Стеклянные лица и брызги крови на них

POV Леви. Мы вернулись в наш штаб. Войдя в мой личный кабинет, Йегер помог добраться незамеченными. Я уселся за стол, бережно уложив руку. Свою поврежденную конечность я не чувствовал, но надеялся на скорое заживление. Подумаешь, царапина. Йегер сел подле меня, захватив неудобную деревянную табуретку, что стояла где-то в углу (о ней я уже успел давно забыть). Мое лицо выдавало негодование, выражение лица Йегера по-детски глазело на меня виноватыми глазищами (иногда меня пугают эти его гигантские омуты). Я удобно сперся на спинку мягкого стула и расслабился. Как таковая боль в плече не ощущалась, но всё, что было ниже, я не чувствовал от слова «совсем». Откуда-то Йегер достал чемоданчик, внутри которого было очень, ну просто очень много всего. Лекарства, приборы, бинты, вата и многое другое. С мелким разговаривать желания не возникало. Я даже от оскорблений в его ничтожный адрес отказался, ведь после такого прокола мне придется ещё дебаты устраивать, решая, личность он вообще или нет. Наверное, не долго будут длится дебаты. Йегер уложил мою руку так, чтобы, по его словам: ему было удобнее. Тратить мою бесценную энергию на споры с неустановленной личностью я не собирался. Пусть делает, что хочет. Дам я пока мальцу свободу. Всё равно ноги́ его в этом кабинете уже совсем скоро не будет. Дальше Йегер снял повязку и приготовился дезинфицировать ранение. – Простите, но сейчас будет больно, – словно перед смертью сказал Йегер. – Очень. – И выдохнул под конец. Я не смотрел, но чувствовал, как внутри растекается что-то жгучее. Я терпел. На лице моем не дёрнулась ни одна мышца. Йегер поднял на меня глаза, видимо готовясь к смертной казни (хм, заманчивое предложение. Вернуть к нему чуть позже). – Ого. Вы такой... Спокойный. Не больно? – На его лице была только одна эмоция: удивление. – Больно. Но, я надеюсь, ты же не собирался дуть мне, бедному мальчику на ранку, как маленькому? – Честно говоря, собирался, – усмехнулся он своей глупой, как всегда опрометчивой улыбкой. В ответ я закатил глаза. Меня по-настоящему начинал бесить этот переросший карапуз без памперса. – Засранец, – для себя в который раз замечаю я. И Йегер слышит мои личные переговоры. – Вообще-то я не глухой, – нахмурился малец, обиженно надув губки (какой же он всё-таки ребенок). (Зато тупой) – А жаль. Вдруг из мальчишки начал выкипать невидимый пар. – Знаете, Вы сами упали, а я просто не смог помочь. И вообще, я не обязан помогать! – Ох, ага, угу, то есть, хочешь сказать, я сам виноват? – По-моему, я так и сказал, – ответил Йегер. – Ну конечно. Твоей вины здесь совершенно нет, – плюнул я. Уровень его интеллекта на ровне с виной – ноль. – Рад, что Вы опомнились, – сказал Йегер и улыбнулся мне. – Ты идиот? На его лице вновь недовольно заиграли брови. В руках по прежнему оставался антисептик, что в один миг пролился (нарочно!) на моё ранение. На этот раз жгло так, что я закричал. – Я человек, спасающий Вам жизнь, – эти слова выпрыгнули из его рта, когда антисептик грозился упасть. – Охренел?! – завизжал я, подымаясь на ноги и готовясь к удару. Вот врежу я ему по первое число, на всю жизнь хватит. – Извините, – промямлил Йегер. Ох, мне его не жалко. – Засунь свое «извините» знаешь куда! – Прекратите сейчас же! Вообще-то антисептик полезен для здоровья. Микробов больше убьется. – Ну а что ж ты против своих же выступаешь? Он по-детски надул губки. – Эй! Йегер сделал вдох. Выдох. Повторил и посмотрел в мои глаза. А я тем временем плюхнулся обратно на стул, чуть проехав от Йегера. – Давайте уже покончим с этим, – выдохнул он, взяв мою руку. – Приятно слышать что-то толковое. Особенно от тебя. В воздухе нависла тишина. Я даже опереться локтем о стол не мог, ибо именно правая рука пострадала, коей я дорожил на несколько процентов больше, чем левой. Вот за что мне всё это? Йегер ещё с чем-то возиться начал, копаться в чемодане, пока я умирал со скуки. Единственным развлечением было мысленно оскорблять Йегера, потому что он (заслуженный низкий поклон ему), на удивление, таки сумел высвободить мой утративший интерес к этому делу. Наконец, после затянувшихся копаний Йегер возвращается на свою комфортабельную табуретку. – Сейчас я буду щупать руку, а Вы должны говорить, больно или нет. Ясно? – Натянул латексные перчатки он, пошевелив пальцами. – Что тут неясного? – пробубнел я, понимая, что разговоры с ним мне начинают наскучивать. – Леви. – Аккерман, – исправляю невежливого мальчишку я. – Да плевать. Вы можете дать нормальный ответ? – Йегер сложил руки на стол, но всё ожидал моего разрешения. Потом он повторил вопрос, решив вообразить меня умственно отсталым. – Повторяю: Вам всё ясно? – Как ясный солнечный день, – немного подкорректировал свой предыдущий ответ я. Специально для некоторых. Надеюсь, в следующий раз мне не придется расщедриваться и дарить ему комплементы на серебряном подносе с бабочкой на шее. – Благодарю. – Почти склонился предо мной Йегер. А хотелось бы. – Всегда пожалуйста. Йегер ещё раза два помахал перед моими глазами своими неуклюжими руками и только потом принялся осматривать ранение. Я всё ещё был неуверенным в его лечении. Да и вообще, может, он просто солгал, что учился на доктора, что увлекался подобным. Но и с другой стороны для агента он слишком хилый. В общем, как бы там ни было, в моём случае лучше довериться Йегеру, чем обратиться в больницу. Начинал свой осмотр Йегер с ладони. – Так больно? – Сука. – Понятно, – короткая пауза и он надавливает чуть выше. – Так? – Блядь. – Простите. Короче, где бы он не трогал, болело жуть как сильно. – Вы можете пошевелить рукой? – Нет. Я уже давно понял, что язвить – не всегда лучший вариант, но всё же иногда приятно. Должен признать, своего напарника я ценю хотя бы за его маленький мозг. Даже не знаю, как бы жил, будь у меня кто-то поумнее. Отставляя розовые сопли, я всё же его ненавижу. И мне это нравится. Когда Йегер, узнав все пораженные места продолжил изредка надавливать на них, меня заполнял гнев. Вот серьезно хотелось ему вмазать. Так, чтоб запомнилось пацану, где жать можно, а где – нет. И спустя полчаса осмотра, плюс ещё полчаса придирок получаем целый час, потраченный ни на что, потому что в это время я планировал рыться в архивах чужих переписок. Хотя бы чем-то Йегер здесь смог пригодится. Как никак, но чтобы найти все эти письма тоже надо было постараться. И вот, вердикт Йегера такой: – В общем... Прошу Вас адекватно воспринять информацию... У Вас сильный ушиб и повреждение ткани. Это довольно нестандартная ситуация. Придется зашивать, а после ещё накладывать повязку. Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? Я начал переваривать информацию. Да уж, царапина. – В каком смысле нестандартная? И сколько мне так ходить? Я был спокоен, держал себя в руках, чтобы не сорваться, не выведав всю информацию до конца. Толку мне набрасываться на него? Йегер ещё будет полезен. Ну, для лечения. А если я его убью, скорее всего останусь с травмой до конца жизни. Но кто б мог подумать, что я окажусь таким офигенныи экстрасенсом? – Всего лишь несколько дней, но шрамы останутся до конца жизни... Йегер был напуган. Он снял перчатки, не спуская с меня глаз. С грозным взглядом я поднялся на ноги. А малец уже явно готовился к худшему. И не напрасно, должен отметить. Как только я посмотрел в зеленные омуты – напуганные, со суженными зрачками – рассмотрев в Йегере достойную жертву, я принялся понижать градус до нуля и ниже, смотря на парнишку ледяным взглядом. Я хотел его припугнуть и только после перейти к сладкой мести. Месть, которую он наверняка будет помнить, будучи старым дедом с палкой. Я сделал шаг. И ещё один. Мои зрачки расширялись, а в душе царило желание. Я чувствовал его страх так же ясно, как пёс чует аромат мяса. Я бежал на него. Ну что ж, Эрен, время пришло. – Эрен, дорогой ты мой, – я звучал сладко – так, словно нахожусь под кайфом. – Я хочу тебя задушить. Я. Хочу. Его. Задушить. – Сэр, я... Простите, сэр, но... Он звучал нескладно, слова растворились дымкой и начали плясать у меня в башке. Я не отрывал взгляда от Йегера, шёл за ним, пока его носки смотрели на меня. Он уперся о стенку, невинно глазея на меня, а после с ужасом перевел взгляд на руку, что по прежнему истекала кровью, но уже не столь обильно. Я начал по-настоящему рычать, одновременно предупреждая парня о том, что ему пора бежать без оглядки. Я мог вечно так пугать Йегера, смотреть на него пьяным, страшным, убийственным взглядом. Часы показывали пять вечера. В это время ветер силой открыл окно, и в кабинет с беззвучным стуком вошла Ханджи. Наши волосы растрепались. Я отчего-то вспотел. Ханджи сейчас точно была лишней. – Эй, Леви, у меня тут... – Очередные проблемы? – Я сдержался, чтобы не нагрубить. Ханджи появилась ну очень не вовремя. Она смотрела в какие-то бумаги у себя в руках, не удосужившись поднять глаза. Может, оно и к лучшему. – С чего ты взял? – А по другим случаям ты ко мне и не приходишь, – констатирую факт я. Ханджи почти рассмеялась, но подняв таки взгляд остановила смех. Подле неё стоял до дури напуганный Эрен, напротив – я со своей красотой вместо руки. – Святые воробушки, что произошло? – С перепугу Ханджи бросилась ко мне, отбросив свои личные принесенные бумаги на мой стол. – Творение Йегера. – Я демонстративно представил свою правую руку обоим, словно новое произведение искусства на выставке. Ну да, ведь расчлененная рука – это ведь так эстетично и интересно. Прям фильм какой-то. Эрен раскраснелся. Стыдно пареньку стало за свои неуклюжесть и глупость. А я это готов подтвердить. – О, Господи, как это произошло? Леви, тебе срочно надо в больницу. – Ханджи уже словно и забыла о своих делах – это меня и напрягло, ибо я наотрез отказывался ехать в больницу. И чем меньшее количество людей знают о травме – тем лучше для меня, ведь меньше народу будет давить и уговаривать поехать к докторам. А в больницу я поехать точно не смогу хотя бы потому, что для меня это опасно. Я готов был человека убить, лишь бы никуда не ехать! И, кстати, одного кандидата на эту роль я уже присмотрел. Мой гнев испарился. Эрен теперь может встать на колено и преклониться перед Ханджи, говоря ей спасибо, что спасла от смерти. – Да так. Вчера этот болван споткнулся и упал на меня, когда мы спасались от стаи Волков. Меня терзал один из Волков, пока я его не застрелил. Мог бы избежать ранений, если бы кое-кто был чуточку умнее и додумался бы снять пистолет с предохранителя. – Здесь я стрельнул молниями в Йегера. – Теперь этот умник будет залечивать собственные ошибки, скажем так. Ханджи прикрыла рот ладонями. – Но у Вас также ушиб – это не меньшее ранение, которое Вы получили. А ушиб случился при падении на землю, – начал оправдываться и защищать свое имя Йегер. – А по чьей вине я, по твоему, упал? – Я держал гнев внутри, растягивая слова, которые по автомату сочились из моих уст. Йегер в ответ на это промолчал. Впрочем, я не был удивлен. Наблюдая за картиной наших с Йегерем переговоров Ханджи утратила дар речи. Она погрузилась в шок, желая помочь любыми способами. – Погоди-погоди. Он будет лечить твою руку? Он ведь даже не врач! Тебе необходимы настоящие специалисты. Или ты хочешь только ухудшить ситуацию? Без обид, Эрен. Йегер пожал плечами и сжался. Духом чую его нестерпимое желание скрутится в маленький клубочек и укатится подальше отсюда. А я этому буду только рад. – В больницу я не поеду. Без разговоров. – Мне было очень трудно разговаривать подобным тоном с кем-либо, не считая Йегера. Эрен просто мелкий придурок, которым при желании можно и покомандовать, а вот Ханджи там, или Эрвин – совсем другое дело. Надеюсь, объяснять почему, нет необходимости. – Кстати, ты, вроде, приходила сюда с каким-то делом. Ханджи опомнилась, встрепенулась и одним быстрым, ловким движением схватила ранее ею же разбросанные бумаги на столе. Пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы скомкать их обратно в кучу и привести в полный порядок. Тот порядок, который одобрю даже я. Девушка немного испугалась оставленных на виду бумаг, побаиваясь лишних пар глаз на строчках, напечатанных черным по белому. Чья пара глаз была здесь лишней догадаться не трудно: Эрена. Кого же ещё? Наверное, дело и впрямь важное, раз Ханджи прячет что-то от невинных глаз Йегера. А к серьезным делам я отношусь с должной внимательностью. В особенности, если дело касается Ханджи. Я-то знаю, в какой ситуации она находится. – Да, я... В общем, я могу зайти позже, если вы заняты, – Ханджи немного помямлила, после резко выпрямившись. – Леви, ты как хочешь, но лучше поехать в больницу. В последний раз говорю. – Под конец она вздохнула. – Йегер, принимайся за бумаги. Я скоро буду. Только сейчас замечаю потухнувшие глаза стоящего подле нас Эрена. Он чего-то не понял, от чего-то опешил. Он выглядел так, словно чувствовал себя третьим лишним. И это всё равно не помешало ему выпрямить спину и четким, с нотками неуверенности голосом произнести: – Да, сэр, конечно, но... Сперва я должен наложить шов, а после наложить повязку на место ушиба. Лучше не откладывать, потому что потом могут завестись бактерии, – разъяснил все от «а» до «я» мне Йегер. У меня же было свое мнение. – Позже. Сейчас не до этого. Мы не успели моргнуть, когда между нами тремя вдруг накалилась обстановка. Мне стало тесно, душно и странно. Подобных «нормальных» разговоров между мной и Йегерем ещё не возникало. Да и этот короткий диалог в целом также затруднительно назвать «нормальным». Ханджи решается вклинится в разговор, жертвуя своим же бесценным временем. – Как раз до этого. Я подожду. Не спорю, ибо дело её. – Ладно, – говорю я, делая при этом короткую паузу. – Йегер, шевели булками.

