личным информатором Грома по части сплетен ему не хотелось. – И никто не знает, чем вы там с ним занимаетесь. Прекрасно. Делать, что ли, Зайцевой и Цветкову больше нечего, кроме как распускать такие слухи? Как дети: то ставки на увольнение, то теперь вот это. – Я с Разумовским ничем не занимаюсь, – сухо произнес Игорь, отвлекаясь от шахматной доски. Мысль о том, что сослуживцы выдумывают бред про него и рыжего, почему-то оказалась сильно неприятной. – Да я им то же самое сказал! – возмутился Дима. А потом добавил, очевидно, не замечая перемены настроения собеседника: – Ну, ты ходить-то будешь? Игорь молча кивнул. – Доктор спрятался в подсобке около комнаты с сейфом, – продолжал он, ловко орудуя ферзем. – Бехтиев так параноил из-за своей вазы, что даже оставил охрану у входа в клуб и спустился в казино один. Он открыл сейф – и вот тут наш актер вышел на сцену. Быстро нейтрализовал «жертву», связал и усадил на стул, принесенный из подсобки. Запер дверь, поставил ведро. Ну а дальше – все по сценарию. Дима проследил за тем, как ходит ферзь, и в некотором замешательстве потер ладонью подбородок. Коню-Бехтиеву оставалось уже недолго. – Ладно. Как тогда Доктор сбежал? – спросил он и сделал последний ход. – Опять через дверь у пожарной лестницы? – Именно, – закончил Игорь и с победным стуком переставил белую фигуру. Ферзь расправился с конем. Доктор наказал четвертого богатея. Однако партия продолжалась. – Выходит, моя гипотеза с грехами ложная, – констатировал Дима, рассматривая оставшиеся в его распоряжении фигуры. – Я и не сомневался, – Гром усмехнулся и потянулся правой рукой за чашкой, но не тут-то было – медленно заживавшее плечо снова напомнило о себе резкой болью. – С другой стороны, Бехтиев мог олицетворять «гордыню», – стал рассуждать Дима. Игорь бросил в его сторону скептический взгляд. – И почему так? – спросил он, держа чашку с чаем в левой руке. – Ну, кроме гордыни у нас остались только блуд, лень и чревоугодие, – заключил Дима и внезапно пошел черной пешкой. – Ничего из этого Бехтиеву вроде бы не подходит. – Ладно, допустим, ты прав, эксперт по смертным грехам, – опять усмехнулся Гром и в свою очередь сделал ход белой ладьей. – Все сходится, – продолжал Дима. – Сначала Бехтиев разными способами отнимал у людей жилье. Потом отнял у города здание. Потом, в разгар «чумы», открыл клуб, да еще и с подпольным казино. Он ставил себя выше других и проявил величайший эгоизм, – Дима потянулся за смартфоном и принялся тыкать в экран указательным пальцем. – Вот что пишет «Вики», – объявил он и стал читать: – «Гордыня — непомерная гордость, заносчивость, высокомерие, эгоизм, нетерпение упреков и жажда похвалы. Может скрываться под личинами филантропии и протекционизма…» – Постой-постой, – прервал его Игорь. – Филантропия и протекционизм? – Ну да, а что? – не понял Дима. «…Чумной Доктор может быть опасен». «Мы с тобой поладим». «… меня ждет расправа». «Мы не будем молчать». Пазл в голове Грома сложился сам собой за считанные мгновения. – Допустим, гипотеза с грехами верна. Но что если насчет Бехтиева ты ошибаешься? – предположил Игорь, внимательно поглядев на Диму. – Что если за гордыню будет наказан кто-то другой? Я знаю только одного благотворителя в этом городе, который постоянно высовывается и в последнее время получает угрозы от Доктора. – Разумовский? – спросил Дима. И, поразмыслив несколько секунд, подытожил: – Может быть. Но ведь он ничего плохого не сделал. Зачем бы Доктору его трогать? – Затем, что он лишает граждан права голоса и потакает властям? – снова предположил Игорь. Звучало бредово: так, будто Разумовский сам внушил ему эту мысль. Опять гипотезы и никаких фактов. Гром закрыл глаза и с силой провел рукой по лицу. Несмотря ни на что, идея предупредить Разумовского об опасности вдруг показалась ему не такой уж и глупой. – Игорь, по-моему, на сегодня хватит, – сказал Дима и одним глотком допил свой чай. – Ладно, – неохотно согласился Гром. Он был бы не прочь поиграть в шахматы еще, однако проклятый Доктор снова атаковал его мысли с удвоенной силой. Как понять, чего он хочет? Как предугадать его следующие шаги? – Ну вот, – Дима между тем уже собрался на выход – осталось только надеть шапку. – Думаю, ты прав насчет Разумовского, – он взял свой рюкзак и поправил очки. – Да черт его знает, – отмахнулся Гром. Сейчас, в таком состоянии, он едва ли был прав хоть в чем-то. – А вдруг… – начал было Дима, но тут Игорь в своей обычной манере прервал его на полуслове. – Никаких «вдруг», – парировал он. – Ладно, ладно, – согласился Дима и улыбнулся. – Я все равно уже ухожу. До завтра! Они обменялись рукопожатием, и Гром запер старенькую входную дверь. – Думай, – неосознанно произнес он вслух, глядя на доску с непомерно разросшимся профилированием Доктора. – Думай… Заштопанная рука