Построить дом

Очередной день, буквально выпивший из Гарри все силы, закончился. Голова уже привычно кружилась от легкого магического истощения, но зато все было готово к заливке перекрытий над цокольным этажом. Гарри плюхнулся после ужина в кресло, и взял в руки блокнот и ручку — привычка думать на бумаге появилась у него в прошедшем году в Хогвартсе, и с тех пор ни разу его не подводила. Завтра на небольшой пикник приезжают Гермиона и Дафна, а заодно и родители Гермионы. Родители Гермионы. Знакомство с родителями девушки в любом случае не самая простая задача, которая может закончится чем угодно от легкой неловкости, до тотального фиаско с последующим скандалом. Это если девушка одна. "Здравствуйте, меня зовут Гарри Поттер. Я встречаюсь с вашей дочкой и ее подругой, которая осталась у вас погостить на лето. Да не хватайтесь вы так потешно за сердце, они отлично ладят — я сам видел, как они целовались друг с другом". Что-то в этой фразе не так. Что решит взрослый человек, которому такое вот объявят? Что перед ним стоит озабоченный малолетний идиот, которого нужно немедленно вышвырнуть из жизни дочери. В голове заворочалась неприятная, ноющая мысль. А не является ли он, и в самом деле, идиотом? Все-таки человечество не зря пришло к семье из двух человек. Да, обстоятельства, но они родителям Гермионы неизвестны. Да, он любит обеих, но это не принято ни в магическом, ни, тем более, в маггловском обществе. Да, заботятся друг о друге и он готов выкупить жизнь любой из них ценой своей собственной, но на логичный вопрос "за каким чертом в современном совершенно безопасном (ха-ха!) мире может возникнуть необходимость за кого-то умирать" дать ответ, не проведя предварительно трехчасовую лекцию о истории и политическом устройстве современной магической Британии, невозможно, а сама такая готовность выдает в человеке опасного психа, от которого нужно держаться подальше. Да, они нужны друг другу, чтобы воплотить их мечты.. как будто кому-то кроме них самих есть до этого дело. Нет, это малодушие. Если так подходить к вопросу — лучше вообще не заводить отношений, даже с одной девушкой. Любишь — так прояви настойчивость и решительность и добейся своего. Ладно, к черту, упростим задачу. Родители Гермионы — не волшебники, про их сложные трехсторонние отношения ничего не знают. Они даже не знают про двусторонние отношения. Соответственно, приедут они познакомиться со школьным другом дочери, а не с ее парнем. Что следует делать в этой ситуации? Производить благоприятное впечатление. Что значит благоприятное впечатление? Какого парня родители Гермионы посчитали бы достойным своей дочери? Умного. Уверенного в себе. Серьезного. Способного содержать себя и семью. Мда.. Гриффиндорцы у родителей девушек будут явно не в чести. Слабоумие и отвага не котируются. Что тут Гарри мог бы предложить? С умом у него.. Гермиона и Дафна у него умные. Нет, он сам, конечно, далеко не дурак, если верить оценкам, которые на его потоке лучше были только у Гермионы, Дафны и еще нескольких рейвенкловцев, но тут скорее желание не ударить в грязь лицом перед девушками и трудолюбие, чем какие-то невероятные умственные способности. Уверенность в себе.. Сам Гарри не чувствовал себя особенно уверенным. Сложно ощущать уверенность, когда за тобой гоняется полуживой-полумертвый маньяк-убийца с бандой злобных отморозков. С другой стороны он неплохо справлялся с давлением и соображал в сложных и опасных ситуациях, так что нерешительным мямлей его точно не назвать. Способного содержать себя? Ну, строительство дома на собственноручно купленной земле должно им тонко намекнуть на самостоятельность, наличие денег, головы на плечах и рук не из задницы — все-таки родители Гермионы дантисты, а значит понимают, что прямые руки, растущие из нужного