***

Я хлопнул дверью, выходя из своего кабинета. Шагал к Ханджи я уже с белой рукой, что была покрыта толстым слоем повязки. По крайней мере, не доводилось лишний раз ощущать неприятные боли. Особенно тяжело было, когда рука чесалась. Из руки видно мясо, почти видны кости, как тут почесать руку прикажете? В общем, первую половину дня я отмучался. С повязкой должно быть легче по ощущениям, но рука при этом всё равно была тяжелее и этого уже не исправишь. Отныне и оставшуюся неделю мне придется носить эту тупую и до жути неудобную повязку! Я вошел в кабинет Ханджи с лицом, как чистый лист бумаги. Чтобы ничего не рисовать на нём раньше времени, я решил на месте разобраться, какие краски будут лучше смотреться под ситуацию. Вряд ли будут теплые тона по типу красного, жёлтого или оранжевого. Раз Ханджи пришла просить о помощи – значит, подойдут только холодные цвета вроде синего, голубого и серого. Когда девушка скривила губы, я мгновенно применил на себе второй вариант оттенков – сделал серьезное, сострадающее и немного каменное лицо. На столе Ханджи лежал карандаш, который она катила из одного края в другой, – занятие бесполезное, но успокаивает нервы. Так, я убедился в существовании её проблемы. А я не люблю решать их. Но Ханджи моя подруга и я всё сделаю, чтобы предотвратить её нытье и слезы. Не терплю их. А ещё не терплю её моральные терзания, из-за которых мне не раз приходилось отлынивать от работы и не спать ночами, всеми силами помогая подруге. Ханджи сидела, не унимаясь дергала карандаш, облокотившись о стол. Я шагнул вперёд и присел на свободный стул. Кабинет у Ханджи всегда был маленьким, но сейчас он казался ещё меньше. – Ну что случилось? – почти аккуратно спросил я, не проронив излишка эмоций и вместе с тем чёрствости. Ханджи подняла на меня свои гранатовые омуты, в них рассыпались осколки эмоций, что невидимо разделились на множество частиц. Меня это напрягло – отразилось это на моем дыхании, оно почти незаметно стало громче, а вместе с тем и тяжелее. – Леви... Мне конец. Миссис Бёрнс не сможет выплатить мне зарплату, а мне по зарез надо оплатить лечение. Врачи сказали, что нужно провести терапию в ближайшее время, иначе... В общем, я не смогу прожить и полгода. Я был рад её не многословию. Ханджи всегда была кратка, отвечала по делу. Что же касается её истории... Уже несколько лет Ханджи работает у старушки миссис Бёрнс – она не то, чтобы богата, но женщина статная и при деньгах. Несколько лет назад женщина дала жилье и самой Ханджи, и её маленькому брату, сестре и родителям, которые в одном дорожном происшествии стали инвалидами. Впрочем, сейчас это не особо важно, ибо мать уже совсем старенькая, а отец и вовсе не может самостоятельно подняться на ноги. Новость об инвалидности родителей повергла Ханджи в шок и безысходную ситуацию для всей оставшейся семьи. Родители ведь больше не могли зарабатывать, поэтому все родственники лягли на шею девушки. Вначале они жили в старой квартире, но совсем скоро Ханджи категорически стало не хватать денег на проживание: на еду, воду, одежду. И это ещё не считая баснословные суммы платёжек, что приходили каждый месяц. Оплачивать дом стало ещё той задачей. Именно тогда Ханджи впервые обратилась ко мне за помощью, поведала о детях, об общей проблеме. Разумеется, я и сам не так много зарабатываю, чтобы отдавать ей хотя бы половину своей зарплаты. Нет, у меня всё было рассчитано до копейки. Я начал искать Ханджи работу и когда нашёл старушку, что ищет себе помощника на старости лет – она стала просто находкой. За старушкой нужно было просто ухаживать, куплять продукты и готовить завтраки, обеды и ужины – и это всё, что требовалось. Ханджи даже смогла убедить старушку работать на пол ставки, чтобы не покидать наше агентство, ибо она привязалась к нам всем и увольняться не планировала даже, если всю необходимую сумму она сможет получать и без агентства. Я, разумеется, был безумно счастлив такому исходу. Тогда её семья начала жизнь в особняке, где они вместе с Ханджи зажили нормальной жизнью. Но помимо платёжек и всего прочего Ханджи страдала ещё от одной проблемы. Довольно трудно говорить об этом, но когда у Ханджи выявили рак, она и вовсе хотела скончаться. Так было в первую неделю, когда врачи сказали, что удалять опухоль уже поздно, и что летальный исход неизбежен. Тогда Ханджи пришлось много чего испытать... Врачи дали ей шесть лет, но точно сказать не сумели. Только пару месяцев назад Ханджи узнала о терапии, что способна продлить срок. И это было возможным. Она начала собирать деньги на лечение сразу же, как только узнала о дорогостоящей терапии. Ханджи осталось проработать всего-то два-три месяца, чтобы получить сумму для лечения, но нет, теперь она сообщает о том, что придется ждать ещё дольше. Правда в том, что с этим затягивать нельзя, и деньги ей нужны сейчас. – Черт, – невольно вырвалось у меня и я согнулся. Я знаю Ханджи, и она будет стойкой, будет держаться до последнего. Мы знакомы почти с детства, хотя и раскрываться она начала предо мной только около двух лет назад. И это хорошо для меня. Я безгранично благодарен за такое доверие в сторону моей скромной личности. Я даже благодарен за этот подарок судьбы в виде девушки, ибо в детстве у меня с этим туго было. Если закрыть глаза на все поступки, что я свершил, можно и дальше продолжать помогать Ханджи с её проблемами. Но если увидеть, сколько всего я сделал для этой девушки, любой другой человек бы сказал, что если сейчас отвернусь – греха не будет. На самом же деле и сейчас, в столь безвыходной ситуации я готов даже отдать часть денег, что получу за месяц, пускай у меня и без того их едва хватает. Но я готов и поголодать немного, если Ханджи это поможет. Вот только не думаю, что это принесёт пользу. – Я так понимаю, спрашивать, что у неё случилось не стоит? – Пододвигаю чуть ближе к ней стул я. Ханджи смотрит укоризненным взглядом, опускает глаза со вздохом. Потом кивает и вежливо просит подать бутылку из ящика. Надеюсь, это не то, о чём я подумал. Я не знаю, где что у неё находится, поэтому начинаю искать с верхних ящиков (всё же лучше прятать бутылки в самых недоступных местах). Ханджи молча наблюдает, её дыхание превращается в недовольное рычание, перебиваемое замешательством. До этого она сидела ровно, с красивой осанкой, но наблюдая за моими затянувшимися поисками Ханджи упала на спинку стула. – В правом нижнем ящике, – подсказывает она и я в тот же миг открываю нужный ящик. Должен заметить, я впечатлился её вкусами и вместе с тем огорчился. Она пила довольно дорогой изысканный алкоголь, туманящий разум за несколько минут. Я выудил из ящика полную бутылку коньяка, но передавать Ханджи не стал. – Ты сейчас серьёзно? – Зоэ в ответ согласно кивнула. – Дай сюда. – Она почти выхватила у меня из рук бутылку, но я вовремя поднял высокоградусный напиток, чтобы та не дотянулась. – Хнаджи, ты дура! Ты понимаешь это? Я ведь не просто так слежу за этим! Или ты побыстрее сдохнуть хочешь? – Мне было неприятно, в висках невольно начало пульсировать. Я знал, что был груб, но уж лучше сказать, как есть, чем жалеть человека, который успокаивает себя, убивая. – Я уже говорила, что алкоголь ничего не изменит. – То, что ты вбила себе это в голову ещё не значит, что это правда. Хватит читать всякую чушь. Могла бы продать эту гадость, – деньги бы появились. Они же тебе вроде нужны были. – Нужны, – попытка сделать пофигистический голос скончалась неудачей. – Но какая разница? Алкоголь – единственное, что меня радует. У меня полный дом родаков, все живи и счастливы, но смотря на них я вижу только голодные рты, которые надо прокормить. – Мы говорили об этом. И не раз. Давай уже, заканчивай с соплями, что с Миссис Бёрнс? Ханджи сжалась, отворив верхний ящик – там был штопор, который также я забрал у девушки. Потом она грозно взглянула на меня. Я