отчаянно протестовала и пульсировала острой болью, однако Игорь был неумолим: ходить в драной куртке он больше не мог, а для того, чтобы купить новую, требовалось сначала ее примерить. Девушка-консультант, уже неоднократно предлагавшая ему помощь и получавшая отказ, смотрела на него с большим сочувствием. В очередной раз заметив ее взгляд, Гром снова подумал о Юле. Может, так даже и лучше, что в магазин они отправились не вместе. Из вариантов «классное» и «удобное» Юля, несмотря на протесты Игоря, всегда выбирала первый. Да и слово «распродажа» имело над ней определенную власть. Что касается Грома, то он терпеть не мог задерживаться в торговых центрах дольше необходимого: когда есть конкретная цель, зачем отвлекаться? Зашел, купил, вышел – миссия выполнена. Третья по счету куртка в стиле милитари оказалась «нормальной». Она была совсем не похожа на свою предшественницу и все же выглядела добротной: много карманов, приподнятый ворот, рукава с кнопками, ремешки на плечах, стилизованные под погоны. Игорь с улыбкой подумал о том, что Юля наверняка пошутит про ментовскую маскировку, и обратился к консультантке со словами: «Беру». Та вежливо кивнула. Выйдя из торгового центра, Гром ненадолго притормозил на широком крыльце. Крупный, пока еще мокрый снег медленно засыпал вечерние улицы. До Нового Года оставалось всего две с половиной недели. Если в ближайшее время обойдется без облав, с первого по третье января в участок он ездить не будет. Юля уже напланировала совместные походы на каток, в театр и даже поездку в пригород. Сорвать все эти планы, по ее собственному заявлению, не имел права даже господь бог – при условии что он, конечно, существует. Игорь усмехнулся своим мыслям и стал спускаться на тротуар. Ему хотелось надеяться, что Чумной Доктор отложит «правосудие» хотя бы до конца выходных. Дома, как всегда, Игоря встречали пустой холодильник и знакомые клювы на доске. – Жди, – в шутку обратился Гром к портретам Доктора и отправился на кухню варить макароны – ничего другого ему не оставалось. С ужином он покончил довольно быстро и, выполняя данное птице обещание, вернулся в гостиную к ноутбуку, чтобы кое-что погуглить. Виртуальное общение с Доктором уже стало для Игоря своего рода ритуалом. Иногда у него возникали какие-нибудь новые гипотезы и полезные вопросы, которые он записывал и добавлял к существующим. Однако сейчас целью Грома был не преступник в маске. Его интересовала фирма, контракт с которой он нашел в столе у Разумовского и о которой, естественно, умудрился забыть. “Holt International” – набрал Гром в строке поиска и ткнул первую попавшуюся ссылку. Это оказалась статья об оружейной промышленности, где в числе прочих компаний упоминалась и та самая, нужная. Недолго думая Игорь сразу перешел на официальный сайт и принялся изучать информационные разделы и каталоги продукции. Зачем Разумовскому обращаться к оборонному предприятию? Какие «детали» он мог там покупать? Явно не запчасти от танков. Впрочем, судя по каталогу, профиль у «Холт Интернэшнл» был довольно широкий. Кроме всего прочего, они предлагали системы защиты для бизнеса – в конце концов, кто же лучше военно-промышленной компании знает, как защититься от вооруженных нападений и взлома? Таким образом, Разумовский мог заказывать у этих ребят что-то для башни, однако Игоря по-прежнему настораживало слово «детали». Где тогда полный «набор», кто собирал целое из частей? Разумовский, конечно, был гением и все такое, однако Гром сомневался, что он разбирается во всех областях науки и производства одновременно. И уж тем более не представлял его занимающимся установкой какой-нибудь охранной системы вместо монтировщиков. Игорь поднял взгляд на доску с профилем Доктора. Предполагаемую конструкцию «птичьего» костюма они с Димой обсуждали уже не раз и пришли к выводу, что броня вполне может быть съемной. Скриншоты с видео и впечатления Грома от стычки с Доктором на складе это также подтверждали. А значит, загадочные «детали» вполне могли оказаться той самой броней. Но опять-таки: ключевое слово здесь было «могли». Никаких прямых доказательств того, что речь идет не о пуленепробиваемых стеклах или бронированных дверях, Игорь предоставить не мог. Ну а как известно, на нет и суда нет. С досадой отодвинув от себя ноутбук, Гром включил телевизор, чтобы посмотреть вечерние новости. Извечно невозмутимая Анна Теребкина вещала на этот раз про очередной бунт докторских фанатов. В последнее время такие митинги были не редкостью и разгонялись без особых церемоний – похоже, власти Петербурга восприняли навеянные Гражданином революционные настроения всерьез. – Губернатор Александр Углов заявил, что подобные мероприятия недопустимы и разжигают социальную вражду, – прокомментировала телеведущая по-деловому безэмоциональным тоном. – А теперь к