***
Находясь в изоляторе с такими же отбросами, Земо предпочитал думать, что он работает под прикрытием, выясняя все недостатки и погрешности системы на практике. Из-за постоянного неконтролируемого кашля арестованные бомжи отогнали его в сырой угол, и, опираясь на запах, Земо подозревал, что там скопилась далеко не вода. Из плюсов было то, что перед задержанием он знатно поел. Перед решеткой кто-то остановился. Земо разглядел стройные ноги на небольшом каблуке. — А это кто? Я всех местных в лицо знаю, а этот ни на кого из них не похож. — Новенький. — Личность установили? — Еще нет, отправили пальчики в департамент. Ждем. — На допросе молчал, что ли? — Как рыба. Голова, по которой несколько раз ударили, раскалывалась. Эта неизвестная женщина постучала чем-то о решетку. Земо скривился. — Молодой человек, чаю горячего хотите? Он поднял голову. — Сопроводите в мой кабинет. — Но... — Ничего, ничего. В кабинет. Земо встал. Эта немолодая женщина оказалась типичным американским детективом со значком на поясе и табельным оружием. Идя по длинному коридору, Земо просчитывал все случаи того, что может произойти в кабинете. Устраивавший его вариант имел успешность в 12,5%. — Итак, — женщина щелкнула ручкой и погладила свой чистый стол, когда закипел чайник. — Давно вы уже... находитесь без определенного места жительства? Земо отпил из кружки. Простуженное горло обожгло кипятком. — Вы планировали совершить набег на пекарню мистера Доллана или это вышло случайно? Да, я слышала, что вы не отвечали на вопросы. У нас есть два варианта: — женщина бросила свои попытки достучаться до преступника. — Или мы ждем ответа из департамента, или вы прямо сейчас начинаете говорить, и это вам зачтется. — Где? Там? — Земо глянул наверх. — Может, и там. Но так как мы пока что находимся на земле, я имею в виду суд. Минимальное, что вы можете получить, — отработки на общих работах. Максимальное — отработки плюс штраф. Платить вам нечем, поэтому, скорее всего, вам добавят часов работы. Зачем усложнять жизнь? Скажите, кто вы. Земо прижал ладони к горячей кружке: — Вы мне не поверите. — А вы попытайтесь. — Меня зовут... Фрэнк Барнс. Две недели назад я приехал сюда из Германии к своему родственнику Джеймсу Барнсу, сержанту Барнсу, вы можете его знать. В аэропорту у меня украли все вещи, телефон, деньги и документы. Я пришел на адрес, который дал мне Джеймс, но там нет жилого дома, только стройка. Я не стал связываться с немецким посольством, потому что меня немедленно депортировали бы обратно, а я Джеймса сто лет не видел... я очень много вещей сделал ради него, — Земо не хотел говорить с ней об этом и что-то придумывать, поэтому он изобразил панику и стал тараторить на немецком. — Ладно, ладно, я поняла. Свяжемся с ним. Земо допил чай: — Можно еще? — Да, конечно, — она взялась за чайник. По звуку он был наполовину полон. Земо выпил его весь и попросил еще. Женщина вышла из кабинета, оставив его наедине с компьютером. Начался второй этап.***
К десяти часам утра Баки услышал шум в подъезде. На таком спокойном этаже громкие голоса и тем более ругань были редкостью. Боясь, что Земо уже что-то вытворяет, он накинул поверх майки рубашку с длинным рукавом и выглянул из квартиры. Несколько мужиков, матерясь, пытались затащить в дверной проем по направлению к лестнице огромный шкаф. Какой-то пижон с молодой девушкой стоял и командовал ими. — Извините, — закрыв дверь квартиры, чтобы Альпина не выбежала, Баки привлек к себе внимание. — А что здесь происходит? Девушка, взмахнув крашенными волосами, посмотрела на него. — Бабушка с десятого этажа умерла. Мы родственники, забираем вещи. Пошатнувшись от крови, неожиданно ударившей в уши, Баки уперся пальцами в стену. Миссис Фелл. Она же недавно приглашала его на праздничный ужин. — Насколько я знаю, у нее только внук. Девушка показала на пижона, подгоняющего рабочих. — Устаревшая информация, — улыбнулась она и гордо вскинула подбородок. — У него невеста есть. — Давно? — Ой, уже месяца три, наверное. Все