места — это тоже важно. Обнаружив, что он скорее занимается самоуспокоением, чем разработкой плана, Гарри отложил в сторону блокнот, отказавшись от идеи что-либо планировать. Рано или поздно познакомиться придется, и лучше уж раньше, чтобы была возможность подготовить почву, а знакомство будет развиваться естественным образом, без давления заранее составленой программы. Тем более что если повезет и у них получится достучаться до Дэна и Эммы — они будут жить в его доме уже к осени. —-- Утро следующего дня началось рано, хотя Гарри долго не мог заснуть предыдущим вечером. Возня с Добби на кухне сняла большую часть напряжения, которое неизвестно как накопилось за ночь. Но скоро нервозность вернулась. Чтобы как-то успокоиться, Гарри достал закупленный ящик с DIN-рейками для временного электрощитка и стал монтировать в него токоограничительные автоматы, реле напряжения и прочую необходимую требуху. Хоть дом и будет волшебным, но отказываться от благ цивилизации он не собирался. Не говоря уже о том, что родителям Гермионы будет очень некомфортно в полностью волшебном доме. Гарри быстро освоился с кримпером и ловко обжимал клеммные наконечники на провода, когда — Гарри! — он едва успел обернуться, чтобы поймать обеих девчонок, прыгнувших в его объятия. — Мы ужасно скучали — Гермиона чмокнула его в щеку, и ее примеру последовала Дафна. Гарри, немного отвыкший от проявлений нежности, покраснел, но не выпустил девушек из объятий. — Больше нас сюда хотела приехать только Эмма. — Эмма? Мама Гермионы? — он вопросительно посмотрел на Гермиону, которая театрально закатила глаза. — Представь себе нечто среднее между Гермионой в режиме "хочу все знать" и маленьким мальчиком, которому подарили первую метлу, но сказали, что надо подождать неделю перед тем, как на ней можно будет полетать. — Ее так заинтересовали руны? — И возможность поэкспериментировать с ними. Она настрогала с десяток разных рунных схем, когда мы ей сказали, что их можно будет попробовать тут. — Привет, Гарри — он поднял голову и увидел Эмму, тащащую на буксире нагруженного пакетами Дэна. Вспомнив о приличиях, Гарри нехотя отстранился из объятий девушек. — Здравствуйте, миссис Грейнджер. — он повернул голову и кивнул — Мистер Грейнджер. — Здравствуй, Гарри — Дэн опустил пакеты на землю и протянул руку Гарри, который пожал ее. — О, кстати. Добби, Винки! — с хлопком появились два невысоких лопоухих человечка с огромными глазами и серо-зеленоватой кожей, одетые в ливрею и черное платье с фартуком соответственно — Знакомитесь, это Добби и Винки Поттеры — они домовые эльфы. Добби, Винки — это Эмма и Дэниел Грейнджеры, родители Гермионы. — Приятно познакомиться, ребята, — Дэн, кажется, был готов к сюрпризам, потому сразу протянул Добби руку и кивнул Винки. — Добро пожаловать, мистер Грейнджи, сэр, — Добби пожал предложенную руку, в то время как Винки изобразила книксен. — Поттеры, Гарри? — Дафна посмотрела на него с ехидцей, чуть придерживая Гермиону за локоть. — Так при случае будет понятнее, что они — часть семьи, а не прислуга. Гермиона дернулась было к Гарри, но Дафна ее осадила, что-то шепнув на ухо. Тем временем Гарри занялся старшими Грейнджерами. — Гермиона рассказывала, что вы любите возиться с мангалом, мистер Грейнджер. Если у вас есть желание — мы могли бы заняться едой, пока девушки осматривают достопримечательности и развлекаются с рунами. Если миссис Грейнджер хотя бы отдаленно напоминает Гермиону — нам лучше не лезть ей под руку, пока она не закончит с экспериментами. Дэн несколько удивленно посмотрел на юнца, который определенно хорошо знал его дочку, и не сдержал улыбки. — С удовольствием, Гарри. Дамы, не скучайте, — Эмма чмокнула Дэна и быстро стала распаковывать свертки с готовыми рунными схемами —-- Минут через сорок