на неё смотрел не менее строгим взглядом. Я ослабил хватку и она отобрала бутылку. Я только продолжил стрелять в неё молниями. С убитым лицом Ханджи воткнула острие штопора в центр крышки, вкрутила его по максимуму и сильно потянула на себя. Из бутылки вылетела крышка вместе со штопором, я инстинктивно увернулся. Она хлебнула из горла, издав протяжный стон. – Миссис Бёрнс умерла. Новость – супер. Значит, зарплаты ей и вовсе не видать. Я молча просиживаю на стуле без понятия, чем разбавить разговор. – То есть умерла? Хочешь сказать, у тебя теперь и жилья не осталось? У меня случился ступор. У меня сейчас и без того проблем по горло, так ещё одной квартиру искать надо. И ладно Ханджи, но вместе с ней ещё целая семья, которую я уже точно понятия не имею, куда девать. Ханджи от них точно избавляться не станет, и в детский дом не отдаст, и в дом для инвалидов, ибо дорого, хотя я уже как-то сомневался в правильности её поступков. Как удачно я лишился квартиры, так и Ханджи теперь туда же. Охренеть удача. Так если я ещё вроде как могу пожить у Эрена, Ханджи мне девать некуда, ибо у меня самого дома нет. И что мне прикажете делать? Девушка сделала ещё один глоток, гласно поставив бутылку на стол. Я в это время осуждающе смотрел на нее. Она положила перед моим носом какие-то бумаги, подвинув подушечками пальцев чуть ближе так, чтобы бумажки скользили по столу, с которыми ворвалась тогда в мой кабинет. Я взял их в руки, прочитав первые несколько слов, огласив их. – Завещание на квартиру? – уточнил я. – Миссис Бёрнс отдала тебе целую квартиру? Значит, не всё так плохо? Девушка выдавила из себя улыбку, после прискорбно подняв потухший взгляд на угол потолка. – Да. У неё самой не было ни внуков, ни детей. Отдавать квартиру было не кому, а ко мне она даже прониклась, поэтому, по всей видимости, решила завещать мне квартиру. А точнее, целый особняк. – Ну вот и чудно. Теперь у тебя есть официальный дом. – Ханджи на это выражение лица не изменила. – Да, но денег у меня всё равно нет. Не знаю, кому миссис Бёрнс передала все свои финансы, но это, впрочем, и не важно, потому что у меня их точно нет. Между нами ещё не возникало неловких пауз, но этот момент когда-то же должен был наступить? Довольно неприятная тишина давила на уши так, что желание выйти из комнаты возникло ещё в первые же секунды. На какой-то миг я завис, загружая фалы с предложениями. До конца я не понимал проблемы. То есть, в чём проблема продать какие-нибудь вещи из её собственных хором. Сам я в доме не бывал, но почти уверен, что там найдутся дорогие вещички, за которые людишки захотят отрубить пару соток бабла. – Леви, мне срочно нужны деньги. Сейчас. Ханджи нагнулась, отпив з горла. Господи, когда она так пьет, начинает пугать меня. Я немного поразмыслил, рассчитал всё и вдруг меня осенило, но прежде я всё же решился отобрать бутылку и отвлечь её. – Помнишь Джун, которая пару дней назад к тебе заходила? – спросил я, положив ладони на стол. Ханджи покачала головой. – Конечно помню, – отозвалась она. – А к чему это? – Мы были у подруги Акайо. Отец девочки – подозрительный тип, скрывший от нас факт того, что девочка, его дочь – это не Амелия, а Корнелия. Мы думали, что Джонатан следит за ней круглые сутки, но это была не Корнелия. У неё была сестра, о которой, похоже, никто не знал. Именно её сестру звали Амелия, и именно за ней следил отец. Вот только непонятно, зачем всё это нужно. В общем, Джонатан нам ничего не скажет. А допрашивать мы его не имеем никакого права. Поэтому нам нужна твоя помощь. Деньги будут, об этом не волнуйся, – рассказал я, наблюдая на себе неуверенный взгляд девушки. Она сомневалась, ещё не до конца понимала ситуацию, но явно уже была чем-то заинтересована. – И как я могу помочь? – немного поёжившись спросила она. Ханджи посмотрела неодобрительным взглядом прежде, чем я подал голос. Словно уже знала всю безумность задумки. Но я не обратил внимание на невидимые сомнения и продолжил. – Рад, что ты спросила, – хмыкнул я, после поджав губы и сомкнув руки (двигал я только одной рукой) в замок. – Представь себе сорокалетнего мужчину, живущего в дорогущем двухэтажном доме, со старинными вещами: картины, вазы, ковры и прочие безделушки. А теперь представь, что этот самым владелец одет, как бомж из подворотни: дешевые ботинки, рваные носки, простенькая майка и спортивные штаны. Что-то не клеится картинка, не так ли? Богачи даже не смотрят в магазинах на подобные вещи, не говоря уже о такой вещи, как покупка. А теперь представь этого же мужчину в роли отца. Лично я представляю его строгим, может, даже немного жестоким со своими дочерями. Разумеется, он их любит, если живёт вместе с ними, но почему тогда следит? И вот, переходим к последнему пункту. Припустим, Джонатану есть, что скрывать от своих дочек, поэтому практически не выпускает их из дому, как удалось выяснить от Корнелии. А вот что скрывает – мы должны выяснить. На этом моменте нам понадобишься ты. С виду простая хрупкая девушка вдруг встречает того самого мужчину в темном переулке. Для него она не несёт никакой угрозы, и, допустим, просит о помощи. Она умоляет его, и вскоре добивается желанного. Девушка знакомится с Джонатаном, они заводят разговор, а на прощание она приглашает его на свидание, говоря, какой он классный и как понравился. Задача девушки будет познакомится с мужчиной поближе, чтобы они стали друзьями. – Тогда же девушка сможет выведать какую-нибудь личную информацию или вдруг что установит камеры в доме мужчины. Если всё будет в порядке – видео с камер будет удалено, а мужчина уже сам решит, имела ли девушка право на съемку или придётся оплатить штраф, – дополнила Ханджи. Я одобрительно кивнул и даже показал зубы. – Садитесь, мисс Ханджи Зоэ, пять, – продолжаю лыбится я. Ханджи в действительности призадумалась над моей версией, сгорбивши спину и положив локти на стол. – То есть ты хочешь сказать, что мне придется играть влюбленную дурочку? Прости, но нет, – Ханджи категорична. – Нет, я хочу, чтобы ты сыграла жертву, из-за чего потом прикинешься другом, но лучше, конечно, попытаться заинтересовать его в другом смысле. Ну ты поняла. Мы можем закончить это дело, если узнаем больше. А Джонатану Клоду явно что-то известно. Это наш шанс. А ты получишь дополнительную плату. – И как же я получу дополнительную плату? У Эрвина будешь выпрашивать? Так, слушай, Леви, это всё очень мило с твоей стороны, но мне это не подходит. – Бутылка коньяка в это время стояла без внимания. Мне таки удалось её чем-то заинтересовать. Ханджи не безразлично – её глаза выдают, а вот скорченная мордочка наоборот придает перчинку в сторону «против». – С Эрвином-то я потолкую – это не проблема. Я обещаю тебе хорошие деньги, Ханджи, но ты должна пойти. В нашем агентстве больше нет девушки, способной провернуть эту операцию. – Не знаю, как там Ханджи, но по мне моя речь звучала весьма убедительно. – Хм, быть может, это потому, что я – единственная девушка в нашем агентстве? – Обожаю сарказм Ханджи. Я с улыбкой закатил глаза. – Ладно-ладно. Я согласна. – Наконец-то! – Но прежде необходимо продумать все действия и фразы. Импровизировать я не буду. – Да, конечно, без проблем. В таком