никак не получается родственников на свадьбу собрать, а так отпраздновали бы через месяц. Баки нахмурился: — Давно умерла? — Не знаю… Сим..? — Вчера вечером. Баки вздохнул. В груди появилось давно забытое чувство, перемешивающее все органы, — скорбь. Он еще помнил слепые глаза старушки. У нее были проблемы с восприятием мира, она часто путала его с покойным сыном, но Баки и не нужно было, чтобы она считала его тем, кем он является. Он был готов притворяться ради нее. — Когда похороны? Пижон, вспотевший сильнее рабочих, гневно взглянул на него. — Спроси у государства. Оно этим будет заниматься. Место у нее рядом с дедом на Грин-Вуд. Баки вернулся в дом. Он хотел спросить, может ли он прийти на этот процесс, но, судя по всему, внуку было до одного места — он уже занимался квартирой. Баки не любил таких людей, но, к сожалению, изменить их не мог. Они как тараканы выживали везде и во времени тоже: так было до войны, так есть после. Только бабушку было жаль. Встречающая его Альпина потерлась о ноги. Баки лег на кресло. Как же он так не почувствовал? Он столько помогал старушке, столько с ней разговаривал, а когда ее время пришло, он… был с Земо. И главное, он же не спал. Не мог уснуть до глубокой ночи, разве было сложно прогуляться по этажам. Вдруг ее еще можно было спасти. Мелькающие кадры на работающей плазме раздражали. Баки выключил телевизор и погладил пришедшую к нему Альпину. Та, как будто поняла, в чем дело, и улеглась ему на грудь, на то место, где болело.***
Когда за дверью кто-то только коснулся рукой дверной ручки, Баки немедленно проснулся и, надеясь на возвращение Сэма, тоже приготовился — достал пистолет из-под бока. Альпина уже бежала встречать гостей. — Кошка! Земо. Баки включил телевизор, но оружие не убрал. — Ой, я тебя разбудил? Он приволок с собой какой-то пакет и почему-то оставил его в ванной. — Да. Вернувшись в прихожую, Земо немного пробыл там и вошел в гостиную уже без верхней одежды. У него уже спал отек с носа, и было зашито ухо. — Вот и хорошо. Я бы все равно это сделал. — Нашел что-нибудь? — Ни черта. Баки ему не поверил. — Ради этого пришлось съездить в Вашингтон, но как оказалось мои надежные источники уже опустили концы в воду. — Ты был в Вашингтоне? Земо встрепенулся, что-то вспомнив, и, снова уйдя в прихожую, вернулся от туда с чем-то в руках. Пошелестев упаковкой, он подошел к нему ближе и прилепил что-то Баки на металлическую руку. Магнитик. — Нравится? Сам выбирал. — Нет, у тебя плохой вкус, — соврал Баки. — Как обидно. По телевизору не показывали ничего хорошего. Даже на излюбленном канале на ринг выпустили каких-то новичков. Остановившись на канале с музыкой, Баки приклеил относительно красивый магнитик на холодильник. Заглянул в последний. Закрыл, потом открыл с мыслью, что что-то не увидел. Земо включил воду в ванной. Баки еще раз посмотрел на магнитик и двинулся на шум крана. Дверь была открыта. Земо стоял перед зеркалом уже в футболке и штанах Сэма, одолженных во второй день их сожительства, и сбривал бороду, видимо, купленным станком. Баки сразу вспомнилось, как Стив безжалостно расправился со своей. Сначала заставил ее полюбить, а потом избавился, как от паразита. Кощунство. Остановив станок у щеки, Земо посмотрел на него. С пеной, замазавшей половину лица, он выглядел... необычно. Упершись плечом в дверной проем, Баки сложил руки на груди: — Моя соседка вчера умерла. Земо до сих пор смотрел на него с удивлением. Баки опомнился: — Я не знаю, зачем тебе это говорю. — Нет, нет, я слушаю, — Земо вернул его обратно. — Просто в какой-то момент мне показалось, что ты меня обвиняешь. Вы дружили? — Да. — Как ее звали? Баки не хотелось выставлять себя плохим другом, говоря, что не знает, поэтому он ограничился полуправдой: — Я называл ее миссис Фелл. — Пожилая? — Относительно тебя, да. — Это, конечно, печально, — выдал Земо, поднимая голову. — Но ожидаемо. Родные есть? Баки вздохнул. Называть того пижона внуком язык не поворачивался. — Нет. — Тоже не очень