Так решили звезды

— Ты не cможешь бесконечно меняться сменами, лишь бы не видеться с Андромедой, — сказала Алиса***, встряхивая рыжие волосы. — Вот и я тоже самое ему говорю! — подхватил Эндрю. Гостиная Пуффендуя, светлая, теплая, полная вкусных запахов, тянущихся с кухни, была любимым местом Теда Тонкса. Но сейчас он был готов оттуда сбежать хоть в темные холодные подземелья Слизерина. Хотя туда тоже нельзя — там Андромеда. Она была везде. Такой огромный замок, а его будто магнитом тянуло к ней почти что против его воли. Лучшие друзья сказали бы, что он врет себе и никакого магнита нет и он сам просто очень хочет быть рядом с Андромедой. Поэтому он их не слушал. — Всё, Тед, мне надоело. Этой ночью ты дежуришь, я уже не могу выслушивать нытье Андромеды, что это неправильно, что дежурят две девочки. Она все носится с этим правилом, что парень и девушка должны совершать обходы вместе. — Что? — Тед отвлекся от шахмат, которыми якобы был увлечен. — Она недовольна? — Да, она мне все уши прожужжала, что правило появилось не просто так. — А зачем оно появилось, кстати? — встрял Эндрю. — Чтобы парни-дежурные не совались в женские туалеты, а девушки не сталкивались с мудаками-парнями, — Алиса шикнула на Эндрю, давая понять, что сейчас есть разговор поважнее. — Тед, честно, мне кажется, она хочет тебя видеть. — С чего ты взяла? — С того, что она сама это передала тебе через меня, дурья ты башка. Тед знал это. Знал, что он бы так и понял намеки любой другой девчонки. Но Андромеда… — Я нищий и магглорожденный, её семейка ненавидит таких, как я. У нее есть дела поважнее, чем думать обо мне. И если Эндрю не первый раз слышал эту тираду, то Алиса тут же помрачнела. — Тед, не будь мудаком. Ты сейчас говоришь об Андромеде гадости, — сказала она. — Я бы на её месте ударила любого, кто приписал мне подобную точку зрения. — Но вероятность того, что… — начал было Тед. — Так иди и выясни. Ты почти два месяца прячешься от неё после того разговора. Три раза подряд менять вечерние смены уже просто невежливо. Алиса была абсолютно права. *** В девять вечера на выходе из Большого зала он ждал её. Алиса и Эндрю, выходя с ужина, шепнули ему: «Удачи». И ушли в направлении пуффендуйской гостиной. Вот бы сейчас тоже туда сбежать. Тед был не из трусливых. Он гордился тем, что, например, преодолел страх полетов и уже на третьем курсе стал загонщиком в смертельно опасном спорте, о существовании которого несколько лет назад даже не знал, в то время, как многие его соперники упражнялись чуть ли не с пеленок. Но оказалось, что получить бладжером в голову не так страшно, как ждать опаздывающую девушку, которая тебе нравится. Пять минут, десять, пятнадцать… Он уже думал, что она не придет, как в конце коридора заметил мантию с зеленой оторочкой. Андромеда быстрым шагом направлялась к нему, и Тед понял, что волноваться уже поздно. Они начали обход. — Извини, что опоздала, я не специально. Но надо было уточнить кое-что по астрологии. — Что, маггловские пособия оказались неисчерпывающими? — улыбнулся Тед. Только потом, вспоминая то дежурство, он поймет, что она сразу сообразила, о чем речь, хотя и прошло уже немало времени. Она ответила цитатой: «Ты же сам считаешь, что в астрономии магглы разбираются лучше волшебников, если честно. И вроде бы согласен, что в астрологии магглы как раз не сильны». Тед промолчал, и Андромеда тоже. Первые полчаса тянулись ужасно долго. Они выловили пару младшекурсников, которые хотели взорвать заброшенный туалет, успокоили плаксу Мирттл, но на этом приключения закончились. Тед чуть не проклинал себя. «Скажи ей что-нибудь, хоть что-нибудь! Лучше разругайтесь, лучше пусть назовет меня грязнокровкой, чем молчит!» Он набрал в грудь воздуха и сказал: — В Хогсмиде кое-кто еще высказал своё мнение… — Ты про мою сестру Беллатрису? — Андромеда остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Тед понял, что это момент, который навсегда решит, смогут ли они общаться или нет. — Да, про магглорожденных. Ты тоже считаешь, что это имеет значение? — Я когда-нибудь вела себя со мной так, чтобы ты мог сделать такой вывод? — Честно говоря, ты никак со мной себя не вела. Просто не общалась со мной. — А ты не особо искал моего общества. Особенно последние два месяца. — Извини. Они прошлись еще немного. Тед готов был провалиться на месте. Конечно, гордая чистокровная девушка не могла не оскорбиться тем, что магглорожденный её избегает, будто это не она занимает более выгодную позицию в обществе. «Ты все испортил», — сказал он себе. До конца обхода оставалось пятнадцать минут, они уже почти спустились к слизеринским подземельям, когда Андромеда развернулась и сказала: — Конечно, происхождение имеет значение. Сердце Теда рухнуло вниз. —… для некоторых. И, к сожалению, это отражается на жизни всех. К моему большому сожалению, — добавила она. — То есть для тебя это неважно? Он спросил и тут же понял, что очень неудачное место, чтобы задать этот вопрос. Прямо у гнезда чистокровных снобов. Андромеда в ответ повысила голос как тогда, на станции Хогсмид: — Обещаю, что не дам повода думать, будто я разделяю взгляды Салазара Слизерина и его фанатов. И подала ему ладонь для рукопожатия. Он сжал её пальцы в своих. Почему-то больше всего на свете ей хотелось, чтобы он повернул её руку тыльной стороной наверх и поднес к губам. Так её отец проявлял нежность к своей жене. Андромеда вспыхнула. Тед тоже. Потому что в тот момент ему захотелось прижать к себе и не отпускать. *** — Что, как твое свидание с грязнокровкой? — Беллатриса, оказывается, ждала ее в гостиной полночи. — Это было не свидание, — сказала Андромеда. И про себя добавила: «И он не грязнокровка». Неудивительно, что Тед подумал про Андромеду такую гадость. Её сестра караулит с дежурства с магглорожденным. Отлично. — Ложись спать, нянька, — отбрила Андромеда сестру. Уже в кровати, закрытой балдахином из темно-изумрудного плотного бархата, Андромеда вспоминала тот вечер. И непонятное, теплое чувство лучистым ласковым шаром грело её изнутри и немного отдавало тягучим ощущением внизу живота. Светлые, карие глаза. Скромная, открытая улыбка. Характер, пусть и казался мягким, но определенно он у него был, как и принципы. Сильно отличающиеся от того, во что верили Люциус или там Рудольфус. На секунду она вспомнила их грубую, снобскую манеру, которая на самом деле не пристала аристократам, и отогнала эти мысли от себя. Ей хотелось думать только о Теде Тонксе.