Стеклянные лица и брызги крови на них

POV Эрен. Наши тела окутывал теплый туман. Запах свежескошенной травы щекотал чувствительные ноздри. От Леви веяло легким ароматом цитруса, что я обильно вбирал в себя, неприкрыто наслаждаясь каждым вдохом. На прохладном газоне я пришел в сознание и застыл в удивлении. С перепугу Леви округлил глаза, он попытался как можно скорее подняться и уйти, однако я, стальной хваткой схватив беглеца за руку, препятствовал столь резкому действию. Омега попытался выскользнуть, но у него не получилось. Тут на меня что-то нашло и я сильнее сжал его запястье. Скорее всего, на коже останется темный синяк. Я не посмел бы сделать ему больно, однако должен разобраться, какого омега решился на такие личные действия, в надежде скрыть от меня правду и убежать. Серьезный разговор я имел с ним уже не раз и не два, поэтому точно знал, что тратить время на болтовню смысла нет. Я сразу начал действовать. Когда я дерзким рывком оторвался от щекочущей спину травы, почти дыша в чужие губы, во взгляде Леви застыл затаенный страх. Желая утолить нехорошие чувства, я мягко погладил его по дергающейся спине. Без зазрения совести Леви продолжил вырываться, но я тоже не сдавался, разочарованно спросив: – Почему вы вырываетесь? Только что целовали меня, как вне себя, а теперь сбегаете? Невежливо... В ответ на это Леви, сообразив, что нет смысла и дальше пытаться сбежать, успокоился и в очередной раз оседлал мои колени. Судя по равнодушным глазам омеги, размеренному дыханию и общему спокойствию, он больше не намеревался вырваться. Тем не менее данный расклад меня не устроил и я не страшась притронулся к мягким губам, прежде успев взглянуть в неуверенное омежье лицо. Леви тут же содрогнулся от оставленного мною поцелуя и я жадно прижал его к себе, после чего омега слабо взял меня за плечи, кажется, даже не рассчитывая оттолкнуть, но вместе с тем и не собираясь погладить. Страх перед начальником как рукой сняло. Если в предыдущие случаи я рассчитывал на разговоры, то в этот раз я намеревался только действовать, не желая слушать оправдания. С каждой секундой омежьи лепестки губ становились привлекательно влажнее. Я целовал то верхний, то нижний и вдруг провел по обоим языком и грубо проник внутрь. Не ожидав такой наглости, омега машинально сжал мои плечи. В этот миг в голове быстрым текстом пронеслось сознание, что я напрямую играю с огнем, однако оно быстро растворилось в небытие. Будь Леви против, уже бы сомкнул зубы и сделал больно. Ибо сильно сомневаюсь, что он боялся бы хоть как-то навредить мне. За все время, пока наши губы то смыкались, то на миг разъединялись, я ни разу не ощутил отдачу со стороны омеги, но тут его губы податливо шевельнулись. От этого я улыбнулся сквозь поцелуй и Леви, скорее всего, заметил сие действие. Одной рукой, что я крепко держал талию и иногда оглаживал тело, я ощутил высоко вздымавшуюся грудь. Омега тяжело дышал и еле сдерживал себя, когда я решался проникнуть языком еще глубже в надежде исследовать его уста. На этот раз я сделал совсем короткую, но неприятную (надеюсь, для нас обоих) паузу и тут же примкнул к губам омеги, что выдохнул тихий стон от чувства наполненности. Сладкие стоны Леви, совсем скоро настигшие мой слух вызывали на налитых кровью губах улыбку, и я на миг замер. Воспользовавшись моментом, омега оттолкнул меня, мгновенно разорвав поцелуй. Это вызвало негодование. – Отпусти, – уверенно сказал Леви. Но значение сказанного и один только вид омеги: припухшие губы и огневые щеки, в корне не клеились воедино. Кажется, я впервые видел такого Аккермана и про себя радовался этому. Но одновременно его слова заставляли неприятно задержать дыхание и на выдохе выпалить все свои не самые приличные мысли. – Вы сами этого хотели, – простая констатация факта. – Хотел. Но когда ты был пьян. – Отлично. Не объясните, в чем сейчас заключается проблема? – я понемногу начинал злиться, выплескивая гнев на Леви. – Делаете со мной, что хотите, но только тогда, когда я об этом ни сном, ни духом? Я на такое не согласен. Будь по-вашему, Аккерман. Если вы нарушаете мое личное пространство, я тоже посмею нарушить ваше. – Хватит, Эрен. Прекрати вести себя, как ребенок, – спокойно сказал Леви и попытался объяснится: – Когда ты был пьян, я задал несколько вопросов, касательно твоего прошлого. – Что ж, допустим, это похоже на правду, мне и впрямь казалось, будто меня о чем-то спрашивали. – Ты не ответил ни на один из них и, отчаявшись и немного выпив, я сотворил глупость. Если ты ждешь извинений, то прости. Доволен? – Нет, я не доволен! О каких вопросах идет речь? И в этот раз вы покраснели то же от алкоголя, да? Не поверю. Оставив первый вопрос без внимания, Леви бесцветно сказал: – Допустим, я на самом деле этого хотел. И что с того? Чего ты вообще добиваешься? Чтобы я признал, что мне нравится с тобой целоваться? Я сделал это еще с утра. – Нравится целоваться и нравится делать нечто большее – немного разные вещи. Вы не стали бы забираться на меня, если бы хотели всего лишь поцеловать. – Лицо Леви не изменилось и мне это совсем не понравилось. Я не собирался так просто мирится с тем, что омега ничего не объясняет, совершая при этом совершенно безумные поступки. Внезапно где-то внутри вспыхнул гнев и я стремительно опустил руку к горбинке на штанах омеги, грубо прикоснувшись. В этот миг я хотел только одного: чтобы Леви признал правду. – Не говорите, что вам не нравится. На этот раз омежье лицо еле заметно подкосилось, зрачки резко сузились и тут же расширились, а тонкие губы приняли форму листа бумаги, желая скрыть эмоции хозяина. Леви смотрел все тем же холодным пристальным взглядом. – Нравится, – только и сказал омега. – Но ты чересчур спешишь. И в действиях, и в отношениях. Меня будто парализовало жалом – первые несколько секунд я не шевелился: не мог оторвать руку от конечности Леви, но и пойти на большее не решился. Как вдруг я опомнился и хмыкнул, чуть не разразившись громким смехом: – Забавно. Поражаюсь тому, что вы первые идете на большие шаги, а после скидываете всю вину на меня. К тому же убеждаете вы с ничего не выражающим лицом... Так еще уметь надо, Леви. – За тебя говорит твой альфа. Эрен, отпусти меня и тебе сразу