хорошо, — несмотря на легкую боязливость, появляющуюся при приближении станка к шее и лицу, Земо брился вполне быстро и уверено, словно до этого его задницу не укладывали в мягкое кресло и не брили какие-нибудь специалисты по аристократической моде. — Так ты что, хочешь сам сопроводить ее в последний путь? Баки осуждающе усмехнулся. Ему стоило догадаться, что весь этот разговор продолжался из-за любопытства Земо и его желания дорваться до чужих тайн и секретов, послушать сплетни и пообсуждать их, поинтересоваться такими деталями как похороны и, в конце концов, просто поболтать с ним, словно они планировали пижамную вечеринку. — А все, понял, — осенило Земо. — Судя по наличию четвероногого друга и этой бабули, царство ей небесное, твой психолог посоветовала тебе найти друзей. Зачем ты стал заводить новых, если можно было навестить меня? Сейчас бы не было так больно. — Это была моя идея, ясно? И я совершенно не жалею о знакомстве с миссис Фелл в отличие от знакомства с тобой. Земо улыбнулся, покачал головой, как будто не верил в эти слова, и намочил лезвие водой. — Ты замечал, как быстро идет наше общение? Нас кидает из темы в тему. Наше рвение общаться не трудно представить в качестве корабля, а шторм, который так его раскачивает, — это обстоятельства. Мне это нравится, — Земо снова стал нести какой-то бред, но он не походил на тот, который появлялся в его речи в порыве волнения. Этот, скорее, был вызван злостью. — Ты пришел сюда, чтобы услышать, что я тебя понимаю. Баки признался себе, что это было так. — А теперь ты говоришь, что сожалеешь о нас. Очевидно, что мы не можем нормально общаться. Вставляя вату в нос, я думал, в чем причина. — И? — И не придумал, как себя оправдать. Баки отслонился от двери. — Подожди, — очнувшись, Земо нахмурил брови. — Я тоже терял друзей… жену и ребенка. А однажды из жизни ушла моя мама, которая не только была моей родительницей, но и другом. Это был двойной удар. Двойная потеря. Мой отец долго ходил в трауре, — он задумался. — Часа два. Он был хорошим отцом и дедом и все такое, но плохим мужем. И когда я вспоминаю о родителях, я представляю, как мама на небесах ебет ему мозг за все провинности, — Земо усмехнулся и скосил на него край глаза, чтобы убедиться, что Баки тоже расслабился, но этого не произошло. — Так что, не волнуйся, твоя подружка сейчас тоже занята. Баки ушел на кухню. Не то чтобы этот разговор чем-то ему помог, но теперь он хотя бы знал, что он не один, кого постоянно терзает скорбь.***
Весь оставшийся день Баки делал ровным счётом ничего. Посмотрел телевизор, почистил пистолет, в десятый раз убрался в квартире. Утащил у Земо книгу, не понял сути первого же предложения, положил обратно. Тот долго спал на диване, потом поел и на ночь глядя куда-то уехал. Когда вернулся Сэм, Баки игрался с Альпиной. — Мы ее спугнули, — заключил Уилсон, от усталости ложась прямо на пол. — Она заляжет на дно, пройдет время, Земо что-то нароет, и мы снова возьмемся за это дело. Круг замкнется. — Ты упустил часть, где она оставляет после себя дорожку из трупов, — добавил Баки, шевеля пальцем металлической руки под одеялом. — Спасибо. Ты умеешь поддержать. — А что мне надо было сказать? Что мы ее поймаем? Я в это уже не верю. — Я подключил Тореса. Будем ждать вестей от военных. Баки погладил кошку живой рукой: — А у нас начинается отпуск? — Ты предлагаешь объездить пол мира? — Я предлагаю заставить ее саму с тобой связаться. — Я уже думал об этом. Нас ничего не связывает, и как я сегодня понял, она не хочет меня видеть. — Не понимаешь ты женщин, — Баки растянулся на кресле. — Вот я в сороковые… Хлопнула дверь. В гостиную, держа в одной руке бутылку водки, а в другой пакет, вошел Земо. — Ну что, господа, — судя по розовым щекам и развязной походке, он был уже пьяным. — Кто из вас двоих хочет натереть меня спиртом? Сэм поднял голову. Баки всем нутром чувствовал, что этот вечер не закончится ничем хорошим. Он уже видел Земо выпившим — тот все время лакал виски, но в таком состоянии