September the 1989th

Чимин не может убедить себя в том, что ничего не было. Его тело помнит, а сам он — нет. Наверное, так даже лучше. Но каждую ночь ему снится Юнги, его шёпот, нежные губы и запах вишнёвого табака. Пак никогда не курил и не знает, откуда этот аромат вообще взялся в его сознании, но тело подсказывает ему одно имя снова и снова. Рождество хорошо тем, что после него всегда каникулы. Есть время подумать и осознать кое-что. Чимин правда не ожидал, что все это время проваляется в постели и не будет выходить из дома. Наверное, у него началась депрессия. Тэхён часто звал его гулять, буквально умоляя, на что блондин отвечал достаточно простым, но теперь уже привычным: "Не хочу". Ким в глубине души понимал, что что-то произошло, но не хотел тащить это из друга клешнями. Такое уже было, поэтому он знал, что когда-нибудь Пак обо всем расскажет. Это произошло в первый день после каникул, ещё до занятий. — Мы переспали, — Чимин выглядит довольно осунувшимся. Ким, идущий рядом, давится соком. — Нет! — произносит он ни то удивлённо, ни то возмущённо. — Увы, должен тебя расстроить, — Пак жмёт плечами. — Когда? — Началось всё, кажется, на вечеринке у Сокджина, а после плавно перешло ко мне домой. Я был пьяный и большую часть не помню. — Так ты уверен что между вами что-то было? — У меня были засосы по всей шее раскиданы, а ещё он оставил мне записку, в котором извинился за что-то. Процентов на девяносто могу сказать, что уверен. Ким кивает. Они сегодня снова идут только вдвоём, без Джина, потому что тот уезжал домой, в Корею, на праздники, но ещё не вернулся. — Я примерно представляю, как Сокджин удивится, — произносит Тэхён. — Ох, пожалуйста, только не рассказывай ему об этом! — просит Пак. — Почему? — Он подумает, что я полнейший идиот. Тэхён смотрит на него так, как будто думает так же. Чимин тяжело вздыхает, а после говорит: — А ещё у меня сейчас география. С ним, ты себе можешь это представить? — Поговорите. Послушай, Чимин, может, у вас получится снова сойтись? — спрашивает Ким. — Просто подумай об этом. Вы любите друг друга до сих пор и оба страдаете. Пак хочет перебить, открыв рот, но ему не позволяют это сделать. — Потому что ты рассказываешь об этом с таким сожалением и невероятной грустью. И не спорь! А ещё Чонгук до сих пор злится, что значит одно: он сильно переживает за состояние Юнги. Этот парень страдает так же, как и ты. — Не знаю, правда, — блондин вздыхает так тяжко, — просто если мы сойдёмся, нам ведь все равно придётся расставаться. Это не имеет никакого смысла! — В какой-то степени ты прав, но не забывай о том, что в паре всегда два человека, ладно? Они оба должны решать, — подмигивает Тэхён. Чимин и не замечает, как они оказались на пороге школы. Пак, кажется, понял, что друг намекает ему о его собственном эгоизме. Испугался боли — подошёл и поставил перед фактом, что они расстаются. Спросил ли он Юнги тогда о том, хочет ли он? Почему-то Чимину казалось, что Мин был согласен. Но если он согласился, то почему всё время напоминает о себе? Почему до сих пор не может отпустить его? Почему они оба не могут? Когда Пак входит в кабинет, он видит Мина уже сидящим за партой. Чимин замечает этот его взгляд на себе, тот сглатывает, видимо, от волнения. Пак опускает глаза. Он должен обсудить это с ним и попытаться прийти к чему-то. Блондин садится за парту и обещает себе подойти к нему и поговорить. Тэхён закрывает лицо руками, когда слышит, что Пак сбежал, как только прозвенел звонок. Он испугался. Ким не осуждает, но ему немного непонятно, чего именно Чимин боится. — Если мы сойдёмся, а я так хочу сойтись, Тэ, то потом расставаться будет очень больно. Ты представить себе не можешь, как я боюсь этого! — блондин всхлипывает. Он выглядит побитым и от его слез сердце разрывается, — Что мне делать? — Отношения на расстоянии — точно не вариант? — предлагает Тэхён. Он хотя бы как-то пытается решить эту проблему, в отличие от этих двух идиотов, которые любят друг друга, но выбирают страдания, вместо долго и счастливо. — Нет. — Почему? — Он найдёт себе кого-то получше, будет мне изменять и обманывать, что любит меня. А как я это проверю? — Пак надеется, что друг ответит на это вопрос. — Как? — у Кима нет идей. — Вот именно, никак. Я даже не узнаю об этом и буду верить во всё то, что он говорит, пока однажды не заявлюсь без предупреждения и не застукаю моего парня с другой. — Или с другим. Не забывай, что он не только девушек предпочитает, — Тэхён понимает, что его заболтали, поэтому возмущённо цокает. — Но речь даже не об этом! Во-первых, почему ты думаешь, что он станет изменять тебе? — Да потому что я далеко. Он забудет, как я выгляжу уже недели через две. — Ох, друг. Мне не нравится твоя самооценка, — Ким тяжело вздыхает. — Он любит тебя даже сейчас, когда вы расстались. Зря ты думаешь, что он бы сразу тебя забыл. Пак снова всхлипывает, а затем шепчет: — Ты знаешь, я очень доверяю тебе. Наверное, ты прав. Тэхён улыбается. Наконец-то его