другим новостям. Бизнесмен Альберт Бехтиев, обвиняемый в хищении исторической ценности и открытии нелегального игорного заведения, был заключен под стражу. Напомним, что вечером пятого декабря преступник, известный под именем Чумной Доктор, опубликовал видеообращение, в котором продемонстрировал вазу династии Юань, хранившуюся в одном из помещений принадлежащего бизнесмену подпольного казино. Следствие установило причастность Бехтиева к вывозу ценного объекта с территории Китая. Предполагается, что бизнесмен пытался перепродать вазу третьим лицам. Сотрудники ФСБ уже связались с Интерполом, и в ближайшее время «девушка с журавлем» вернется на родину. Администрация Санкт-Петербурга в свою очередь подтвердила намерение провести масштабную проверку развлекательно-досуговых заведений. В который раз за этот вечер Игорь бросил взгляд на фотографию маски с клювом. – Хоть какая–то от тебя польза, – усмехнулся он. – Да что им всем дома не сидится, – возмутился Цветков, стоя у автомата с кофе. Вчера добрая половина оперов из участка была отправлена на разгон митинга в самом центре города. Сегодня история повторилась – с той только разницей, что народу собралось поменьше. – Костя, хватит ныть, – сказала Ксюша Зайцева и легонько пнула его локтем. – С утра же действуешь всем на нервы. Игорь с Димой молча переглянулись. Обыкновенно жизнерадостный Дубин подрастерял весь свой запал: как истинный пацифист он испытывал сильный дискомфорт от необходимости постоянно угрожать людям резиновой дубинкой. – Что, замучили бешеные Петербуржцы? – пошутил Гром. – О, ты же москвич! – вспомнила Зайцева и отсалютовала Диме кружкой. – У вас наверняка все гораздо хуже. – Еще как хуже, – мрачно ответствовал Дима. – Я думал, здесь такого не будет. – Расслабься, – посоветовала Ксюша. – Скоро Новый Год, борцы за справедливость угомонятся и на площади не пойдут. – Зато пойдут все остальные, – встрял Цветков, сопровождая речь кислой миной. – А нам то детей этих ловить, то дебоширов усмирять. – Да что с тобой сегодня такое? – удивилась Ксюша. – Все не так, все плохо. – А по-твоему хорошо? – скептически поинтересовался у нее Цветков. Дима, вновь поглядев на них, нахмурился еще больше и ушел мыть чашку. – Ну, счастливо оставаться, – поддел Костю Гром и, следуя примеру Димы, направился к своему столу. В отличие от ребят его ждало все то же дело угонщиков. «Перевалочный пункт» бандитов располагался, естественно, на территории старых складов. Обшарпанные здания были кое–где обнесены забором и прятались за массивом комплекса новостроек, который удачно загораживал весь обзор со стороны города и объездных дорог. Игорь ездил туда уже несколько раз: за полторы недели ему с операми удалось накрыть еще одну часть банды и восстановить маршрут перевозки краденых авто, однако след главаря обрывался. Требовалось больше информации, которую из мелкой шушары было не выжать: все как на подбор оказались не семи пядей во лбу и знали очень мало. Впрочем, Игорь сомневался, что сумеет добыть какие-нибудь еще сведения о «лидере»: скорее всего, гад залег на дно и в ближайший месяц уж точно не высунется. От созерцания протоколов допроса Грома отвлек странный звук. Где-то невдалеке приглушенно играла смутно знакомая мелодия. Игорь оглядел вестибюль в поисках источника шума. Повернулся сначала направо, потом налево – и наткнулся на несколько вопросительных взглядов сослуживцев. Вот черт! Игорь с досадой полез в карман куртки: звонок «нокии-2» до сих пор не воспринимался им как звонок телефона, поскольку был слишком тихим и непривычным. Да и вибрация по мощности сильно уступала прежнему грохоту. Даже не проверяя имени абонента, Гром быстро взял трубку – и оказался приятно удивлен: звонила Юля. Судя по ее энергичному голосу, она пребывала в отличном настроении. А это наверняка означало, что у нее появилась очередная гениальная идея. – Игорь, ты не поверишь, – сообщила она с ощутимой толикой ехидства. «Точно гениальная идея», – мысленно похвалил себя за сообразительность Игорь и поинтересовался в ответ: – И во что я должен не поверить? – У Разумовского день рождения, – объяснила Юля, перекрикивая шум ветра, бившего прямо в динамик – неутомимая исследовательница общественной жизни госпожа Пчелкина даже в такую погоду находилась не дома. – И он устраивает сходку в СКК [1]. Нужно зарегаться, но вход бесплатный, для всех желающих. Сначала Грому показалось, что он ослышался. Не успели еще СМИ измусолить новый выход Доктора, между прочим, почти что угрожавшего Разумовскому, – а рыжий уже намылился лезть на рожон. Это во-первых. Во-вторых, на улицах второй день бесились «граждане», активно жаждавшие поспорить с Разумовским относительно прав и свобод пользователей «Вместе». Было бы странно думать, что они не обратят внимания на такое мероприятие или явятся туда