станет легче. Но я проигнорировал его слова и, совсем потеряв голову, продолжил: – Если в самом деле хотите этого, но не желаете отношений, что ж, так и быть. Я не против сделать вам приятно. Об этом все равно никто не узнает, ведь сейчас ночь... Впрочем, узнает об этом кто-то или нет решать вам, но я смогу закрыть рот рукой или губами, если попросите... – Эрен... – на этот раз омежий голос звучал совсем робко. Во взгляде Леви застыл нешуточный страх, когда я ощупал его сокровенное место и, наклонившись к пунцовому ушку, негромко сказал: – Тебе здесь тесно, не так ли? От собственного интимного голоса внутри вспыхнула искра возбуждения, что мигом распространилась пожаром по телу и отдала приятной пульсацией в паху. Тело вдруг захватила дрожь желания, я тут же расстегнул ширинку на брюках Леви, представив, как сильно давят одежды на затвердевшую плоть. Омега совсем не противился. Как будто знал, что бесполезно. Или попросту не хотел. Но я всего лишь делал то, чего жаждал он сам. Внезапно Леви, не совладав с собой, потянул руки к моей шее и ласково обвил ее, отключая мой мозг окончательно и заставляя толчком податься вперед, так, чтобы омега повалился навзничь. В такой позе я пленил омежьи губы властным, но коротким поцелуем. Умоляющий голос Леви звучал для меня, как позыв к действиям: – Эрен... Хватит, отпусти... Захваченный страстью он надеялся подавить ее, то и дело переключался между наслаждением и попытками вырваться, через силу стараясь меня вразумить. Но я не слушал и уверенно шел точно к цели. Медленно двигая бердами, я был не в состоянии оторваться от омеги и с каждым толчком задевал горбинку на его брюках, позволяя желанию овладевать мною так же быстро, как языки пламени облизывают сухие ветви. – Эрен... Прошу тебя... Взмокшие омежьи волосы окаймляли молодое, невероятно красивое лицо, они прилипли ко лбу в некоторых местах, закрывая собой бездонные серебряные глаза. Руки Леви потянулись к груди, желая оттолкнуть меня, но оказались слишком медленными и тут же скованными над головой стальной хваткой сильнейшей парой рук. Внутри вспыхнул огонь вожделения. Жадно поцеловав омегу, наконец, я прикусил нежный лепесток губ, оттянув мгновение. Укусив сильнее, на когда-то вольных губах я вкусил неприятный металлический аромат. С трудом оторвавшись от Леви, я увидел кровь на губах, что еле шевельнулись: – Йегер, черт возьми... Омега тут же нашел момент и одурачил меня, ощутив, как расслабились мои руки, он будто сорвался с цепи и, в попытке сбежать, перекатился в сторону и на четвереньках пополз куда дальше. Однако меня только позабавило, как тонкие руки и ноги без сил хватались за траву, стремясь унести хозяина к дому. Но через миг вытянутая рука едва касалась окутанной прохладным ночным воздухом стены, что, к счастью, неблизко находилась от двери спасения. Пропитанная потом рубашка выдавала хрупкий, но мышечный стан. Едва Леви попытался приподняться, я тут же набросился сзади и сжал его бедра, яростно придвинув к себе. Когда-то я не замечал своей силы, этот термин для меня был несовместим, как для огня вода. Но сейчас все было совсем не как раньше. Сейчас кровь быстро текла по телу вниз и приятно наполняла определенное место. От этого я с ног до головы был охвачен уверенностью и мощью. Омежьи силы явно иссякли. Леви остался лежать грудью на освежающей влагой траве. Приподнятые бедра я люто раздвинул. Омега сдержанно простонал: – Почему ты это делаешь? Наклонившись, я на выдохе сказал: – Я всего лишь продолжаю начатое. Мой голос слегка охрип от сбившегося дыхания. Едва я сжал омежьи ягодицы, он тут же вытянул руки к стене и выгнулся соблазнительной дугой. До ушей донесся сладостный стон и я шепнул: – Рад, что ты больше не сопротивляешься. – Пошел ты... Именно эти слова сказал бы мой Леви. Несмотря на значение сказанного, я властно ухмыльнулся. Однако тут же омега начал сопротивляться, двигая бедрами то вправо, то влево. Словно неприличные покачивания, которыми пытался вырваться Леви, могли меня остановить... Однако этакие попытки не казались настолько мизерными, когда омега, резко подняв спину, очутился жестко придавленным сверху. Хотя попытка была весьма неплохая... Увлеченный процессом, я проник пальцами под влажную рубашку и подумал: Леви наверняка простудится, если останется в ней. И от этих мыслей мне стало невообразимо хорошо, ведь больше не придется представлять то, что под рубашкой, смотря сквозь нее. Освободив омегу от одеяний, я сразу вспомнил о шрамах. В этот миг я не хотел концентрировать на них внимание, поэтому попытался не смотреть. Ведь вначале лучше решить один вопрос, потом уже другой... На этот раз я сам поднял спину Леви, придержав его за грудь. Первые несколько секунд омега имел полный контроль над своими конечностями, но совсем скоро обе руки пленили мои, придавив к стене. На выдохе омега возбужденно выгнулся, когда я расстегнул и приспустил свои брюки, что невыносимо теснили ноющее от желания местечко. Теплое омежье тело вплотную касалось моего. Я горячо опалял его загривок, задыхаясь от напряжения. Едва затвердевшая плоть толкнулась меж обнаженных ягодиц, омега томно склонил голову, покачавшись в воздухе подобно сосне на ветру. От мощного толчка Леви трезво приказал: – Эрен, все, хватит. Не вздумай продолжать. Желая как можно скорее избавится от белья, сперва я решил утопить омегу в сладких мучениях: не отрываясь от Леви я медленно двигал бедрами. – Но мы еще не закончили... – игриво и одновременно обиженно убеждал я. – И не закончим, – сурово сказал Леви. – Так что кончай с этим и иди спать. В моих глазах застыл азарт. – Обещаю, как только кончу в тебя, сразу же пойду спать. – Блаженным для меня, но внезапным для омеги толчком я как бы подтвердил обещание, вырвав из его уст резкий вздох. – С подушкой когда-то зажимался, в нее и кончай. А завтра придется не сладко, когда нам дадут новое дело, а ты, слушая собранные сведения, будешь думать совершенно о другом. – Поверь, после того, что сегодня произошло, я уже не смогу думать ни о чем другом. К тому же я всегда воспринимал твои слова серьезно, глядя в вечно суровые, равнодушные глаза. Но сейчас ты не в таком положении. Совсем не в таком. – В мыслях я добавил: хотя бы потому, что ты