девушки были оторваны от весьма успешных экспериментов потянувшимися от угольного гриля божественными ароматами. Мужскую часть компании они обнаружили в крайне благодушном расположении друг к другу, и явно травящими байки. — ... ну и Хагрид, конечно, говорит мне: "Ты только не обижай малютку, Гарри". Дэн рассмеялся своим обычным раскатистым смехом, когда заметил подошедших дам. — Гарри рассказывает, как Хагрид водил нас смотреть мантикору? — Угу. Проголодались, девчонки? — Еще и как! — Тогда накрывайте стол — мясо уже почти готово. —-- Солнце стало клониться к закату, и Добби раздобыл где-то бутылку вина, которая тут же была разлита по бокалам. Гермиона, на которую крохотная порция алкоголя подействовала чуть больше, чем на других, достала из машины небольшой кассетный проигрыватель. — Гарри, сделай ровную площадку. Поняв, что хочет его девушка, Гарри улыбнулся, достал палочку, ткнул ей в землю и, буркнув заклинание под нос, получил идеально ровный прямоугольник газона, после чего развесил несколько неярких огней по периметру площадки. Он обернулся к уже включившей тихую музыку Гермионе, и подал ей руку. — Фокстрот? Гермиона ответила кивком и, оказавшись в руках Гарри, моментально расслабилась и позволила себя вести. В стороне Дэн присвистнул, заметив непринужденность, с которой дочка погрузилась в танец. — Когда это Гермиона так освоилась с танцами? — Дэн почесал затылок — Мы ее едва ли научили вальсировать. — Я тренировала Гермиону и Гарри к рождественскому балу. Гарри должен был открывать бал вместе с другими чемпионами. — О, ты определенно талантливый учитель, — Эмма взяла Дэна за руку — Не против, если мы тебя оставим ненадолго? Получив кивок, Эмма утащила Дэна, а Дафна осталась наблюдать за танцем двух ее любимых людей, болтая в руке едва тронутый бокал вина. Она не доверяла себе допить то, что в нем было налито, подозревая, что не сдержится. Она разревется в плечо Гарри. Конечно она уже полгода как знала о его планах, и конечно знала о том, что Гарри сделает то, что обещал. Но одно — знать; совсем другое — увидеть своими глазами результат его ежедневной выматывающей работы, которую он делает в том числе для нее, и которую, наверное, не делал бы, если бы не она. Но не только Гарри. Гермиона заботится о ней ничуть не меньше и делит с ней самое дорогое, что у нее есть. Родители Гермионы приняли ее в своем доме, и она чувствует себя у них дома более желанной, чем когда-либо чувствовала в доме собственных бывших родителей. Ее любят, ей рады, о ней заботятся, ее хотят видеть рядом. Она подняла чуть влажные глаза на протянувшего ей руку, широко улыбающегося Гарри. Гермиона чмокнула ее в щеку и подтолкнула к нему. Дафна не заметила, как он увлек ее в танец. Вечерний ветер омывал их нежными волнами, иногда сменяя своей свежестью запах Гарри — запах костра и уюта. Последние лучи заходящего солнца ласково мазнули по ее лицу. — Даф, как ты? У тебя глаза немного влажные. Она убедилась, что Дэн и Эмма не смотрят в их сторону и украла у Гарри поцелуй. — Я думала, что привыкла к тому, что вы с Гермионой заботитесь обо мне, за то время, что мы провели вместе в Хогвартсе. Оказалось, что нет. За эту неделю... Я чувствую себя маленькой замерзшей и голодной беспризорницей, которую приняли в самую ласковую и любящую семью на свете, накормили и укутали в мягкое одеяло, — она покачала головой — Cлышали бы меня сейчас слизеринцы.. — Хорошо, что их тут нет и ты можешь быть нашей любимой хаффлпафкой сколько угодно. Дафна уткнулась носом в его шею, осторожно потянула носом его запах и пробубнила себе под нос — В твоих руках невозможно быть кем-то еще. —-- Дэн вел машину по освещенной фонарями трассе, когда его тихо позвала Эмма. Посмотрев в зеркало заднего вида, он понял, почему — Гермиона и Дафна спали, сложив