с дипломатической миссией. А в-третьих, зачем вообще превращать день рождения в событие городского масштаба? Разумовский что, решил возродить традицию отмечать дни рождения «властителей умов» как народные праздники? Или он сам и есть Чумной Доктор и сейчас пытается навести еще большую суету? – Ты собираешься туда? – спросил Игорь после короткой, но все же ощутимой паузы. – Само собой, – подтвердила Юля так, словно во всем этом не было вообще ничего удивительного. – И ты тоже, – добавила она все тем же уверенным тоном. Гром вопросительно поглядел на экран монитора. Конечно же Юля знала все наперед. – И я тоже, – быстро согласился он. В конце концов выбора у него не было. – Наверняка он тебе обрадуется, – с сарказмом прокомментировала Юля. – Еще как, – усмехнулся Игорь. Однако и в этой шутке имелась доля истины: Разумовский, судя по его поведению, был рад видеть Грома едва ли не в любое время суток. А это означало, что и на шабаше в СКК с ним можно будет поговорить. Заодно Игорь рассчитывал посмотреть на Волкова, если тот все же решит заняться своими прямыми обязанностями в свете недавних событий и окажется где-нибудь подле нанимателя. Однако предварительно Гром понаблюдает за ними обоими на публике: застать Разумовского почти врасплох, как тогда на концерте в детдоме, скорее всего, не получится, да и с Волковым этот номер не пройдет, но какого-никакого эффекта неожиданности добиться можно. И наконец, Чумной Доктор, кем бы он ни был, тоже наверняка заинтересуется сходкой. Не придет только Стрелков, который, естественно, предпочтет валять дурака вместо расследования или бросит все силы на спасение кореша от возмездия Интерпола. В материалах из папки на его столе Игорь обнаружил заметки, свидетельствующие о том, что «чупа-чупс» обращал внимание на Разумовского и разговаривал с ним не единожды, однако довольно быстро отмел его кандидатуру на роль главного подозреваемого. Следовательно, делать в СКК ему уж точно нечего. – Вечер двадцать пятого декабря не занимай, – продолжала Юля свой брифинг. – И не забудь: сегодня в семь! Надеюсь, твои бандиты тебя отпустят? – Отпустят, отпустят, – пообещал Гром, усмехнувшись. – Ну вот и славно, – заключила Юля. – Целу́ю! – И она повесила трубку. Игорь опустил «нокию-2» на стол и обратился с немым вопросом к экрану монитора – так, будто там действительно могли вдруг взять и обнаружиться какие-то ответы. Тот факт, что Разумовский появился на свет в католическое Рождество, его уже почти не удивлял. Сейчас Грома больше интересовало другое: что может или должно произойти на сходке в Спортивно-концертном комплексе? Было ясно как день божий, что это мероприятие затеяно неспроста. Разумовский темнил и, несмотря на засвидетельствованное доверие, оставался себе на уме. Он просто не мог не понимать, перед кем сейчас высовывается и буквально машет красной тряпкой. В игре «найди Чумного Доктора» он был Игорю не союзник, а значит, оставалось только наблюдать и продумывать свои собственные ходы. Прикинув что к чему, Гром открыл календарь, спрятавшийся на панели задач. До искомого дня оставалось чуть больше недели. «Еще будет время подготовиться», – решил Игорь, дотянулся до чашки с остывшим кофе и заново уткнулся в протоколы допросов. Готовиться, как оказалось, было не к чему – а вернее сказать, нечем. С воскресенья по среду Гром трижды или четырежды успел перепроверить все, что у него имелось по делу Доктора, однако прежними оставались два простых вопроса: кто именно скрывается под маской и чего добивается Разумовский? Четверг Игорь отвел себе на проветривание мозгов: в этот день он сходил на бокс, лег спать на час раньше и специально даже не смотрел в сторону доски с профилированием. В пятницу случилось кое-что неожиданное – внезапно объявился Разумовский. Он позвонил сначала в обед, когда Игорь был в столовой и ответить не мог, а потом – вечером, когда Гром ехал в метро и связи у него не было. После целых двух пропущенных Игорь подумывал даже набрать рыжего, но довольно быстро отказался от этой затеи и написал короткое и ясное: «Что?» В ответ ему сначала пришел смайлик – ??? – а потом по-дурацки загадочное: «Ничего». Через пару минут, правда, к этому набору добавилось «Просто», тоже со смайликом, – и воцарилась тишина, из чего Гром заключил, что Разумовскому нечем заняться. Двадцать пятое декабря выпало на воскресенье. Само мероприятие, по факту лишь приуроченное ко дню рождения создателя «Вместе», по его собственным словам, должно было объединить всех пользователей и напомнить им о важности живого общения. В переводе на пролетарский это означало, что Разумовский собрался объясниться насчет блокировки связанного с Доктором контента и, скорее всего, провозгласить мир, дружбу, жевачку, или что он там еще любит. Игорь на всякий случай просмотрел все новости по