повернут ко мне спиной, я не вижу твоих глаз и, черт, Леви, обычно ты мною командуешь, но сейчас я в шаге от того, чтобы по-настоящему оттрахать тебя! Но на самом деле я сказал: – Мистер Аккерман, Леви... Отныне я хочу называть вас по имени, можно? – Нельзя. Отпусти меня. Сейчас же, – его слова звучали твердо. – А если не отпущу, тогда что? – Я властно усмехнулся. – Зальешься громкими стонами и разбудишь Ханджи с ее родственниками? Леви прорычал: – Как ты смеешь, – даже не вопрос. – Смею. Без предупреждений я стянул омежье белье и сказал: – Не стоит смущаться. – Я пытался успокоить Леви, но он наоборот напрягся. – Этим утром ты мне уже все показал. Упершись все еще скрытым под ткань членом о влажную плоть, я отпустил тонкие запястья и крепко, словно за последний шанс вцепился в упругие бедра. Леви тут же вскинул голову и отчаянно попытался убрать мои руки. Он холодно сказал: – Эрен, нет. Я против. – Слова были внезапными и оттого заставили приостановится, но лишь на миг, ведь я почему-то не поверил Леви, горя желанием закончить начатое. В глазах всколыхнул опасный пожар, едва Леви начал вырываться, подрагивать и жалобно стенать. Однако упорное сопротивление наоборот заставляло идти дальше. Наверное, не существовало средства, способного отрезвить меня в этот миг. С кончиков пальцев и до самой макушки я хотел Леви. Безумно хотел. Скинув с себя все одежды, я почувствовал чужие подушечки пальцев у паха, они старательно придерживали расстояние между нашими телами. – Остановись, Йегер. Ты же сейчас доиграешься... Обезумев от такого наглого жеста, я наклонился, грубо схватил его чувствительное место и сжал. Реакция омеги меня никак не устроила: он попытался расслабить мои руки и податься вперед, опасаясь насадится на внушительных размеров член. Но я все не решался сделать тот самый, решающий, толчок, мучаясь в стремлении обуздать омегу. – Отпусти, Йегер! Отпусти. Меня. Немедленно. Неприятные слова заставили сильнее прижать омегу к стене, резко вобрать свежий запах цитруса. На этот раз аромат Леви смешался с блаженным запахом его природной смазки. Омега все никак не утихал, не смирялся и не выдыхал, мешая мне сделать окончательный шаг. Когда он в очередной раз вторил вышесказанные слова, я тут же закрыл его рот ладонью, больше не в силах терпеть настырное сопротивление. Сомкнув зубы, я приготовился резко войти, как вдруг омега перестал извиваться, полностью замерев. На руке я почувствовал боль от укуса. Леви быстро проговорил: – Эрен... Я скажу... Скажу все. Слушай меня. – Я слушал. – Я знал тебя еще младенцем, – омежий голос едва заметно дрогнул и я чуть ослабил хватку. Когда я сумел разглядеть лицо, что-то блеснуло на глазах Леви и я не поверил в то, что это была слеза. Слеза! Самая настоящая! Когда омега понял, что его слушают, он спокойно, но еле дыша сказал: – Мой первый труп был в одиннадцать лет. Этим трупом была моя подруга. Следом за ней я убил отца. Эрен, ты – и есть причина, по которой я это сделал. И шрамы – тоже твоего существа дело. И все, чего я лишился, включая дома. Поэтому, если хочешь продолжить лишать меня жизни и всего, чего только можно в ней и дальше, то давай. Давай, чертов засранец, продолжай. Вначале я хотел сказать: абсурд! Вздор! Что за полная чепуха? Однако абсурдные мысли быстро разбились о реальность. Немея от шока, я тут же дал Аккерману свободу. В этот миг мне не нужны были ответы вроде: почему я ничего не помню. Мне вдруг стало стыдно и тошно. Я хотел извинится, но язык не повернулся сказать и слово. Аккерман оделся, привел себя в порядок и приказал мне уйти спать. И я ушел.

***

С того момента прошло почти три месяца. Настала зима и выпал снег. Неудивительно, что Леви сразу же по возвращении домой забрал все свои вещи и ушел прочь, очевидно опасаясь меня, как роса солнца. С тех пор наши разговоры были исключительно деловыми. Мы расследовали несколько обычных дел и всего пара из них была связана с Волками. Сразу же после расследования о мальчишке Акайо нам выдали дело о «девушке с рисунками на теле». По названии можно догадаться, что на ее теле ножом были вырезаны кривые символы и картинки. Девушку нашли убитой на Мортен роуд, и мы вновь отправились туда. Однако на этот раз Леви отказался ночевать у Ханджи, и это было весьма ожидаемо. После закрытия дела о девушке с рисунками, за три месяца нам довелось в целом расследовать три дела на Мортен роуд. Ничего особенного, нового или же познавательного. Большую часть времени я ходил за напарником, иногда помогал, если нечастые поддакивания и ложные предположения можно считать за помощь. Так и проходили наши дни, один за другим. Но кое-что все-таки изменилось в лучшую сторону. Больше не приходилось переутомляться, выходные в самом деле были выходными, а по будням не приходилось не спать ночами, расследуя дела и убивая людей. Казалось бы, не так все и плохо, если бы не одно «но». Сразу же после закрытия нашего первого дела Леви отправился к Ханти с расспросами. Поскольку с Акайо уже все выяснилось, напарник заинтересовался другим вопросом. При разговоре с учительницей Акайо, мы узнали о том, что однажды к нему пристали люди из бывшего агентства Коулмер. Запомнив слова преподавателя, Леви был настроен серьезно. Однако, скрывшись с Ханти в отдельном кабинете чайной, Леви ничего мне не сказал. После того случая разговоры об этом прекратились. Что же касается наших с Леви отношений. Первые несколько дней после инцидента я боялся его, пытался избегать и не говорить. Но на третий день, осознав, что Леви остался таким же хладнокровным, каким был раньше, я успокоился. Тем не менее чувство вины не собиралось покидать меня. Я искренне хотел извинится, но в таких ситуациях это – просто глупость, поэтому я ничего не мог поделать с тем льдом, что мигом образовался между нами. После той ночи я хорошенько подумал, почему вдруг решил не слушать мольбы Леви и тут же понял, что в тот миг я думал совершенно не тем, чем надо. Посчитав, что омега всего лишь играет со мной, на самом деле не имея ничего против, я не думая продолжал идти все дальше, желая лишь достичь пика. После того ужасного поступка, что я едва не совершил, пришлось глотать еще больше грязи, слушая о том, что я, сам того не зная, когда-то