головы друг на друга. — М? — Как тебе Гарри? — Нормальный парень. Голова на плечах, руки откуда надо. И не думай, что я не понимаю, к чему вопрос. — Уф... — Эмма шумно выдохнула и откинулась на подголовник — Ты реагируешь на Гарри куда лучше, чем я ожидала. — После того как половина каждого письма от Гермионы последние четыре года была про одного и того же парня? — И что, не хочешь ему шею скрутить? — Конечно хочу — это входит в мои обязанности. Но дело не в этом. Гермиона становится очень красивой девушкой, и скоро к ней будут липнуть те самые парни, которые до сих пор дразнили ее невыносимой заучкой. Не потому, что прозрели, а потому, что увидели пару стройных ног. В основном это будут довольно мерзкие типы, считающие, что Гермиона — простая мишень, потому что не избалована таким вниманием. Да что я тебе рассказываю — это же один-в-один наша с тобой ситуация. До сих пор считаю, что Смитсону нужно было доломать оставшиеся ребра — Дэн поморщился, вспомнив, как урод хвалился в школьной раздевалке, что залезет под юбку кудрявой заучке, которая тогда была его хорошим другом — Гарри явно хорошо знает ее и ценит за то, кто она есть. То, что он теперь заметил и ноги... Он был бы идиотом, если бы не заметил. — До сих пор благодарна Смитсону за то, что он открыл тебе глаза, — она перегнулась через пространство между их сиденьями и чмокнула мужа в щеку — Ты говорил с ним о Гермионе? — О чем еще разговаривать парню и отцу девушки? — Так он ее парень? — Понятия не имею — не спрашивал. Большей частью, чтобы не спугнуть, если вдруг еще нет. — Ты общался с парнем своей дочери несколько часов и не задал ему этот вопрос? О чем вы тогда вообще разговаривали? — Обо всем кроме, честно говоря. От эволюции политических взглядов Гермионы до ее любимой еды. — И как, он прошел тест? — Под конец я перестал понимать кто кого экзаменует. Через двадцать минут они выгрузили сонных девочек из машины и сами отправились спать. —-- Вечером следующего дня Эмма пришла в комнату Гермионы пожелать ей спокойной ночи. — Гермиона, ты не против немного поболтать перед сном? — Угу, — Гермиона села в кровати и энергично кивнула — она соскучилась по разговорам с мамой. Эмму этот энтузиазм заставил улыбнуться. Она села у ступней дочери. — Значит, Гарри? Гермиона растерялась, но потом лицо озарила широкая улыбка, и она стесненно кивнула. — Ты же знаешь, что у меня миллион вопросов? — кивок — Гарри знает? — кивок — Вы целовались? — кивок — Тебе понравилось? — кивок — Что-то большее? — Гермиона подняла на Эмму глаза несколько испуганно, потом густо покраснела и покачала головой — Но вы ходите на свидания? — Гермиона поморщилась и улыбка спала с ее лица — Что-то не так? — Нет, но.. "Ходить на свидания" — я не понимаю этого. В прошлом году девочки в общежитии постоянно обсуждали это. Они ходили на свидания, будто бы перебирая всех парней подряд, даже с теми, кого просто не знали, или о ком даже были не лучшего мнения. Почти с каждым считали своей обязанностью завершить свидание поцелуем, не прекратив даже встречаться с предыдущим парнем. Я пробовала их спросить, и они ответили что-то в духе "Свидание — это способ узнать человека и повеселиться, и никто никому ничего не обещал, так что все нормально". И это так... — в этот момент Эмма поняла, что Гермиона переключилась в режим "правильной Гермионы" и речь будет довольно длинной — поверхностно. Какой смысл целовать человека, к которому вообще ничего не чувствуешь? Какой смысл идти на свидание — Гермиона выплюнула последнее слово — с человеком, которого не знаешь вообще, и не потрудилась даже узнать до того? Чего стоит поцелуй с одним человеком, когда ты точно знаешь, что на следующей неделе будешь целовать другого? И эти парни, с которыми они ходят — точно такие же. Поцелуй для них — просто физическое действие; человек с которым они целуются — банальный прохожий. И ведь они уверенно, с видом знатоков рассуждают о "том самом парне" и "любви"; они с таким же важным видом делят развитие отношений между людьми на какие-то идиотские формальные стадии, как будто это чувство можно измерить или отсыпать нужное количество. Что эта их "любовь" вообще значит, если она не подразумевает ни заботы, ни трепета, ни дружбы, ни доверия, ни уважения? Пустая романтика — красивый фантик без содержимого, бездумное и бесчувственное повторение действий, которые они вычитали в своих глянцевых журналах? Нет, мы не ходим на свидания, и мы никогда этого не делали. Да, мы гуляли вокруг озера, ходили в Хогсмид вместе, учились танцевать, но это не были "свидания", если понимать их как тест-драйв без обязательств и вовлеченности. Ого, как все запущено. И она назвала любовь "это чувство"... Разговор будет интересный. — Эмма не произнесла этого вслух, и накрыла ладонь Гермионы своей. — Родная, я не имела этого в виду, когда говорила о свиданиях. И меня очень радует, что ты серьезно относишься к своим чувствам и не размениваешься попусту. Что касается твоих соседок — они просто захвачены этой новой для них идеей романтических отношений, пусть и в глянцевом исполнении. Со временем они это перерастут и поймут все то, что упускали из вида. Или не перерастут — в конце концов, любовь случается не со всеми, — она потрепала заметно успокоившуюся Гермиону по руке — Знаешь, нам с папой Гарри понравился. Рассказывай. — Рассказывать? — Как дружба превратилась в то, что у вас сейчас? Что именно у вас сейчас? Какой он вообще? Гермиона задумалась и прикусила нижнюю губу. Эмма заметила старую привычку дочери и хохотнула, подумав о том, какой эффект эта привычка имеет на Гарри. — Гарри... замечательный. Самый смелый человек из всех, что я знаю, даже включая папу. У него есть эта привычка спасать людей — он никогда и никого не бросит, даже если этот человек ему буквально никто. Он всегда верен своему слову. Он милый, внимательный, заботливый, иногда немного неуклюжий и стеснительный — с теми, кто ему дорог. Он быстро принимает хорошие решения в сложных ситуациях. Он бывает вспыльчивым или угрюмым, но этому всегда есть серьезная причина, и он старается не показывать этого и не досаждать своим настроением окружающим. У него огромное сердце, но у этого есть и оборотная сторона — он слишком легко приносит себя в жертву и склонен считать себя незначительным. Это при том, что он по-настоящему знаменит — о нем детям-волшебникам сказки на ночь читают. Гермиона протерла глаза. — После того, как его родителей убили, он рос в кошмарной семье. Я видела его спину в этом году — она вся исполосована шрамами. Его письмо из Хогвартса было адресовано в чулан под лестницей, — она криво усмехнулась — Те две сплетницы из моего общежития как-то обсуждали, кто у кого из мальчиков забрал первый поцелуй. Дуры видят в этом какой-то идиотский спорт. Но я тогда вспомнила, как обняла его в конце первого курса. Оказалось, что это были первые объятия на его памяти. Я не знаю, как в таком окружении Гарри вырос таким. Эмма приобняла дочку, и та, шмыгнув носом, улыбнулась ей. — Так как вы все-таки стали больше, чем друзьями? — Ну, это большей частью заслуга Дафны. — Дафна? Я, наверное, забегу вперед, но мне показалось, что она сама заинтересована в Гарри. Гермиона засмеялась, чем совершенно запутала Эмму. — Дафна действительно заинтересована в Гарри. Очень. Сейчас объясню. Прежде всего, Дафна — со Слизерина. Это факультет, который более всего ценит хитрость, находчивость, амбициозность, коварство. Примечателен этот факультет двумя моментами: первый — это непримиримый противник Гриффиндора; второй — в нем собраны отпрыски практически всех самых