случае тебе необходимо взять прослушку в ухо и микрокамеру. Я буду связываться с тобой, но нам нужно будет подкрепление, если он вдруг окажется опасным типом, – подумал я. – Думаю, завтра мы хорошо подготовимся и вечером уже сможем приступать к делу. На этот раз Ханджи самостоятельно поднялась на ноги и налила себе воды. Когда она вернулась – спрятала бутылку коньяка обратно в ящик ко всему остальному спиртному. Особой радости я на её лице не увидел, но по крайней мере чуял, что всё обойдётся. Уверен, терапия, которую она сто пудово пройдёт подарит Ханджи ещё несколько лет жизни. И я без лишних слов знал, что дело жизни и смерти, но смерти не избежать в любом случае, а я просто надеялся на врачей. Слишком неожиданно мне вспомнилось о руке и её дизайнере. И тут я понял, что Ханджи пора бы отвлечься, как и мне самому. – Хорошо. Раз этот вопрос мы решили, я хотел поговорить об Эрене, – спокойно начал я в надежде не перегнуть палку эгоистичности. – А что с ним? Если честно, глупый вопрос. Я продемонстрировал руку в качестве ответа. – Действительно. Что с ним? Он придурок, с которым я больше не намерен работать, вот что, – интонация была спокойна, но в душе моей горела жажда мести и желание высвободится от этого мальчишки. – Значит, Вы всё ещё не поладили? Ты хочешь продолжать работать самостоятельно? – Я просто хочу избавится от него, – я краток. – Ясно. Прости, но этого не будет. Даже не обсуждается. – Вот уж не думал, что аж дважды за вечер буду умолять кого-то что-то сделать. Похоже, действительно придётся. Ханджи выглядит спокойно, на ней почти лица нет. – Это ещё почему? – Нахмурил брови я, практически сомкнув их у переносицы. Меня злило то, что я не могу ничего решать. В особенности то, с кем я работаю. – Потому что его назначили к тебе в напарники. Эрену нужен хороший наставник, а тебе – помощник. – Помощник? Эрен? Звучит, как шутка. Если он помощник, что тогда это? – В который раз я демонстративно кручу обмотанной в повязки рукой. Нет, серьезно, в чём проблема поменять напарника? А вообще я бы и сам намного лучше справлялся. Раньше я без запинок работал, а с напарником на третий же день получил ушиб и расчленённую руку. Это нормально вообще? – Травма? Неосторожность, происшествие, случайность, в конце концов..? – предполагает Ханджи. Мне не было чего добавить. В какой-то момент язык словно онемел, желая ответить смачным матом, чтобы наверняка, но я остановился даже не начав. Ханджи, заметив мои муки, встала, пожав плечами. Её губы тронула непроизвольная ухмылка. Дальше девушка выросла предо мной, ответив на мои невнятные звуки: – У меня нет времени и желания обсуждать это. Эрен останется твоим напарником. Точка, – молвила Ханджи, условно выгоняя меня из кабинета. Я был зол, мои уши покраснели. Я не желал мириться с этой новостью. Мало того, что мне придется видеть его каждое утро и каждый вечер, так мне ещё днем его контролировать? Да будет хотя бы минута спокойствия без Эрена? Мне пришлось послушаться. Из моих уст не вылетело больше и слова, и я опрометью отправился к машине, прежде захватив всё необходимое из кабинета. Мы с Эреном вышли, я запер дверь. Рука болела до сих пор и я понятия не имел, как буду водить машину. Вот мы и пришли. Я стоял, как вкопанный. Эрен молчал, бегал глазами от пола ко мне, и это начинало раздражать. Не выношу неловких пауз, поэтому, заметив её начало, сразу же заканчиваю тратить время попусту. – Ну.., – опережает меня Йегер. – так... Вы согласны немного пожить у меня? Я могу заботится о Вас, а Вы взамен не будете грубить. Что скажете? – Сделаю вид, что последних слов не слышал, – отвечаю я и прохожусь взглядом по мальчишке. Для себя замечаю мятую рубашку Эрена, растрёпанные волосы и растерянность во взгляде. – И как же ты собираешься о ком-то заботится, если сам выглядишь, как пугало? – Зная, какой педантичной личностью Вы являетесь, я восприму это за комплимент. – Пожимает плечами Эрен, а я в ответ хмыкаю себе под нос. Должен признать, с ответом он нашелся быстро, долго не думая. – Не повышай себе самооценку. – Мои слова сливаются с уличными звуками. Я придерживаю паузу, и только после глубоких копаний в пучине собственных мыслей даю окончательный взвешенный ответ, сопровождаемый утомительным вздохом. – Если тебе самому так хочется нянчиться со мной, дело твоё. Садись в машину. Наблюдаю за удовлетворенным моим ответом Йегерем, что вначале ещё секунды с три пытался понять мой ответ, а после глупо хихикнул и уселся в машину. Я был на пассажирском месте – моём нелюбимом месте, потому что я во всём привык полагаться на себя, не говоря уже о таком опасном деле, как вождение. Не подаю виду и спокойно сажусь, пристёгиваю ремень и указываю дорогу. В первые минуты машина дёргалась, несколько раз заглохла, и только после Эрен вырулил ситуацию и мы отправились домой. По дороге пришлось ещё несколько раз поразмыслить о правильности моих решений, и мысли к несчастью сходились с тем решением, что мне уже довелось принять. Дома я первым делом предупредил мальчишку не соваться не в своё дело, не лезть куда не просят и придерживаться порядка, чуть что за собой убирать. Пускай это я нахожусь в его доме. Эрена устроил такой расклад, поэтому за последний час между нами не произошло ни одной ссоры. Ближе к ночи я собирался направляться в кровать, прежде расставив некоторые захваченные мною вещи из машины (в машине на всякий случай всегда лежало несколько бумажных пакетов с обувью и прочей одеждой) по полкам (раз уж я собираюсь здесь немного пожить) и по пути, когда я проходил мимо ванной комнаты предо мной внезапно отворилась дверь, что практически впечаталась в мою физиономию. Оттуда вышел протирающий влажные волосы и ничего не видящий дальше своего носа Эрен. – Ты что творишь? – окликаю его я. Йегер пошатнулся и остановил быструю походку. Он повернулся ко мне лицом, взгляд его говорил об усталости и бесконечном желании попасть в постель. – Простите, я Вас не заметил, – вежливо извинился Йегер. Для себя замечаю, что парень уходить не собирается. Видимо, чего-то ждёт, либо желает поведать о чём-то важном. Короткая пауза и я оказываюсь прав. – Хотел сообщить о вещах, что находились в том рюкзаке. – На секунду он отвлекся, удостоверившись в моём внимании на нём. А я тем временем поставил пакеты на пол. – Там были переписки Акайо с некоторыми его друзьями. Точнее, это были письма только от подруг. Большинство из них бесполезны, но из некоторых удалось узнать о Амайе, она же по словам Акайо Коямы его ближняя подруга. Не знаю, почему Джун об этом не известно, но, видимо, сынок не был фанатом россказней о друзьях. Я издал протяжной стон, продолжая стоять в коридоре и выведывать информацию у Йегера, что смотрел сверху вниз на меня. – Пробовал узнать, где живёт эта Амайя? Кстати, как её фамилия? – Амайя Беккер, сэр. – Эрен почему-то испугался моего строгого взгляда, хотя я был уверен, что смотрю снисходительным, даже немного сонным взглядом. – Есть даже её фотография, но мне не удалось узнать о месте её проживания, зато известно о школе, где училась Амайя. Она как-то упоминала о подруге. Есть её и имя, и фамилия. Насколько я понял, они учились в одной школе. Быть может, если