погубил Леви жизнь. И как бы я не хотел знать больше, в любом случае не решался спросить об этом у него самого. В неведении проходили мои долгие мучения, что в итоге продлились три месяца. Все изменило новое дело на Мортен роуд. Задыхаясь от волнений, Имир сообщила нам важную новость: когда они с Хисторией вновь решили посетить тот самый ресторан на Мортен роуд, Имир ждала ее у входа. Хистория опаздывала уже на пятнадцать минут, как вдруг неподалеку Имир услышала ее зовущий на помощь голос. Голос звучал за рестораном, куда она тут же прибежала. Однако Хистории на месте не оказалось. В гневе Имир еле пришла в себя и, хорошенько обыскав все углы, наконец заметила прибитую гвоздем к стене записку. В ней говорилось о том, что за это расследование должно взяться наше агентство, что начаться оно должно с определенного места. Написано было даже то, где именно находится Хистория, однако основными были слова о Леви. Кто-то сообщил в письме о том, что расследование обязательно должен вести именно Аккерман, никто другой. Иначе Хисторию нам не вернуть. Это и напрягло всех больше всего. В страхе, что Леви могут навредить, Эрвин провел собрание, на котором мы обговорили, кто бы мог похитить Хисторию и как нам действовать дальше. Когда начальник спросил Леви о том, имеет ли он понятие, кто бы мог за всем эти стоять, Аккерман молча пожал плечами. Поскольку Имир и сама готова была взяться за дело, Эрвин без раздумий подключил ее к нам для большей безопасности. Смит хорошо знал Леви. Знал он и то, что тот может за себя постоять. Однако опасаясь худшего, начальник не решился рисковать, доверяя жизнь Леви одному только мне. Когда мы с Леви оказались один на один в пустой комнате, он строго сообщил мне о том, чтобы я оставался дома и не выходил. Или же чтобы попросил у Эрвина другое дело, чтоб напрасно время не тратил. Внезапные просьбы напарника повергли меня в смятение. За долгое время Леви впервые меня о чем-то просил, словно не желая видеть меня в этом расследовании. До сих пор чувствуя себя некомфортно рядом с Аккерманом, я хотел было согласиться, но тут разговор прервала Имир, что практически взяла меня под руку (Леви она не посмела трогать, но сказала ему следовать за нами) и со всех ног понеслась к старому заброшенному дому в глуби леса. Именно в это место нам сказали прийти, как на начальную точку расследования. Добрались мы сюда просто: от Мортен роуд начиналась узкая дорога между лесами. В паре миль от начала пути нам встретилась стоявшая в руинах остановка с названием на непонятном языке. С нее мы повернули в лес и, не сворачивая с тропы, пришли к цели. С виду домик был небольшим и темным, и огражденным заржавевшим забором. Серые кирпичи, отсутствующие в некоторых местах дома, давно попадали градом на землю, разбившись вдребезги. Оценив обстановку все заметили, что никого поблизости нет. Снег не скрипел от чужих шагов, следов на земле мы не обнаружили. Поскольку на улице сегодня стоял несильный ветер, он мог замести следы от давно прошедших по снегу сапог. Однако если нас ждали совсем недолго, что более вероятно, ведь на улице стоял дубарь, то ветер не успел бы спрятать натоптанные следы под высокий сугроб. Так, убедившись, что поблизости нет опасности, все медленно вошли в дом. В доме было пять маленьких комнат. Три снизу, две сверху. Каждая комната оснащена однотонными стенами, низкими потолками, да неприятным ядовитым запахом, что стоял не только в доме, но и за его пределами. Комнаты объединял тонкий коридор. Пройдя по нему, мы попали в первую комнату. Едва приблизившись к двери, я ощутил, как внезапно густой отвратительный запах ударил в нос. Похоже, в комнате и был его источник. И как только мы оказались внутри, скованной ошейником к стене я увидел труп маленькой девочки. Глаза ее были закрыты, тонкая шея едва держала повисшее над землей тело, а пальцы девочки были плотно сжаты в кулак. Она выглядела лет на пять-шесть. По ручкам и ножкам девочку исполосовали глубокие раны. Ее украшало лишь желтое платье в цветочек, что за определенное время успело впитать в себя кровь. По одиноким кровавым следам на коже стало очевидно, что ее загрызли Волки. Причем загрызли жестоко. Будто всей стаей напали, и каждый желал оторвать кусок побольше. Во второй комнате мы обнаружили маленького мальчика в таком же расчлененном состоянии. В третьей была уже взрослая девушка, а в четвертой – мужчина. Все они отличались лишь возрастом и одеждой. Когда мы заглянули в последнюю, пятую, комнату, ожидали увидеть там бабушку и дедушку, или кого-то одного из них, но мы промахнулись с догадками и широко распахнули глаза, когда перед нами у стены повисла та самая подруга Акайо, Амелия. Мы уже давно выяснили, что Амелия сбежала от отца в надежде обрести свободу. Благодаря Акайо она набралась смелости на этот шаг, но поблагодарить друга не успела, ведь сбежала как раз узнав о его смерти. А когда она, оставшаяся одна в лесу, надеялась отыскать тело друга, возможно, еще имея надежду спасти его, сама стала жертвой Волков. Когда в кафе по телевизору показали труп Амелии, нам стало известно о том, что ее даже не хоронили, просто закопали возле ближайшего кладбища. Но поскольку тело Амелии сейчас перед нами, очевидно, кто-то выкопал ее... Быть может, тогда все находящиеся в этом доме люди были кем-то выкопаны? Но к чему весь этот цирк? Почему по комнатам рассадили разного пола детей и взрослых, а вместо пожилых людей посадили знакомую нам девчонку? Для достоверности я приподнял мешковатую футболку Амелии и убедился в том, что это была она – все шрамы и ссадины оказались на месте. Отступив назад я крепче зажал нос рукой. Внезапно за дверью послышался выстрел. Выждав мгновение, мы выглянули наружу и застыли в удивлении. По белесому снегу своими телами трупы проложили кровавую тропу! Сначала тропа состояла из маленьких детей, следом шли дети постарше, после подростки и так до конца, пока не настала очередь пожилых людей. В очередной раз все оборвалось именно на них. Все время мы следовали по кровавой тропе, пока не наткнулись на густой туман, перед которым как раз лежал средних лет мужчина. Леви сказал: – Возьмитесь за руки. Леви сжал мою руку, а я Имир. Мы двинулись дальше блуждать по