впервые. — Никто? Опять все самому делать, — несмотря на очевидные признаки опьянения, он говорил пусть и с придыханием, но вполне разборчиво. Пройдя на кухню, он сел за стол. — Идите сюда. Общий сбор. — Что ты принес? — Сэм сел напротив него. Баки досталось место только сбоку, у торца стола, но он не спешил туда усаживаться. — Настоящее лекарство, а не ваши аптечные плацебо, — он достал из пакета соленые огурцы в банке, сало, чеснок, черный хлеб и красный чили. — Где ты это взял? В русском квартале? — Нет, домой слетал. Баки не удивился бы, окажись это правдой. — Я слышал, что в Нью-Йорке такой есть, но никогда там не был. А что это? — Сэм потряс бутылку непрозрачной водки с чем-то на дне. — Считай, что сейчас побываешь, но не в каком-то квартале, а прямо в России, — Земо вытащил из пакета рюмки. Баки даже не стал спрашивать, откуда он знает, что у него в доме их нет. — Hrenovuha. — Что? — Присоединишься к нам? — Земо выглянул из-за Сэма. — Нет. — А зачем четыре рюмки? Баки понял зачем и, не утруждая Земо выглядывать еще раз, встал с кресла. Забрав у Сэма бутылку, он налил пол рюмки водки: — Это русский алкогольный напиток на основе острого растения. — И что, правда обладает лечебными свойствами? — Да, если пить с умом, — согласился Баки, отрезая ломтик хлеба. — Но он завтра проснется мертвецом с похмельем, — поставив рюмку, накрытую хлебом, на полку, он сел за стол. — Наливай. — Ты будешь? — Сэм с недоверием посмотрел на бутылку. — Да, намахну одну. Надо кое-кого помянуть. — А ты нет? — Земо все равно пододвинул к нему рюмку. — Нет, конечно, мне завтра в участок. — Подтяни здоровье, почти неделю со мной жил, — настоял Земо. — За здоровье, не чокаясь, — и опрокинул рюмку. Баки последовал его примеру. По вкусу эта водка отличалась от той, которую он пил когда-то в Сибири, — была более щадящей и не жгла пищевод до самого желудка. Видимо, купил все-таки в квартале. — А чем закусить? Чесноком? — Салага, — Баки положил на вторую часть отрезанного куска хлеба немного сала и протянул ему. Скривившись, как тогда два года назад, Сэм отхлебнул только половину и сразу же кинулся закусывать. Баки улыбнулся, показав зубы. — А что это за резина? — придя в себя, он понял, что жует что-то странное. — Свиной жир. Сэм вскочил с места, хотел бежать к мусорному ведру, но Баки усадил его обратно и закрыл рот металлической рукой: — Глотай. Сэм послушался и вытер пот со лба. Надо было запечатлеть этот момент. — В России вся еда такая? — Ну почти. — Mezhdu pervoi i vtoroi promezhutok nebolshoi, — Земо налил еще. — Я точно не вынесу еще одного раза, — сдался Сэм. — За родителей, — Земо чокнулся с двумя рюмками. — По-моему, он хочет нас споить. — Тебя, — поправил его Баки, выпивая свою рюмку и ничем не закусывая. — Мне от этого ни жарко, ни холодно. Он остался хотя бы ради выражения лица Сэма. Земо открыл банку огурцов. Атмосфера заметно разрядилась. Далее последовали классические тосты: за дружбу, за любовь, за мир во всем мире. Сэм уже не вязал и двух слов. Земо был недалеко от такой же кондиции, но упрямо подливал абсолютно не тронутому алкоголем Баки, словно надеялся, что он чудесным образом опьянеет. — За… — блеск в глазах и очаровательный шарм со временем пропали, но Земо даже без них и с растрепанными волосами оставался привлекательным. Эта российская штука часом не чудодейственное средство? Баки сделал вид, что увлеченно слушает. — За мою победу и твой проигрыш. — Пас, — Баки отодвинул рюмку. — А я выпью, — согласился открывший глаза Сэм. Земо поставил свою рюмку на стол. — Может, тебе уже хватит? Завтра в участок. Сэм махнул рукой, выпил и повалился прямо на стол. — А зачем? — Понятия не имею, — Баки встал с места. Земо тут же повторил за ним, но не устоял на ногах и снова плюхнулся на стул. Убрав посуду со стола, Баки переместился к раковине. Из-за шума воды не услышал, как подошел Земо. Обернулся, когда увидел, что тот рассматривает его металлическое плечо ниже лямки майки. Напряг руку, вызвав ее калибровку. Пластины