закостенелых, влиятельных и богатых родов, продолжающих жить в викторианской эпохе. Множество из них — дети последователей того самого темного мага, убившего родителей Гарри, и они не очень-то отличаются от своих родителей. Дафна, собственно, была дочерью одного из таких родов. Так как кроме нее есть только ее младшая сестра — ей предстояло вступить в брак по контракту, а один из ее отпрысков мужского пола должен бы был продолжить ее род. — Была дочерью? Больше нет? — Да, была. Она больше не Гринграсс, милостью Гарри. У Гарри есть привычка бродить по замку ночью под мантией-невидимкой. Это против школьных правил, но он так остужает голову и ему лучше думается, так что я не особо донимаю его по этому поводу. В общем, после того задания с драконом он прогуливался по замку, когда услышал, как в пустом классе кто-то плачет. Это была Дафна, которой отец прислал копию по-настоящему варварского брачного контракта. Контракт, в частности, обязывал невесту обслуживать — Гермиона поморщилась — жениха. И этот жених — тот самый Малфой — самый мерзкий и жалкий выродок, что я видела. Собственно, почти сразу за Гарри завалился Малфой, обезоружил Дафну и потребовал, чтобы Дафна раздевалась. Понятное дело, Гарри избил Малфоя, заставил его разорвать контракт и принести непреложный обет, что отцепится от Дафны и ее семьи навсегда. — Непреложный обет? — Магическая клятва, которую нельзя нарушить. Наказание за нарушение — смерть. Собственно, Гарри успокоил, как мог, Дафну, проводил до ее общежития Слизерина, и, как обычно, забыл. Он даже мне тогда про это не рассказал — я узнала от Дафны. — Действительно, рыцарь в сияющих доспехах. Казалось бы, Дафна была в отличном положении, чтобы самой заполучить Гарри. — А вот в этом вся Дафна. Она действительно Слизеринка с большой буквы — она хитра и коварна, легко видит мотивы людей и умеет ими манипулировать... Но еще она бесконечно добрый человек. Она решила отплатить Гарри позаботившись о его счастье. И тут она, как слизеринка, была незаменима. Я и Гарри... Мы были идиотами, если честно. Абсолютно всем было известно, что между нами что-то есть, но мы от этого отмахивались, списывая это убеждение на обычные безумные школьные сплетни. Гарри считал, что я слишком умна и красива — Гермиона хмыкнула на слове "красива" — для него и даже не посмотрю в его сторону. Я считала, что не имею и шанса с ним, учитывая, что ему бы не отказала ни одна девушка в замке, включая семикурсниц. В общем, Дафна выбила из нас эту дурь. Гарри пригласил меня на бал, и Дафна стала обучать нас танцам. Но это далеко не все. Даже не десятая часть. Гермиона перевела дух. — У Дафны бывшая семья занимается торговлей ингредиентами для зелий, и, понятное дело, они внимательно следят за продажей характерных ингридиентов для зелий, которые могут быть использованы для того, чтобы поменять политический ландшафт. Например, зелье отвращения, зелье доверия, любовное зелье. — Любовное? — Да, оно же амортенция. Любви, конечно, не создает. Но порождает похоть и сильную привязанность, вплоть до полного подчинения. Помнишь Уизли? — Как же. — Молли Уизли как-то мне рассказала, что опоила своего мужа еще в школе, чтобы тот "преодолел свою стеснительность". Там долгая история, но в результате Дафна выяснила, что меня и Гарри собираются опоить. Я была бы удобной подстилкой Рональду — умная и бесправная магглорожденная жена, которая будет его содержать, кормить и рожать ему детей. Гарри должен был достаться его младшей сестре — Джиневре, воспитанной с убеждением, что относительно состоятельный и знаменитый Гарри ей полагается по праву рождения. В общем, Дафна помогла подобрать и изготовить противоядие к этой мерзости. Но и это не главное. Главное — она этим всем занималась — заботилась о том, чтобы я и Гарри были