лесу, в тумане которого совершенно ничего не было видно. Под ногами трудно рассмотреть проглядывающую сквозь снег траву. Посмотрев вперед, я почти испугался: Леви шел крайне близко, однако его лицо все равно скрывал густой туман. Дабы не чувствовать окружающую вокруг пустоту, я все время смотрел вниз, на траву. Иногда на бело-зеленом холсте появлялись пестрые краски: одинокие цветки вяло росли среди пустоши и готовы были вот-вот умереть. В один миг я неожиданно заметил что-то черное и чужое, словно не принадлежащее лону природы. Я остановился и Леви с Имир тут же одарили меня непонимающими взглядами. Я наклонился и сказал: – Глядите. – Пинком я заставил предмет перекатится с одной стороны на другую. На нем вдруг зажегся неяркий красный огонек. – Похоже на браслет. – Не трогай, пусть и дальше лежит, – сказал Леви. Я послушно оставил предмет в покое и встал. Мы продолжили исследовать местность. Однако недалеко пройдя, услышали чужие шаги, они были тяжелые и громкие. Кто-то следил за нами. И довольно долго, потому что возобновив ходьбу, мы вновь прошли сосем немного. Нас и дальше периодически заставили останавливаться. То и дело я сжимал руку Леви сильнее, опасаясь, что незнакомец начнет действовать. Как тут внезапно откуда-то послышался щелчок и выстрел, следом за которым возникла пронзившая руку боль. Отдернув конечность, я случайно отпустил Имир. Очень быстро рука онемела и я не смог ею шевелить. Вторая тоже попала под удар, когда где-то рядом раздался очередной выстрел. И еще один, однако на этот раз предназначенный не мне. От попадания в бок Леви скорчился и молча присел на корточки, придерживая себя за живот. Сердце сжалось и я наклонился, чтобы помочь, но позади Леви неожиданно возник крупный силуэт мужчины, что тут же, схватив того за плечи, утащил его в туман. Как только я попытался догнать его, осознал, что совершенно ничего не вижу и даже не слышу... В глазах застыл страх. Ледяной воздух тяжело извлекся из легких. Я повернулся в сторону Имир, но и ее не оказалось рядом. Так, совершенно тихо и быстро я потерял растворившиеся в тумане силуэты напарников. От этого я нешуточно напрягся – оставаться один на один с незнакомцем, подстрелившим меня и моих напарников, совершенно не хотелось. В груди громко забилось сердце. В лесу стояла гробовая тишина, отчего я слышал каждый бешеный удар и каждый напряженный вздох. Я неуверенно позвал: – Мистер Аккерман... Имир... Но мне никто не ответил. Наверное, они были уже далеко... Сперва я не двигался и стоял на месте, но когда появилось предчувствие, будто позади по прежнему кто-то есть, я немедленно отошел в сторону и попытался вернуться назад. Однако сколько бы я не задыхался от быстрого шага в попытке возвратится туда, где нет тумана, я по-прежнему оставался в нем. Белый влажный воздух сливался с собственным, выдохнутым паром. От онемения руки не мерзли, однако в остальных частях тела я начинал не только замерзать, но и потеть холодной влагой, что неприятно окатывала все тело. Позади кто-то неожиданно прорычал и я тут же повернулся от испуга. Никого. Теперь я напрягся еще больше, страшась встретить Волка. Я осторожно начал двигаться вперед, следя за каждым шагом. Хотя и это было сложно – туман клубился настолько густо, что я едва мог разглядеть свои ноги, не говоря уже о обстановке вокруг. Неизвестно, как долго я скитался по туманному лесу, но в итоге, проголодавшись, добрался к высокому, как мне показалось, кирпичному зданию. Когда я взобрался на невысокий подъем, где раньше было окно (осколки от разбитого стекла по прежнему остались неубранными), присел отдохнуть. Я уже почти потерял надежду на выход, как снова услышал шорох шагов. Однако на этот раз шаги были нечеловеческие, они принадлежали четырехлапому существу, тут же показавшемуся на глаза. Волк. Не зная, способен ли Волк допрыгнуть до меня, я не рискнул проверять и поднялся на ноги. Волк даже не заинтересовался мной, он спокойно лег на лапы, кажется, утомившись от долгого пути, будто чего-то или кого-то ожидая. В тумане бархатистый девичий голос сказал: – Эрен, это я, Хистория. – Хистория? – я тут же встрепенулся. – Где ты? Я тебя не вижу. С тобой все в порядке? Но Хистория не ответила на вопросы и спокойно продолжила: – Нет времени на вопросы. Ты должен выбраться из леса. Для этого тебе придется доверится мне. Ты готов? Я отлично понимал, что иного выхода нет, сам я не справлюсь. К тому же Волк явно не собирался уходить. Однако меня волновало другое: – А как же Аккерман и Имир? Они живы? Их нельзя оставлять. – Они живы и скоро окажутся дома. Эрен, если ты хочешь спастись, тебе следует поторопится. – Спастись от чего? Как оказалось, от кого: – От Волков. Скоро их здесь будет много, они придут за тобой. Дальше я расспрашивать не стал и согласился на помощь: – Хорошо. И что же мне делать? Я представил, как Хистория протянула руку и указала на мирно лежащего Волка. Она сказала: – Ты должен спуститься к Волку, взять его за ошейник и, когда он начнет идти, последовать за ним. Что?! Да эти создания однажды чуть не загрызли меня! Леви они и вовсе руку расчленили! И что, теперь я должен доверится одному из этих тварей? Да ни за что! – Но... он загрызет меня, как только я спущусь. Хистория, я не могу так просто... Я запнулся. А в ответ тишина. Я перевел дух и придумал: буду спускаться понемногу. Сначала вытяну одну ногу, потом вторую. Одновременно буду поглядывать на Волка. Когда голос Хистории замолк и больше ничего не говорил, я принялся за дело. Одна нога повисла, вторая. Волк был спокоен, даже не смотрел на меня. Как будто ему плевать. И хорошо. Неохотно спрыгнув на землю, я приготовился тут же запрыгнуть наверх. Однако Волк, каким пофигистом был, таким и остался. С большей уверенностью я подошел к нему ближе. На шее существа блестел черный железный ошейник. Такой же, какой я обнаружил несколько часов назад. Когда я взял за него рукой, засветилась еле заметная красная лампочка. Волк поднялся на лапы и вдруг впопыхах куда-то помчался. Мне тоже пришлось бежать. Бежать и одновременно задыхаться. И так до того момента, пока мы вдруг не упали в глубокую яму. Удар был неприятным и резким. Волк жалобно заскулил, а я лишь притронулся к затылку, проверив, нет ли