мы сможем найти её подругу Ханти, она сможет вывести нас на Амайю. В столь позднее время мне трудно было воспринимать информацию, я еле удерживался, чтобы не зевнуть. – Хочешь искать одного человека с помощью другого? Тебе не кажется это чересчур геморрным? И я ещё не говорю о том, что Амайя может оказаться бесполезной. Эрен похлопал своими большими глазками. Мне его действия напомнили, насколько сильно я хочу спать. – Геморрно? Почему? – Мне захотелось ему врезать за столь тупой вопрос. – Да потому что у нас нет никакого права её допрашивать. Ханти может как согласится рассказать о Амайе, так и отказаться что-либо говорить. А если она наш единственный шанс, значит, придётся другими способами выходить на неё, не говоря о том, кто мы и для чего она нам. Как я и говорил, слишком геморрно притворятся для Ханти человеком с улицы, а потом думать, как сплести историю так, чтобы дело дошло до Амайи. – Но разве это не наша работа? – Опустив глаза, сморщился Эрен. Я сперся о стенку (надоело стоять). – Завтра Ханджи постарается выведать как можно больше информации о Джонатане. Уверен, ему есть что скрывать и, скорее всего, он сможет дать нам ответ, кто же был на месте Акайо. Завтра утром расскажу подробности, а пока тебе необходимо знать только то, что мы совсем скоро можем раскрыть это дело. На время забудем о письмах и будем действовать по обстоятельствах. Если завтра все карты раскроются, Амайя нам не понадобится, поэтому запиши всю возможную информацию о ней, чтобы не забыть, а я пойду спать. Зевком я приготовился проводить его недовольную морду в комнату. – Сейчас? Но я тоже хочу.., – Эрен остановился, подняв глаза на меня. – Да-да, как скажете. – Иногда удивляюсь тому, что магическим образом мне удаётся контролировать чужой разум. Практически буквально. Я опустил сонные глаза на пакеты, содержимое которых так и не успел разложить по местам из-за своей привычки долго находится в ванной. – Кстати, где у тебя можно хранить вещи? – Одной рукой я поднял пакеты с вещами. С неким раздражением и долей ненависти Эрен уже готов был отправляться в свою комнату, сообщая мне, мол «Где мне спать я уже знаю, поэтому помощи от него не надо, а у него работы по горло». Но тут он оборачивается, на лице (возможно. Или, быть может, мне показалось и скорее всего оно так и есть) мельком проскакивает улыбка. – Я Вам покажу, – говорит мне Йегер, неприметно скользя взглядом к моей руке, о которой мне удосужилось ему напомнить несколько секунд назад. – А еще... Мистер Аккерман, с Вашего позволения мне необходимо осмотреть вашу руку. Я ограничился простенькими вздохами с положительным ответом. Мальчишка на это удивился и мы пошлепали в мою комнату. Небольшая комнатка, в которой мне уже приходилось ночевать. Все здесь вроде как чисто, уютно, да и в целом-то терпимо. Йегер указал на шкаф, в котором покоились его старые вещи, кои через миг мои глаза уже не видели, ибо Эрен их забрал. Малец помог с вещами, хотя я частично был против того, чтобы мою белоснежную одежду лапали чужие руки Йегера. Когда мы закончили он сказал сесть на стул и положить руку на стол, чтобы он мог ее осмотреть. Так я и сделал. На этот раз боли я практически не ощущал. Да, иногда ломило кости, возникали болезненные ощущения в области плеча, но это были мелочи по сравнению с тем, что пришлось испытать утром. – Мистер Аккерман... – Внезапно шелохнулся малец. Вокруг царила тишина. А наши голоса звучали в ней так четко, что и глухой разберет каждое слово. Меня такая атмосфера не устраивала. Предпочитаю, чтобы где-то либо кипели страсти от работы, либо в данном же случае лучше чтобы все потопали дрыхнуть. – Что еще? – Я не успел заметить, как это прозвучало, но голос мой был слегка охрипший. – Я тут вспомнил кое-что из вчерашней ночи и хотел спросить... Только не это... – У меня все так размыто в голове, как будто в тумане, но некоторые отдельные фрагменты неотчетливо припоминаю... Короче. Я хотел уточнить: что я сказал тогда в ванной? Я выдохнул и плюнул: – Да кучу всякой фигни. – А что? Коротко и по делу. Йегер вроде хотел посмеяться, но настрой был не тем, поэтому все, что мне удалось застать на его мордашке – секундная ухмылка. – Я не совсем об этом. Я отчетливо помню, что сделал вам комплимент, сказав, что вы приятно пахните, – опустив глаза молвил Эрен. Не нравился мне его неуверенный взгляд. Он пропах неловкостью и неосторожностью, что проявилась в лишнем движении его руки, коей малец задел мою больную конечность. Я айкнул, тот извинился и мы продолжили разговор, который я всеми силами сейчас и в дальнейшем пытался сделать нейтральным, а не неловким. – Было такое. Ну и? – с каменным выражением лица бросаю я, чуть отодвигая от мелкого руку (впредь пусть следит за своими движениями). – В общем, я уже говорил вам это дважды, что значит, это правда. Но меня сейчас больше волнует то, что я сказал во время принятия душа. Я немного подождал, пока он не заговорит вновь, но этого так и не случилось. – А чего ты от меня хочешь? Чтобы я дословно сказал, что ты тогда попросил? – Ну типа того, – сжато ответил Йегер. Ох, меня уже начинало тошнить от его занудства и любопытства одновременно. И на фиг сдалась ему эта информация? Извиниться хочет? Если так, то мне плевать. А если желает унять любопытство, то мне вдвойне плевать. – Раз тебе это так нужно... – я вздохнул. – Ты хотел, чтобы я оценил твоего альфу на ощупь – и это я еще очень интеллигентно выразился, заметь, – подобрал более-менее культурные слова я. Я надеялся, нет, я очень надеялся на то, что Йегер пожалеет меня и не станет выкрикивать неловкие оправдания с красным от румянца лицом, но нет же, он подросток, кои меня немного задолбали своим детским лепетом и зацикливанием на неважном. Не то, чтобы я часто общался с малолетками, но наслышался я многого. Стоит молвить что-то неловкое и в ответ слышишь уйму оправданий. Ну вот серьезно: неужели это имеет значение? – Черт... Мистер Аккерман, извините, я не это имел ввиду, я просто... Я был пьян и говорил, что попало... Я не хотел... Надо бы остановить возбужденного мальчишку, чтобы не взорвался еще. – Знаю, Йегер, – с неким пофигизмом и даже раздражением отвечаю я. – Это все? Больше не будем мусолить твои гениальные (даже не смейте думать, что я всерьез. И дураку понятно, что это был сарказм) цитаты из ванной? – Я склонил голову и уставился на Йегера. Эрен что-то помямлил, и только после сумел выдать внятное полноценное предложение (какой молодец). – Вообще-то я хотел еще кое-что спросить. Раз у нас пока есть время... – На этом моменте я сжал губы и сместил брови к переносице. Какое на фиг время? Он вообще имеет чувство времени? – Еще при первой встрече Ханджи говорила, что вам многое известно о Волках. Не думаю, что нам в скором времени удастся вот так посидеть и поговорить, поэтому... Вы не против ответить на пару вопросов о Волках? – Ты что-то путаешь, парень. Нет времени на просто «посидеть и поговорить»? Да мы живем вместе! У нас этого времени двадцать четыре на семь, – фыркаю я, своевольно отводя глаза. Мальчишка в это время, убедившись, что моя рука в порядке, вновь накладывал повязку на поврежденную конечность. А я как-то и не замечал всех его