теме, какие только смог обнаружить, однако каждый источник так или иначе повторял предыдущий. Значит, никакой другой информации в сеть не просочилось и оставалось только работать с тем что есть. Юля была полна энтузиазма. Она собиралась во что бы то ни стало взять у Разумовского интервью – «Он не сможет мне отказать!» – и даже шутки Грома про то, что им придется устроить драку с репортерами, ее уверенности ничуть не поубавили. Погода стояла не ахти какая – ветер и сильный снегопад, – путь до СКК, с учетом пробок, оказался неблизкий, но когда Игорь с Юлей наконец добрались до входа в комплекс и обнаружили там огромную толпу, все остальные «испытания» показались им ерундой. Впрочем, оно того стоило: внутри оказалось неплохо. Площадку оборудовали на манер форума с разнообразными секциями и уголками. Интерактив, мелкие лекции и даже еду и напитки в основном предлагали партнеры и спонсоры Разумовского, однако явной рекламы было немного. Особую популярностью снискала установка, где все желающие могли пообщаться с Марго: искусственному интеллекту приходилось отвечать как на обыкновенные бытовые вопросы, так и на самые невероятные, вплоть до личной жизни создателя. Игорь поймал себя на абсурдной мысли, что не прочь узнать у башенной версии программы про Holt International, но вряд ли такое предприятие увенчалось бы успехом. Около шести вечера посетители начали стекаться к сцене в дальнем конце зала – примерно в это самое время Разумовский должен был толкнуть здесь речь. Юля, которой действительно хотелось подловить его прямо на месте, собиралась встать как можно ближе, однако для Грома эта позиция была самая невыгодная: незаметно наблюдать с такого близкого расстояния, при его-то росте, он бы не сумел. В конце концов они порешили ненадолго разойтись и встретиться чуть позже у одного из стендов. Охраны, как успел заметить Игорь, везде, в том числе и у сцены, понаставили от души. При входе людей тщательно проверяли, так что никаких инцидентов вроде бы не предвиделось. Впрочем, последователи Чумного Доктора наверняка могли организовать крошечный митинг прямо здесь. Стоя в толпе, Гром рассматривал посетителей. Молодежь лет до тридцати пяти, много подростков с родителями и без, даже дети – прямо-таки все наиболее активные группы населения. Чумной Доктор мог скрываться где-нибудь среди них, наблюдающий, точно так же как Игорь, за людьми, а заодно и за своей следующей жертвой. Допустим, Разумовский не был преступником в маске. Допустим, он только знал или догадывался, кто именно мстит богачам. Но тогда почему молчал? Считал, что Игорю тоже опасно связываться с этим человеком? Погруженный в свои мысли, Гром едва не пропустил момент, когда толпа зашевелилась и начала смыкаться все плотнее. Люди потянулись к сцене – и буквально через несколько минут навстречу собравшимся, облаченный в лиловую футболку с очередной нелепой, по мнению Игоря, надписью, джинсы и белые кроссовки вышел Разумовский. Остановившись прямо посередине подиума, он дружелюбно помахал рукой и взялся за микрофон. В метре от него, чуть позади, замер суровый и мрачный Волков в черном костюме и белой рубашке. Судя по всему, он был далеко не в восторге от происходящего. – Привет всем! – объявил Разумовский и тут же улыбнулся своей белозубой, подкупающей улыбкой. Довольная толпа взревела от радости. Гром хмыкнул. Если так пойдет дальше, то Петербургу и впрямь доведется наблюдать рождение нового «отца народов». Фанатов Гражданина было, конечно, немало, однако численное превосходство и сила все равно оставались за поклонниками Разумовского. – Так уж вышло, – продолжал со сцены Разумовский – с ослепительной улыбкой, но властным голосом, – что сегодня у меня день рождения. Волков на периферии застыл как изваяние с каменным лицом. Двигалась только его голова: медленно поворачивая ее, он внимательно осматривал зал. «А как сова на сто восемьдесят можешь?» – мысленно спросил у него Игорь. – Мне всегда хотелось, чтобы этот день стал действительно особенным, – Разумовский оглядел зрителей и сделал короткую паузу. – И вот я решил поделиться праздником с вами. – Он поднял вверх свободную руку, как бы указывая на зал, и получил в ответ град аплодисментов. Вот так, просто. Оказывается, для счастья людям требовалась всего лишь бесплатная соцсеть и такая же бесплатная сходка. – Думаю, многие из вас знают, сколько пришлось бороться за реализацию моего главного проекта. Все мы за что-то боремся: за любовь, или успех, или свободу, или права, или справедливость. Иногда приходится играть по чужим правилам: мне, как и вам, бывает нелегко это принять, но закон есть закон, а власть есть власть, – с выражением произнес Разумовский. Так он, очевидно, намекал на требования властей удалять контент, «разжигающий вражду». – Мы разные, но у всех нас есть общая