крови и, убедившись, что все в порядке, встал и оглянулся. В этом месте не было тумана. От этой новости стало легче. Однако напрягло то, что из леса мы не выбрались, наоборот, только попали под него, в подземный город. Маленькие улочки, на которых свет рассеивал сумрак лишь на несколько футов от источника, невозможно разглядеть издалека. Там, где я сидел было мокро и грязно. Пожелтевшие кленовые листья неприятно липли к одежде. Небольшое озерцо окружали камни. Я сидел на земле между булыжниками и смотрел наверх, туда, откуда упал. Однако неба не было видно, лишь сплошной белый туман. Тут я повертел головой и заметил отсутствие Волка. Он куда-то исчез, как только начал скулить. Но мне было не до него, поэтому встав и отряхнув от грязи и листьев одежду, я направился к городу. По пути я не встречал людей. Словно здесь никто и не жил. Однако стоило мне войти в город, как предо мной сразу же вырос плечистый мужчина. Его волосы были пепельно-каштановыми, а лицо покрыто темными пятнами. Он не был вежливым, когда я с ним поздоровался, наоборот, из кармана он достал наручники и, как только мои зрачки сузились и я собрался улизнуть, мужчина цепко сжал мои руки, сковав наручниками. Я не ожидал такой резкости и злостно запаниковал. Кровь начала активно пульсировать в висках. – Говорите, где мистер Аккерман! – взбесился я. – Что вы с ним сделали? Где Имир и Хистория? Однако мужчина даже не посмотрел в мою сторону. Он пнул в спину ногой и заставил идти вперед. Нехотя, но я пошел. Пришлось опасаться неправильных движений. Я понимал: если попытаюсь сбежать и у меня это получится, все равно не смогу скрыться, не зная местности. К тому же выбраться наружу мне тем более не удастся, разве что только если у меня вдруг не вырастут крылья (вот только до ангела мне далеко). По спине меня постоянно били, когда я невольно замедлял шаг. Однако продолжалось это недолго. Минув узкие улочки, мы свернули в тень и спустились в подвал, из которого вышли в темное жуткое место. Лампочки здесь горели очень-очень тускло. Только прищурившись можно было рассмотреть решетки. Рассмотреть и набраться смелости, чтобы молчать и не говорить. И чтобы не сорваться с места и не побежать назад. В камерах, поджавши ноги, сидели люди разных возрастов. Однако помимо пожилых, разумеется. У всех них дрожали конечности. Поджав губы, они кусали их до крови и одновременно что-то бубнили себе под нос. Смотреть и пропитываться их страхом было тяжко. Особенно, когда меня самого, похоже, собирались закрыть в такой камере. Но меня направляли все дальше и дальше, и вскоре мы обошли все камеры, оказавшись на кухне. Странные ножи и инструменты, а также страшные работники окружили нас. С подозрительными улыбками они выпячивали глаза, словно наслаждаясь одним моим видом. Когда я замедлил шаг, меня вновь пнули в спину и я ускорился. Перед глазами открылся стол и мужчина сказал: – Садись. И я сел. Меня тут же освободили от наручников. На стол подали мясо в приличной чистой посуде. – Ты, наверное, голоден. Полдня бродил кругами по лесу. Можешь поесть. Мужчина был совсем не любезен. Как будто играл какую-то роль. Искусственно улыбался, наигранно говорил. От этого с каждым мигом становилось все больше не по себе. Есть мне или нет я не знал, не мог решиться попробовать еду от людей, которые сковали меня наручниками и насильно притащили в незнакомое место. Скорее всего, это была тюрьма, если меня не закрыли в одной из камер. Ведь невиновных не сажают, не предлагают им еду за отдельным столом, так ведь?.. Однако как бы там ни было, в рот я не брал и кусочка, придерживаясь мнения, что с едой могло быть что-то не так. Словно следя за каждым моим движением мужчина заметил мои подозрения насчет еды и, чуть не залившись хохотом, догадался: – Боишься, что помрешь от свежего мясца? Не трусь, дай порежу. – Он разрезал свежеприготовленное мясо на шесть частей и одну съел сам, неприятным лицом показывая, как наслаждается пищей. Однако меня это расслабило. Теперь я хотя бы знал, что мясо не отравлено и что после него я останусь жив. Поэтому, почувствовав, как ноет желудок, я набросился на еду. По вкусу мясо напоминало свинину, но с первых укусов я не был уверен. Когда я дожевал первый кусок, решил, что это что-то между говядиной и телятиной, не мог сказать точно... Я любил мясо, но не был уверен, что именно это мне нравится. Быть может, перед обедом мужчина выпил противоядие, а я сейчас скорчусь, дожевав кусок? Я спросил: – Чье это мясо? Губы мужчины изогнулись в противной ухмылке. Он ответил: – Это человечина. Закашлявшись, я выплюнул не дожевав кусок человеческого мяса. Хотелось пойти прополоскать рот, но было нечем. От возникшего рвотного рефлекса я взялся за живот и скривился, всем своим видом показывая, что я не собираюсь прилично себя вести и глотать тот кошмар, что они здесь едят. Это же каннибализм! Кажется, мужчину наоборот удовлетворила моя реакция и он сказал: – А ты подлец. Далеко не все осмеливались спросить, что едят. Вежливые какие. И скучные, – мужчина фыркнул себе под нос. Я опустил голову. Вести разговор с незнакомцем желания не было от слова «совсем». Однако я, посчитав правильным по возможности узнать больше, переспросил: – «Все»? – Да, все в камерах пробовали мясо. Одна девчонка не поняла, что ест человека даже после того, как я сказал напрямую, ха-ха-ха. А еще один паренек. Так ему понравилось мясо, что он плевать хотел, чье оно, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. – Но вмиг мужчина помрачнел. – Правда, была сегодня одна бабенка... До жути странная. Как только сели за стол, и то, пришлось не мне одному, а целой толпой запихать ее сюда, так она устроила здесь разгром и сбежала. Но мы найдем ее, из сильных человечков получается отменный стейк. – Чтобы убедить меня, мужчина облизал жирные пальцы. Имир, я подумал. Кто еще был способен завалить целую толпу амбалов, если не она? Да что там амбалы. Эта девушка повернутая на всю голову, если чего-то не хочет, не делает. Чего желает, берет. И неважно, на какие жертвы придется пойти. Эта новость меня несомненно порадовала. Если Имир здесь, она поможет выбраться. И если она здесь, может... может, Леви тоже здесь? Когда я вспоминал о Леви, в горле неприятно