копаний. Когда Йегер закончил осмотр, я приобнял здоровой рукой больную и больше не подпускал ее к Йегерю. – И все же вы почти никогда не разговариваете со мной, – говорит он, прискорбно опуская взгляд. – Значит, ваш ответ – нет? Я даже на секундочку задумался, но знаете, разговаривать с ним – все равно что разговаривать со стенкой. Ничего умного не выдаст, только время напрасно потрачу. А Ханджи так вообще умница рассказать такое Йегерю. Достал для нее несколько новостей, рассказал о родителях и все – я специалист. Вот спасибо. – Угадал, мой ответ – нет. – Жаль, – здесь Йегер сделал короткую паузу, после поднялся на ноги и медленно направился к выходу из комнаты. На его опущенных пальцах вертелся поясок от халата, коим Йегер игрался, пока не споткнулся и чуть не упал. Он ойкнул, а я мысленно ударил ладонью по лбу. – Я подумал, если вы тоже интересуетесь Волками, мы могли бы... – Это Ханджи ляпнула. Советую не слушать всех подряд, кто говорит обо мне какую-либо информацию. А о Волках знаю немного. И то только потому, что родители исчезли из-за них. – С языка это вырвалось автоматически, мне даже думать как-то не пришлось, говорить мальцу об этом или нет. Но я не пожалел о сказанном. Быть может, меньше доставать будет, кто знает. – Родители? Мистер Аккерман, мне так жаль... – Кончай уже. И иди спать, Йегер. Помог с вещами и топай. – Тот в ответ похлопал глазами. А я проводил его строгим взглядом к двери. Дальше он издал странный короткий вздох. – Тогда спокойной ночи, – кое-как улыбнулся он мне. – Спокойной, – отвечаю я после чего малец удаляется из комнаты. Больше я его в этот день не видел. Быть может, Йегер когда-то добьется моего внимания и я таки раскрою некоторые секреты, что знаю о Волках, но точно не сейчас. Сейчас я мог только мысленно поставить галочку за нормальный разговор с Йегерем и отправляться спать. End POV Леви. POV Ханджи. С самого утра я находилась в кабинете Леви. Во-первых, потому что он пригласил. Во-вторых, из-за подготовки. Мне не известно как, но, судя по всему Леви таки удалось убедить Эрвина, хоть он таки довольно категоричный человек в этих делах. Как бы там ни было, я была благодарна ему. Пока Эрен сидел где-то в углу мы решали вопрос с нашим планом. Каждая мелочь должна быть продуманной, иначе, если что-то пойдёт не так, я смогу вырулить ситуацию и мы не упустим наш шанс. Знать бы ещё, как соблазнить этого Джонатана Клода. Старик уже в возрасте, как никак. В каком-то смысле это только в нашу пользу, ибо девушки на него точно не цепляются, но если наш план с треском провалится и я его никак не заинтересую, придётся думать дальше. Или же план «Б»: делаю всё, чтобы он пригласил к себе и устанавливаю скрытые микрокамеры. Собственно, камеры входили и в первый план, но разница есть. В плане «А» мне придётся соблазнить мужчину, чтобы он хотел увидеться со мной ещё не раз. А когда он пригласит домой, я уверена, смогу незаметно установить несколько камер и выяснить, что же он скрывает. Леви согнулся и облокотился на стол, размышляя о плане. Я сидела напротив и в глаза мне светила яркая лампа, которую Леви почему-то использовал круглосуточно. Обдумывая мои действия, мы попивали кофе, что Леви приносил нам каждое утро. Я любила крепкий кофе. Когда-то я только и пила слабенький латте с большим количеством молока. Теперь всё иначе. Вот Эрена, к примеру взять. На миг я взглянула на него и увидела себя, только намного младше. Он пил некрепкий латте с карамелью, хлопая своими чистыми, невидевшими мира глазками. Хотела б и я так. Быть таким же ребёнком, как Эрен, который ещё ничего не видел в этой жизни. Леви издал протяжный стон, для закуски инстинктивно прикусив кончик карандаша. – Так что, насчёт тёмного переулка договорились? – В ответ я кивнула. – Хорошо. Тогда как тебе такое: ты встречаешь его в тёмном переулке, пока идёшь с тусовки, случайно спотыкаешься на него и говоришь, что тебе плохо. Потом... – В таком случае он просто вызовет скорую, – придержала паузу я и продолжила. – Слушай, может, я притворюсь пьяной? Тогда он уже не будет против моей компании. Скажу, что я заблудилась и не могу понять, на какой улице нахожусь. Расспрошу о том, где я и т.д. – Неплохо-неплохо. Но нам всё ещё не извесно, как он отреагирует на тебя. Отмахнётся-то он вряд ли, но и к себе не пригляасит. Давай так: когда тебе станет известна улица, ты скажешь, что живёшь неподалёку. А чтобы была причина проводить тебя... М-м... Подвернешь ногу. Почему нет? Банально, но сработает. Наплетёшь ему что-то о том, что сегодня важный день, ты хотела произвести впечатление на новых незнакомых тебе людей, поэтому надела туфли с очень высокими каблуками, чтобы выглядеть красиво. – Я не против, но с этим есть проблемка: я не смогу устоять на высоких каблуках, – отмахнулась я, зная, что каблуки – не помеха. – Вот и здорово. Не придётся притворятся. Идём дальше. М-м... Что ж, у нас есть два варианта: либо он бросит тебя, либо проведёт. Ты должна будешь развлекать его разговорами, чтобы он не хотел прощаться. В общем, когда вы доберётесь к квартире, которую мы снимем в оренду, ты должна будешь предложить что-то провокационное, чтобы он сам захотел остаться. Но что... – Остаться? Ну, во-первых, если он останется, никто не знает, до чего всё может дойти. Куда безопаснее будет пойти к нему, немного поговорить и разместить там камеры, чтобы они сами всё увидели, что скрывает этот мужчина. Я предлагаю навешать ему лапши на уши о том, что я только что рассталась с парнем, что мне грустно и т.д и т.п. – так я дам ему понять, что сама. Ещё после тусовок обычно остаётся несколько напитков, так? Это я и использую – скажу, что хочу, дабы он составил мне компанию и мне не было так грустно. Угощу его дорогими продуктами и алкоголем – это будет окончательный удар, чтобы он захотел остаться. Но остаётся всё та же проблема – если он останется, значит, захочет быть ближе. И как я смогу этого избежать, ведь мы по сути этого и добиваемся, но я так и не смогу попасть в его дом. Если откажусь от близости, какой бы она ни была, мы всё потеряем. – Чёрт, – выругался Леви и спёрся на спинку стула. Я посмотрела ему в глаза исподлобья. – Хорошо. Ладно. Тогда мы сделаем всё, чтобы в твоей квартире было неприятно находится. В смысле долго. Допустим там будет ремонт, всего один диван, на котором ты спишь поджавши ноги. А на добавку возьмём шумных соседей и картонные стены. Поверь, это очень неприятно. В общем, мы сделаем всё, чтобы у тебя он не задерживался. Это как бы и будет первый день вашего знакомства. На вторую встречу ты пригласишь его в ресторан. Может, хотя бы после этого он захочет пригласить к себе. Короче. Тебе нужно сделать всё, чтобы он захотел проводить с тобой больше времени. Но наша цель добраться до его дома. Леви поджал губы и покосился на развалившегося на диванчике Эрена. Йегер удобно там умостился, расставив ноги и наблюдая за нами. Я заметила, что Леви вот-вот собирался выбросить гадкий комплимент в адрес Эрена, но его перебил стук в дверь. – Можно? – девушка приоткрыла дверь, спросив разрешения. – Входи, – это был Леви. Дверь отворилась и из неё вышла Имир Фриц – девушка с опытом работы в четыре года, она довольно