цель, – по залу прокатился довольно громкий шепот. Разумовский невозмутимо поднял ладонь, призывая к тишине, – и на удивление всё быстро стихло. – И достичь этой цели, – продолжал он уверенно и громко, – можно только согласием и компромиссом – но никак не открытым конфликтом. Сегодня я прошу вас объединиться. Прошу вас всегда помнить о том, что, пока мы едины, никто не сможет нам помешать. Оставайтесь вместе, друзья! Спасибо! – Разумовский поднял обе руки в благодарственном жесте. Взрыв аплодисментов и криков взлетел до высоченного потолка и разнесся восторженным эхом под массивным куполом. Толпа заволновалась и хлынула потоком вперед. Игорю пришлось сильно постараться, чтобы не оказаться сбитым с ног – все присутствующие, сгрудившиеся в широком проходе, норовили подойти как можно ближе. Едва успев мельком глянуть на сцену, Гром заметил, что Разумовский остановился у того края, где должна была находиться Юля, и чуть наклонился вперед. Волков, неотступно следовавший за ним, что-то ему говорил. Свободного пространства не осталось больше нигде, и людская масса замедлила движение. Игорь опять посмотрел на сцену. – Небольшое объявление для тех, кто хочет взять интервью, – сказал Разумовский, вновь оказавшийся у микрофона. – Через сорок минут жду вас у секции «Вместе». – На несколько мгновений он замер, пристально вглядываясь в зал, а потом в сопровождении телохранителя направился к спусковой лесенке, окруженной охранниками. Стараясь не потерять свою цель из виду, Гром стал протискиваться влево, где народу было поменьше. Чутье подсказывало Игорю, что Разумовский, как и он сам, тоже хочет поговорить. В толкотне его каким-то невероятным образом сумела найти Юля. Как оказалось, именно к ней Разумовский наклонялся со сцены. – Я же говорила, – со смехом заявила она и слегка ткнула Грома в здоровое плечо. – Ну все, теперь будешь со мной по свидетелям ходить, – пообещал с ответной улыбкой Игорь. – Только за отдельную плату... Кстати, он тебя ждет, – Юля показала куда-то в бок – туда, где должен был находиться вход для персонала, загражденный живой стеной из охранников. – Пойдешь? – Да, – Гром согласно кивнул. – Тогда я буду у стенда «Вместе», – сказала Юля. – Разумовский что, и правда помогает тебе в расследовании? – вдруг поинтересовалась она. – Можно и так сказать, – ответил Игорь и бросил короткий взгляд в сторону сцены. – Но главный помощник – конечно ты. – Он снова посмотрел на Юлю и улыбнулся. – Ладно, ладно, хорош заискивать, – отшутилась Юля. – Иди уже. – На прощанье она махнула рукой и быстрым шагом направилась к новой толкучке на очередь за интервью. А Гром, последовав ее совету, начал продвигаться вглубь зала. Любопытных зевак все еще было немерено: суровые охранники их ничуть не смущали. Игорю приходилось усиленно расталкивать народ. Добраться до охранного оцепления ему удалось практически с боем. – Дальше нельзя, – крепкий и высоченный амбал в черном выставил вперед руку, преграждая Игорю путь. – Меня ждут, – ничуть не растерялся Гром. Охранник в ответ лишь молча смерил его тяжелым взглядом и руку не убрал, однако тут сзади него послышался хорошо знакомый Игорю голос: – Пропустите. Амбал в черном многозначительно посмотрел на своего коллегу, и они чуть разомкнули плотное кольцо оцепления. Толпа сзади Грома заволновалась и загалдела, и под такой аккомпанемент Игорь протиснулся в небольшое пространство перед служебной дверью, из которой высовывался Разумовский. Он призывно махнул рукой и скрылся в проеме. Пройдя следом, Игорь очутился в небольшом, постепенно закруглявшемся коридоре, освещенном панельными лампами. Кроме него, Разумовского и Волкова здесь не было никого. – Привет, – сказал Разумовский и с улыбкой протянул Грому раскрытую ладонь. – Привет, – пожимая протянутую руку, отозвался Игорь. Волков, стоявший в метре от них, бросил на Грома такой взгляд, словно готовился убить «раздражавшего мента» прямо здесь и сейчас. Игорь даже согласен был дать ему один шанс – так, смеха ради. – Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, – продолжал Разумовский. Лицо его выражало стопроцентную уверенность в своих силах и какую-то насмешливую невозмутимость. «Ну да, конечно», – мысленно ответил ему Гром. – Я с Юлей, – сказал он вслух. – И раз уж мы оба здесь, давай кое-чего обсудим. – Это насчет Доктора? – поинтересовался Разумовский. – Кончай по ушам ездить, – вмешался неожиданно Волков и решительно шагнул вперед. При всей враждебности фразы тон у него оставался профессионально плоским. – Олег? – Разумовский обернулся к нему, но было поздно: Волков уже подошел близко к ним и встал третьим в «круг разговора». – Да не тронет никто твои уши,– усмехнулся Игорь и глянул на телохранителя исподлобья. И хотя они с Волковым были примерного одного роста, жест, по мнению Грома, все равно