пересыхало. Больше всего я не хотел знать, что с ним случилось нечто ужасное. Однако еще больше меня мучало неведение, где он и что с ним. На какой-то миг отключившись от реального мира, я забыл, где я, но быстро пришел в себя, когда меня спросили: – Догадываешься, почему ты здесь? – Я медленно покачал головой, сжав губы. Ответ я знать не хотел, хотя вполне догадывался, каким он будет. – Видишь во-о-он тех человечков, поваров? Скоро я доверю им приготовить из тебя такой же аппетитный обед, каким мы только что наслаждались. – Угадал. Но тем не менее широко распахнул глаза, в надежде подумав, где может быть Имир. Ведь она, похоже, мое единственное спасение. – И вы возвели целый подземный город для таких же каннибалов, как вы, чтобы вылавливать людей и готовить их? Поразительно. – Я хотел сказать жутко, а не поразительно. – Еще не дошло? Поразительно. Мы не каннибалы. Мы Волки. – Волки? – удивленно, словно впервые услышав термин произнес я. – Волки-волки, – раздраженно выплюнул мужчина. – Мы не питаемся обычной едой, энергию нам дает человеческое мясо. К тому же ваша кровь питает нашу, так что воду можем не пить. Вот и весь секрет, детектив. Или ты работал в каком-то захудалом агентстве? – Отлично. Меня уже считали мертвым. Однако слова мужчины были весьма полезны. Вот почему Волки нападают на нас, обычных людей. Без человечины они не смогут питаться и существовать. Внезапно мужчина встал, нацепил на меня наручники и отвел обратно к камерам. На этот раз мы вошли в другое место, гораздо глубже того, откуда пришли. Коридоры здесь были такие же темные, а может, даже темнее. Сопротивляться смысла не было, поэтому, когда мы подошли к моей камере, я вел себя спокойно. Поскольку предназначенная мне решетка находилась в самом конце коридора, я мог смотреть на часть задернутой занавески. Вторая была оборвана и комком валялась на полу, никто ее не убирал. Еще для разнообразия здесь был тропический цветок. В сухих условиях он почти погиб, поэтому выглядел весьма плохо. Когда я оказался запертым за решеткой, с меня, наконец, сняли наручники. Они оставили за собой красные следы и я размял те места на раздраженной коже, где болело. Мужчина ушел. Я уже приготовился поджать подбородок рукой и начать думать над планом побега, однако неожиданно снаружи кто-то зашевелился. Сперва я никого не увидел, но заметив, как неестественно шевелится упавшая занавеска я обратил на нее внимание. Из-под ткани выглянуло молодое лицо девушки. Это была Имир. От необычайного облегчения я почти закричал: – Имир! – Тише, Эрен. – Имир. – Еще тише. – Имир... – на этом приветствие закончилось и девушка подошла ближе. Несмотря на ее строгое лицо она была рада видеть меня. – Как ты сбежала? Имир указала на соседнюю с моей камеру: – Все ради нее. Оттуда отозвалась Хистория: – Эрен, прости, что заманила тебя в ловушку. Но это все была часть плана, очень скоро мы все вместе выберемся отсюда. – Ничего, я понимаю. – Я не мог видеть Хисторию, поэтому при разговоре с ней смотрел в стену, однако вдруг перевел взгляд на Имир. – Мы все выберемся? Мистер Аккерман тоже здесь? С ним все в порядке? – заволновался я. Имир ответила: – Нет, Эрен, прости, но Леви я не встречала. Думаю, он в норме. Мой взгляд потух. Сложно было привести мысли в порядок в таком положении. – Хистория узнала, где хозяин хранит ключи от камер, но, не удивительно, только от ее там не оказалось. Я проникла в его кабинет и все обыскала, но нужного ключа так и не нашла, – продолжила Имир. – Сейчас мы тебя освободим, Эрен. Ключ от твоего помойного гнездышка там был. Имир ушла, но ее место тут же сменил амбал, что пришел забрать меня. Нацепив наручники, он отвел меня в какую-то комнату. Там было много людей, все тряслись от ужаса и незнания, что их ждет впереди. Однако по высокой температуре комнаты можно было догадаться, с какой целью нас сюда привели: приготовить. Стены блестели от ножей, вилок, ложек и тарелок. Куда не взгляни – повсюду острые предметы, способные разделать что-угодно за один замах. По углам стояли ящики с продуктами. Все время я сжимал ткань своих одежд. Ноздри то раздувались, то сдувались от неприятного запаха, что витал в душной комнате. Я осмотрел людей. Все толпились, никто не разговаривал, только истерично кричал. Кто-то попытался сбежать и получил за это по печенке. Никто не подошел к мужчине, все только одарили его напуганными взглядами. Внезапно громыхнула дверь. Из-за нее вышел крупный мужчина с деревянной палкой в руках. Он был настроен серьезно. Люди вокруг тут же затихли. Когда мужчина ступал, вокруг него образовывалась пустота – все убегали от него, прижимаясь к стене. Мужчина ударил палкой по полу и каждый в комнате чуть ли не склонился перед ним, будто считая королем, однако на самом деле его все боялись. Мне повезло: я стоял у самого края стены, наблюдая за событиями одним глазом – за спинами высоких людей можно было немного разглядеть. Я считал, первое время меня никто не тронет и я смогу дождаться Имир, на которую так надеялся. Громила сверкнул глазами и на миг мое сердце остановилось. Большая сильная рука потянулась в мою сторону, но в итоге указала на человека рядом, заставив меня хорошенько понервничать. Мужчина сказал: – Ты. Девчушка в красном. Выходи сюда. – Она судорожно вышла на середину и ее руки освободили от наручников. Толпа расступилась и мужчина обратился ко всем. – Смотрите и запоминайте. Повторять не буду. Ты, раздевайся. – Девочка шокировано посмотрела на мужчину, после на толпу и не смогла сдвинутся с места. – Мы не собираемся тратить время на то, чтобы еще и раздевать вас. Поэтому, кто не снимет одежду самостоятельно, будет живым мучаться в кипятке. Это время компенсируется тем, которое мы потратим на вашу легкую смерть. Выбирайте сами, ведь мы сделаем лишь одно из двух: либо разденем, либо убьем. И девочка послушно сняла все свои одежды, практически сжавшись в клубок, держась за дрожащие коленки. Мужчина приказал следовать за ним и в конце комнаты отпер ключом дверь, куда девочке пришлось тут же войти. Он нагло пнул ее туда и она упала, издав писк. Дверь захлопнулась, и по ту сторону слышались только девичьи предсмертные крики. Следом за девочкой пошел мужчина. Потом еще один, следом