друг прозрел. — Тогда это значит, что я зря предложил ему расстаться, понимаешь? Я придурок, — Чимин бьёт себя ладошкой по лбу, причём так сильно, что охает, а Ким сощуривается, словно чувствуя чужую боль. — Все ошибки делают, это нормально. И еще: перестань делать себе больно. — Ты про то, что я ударил себя? — спрашивает Пак, поглаживая ушибленное место. — Честно говоря, я имел в виду Юнги, но твой вариант сюда тоже относится. Ты должен с ним поговорить, вот, — Тэхён кивает, подтверждая свою мысль. — Ладно, сделаю это завтра. Поговорю и решу, наконец, что между нами. Чиминово завтра длится несколько следующих месяцев. Он каждый день собирается с мыслями, но не решается поговорить. Однажды он был так близок, чтобы, наконец, сделать это. Пак даже подошёл к нему после матча, а потом, увидев, что он стоит с Чонгуком, сделал вид, что говорит с капитаном, а не с Мином. Чон, конечно, удивился. Пак сделал вид, что ему интересно, где Тэхён, который стоял буквально сзади него. Это было очень глупо. Но время идёт. На дворе уже май. Чимин зачеркивает дни в календаре, понимая, что времени на разговор катастрофически мало. Начинаются первые экзамены, которые парень пишет хорошо. Прогресса как не было, так и нет. Единственный разговор, который был у него с Юнги, — это когда Пак спросил, в каком кабинете пишут математику. Больше они не разговаривали, хоть и смотрели друг на друга. Жадно смотрели, по несколько минут не могли отвести взгляд друг от друга, но потом делали вид, что такого никогда не было. Блондину кажется, что он сойдёт с ума, потому что Юнги снится ему каждый день. Там он целует, любит и шепчет, что никогда не отпустит. Пак просыпается и плачет каждый раз, понимая, что это всего лишь сон. Сегодня тоже так происходит. Уже семнадцатое мая. Чимин пытается отодрать себя от кровати. Он подходит к зеркалу, разглядывая свое отражение и понимая, что, наверное, поговорить с Юнги у него не хватит смелости. От этих мыслей больно. Это похоже на то, когда смотришь, как автобус от тебя уезжает, прямо из-под носа. Ещё бы секунда, и ты бы успел. Но он уже в пути, а ты его не догонишь. Чимин сидит на кровати несколько минут, думая о жизни. За окном светает. Единственное, что хоть как-то остаётся в его жалком существовании чем-то хорошим — это море, про которое он и забыл. Со всеми проблемами и переживаниями парень перестал ходить туда, а ведь раньше это давало ему много сил. Блондин собирается прогуляться, тем более, спать всё равно не получится. Он открывает шкаф, чтобы выбрать одежду и тут на него падает камера. Пак едва успевает схватить её над полом. Чимин, поддавшись воспоминаниям, улыбается. На эту полароидную камеру было сделано много замечательных снимков. Она была важна для них обоих. Наверное, Юнги так тоже думает, поэтому принёс её именно ему. Пак отправляется туда, где раньше проводил много времени. Он не был здесь очень давно, но сегодня впервые в этом году решил прогуляться по набережной и встретить рассвет в полном одиночестве. Он и камеру с собой взял, потому что что-то внутри подсказывало ему сделать это. Чимин спускается к морю медленными шагами, прохладный песок охлаждает босые ноги, а впереди виднеется силуэт. Там, совсем недалеко от воды, стоит одинокий парень и курит. Море по-настоящему прекрасно. Волны медленно доходят до берега, превращаясь в морскую шипящую пену чистого белого цвета и охватывая песок. Пак подходит ближе и узнает человека, любующегося рассветом. Юнги держит в руке сигарету, то и дело поднося её ко рту и вдыхая в себя безликий дым. Чимин клянётся, он чувствует аромат вишнёвого табака и от него губы начинает покалывать, от него бегут мурашки по коже. Мин выглядит задумчивым, он стоит на песке и смотрит куда-то в даль, на безграничное море. Розовое солнце окрашивает и небо в такой же цвет, в чистой воде отражается этот красивый оттенок. Чимин смотрит на эту картину с восхищением, он любуется ей молча, боясь испортить этот момент. Когда-то они с Юнги пообещали друг другу не приходить сюда с кем-то, кроме них двоих. Сейчас же Пак понимает, что Мин всё сделал точно так, как он просил. Блондин мягко улыбается, осознавая кое-что: Юнги, как и он, думает, что море принадлежит только им двоим. В Чимине сейчас так много чувств сразу, что разорваться можно: бесконечная нежность, любовь, а ещё тоска по любимому человеку, ставшему лишь прекрасным воспоминанием. Он хочет подойти, но не смеет. Мин думает, что он один и наслаждается своим одиночеством. Там, на набережной, где стоит Юнги, встречая рассвет, есть особая атмосфера. Чимин считает её до мурашек по коже прекрасной. Блондин знает, зачем ему полароидная камера, и что за чувство привело его сюда и заставило взять её с собой. Наводя ракурс на красивого парня, некогда бывшего его смыслом жизни, Пак фотографирует его. Снимок выходит из затворки, пока прибор жужжит. Чимин заведёт альбом для полароидов и подпишет каждый из них, потому что все они связаны с одним очень важным ему человеком.