счастливы, пока ее жизнь рушилась. Ее выгнали из семьи, она потеряла всякие человеческие права и была вынуждена продолжать жить в общежитии Слизерина, где любой из уродов, подобных Малфою, мог этим ее положением воспользоваться. А что было бы летом? Она — красивая девушка, без дома, средств к существованию и людей, которые бы о ней позаботились? И за все это она попросила у меня одолжить ей Гарри на два танца. Всего два танца в обмен на ее самоотречение ради меня и Гарри. — И тогда Гарри задумал тот дом, что он сейчас строит. Изначально — чтобы Дафне было, где жить. Я же написала вам письмо с просьбой пригласить Дафну на лето, а его убедила, что он должен пригласить Дафну на бал. — Так он пошел на бал с Дафной? — Нет. Он пошел с нами обеими. Понимаешь, его могут коллективно превозносить сегодня и ненавидеть уже завтра. Ему отдельные "смельчаки" могут даже кинуть оскорбление в лицо. Но его всегда боятся, и боятся заслуженно. И если он появляется на балу с двумя девушками — они будут недовольно бурчать, будут кидать завистливые взгляды, будут распускать грязные слухи и присылать гадкие анонимные письма, но этих двух девушек никто и пальцем не тронет. — И бал был волшебный. Гарри сделал его волшебным. Пока наши однокурсницы чуть ли не силой тащили своих спутников танцевать — Гарри не пропускал ни одного танца, давая нам натанцеваться вдоволь и отвергая все прочие предложения. Потом, когда мы пошли прогуляться по саду — мы поцеловались в первый раз, и в этом поцелуе было все, о чем я только мечтала. Он попросил каждую из нас быть его девушкой. Потом Гарри проводил нас до общежитий и размял каждой из нас ступни, — Эмма понимающе улыбнулась — На следующее утро мы с Дафной встретились в библиотеке и визжали, обнявшись и подпрыгивая, как две счастливые дурочки. Мы и были счастливыми дурочками. Мы до сих пор счастливые дурочки. — И ты не ревнуешь? — Я подозревала, что могу что-то такое почувствовать, но нет. Я видела их первый поцелуй, как и десятки последующих. Мы с ней вместе рисовали планировку дома, что сейчас строит Гарри, и три гардеробных, присоединенных к хозяйской спальне. Я рада видеть Дафну в руках Гарри и знаю, что они оба всегда ждут меня в этих объятиях. И она мне ближе, чем могла бы быть любая сестра или подруга. — Об этом, конечно, рано говорить, но раз уж вы дом строите исходя из... что потом? Семья, дети? — Дафна не претендует на статус жены. Формально я буду женой Гарри, но колец ему придется купить три. Я буду любить ее детей как своих собственных, как и она будет любить моих. Фамилию она просто сменит на Поттер — все равно сейчас у нее нет никакой. Гермиона замолчала. — Знаешь, еще тогда, на первом курсе, когда я обняла Гарри в первый раз — я чуть не сказала, что люблю его. Вместо этого я струсила и сказала ему, что он — великий волшебник. И я тогда не покривила душой. Да, я знала и знаю до сих пор раза в два больше заклинаний, чем он. И да, у него не все заклинания получаются с первого раза. И я даже не имела в виду его очевидную волшебную силу, которую буквально кожей можно почувствовать. Но даже тогда, в мальчишке одиннадцати лет был виден несгибаемый воин с добрым сердцем. Через минуту после того, как я выпустила его из своих рук, он шагнул в комнату, где столкнулся с тенью мага, убившего его родителей. Он вышел победителем и не дал ему возродиться. — Он не умер? — Эмма прикрыла рот рукой — она была хорошо знакома с тем, кто такой Лорд Волдеморт из рассказов Гермионы, как и с его взглядами относительно магглорожденных. — Нет. Помнишь я писала вам про тролля, от которого меня спас Гарри? Я не написала вам, что это.. Эмма прервала ее. — Четырехметровый монстр-людоед со шкурой, защищенной от магии? Я не только рунами заинтересовалась, Гермиона. И что, Гарри правда ему воткнул