получился эффектный. В ответ на это Волков посмотрел на него с полным безразличием и обратился к Разумовскому: – Расследование он больше не ведет, – спокойно произнес телохранитель, как будто чужого саркастического комментария не было и в помине. – А ты все время лезешь куда ни попадя… – А ты считаешь своим долгом вмешаться в каждый мой разговор, – отвечал Разумовский, ничуть не уступая Волкову. – Расслабьтесь, – сказал Гром, поднимая обе ладони вверх. – Я ненадолго – всего пара секунд. – Он перевел насмешливый взгляд с одного собеседника на другого. Разумовский вопросительно изогнул бровь. Такие мелкие жесты за считанные мгновения превращали его из неуклюжего прогера со странностями и нелепой прической в остроумного и эксцентричного миллиардера. – Ты бы не высовывался в самом деле, – Игорь смотрел Разумовскому прямо в глаза. – Внимание Доктора слишком дорого обходится. У Разумовского ни один мускул на лице не дрогнул: такое заявление, похоже, не смутило его ничуть. Зато Волков, на которого Гром бросил поспешный взгляд, всего на долю секунды показался Игорю озадаченным: видимо, тот факт, что Игорь не собирается в чем-то обвинять его нанимателя, действительно стал для него неожиданностью. – Я не… – уверенно начал Разумовский, однако Гром не дал ему договорить. – Будь осторожен, – Игорь хлопнул его по плечу, развернулся и направился к двери. Два пристальных взгляда провожали его спину до тех пор, пока он не скрылся из виду. Новый Год прошел отлично. Дима уехал в Москву к семье, Юля приехала в квартиру Игоря да так там и осталась, а Федор Иванович строго-настрого запретил Грому появляться в участке вплоть до пятого января. Честно говоря, Игорь не помнил, когда в последний раз ставил и наряжал елку – наверное, только в детстве, с родителями. Тогда елки были живые и продавались на улице у ларьков и даже крупных магазинов – сейчас же Юля заказала искусственную с доставкой на дом. В этом, конечно, были свои плюсы: никому не пришлось ехать, искать, а потом тащить, однако учитывая, что Игорь вообще отвык от новогодних приготовлений, симпатичное, но пластиковое деревце выглядело инородным элементом в его неукрашенном жилище. По строжайшему требованию госпожи Пчелкиной неимоверно разросшийся профиль Доктора следовало переместить из гостиной в другую комнату: Юля считала, что он вызывает у Грома настоящую зависимость от работы. – Убери своего ненаглядного хоть на пару дней, – пошутила она, когда Игорь отнял у нее снятые с окна распечатки – импровизированного стенда для материалов уже не хватало. – Куда я его уберу? – вопросил Гром скептически. У Доктора в этой квартире уже имелось свое законное место: прописывать его здесь Гром все же не собирался, но выселять в другое помещение однозначно не хотел. – В угол хотя бы задвинь, – Юля махнула рукой. – А на виду пусть елка стоит. – Ладно, – скрепя сердце согласился Игорь. Так преступная птица отправилась в ссылку за дерево, однако зловещие клювы все-таки проступали даже сквозь блестящие разноцветные шарики и гирлянды. Днем первого января Игорь с Юлей сходили, как и планировали, на каток. Народу после праздника было мало, погода стояла умеренно холодная, так что вечером удалось прогуляться по центру. На второе января в Юлином расписании стояла поездка в Кронштадт, которая тоже оказалась удачной: делать в городке было особенно нечего, зато выдался отличный шанс полюбоваться заснеженным заливом и даже походить по льду. Утро третьего числа началось с посещения выставки, которая, впрочем, показалась Игорю слишком вычурной и потому скучной, а вечером их ждал театр. Ну а в последний день они с Юлей просто съездили в парк. Выходные пролетели незаметно. Вернувшись пятого января на работу, Гром ощутил себя так, словно вообще не уезжал из участка. Вдобавок ко всему, на него тут же повесили бытовое убийство – нечем людям на праздниках, что ли, заняться? – и пришлось ехать осматривать место преступления и допрашивать свидетелей. Покончив со всеми делами лишь около десяти вечера, Игорь позвонил Юле, что будет дома часа через полтора, а сам отправился немного прогуляться пешком – всю полученную сегодня информацию требовалось как следует переварить. Темные зимние улицы встретили его подернутым облаками небом и мириадами огоньков. Пройдя по набережной Невы, Гром свернул направо и продолжил свой путь вдоль Лебяжьей канавки, а потом – вдоль Фонтанки. У воды было холоднее, но Игоря это мало беспокоило: подвижные гребешки мелких волн с колыхавшимися на них разноцветными бликами настраивали его разум на нужный лад. О Докторе он не вспоминал уже довольно долго – в общей сложности дней пять. После того как материалы дела стали гораздо реже попадаться ему на глаза, Гром пообещал себе не мусолить эту тему хотя бы некоторое время. Игорь понимал, что зашел в тупик – нужно было