строгая, настойчивая, может нагрубить, но при этом она обладает хорошими физическими способностями и умом. Также девушка увлекается фотографированием, – любит придумывать красивые кадры, иногда может дать совет с подходящей одеждой и мечтает найти омегу, которая будет помогать ей в качестве модели. Альфа она с характером, но в обществе ведёт себя сдержанно. Имир не имеет напарника, ходит на задания сама, ибо предпочитает работать в одиночестве. Сегодня форма на ней не красовалась и Имир была одета в грубую толстую рубашку с брюками цвета хаки. Она высунула руку из кармана и подошла к нам. Имир держала пока что скрытое от глаз платье, что было спрятано под чёрный чехол с молнией. Эрен подвинулся, чтобы девушка положила на диван платье. Потом она ещё ненадолго исчезла и на этот раз вернулась с коробкой, положив её на пол. Теперь она окончательно обратила своё внимание на Эрена, покончив со своими делами. – Привет, Ханджи, – поздоровалась Имир. – Леви, – она качнула головой. – Эрен, да? Ну что, ещё не устал от Левиного занудства? Ты вроде уже третий день рабствуешь для него. Леви нахмурился. – Четвёртый день. А Вы... – Имир Фриц. Приятно познакомиться, Эрен, – сделала подобие на улыбку Имир. Сейчас она была серьёзной, впрочем, как и всегда, поэтому разнообразием эмоций девушка похвастаться не могла. – Взаимно, – поднял свои чистые глазки Эрен. – И, ух, я б не протянула столько. Ты молодец, – похвалила мальца Имир. – Спасибо. Наверное. – Эрену отчего-то было неловко. Он на миг взглянул на недовольное выражение лица Леви и решил добавить. – Но знаете, мистер Аккерман хороший наставник. Я совершил немало ошибок, проводя с ним время, а на ошибках люди учатся, поэтому я только рад. – Не знаю, искренне говорил Эрен или нет, но звучало весьма эмоционально. Имир явно удивилась. И я тоже слегка офигела. А что уж говорить об Леви, который чуть ли не упал со стула. Наверняка не понимает, что несёт этот малый. Оглядываясь назад, Эрен не раз спорил с ним, быть может, даже рука – дело рук Эрена и его месть подобным образом. Конечно, это всё ложь, но зная Леви, именно так он считает. – Хо-хо, серьёзно? Этого я точно не ожидала услышать, – Имир заметно повеселела, на миг оглянувшись в сторону Леви. – Похоже, Леви, я была неправа. Таки нашёлся человек, способный работать с тобой в одной команде. И даже больше! Ему нравится с тобой работать. Да это прям достижение! – Удивилась девушка. – Да неужели? Так нравится со мной работать, что решил отомстить мне? – И Леви в который раз продемонстрировал замотанную в бинты руку. – Но я же говорил, что это.., – возбужденно говорил Эрен, но его успели перебить. – Ого. Когда это случилось? – Вчера. – Быстренько пересказав историю, Леви метнул взглядом в адрес Эрена. Тот по-детски надул губки, продолжая отметать лишнее внимание от себя. Имир в чём-то согласилась с Леви, в чём-то была согласна с Эреном. А после, прям на полуслове её оборвали мысли. – ...Эрен сильно сглупил, но всё же это не полностью его вина. Так. Ладно. Уверена, ты скоро поправишься, Леви, а пока... Чего я, собственно, пришла сюда? Вы же вчера просили подобрать подходящий наряд и обувь для так называемого «свидания». И вот, я принесла вещи. – Имир согнулась, захватив наряд в чёрном чехле. Она стала перед нами с Леви (Эрен остался сидеть позади), расстегнула молнию чехла и положила на его стол. Теперь в её руках находилось длинное платье с вырезом на ноге, во второй она держала ещё что-то маленькое и чёрное. – Вот, надевай. Оно свободное и не сковывает движений. А это шорты. У вас вроде как опасная миссия, поэтому вполне логично их тоже надеть. Ну знаешь, на всякий случай. – Имир обращалась ко мне с интересом, поясняя каждую деталь. – И ещё вот. Пояс лучше выделит талию. – Имир дала мне в руки маленькую неприметную и в тоже время жутко неудобную на мой взгляд деталь. Я, вспоминая, что всё в основном заказывал Леви, посмотрела на него, ведь только он, никто больше не мог наплести Имир бред о том, что надо сделать всё, чтобы Джонатан клюнул с первого взгляда. – Леви, ты серьёзно? – почти что обиделась я. Он как будто бы на войну меня готовит. Ну неужели без этого нельзя обойтись? Не люблю я столь неудобные детали. И вообще, пояс кажется мне лишним. – Полностью. Ничего, потерпишь. Главное, чтобы план сработал. Имир, что там дальше? Все молча переглянулись. Я вздохнула и продолжила коситься на Леви. Имир то ли со вздохом, то ли с кашлем взяла ранее поставленную на пол коробочку и поднесла ко мне, открыв крышку. Внутри лежала пара чёрных туфель. Когда Имир вытащила один, я заметила огромный каблук и одновременно ужаснулась, представляя себя на них. – Предупреждаю, Ханджи: каблук девять сантиметров, тонкий и хрупкий. Я хотела взять что-то поудобнее, но Леви сказал взять самое красивое, что есть. В общем, не знаю, справишься ли ты с ними, но это лучшее, что мне удалось найти в магазине. Только не это... – Ох... Ладно. Спасибо, Имир, – глухо выдохнула я. Даже не представляю, как их одеть. Мне пришлось ненадолго удалится в уборную, чтобы переодеться. Я нацепила платье, под низ шорты и на этом мой образ был закончен. Меня ждали лишь неудобные туфли и пояс. Я вернулась ко всем. Имир принялась туго завязывать пояс, практически лишая меня возможности дышать. Я сказала о своих неудобствах и пояс был успешно ослаблен. Должна признать, было довольно комфортно. Я считала, будет намного хуже. После пояска я начала надевать туфли. Одна туфля: готово. Пришлось облокотится о стол, чтобы нацепить вторую. И вот, я наконец была готова. Мой образ завершит только прослушка в ухо, которую я нацеплю уже вечером, прямо перед заданием. А пока моим главным заданием было привыкнуть к этому неудобному образу. Не знаю, чем думал Леви, говоря, что главное в образе – красота, но уже что-то менять было поздно. Я согласилась на всё это и оставалась верной себе до конца. В итоге мы имели план, машину, в которой будет ехать Леви, Эрен и ещё дали нескольких полицейских. Я имею ввиду, что за них пришлось заплатить, но это сейчас не особо важно. Они служили для охраны и если что помогут мне. На вид один был довольно щуплым, второй же мог похвастаться мускулами. Практически весь день я была напряжена и даже неуверена от чего: из-за миссии, большого количества людей или всё же из-за этих чёртовски неудобных туфель, к которым я и к концу дня привыкнуть не успела. Как бы там ни было, мне было не по себе, потому что вместе со страхом были некие сомнения, даже боязнь провалить задание. Всё давно готово и теперь вся надежда на меня. Еще к обеду мы приехали к арендованной квартире, расставили там несколько фотографий и сделали уют. Когда настал вечер я вышла на улицу, накинув курточку на плечи. Было немного прохладно, поэтому лучше было сразу уберечь себя от лишних препятствий, что могут помешать миссии. Комната была уже полностью готова и нам сообщили, что Джонатан куда-то ушёл из дому и скоро должен вернуться. К тому времени мы уже должны будем прибыть на место, где я должна буду встретиться с ним. Со мной была сумка с балончиком и камерами на всякий случай. Я была полностью готова к делу. Все сели в машину и отправились в дорогу. End POV Ханджи.