перестроились, Земо от неожиданности отпрянул. Баки улыбнулся стене перед собой. Опасность притянула Земо. Баки понял это по руке, ползущей вверх от его локтя до самой ключицы. Земо ткнул пальцами в шею. Баки рефлекторно спрятал ее, прижав плечо к краю челюсти: — Я тебе сейчас мыло в глаз залью. — День сегодня какой-то болючий. — Сам виноват. — Как раз об этом, — Земо положил обе руки ему на плечи. — Судя по реакции в машине, ты вспомнил не самое чудесное время. — Осторожней, — предупредил Баки. — Так вот, я не имел в виду, что ты будешь принадлежать мне как вещь. Думаю, ты уже заметил, что я оказываю тебе некие знаки внимания… — он переместил обе руки ему на лопатки. — Я влюблен в тебя, наверное, с Мадрипура и хотел сказать об этом в машине, но в этом Нью-Йорке все идет не по плану, и я сам могу вести себя как профан — это весьма ново для меня, потому что со своим полом я еще ни с кем и никог… Баки выключил кран и развернулся: — Скучно же тебе сиделось в тюрьме. — Да, я там только считал дни до побега, — Земо смотрел ему в глаза. — Тебе завтра будет стыдно. Я не такой, как… как ты. На секунду Баки показалось, что Земо протрезвел, но уже через мгновение в его черных от расширенных зрачков глазах появился еще больший интерес. Коснувшись языком уголка губ, он помотал головой. — Не-ет, ты еще хуже. Я не осуждаю. Был бы шанс, сам бы запрыгнул на… — Не смей произносить его имени! — Баки выставил металлический палец, чтобы пригрозить им, но передумал и схватил Земо за щеки этой же рукой. Почувствовал ладони на своем животе, потом на груди. Ожидал ласки, но Земо сцепил зубы, сжал его майку в кулаках и, отпустив, толкнул в плечи. — А ты не смей мне врать! Друзья так не поступают. Мы же пили за дружбу, — он повернулся к столу с сопящим Сэмом. — Забыл? Давай повторим. Земо схватился за две не выпитые рюмки с остатками хреновухи. Наступила классическая третья стадия любого опьянения — агрессия. — Ну? Баки не хотел подкреплять ее, поэтому послушался и взял рюмку. Земо собрался поднести свою ко рту и как только согнул руку, Баки всунул живую свою в этот сгиб. Земо мгновенно растерялся. — Ну? — скопировал его Баки. — Заднюю даешь? — и после рюмки водки потянулся к нему. Земо целовался просто восхитительно. Часто задыхался, не стоял на ногах, дергал за волосы, но Баки не хотелось останавливаться. Сэм не возражал, когда Земо сел рядом на стол. Не возражал и Баки, когда тот раздвинул перед ним ноги, пустил к себе и перекрестил у него за поясницей. Где-то в подкорке Баки сообразил, что завтра для этого пьяницы возможна небольшая потеря памяти, поэтому он особо не зверствовал с шеей, зато, судя по шипению, больно укусил за губу. Благодаря сегодняшнему бритью, лицо у Земо было гладкое. Это не совсем то, к чему привык Баки, но его предпочтения имели тенденцию меняться, так что не страшно. Это свое отсутствие растительности на лице Земо удачно компенсировал превосходной техникой. Со Стивом такого не было. Да, Стив тоже умел так лизнуть губу при поцелуе, с ним было так же страстно, но в отношениях он любил спокойствие, умеренность, и под него хотелось лечь. Баки рывком поднял Земо на себя. Этот же засранец сводил его с ума своим сучим характером. Такого уже не терпелось самому подмять под себя, немного потискать, а потом всю ночь отыгрываться за все прошедшие дни, чтобы утром наблюдать несобранность и смущение в каждом действии. — Ой, бля, — Баки поставил его на ноги в спальне. По весу он с Земо и Стивом были примерно равны, но последний все равно с легкостью поднимал его. Как оказалось, это было совсем не просто. Земо не давал снять с себя футболку. Он повалился в ней на кровать. Тогда Баки просто задрал ее до груди. Стиву было щекотно, когда целовали в пупок, и он терял возбуждение — говорил, что помнил этот мамин жест из детства, а на это не могло стоять. Земо не реагировал. Расстегнув одной рукой ремень штанов, Баки оттянул их до появления волос и в надежде увидеть умоляющие глаза поднял голову. Земо спал.