абстрагироваться, а потом взглянуть на проблему с другой стороны. Что именно он упускал из виду? Где просчитался, почему из разрозненных фрагментов никак не складывалась цельная картина? Допустим, Стрелков что-то где-то не дособирал… Стоп. Игорь слегка тряхнул головой – нужно было прекратить думать. Хватит переливать из пустого в порожнее: толку от таких рассуждений все равно сейчас никакого. Остановившись, Гром огляделся вокруг: оказывается, он уже добрался до поворота на Невский. Извлеченная из кармана «нокиа-2» показала без десяти одиннадцать – а это значило, что следует побыстрее двигать в сторону ближайшего метро. Размашистым шагом Игорь направился по Невскому и вскоре свернул на Владимирский проспект. Изредка мимо проносились машины, еще реже попадались тепло одетые пешеходы, а впереди уже маячила колокольня Владимирского собора – от него до подземки было как рукой подать. В темноте на золотистом куполе плясали яркие рваные блики – и это было странно. Сверху над ним зависли в морозном воздухе беловатые клубы дыма. «Пожар», – вдруг констатировал внутренний голос в голове у Игоря, опережая все остальные мысли. Гром сорвался с места. В считанные секунды он добежал до наземного перехода, ведущего к собору, и остановился прямо напротив башни. На последнем ярусе колокольни, одетой до купола в строительные леса, полыхало в огне крупное черное пятно. «Человек», – понял Игорь и вопреки здравому смыслу, твердившему: «Поздно», рванул прямо к забору. Легко подтянулся на ограде без наверший, перемахнул на другую сторону. И посмотрел вверх, прикидывая, как лучше подняться. На лесах, чуть поодаль от дыма и пламени, замерла еще одна черная фигура. – Эй! – позвал Гром что было силы, скидывая куртку. – Эй, там! Спускайтесь! Однако фигура не сдвинулась с места. – Черт, – сквозь зубы выругался Игорь и в два шага преодолел расстояние до лесов. Ухватился за металлическую перекладину – и проворно влез на второй ярус. Настил здесь был деревянный – значит, доски наверху могли уже сгореть. Времени на поиски лестницы не осталось совсем. Перебираясь с одной перекладины на другую, Гром быстро продвигался все выше и выше. Поравнявшись с четвертым ярусом, он в очередной раз поднял голову, чтобы схватиться за новую опору. Пролетах в пяти над ним лезла вниз черная фигура. Игорю вдруг показалось, что двигается она слишком ловко и быстро. Но отвлекаться на это было нельзя, и Гром с удвоенным усилием стал подниматься дальше. Добравшись яруса до шестого или седьмого, он сделал секундную передышку. И снова глянул вверх. Фигура остановилась через пролет от него. Из-под черного капюшона зловеще глядела беловатая маска с клювом. Игорь ошарашенно замер. Чумной Доктор вытянул руку – и Гром едва успел скрыться за лесами от бешено ревущей струи огня. – Твою мать! – Игорь инстинктивно закрыл голову руками и присел на корточки. Как?! Почему?! Откуда у него огнемет? «Быстро!» – скомандовал себе Гром – и отбежал в правую сторону. Как оказалось, вовремя: с неистовым шумом пламя обрушилось на доски, под которыми он только что прятался. Так. Поле зрения у Доктора сужено, маневренность меньше. Есть шанс подойти к нему сзади. Держась поближе к зданию, Игорь сделал пару осторожных, но крупных шагов дальше. Сверху послышался глухой стук – Доктор спустился еще ниже. Вот дерьмо. В следующее мгновение огонь зашипел практически у Грома над головой. Игорь метнулся обратно – но там, откуда он пришел, доски уже горели вовсю. Ясно. Преступник собирался отрезать ему путь. Оставалось только спускаться вниз – и стать легкой мишенью. Или… По левую сторону что-то грохнуло – с верхнего яруса обвалился горевший настил. «Ну, иди сюда», – мысленно позвал Игорь и ухватился покрепче за металлическую перекладину. В отверстие, оставленное упавшими досками, опустились ноги в ботинках. «Вот так», – Гром ухмыльнулся – и в три коротких движения влез на следующий уровень. И тут остановился, поднимая руки вверх – Доктор стоял напротив, целясь прямо в него. Он, конечно же, не собирался спускаться – он ждал Игоря здесь. – Спокойно, – отчетливо произнес Гром, медленно отступая назад. Со всех сторон уже щелкал сухой треск пламени. Едкий дым заползал в нос и жалил глаза. Доктор шагнул вперед и прицелился получше. Видимо, «успокаиваться» ему совершенно не хотелось. Игорь бросил взгляд через плечо. Огонь сзади жадно поедал уязвимый настил. Рискнуть..? Однако рискнуть Гром не успел. Сверху, прямо за его спиной, обрушился каскад горящих деревяшек. Строительные леса содрогнулись от грохота и стука. Доктор вдруг оказался рядом – и толкнул Игоря мощным ударом ноги. В ушах засвистело. Запах гари ворвался в легкие. Сверху мелькнули яркие всполохи. Оглушающий скрежет, пульсирующий треск, какофонический гул, летящие доски. А потом – резкий толчок. И абсолютная темнота.