волшебную палочку в нос? — Правда. Только для этого он вскарабкался к нему на спину. И взорвал ему мозг какой-то инстинктивной магией. Как понимаешь, не влюбиться в него было сложно. А еще я не рассказывала вам, что потом выяснилось, что этого тролля в замок привел тот самый темный волшебник, чтобы отвлечь всех от места, где был спрятан артефакт, который позволил бы ему возродиться. Гарри еще раз остановил его возрождение в следующем году. Но... — Но? — В конце этого июня он все-таки возродился. На его стороне снова его слуги. Он пока затих и копит силы, но это временно. Министерство магии пока не афиширует его возрождение, но скоро начнутся исчезновения людей как в начале первой войны. Прежде всего — магглорожденных, и я буду первой на очереди — я слишком заметна, слишком долго утирала нос их выродкам в школе, слишком близка к Гарри. Они монстры, мам. Если их дети готовы насиловать собственных невест — думаю, тебе не нужно объяснять, что они делают со своими жертвами? Для них убийства, изнасилования, пытки — это забава, — ее голос треснул, а по щекам покатились слезы, — Пока Гарри не предложил свой вариант — я думала, что сотру вам память обо мне и отправлю куда-нибудь в Новую Зеландию. Я лишилась бы тебя и папы навсегда, но по крайней мере знала бы, что вы живы и относительно счастливы. Но Гарри... Гарри оградил свой дом всеми видами защиты, что можно купить за деньги. В его — в нашем доме всегда будет место для вас с папой. Он специально выбрал землю как можно ближе к нашему дому. Он будет до последней капли крови защищать вас, как всегда защищал меня. Он — единственное, что стоит между нами и приспешниками Волдеморта. Кроме него за нас не вступится вообще никто. Лучшее, чего мы можем ждать от других волшебников — безразличие. Гермиона не заметила, как ее мама пересела к ней поближе во время ее монолога и буквально затащила ее к себе на колени, крепко обвив ее руками — Гермиона, солнышко, мы с папой никогда тебя не оставим. Если понадобится продать нашу стоматологию и скрываться или покинуть страну, чтобы остаться с тобой — мы так и сделаем. Ты самое дорогое, что есть у нас с твоим папой. — Нам надо убедить папу. Я не знаю, как. Я не уверена, что ему надо знать про Дафну — это может помешать ему принять правильное решение. Гарри думал одолжить у профессора Дамблдора омут памяти, чтобы показать вам то, о чем я рассказала тебе. — Убедим. Не переживай об этом. Омут памяти помог бы, конечно. После Франции? — После Франции. — Кстати, я так понимаю, это Гарри оплачивает поездку Дафны? — Как и одежду, обучение, книги — буквально все. — Мы могли бы разделить груз.. — Не думаю, что Гарри согласится. Ему важно показать заботу о Дафне. Дафне необходимо эту заботу чувствовать, как можно больше. У нее никого нет кроме нас. Эмма вышла из комнаты дочери и прошла к гостевой. Постучавшись и получив приглашение, она вошла. — Дафна, еще не улеглась? — Нет, еще нет. Что-то случилось? — Вовсе нет. Не совсем. Я заходила к Гермионе поболтать с ней на ночь, и она многое рассказала о том, как прошел этот год и что нас скорее всего ждет в будущем. Еще она рассказала о вас с Гарри. Заметив испуг на лице девушки, она поспешила ее успокоить — Не переживай об этом. Я не осуждаю вас ни в коем случае, и я рада, что ты есть у Гермионы. Я только хотела сказать, что Гарри и Гермиона — не единственные, кто хотят о тебе позаботиться. Дафна, если тебе когда-нибудь понадобится помощь или совет старшей женщины — любая помощь — я всегда буду рядом. Когда вы вернетесь в Хогвартс — я буду ждать от тебя писем каждую неделю так же, как жду их от Гермионы. Она нагнулась, чмокнула ее в лоб и, пожелав доброй ночи, отправилась спать. Дафна встала через минуту, взяла подушку и отправилась к Гермионе. Сегодня ей нужны были ее объятия.