мальчик, девушка, мальчик и снова девочка. Кто-то из них начал сопротивляться и тогда, командующий здесь всеми мужчина ударил его деревянной палкой, да так сильно, что остался огромный след. Но по одному люди ходили недолго. Когда мужчина дал приказ, все стали снимать свои одежды и один за другим направляться в комнату, где ждала смерть. Поджавшись к стене, я медленно начал снимать свои одежды, как только мои руки освободили. Я приготовился уже идти, но на последок сел в угол и закрыл глаза, подумав, что это еще не конец, что все еще разрешится. Однако это были лишь обнадеживающие мысли, на самом деле я заставлял себя так думать, зная, что Имир не придет. Откуда ей вообще знать о том, где находится это место? Она ведь смогла сбежать, а я нет... Я громко дышал и не мог шелохнуться. На мне остались все одежды, я не смог их снять не слушающими тело руками. Я хотел уже было подыматься, дабы не концентрировать на себе внимание, по пути избавляясь от одежд, однако внезапно упал на пол. На миг дыхание отняло, когда кто-то, пробравшись сзади, резко отдернул меня и закрыл рот ладонью. Стоявший за спиной человек явно был меньше меня, я подумал, это был ребенок, но вдруг он дотянулся до уха и прошептал: – Возьми себя в руки и молча иди за мной. Я узнал этого человека. Сердце затрепетало от поразительно спокойного голоса Леви. Я облегченно выдохнул, желая столько всего сказать, однако, по-прежнему находясь в опасной обстановке, промолчал. Когда Леви забрал ладонь, я взглянул в его глаза и не поверил в то, что это на самом деле был он. В такие моменты я всегда чувствовал себя надежно рядом с ним. Среди толпы мы были незаметны. Леви быстро схватил мою руку и молча дернул. Он отодвинул ящик с продуктами, открыл решетку и пропустил меня первым. Я пораженно залез внутрь. Внезапно кто-то заметил нас и бросился к спасению. Сердце застучало и я пополз быстрее. Леви тут же задвинул ящик, однако кто-то силой попытался его остановить. Это был обычный парень, что жаждал спастись. Он схватил Леви за ногу и не отпускал. В комнате все переполошились, заметив ситуацию. Люди жаждали свободы и побежали в нашу сторону. Охрана немедленно бросилась к нам быстрее, ударом вырубив державшего Леви мужчину. Аккерман впопыхах пополз следом за мной, но вдруг остановился, будто кто-то вновь схватил его и не давал двигаться. Так и было. Охранник крепко сжал его стопу и потянул на себя, когда Леви схватился за края трубы и старался удержаться. Я знал, что делать и мигом схватил Аккермана за руку. Однако когда я понял, что все без толку, недолго думая выудил нож из его пояса. Я безудержно пополз назад, лицом к опасности. Замахнувшись, я пронзил окровавившуюся руку охранника, что тут же заругался. Из его лексикона я мог подхватить много новых матерных слов. Когда охранник собрался отомстить мне, я успел скрыться. Леви тоже уже был далеко. Тогда мы услышали, как охранник объявляет всем сотрудникам о беглецах, которых немедленно нужно поймать. Я хотел было остаться в тени, там, где мы ползли, однако Леви четко прокладывал куда-то путь. В итоге труба вывела нас к камерам. Когда я отдал Леви запачканный нож, он вытер его платком и сказал: – Вот почему тебе не следовало браться за это дело. Я шокировано выпалил: – Как вы меня нашли? Кто... Но меня перебили: – Не время для вопросов. Иди к Имир и Хистории, они в конце этого коридора. – А вы... – Я скоро вернусь. Он ушел. Я вернулся к камере Хистории. Около нее стояла Имир. Она рассказала, что кто-то за время, пока она искала ключ забрал ткань из пола и полностью содрал вторые, что мирно висели, закрывая окно. Для меня оставалось загадкой: для чего здесь окно и занавески, если этот город подземный и мы находимся в подвале? Имир больше негде было прятаться, однако она строго настояла на том, что останется стоять на месте, не оставляя Хисторию одну. Очень скоро Леви возвратился. За его спиной молча плелась девушка в бедных одеяниях. Леви сказал: – Необходимо вывести ее отсюда. После он добавил, чтобы мы все выбирались. Леви сообщил нам, что мы еще вернемся за Хисторией. Тогда я готов был идти, однако нас остановила Имир. Неожиданно из-за угла послышались шаги. Имир: – Увидимся в следующий раз, когда вернетесь. Я подумал, она свихнулась, но, похоже, она знала, что делает и находилась в здравом уме. Леви перечить не стал. Мы быстро пробежали вперед, взобравшись наверх к решетке, что скрывала трубу. Отсюда мы пришли. Под нами появились охранники, много охранников. Все они были злыми и жаждали мести. Каждый имел при себе оружие. У кого был нож, а у кого огнестрельное оружие. Все они двигались на Имир, однако мы уже ничего не могли сделать и, доверившись ей, принялись возвращаться назад по трубе. Когда Леви открутил решетку, мы попали в подвал, где выход был уже за дверью. Леви действовал уверенно. Он взял первый попавшийся под руку тяжелый предмет – им оказался молоток – и с нескольких ударов выломал у двери небольшую дыру. Такую, через которую мы вполне смогли протиснуться. Следом мы побежали к озеру, где все началось. Все время Леви держал за руку незнакомку, всеми силами пытаясь ее спасти. Девушка то и дело отставала, ее ноги косились, словно не то, что бегать, ходить не умела. Однако благодаря Леви все быстро скрылись за булыжниками. Я взглянул наверх спросил: – Слишком высоко карабкаться, мы не сможем... Но у Леви как будто было все схвачено. Это подтверждали его уверенные действия и привычное непоколебимое выражение лица. Он взял кленовый лист, смочил его в водоеме и положил в собственноручно сделанную из коры чашку (я распахнул рот, когда Леви умело связал кору так, чтобы она приобрела округлую форму). Следом он сделал еще одну и обе наполнил водой из озера, приказав нам выпить. И мы выпили. Совсем скоро мне поплохело, я прилег и закрыл глаза. А когда открыл, то внезапно оказался на диване в каком-то здании. Я осмотрел его еле видящим взглядом и узнал кабинет Леви. Горло невероятно жгло, язык болел, а сил не было вообще. Я едва повернул к сидящему на стуле Аккерману голову и проговорил: – Что произошло? – Пауза. Вдох. – Кто это был? – Пауза. Выдох. – Что им нужно?.. Леви на миг отвлекся от своих бумаг и ответил: – Им нужен ты, Эрен. End POV Эрен.