⊹──⊱✠⊰──⊹
Одним из множества опасений Хинаты являлась реакция товарищей. Слыша, как за дверью уже незнакомый голос, принадлежащий официанту, принимает заказ, повторяя название блюда и количество, словно попугай, значило и то, что его также будут звать на завтрак. Ну и что в такой ситуации делать? Было бы еще страннее попросту запереться в комнате, с концами выдав то, что ничего не в порядке. Лишний раз показываться людям не хотелось, но и ждать отъезда, заперевшись в комнате — глупо, по крайней мере, так казалось Хинате. Скорее всего, лучшим решением будет согласиться на предложение, да и рядом определенно будет Сугавара, который в обиду парня не даст. Действительно, вскоре в комнату постучали, а затем из-за двери выглянул капитан, предлагая пройти за стол. Как и было задумано, Хината не отказался, неспешно поднявшись и юркнув хвостиком за старшим, нервно сжав подол кофты, и далее сразу заваливаясь рядом с Сугаварой, крепко сжимая того в объятиях. Тот даже заойкал и легонько погладил Хинату по голове, прося, чтобы тот не сжимал его так сильно, следом заботливо поправляя на нем капюшон. С появлением Хинаты настала минутная пауза, затем наигранный кашель Танаки — и все вновь отмерли, продолжая создавать галдеж из голосов и стука палочек о тарелку... Однако о Хинате лично не было сказано ни единого слова. За завтраком действительно была определенная напряженность, но разговоры были и близко не о ночи, даже несмотря на крайнюю молчаливость и поведение Хинаты, который выглядел скорее как маленький испуганный птенчик, не желающий вылезать из-под зоны комфорта материнского крыла. И, сидя за котацу, от Сугавары не отлипал, потому никто не обращал особого внимания. Как предположение, их попросил молчать Даичи или Асахи, но это не важно. То, что они не трогают Хинату, не мучают вопросами, не продолжают давить, даже если после привычного обращения к нему получают тишину в ответ. Хината также подметил, что Кагеямы среди сидящих не было... Он и вовсе не видел и не слышал ничего о их связующем с того момента, как ночью Асахи тащил его в комнату, в очень странном, как показалось Хинате, состоянии, с учетом того, что он едва ли мог заметить что-то периферическим зрением, толком ничего не разбирая. Вот и отлично, зачем Хинате вообще думать про этого монстра? Но все же... где он?⊹──⊱✠⊰──⊹
Во время сборов Кагеяма также не появлялся... Абсолютно все шныряли по временному жилищу от края до края — кроме него и Хинаты, ведь тот в принципе физически был не особо активен, находясь в собственной прострации. Подпуская к себе на утешение лишь Сугавару, как-то сторонясь остальных. Однако, в противовес к этому, все «остальные» понимающе относятся к его нестандартному поведению. На выход Хинату звали последним, ведь толку ему было ждать на улице, пока все соберутся? Хотя не произойди та ситуация ночью, Хината наверняка бы еще подгонял всех... Слыша издалека голос Танаки, что звал Хинату по фамилии, он аккуратно поднялся, затягивая рюкзак на плечо. Проявляя храбрость, Хината пошел вперед из комнаты первым, хоть Сугавара и был на низком старте с подмогой. Он отказывался, даже если не по себе, слыша, как вдалеке, на улице, его игриво зовет либеро по имени... это было «как всегда». Хинате в голову пришла навязчивая установка, быть может вызванная острым и внезапным чувством дежавю... Но Хината же не слабак, да и чего он так боится? Пора бы прекращать излишне сильно загоняться и напрямую зависеть от присутствия Сугавары. Ведь Хината должен быть лишь в меру расстроен концу поездки, и быть в общем счастливым за такую прекрасную возможность. Заряжать всех энергией, хотя пока Хината не побегает, но остальное — так ведь делал он раньше, да...? Ступая за порог дверей — на недлинную имитацию веранды, Хинату сразу встретил бледный и ослепляющий солнечный луч, и умилительный вопль Нои, явно ему же адресованный. Всеми силами стараясь вести себя вновь более уверенно и позитивно, Хинате удавалось на какие-то жалкие отрывки времени вышвырнуть всю «грязь» из головы. Просто принудить себя, всеми правдами и неправдами, игнорировать свежие воспоминания... И только врожденную неуклюжесть он из себя искоренить никак, видимо, не сможет. Спускаясь с и так небольшой лестницы от входной двери до каменной дорожки, Хината умудрился неловко оступиться, обвинив в этом солнце, и врезаться в «кого-то» спереди, вызвав этим какого-то глупый взрыв смеха с той стороны, что притих также быстро, как и начался. Из-за капюшона дальше собственного носа не было видно ни черта, и Хината недовольно цокнул, придушив волнение. Поднимая взгляд, он стал по факту понимать, что человек, в которого он врезался, никак на это не отреагировал, но зато послышалось ворчание Даичи, которому как раз эту особу и приходилось тащить на себе. Хината долго не понимал, что это был Кагеяма, ведь невольно привык всегда слышать от него легкий мятный аромат. Но не в этот раз — вокруг пахло лишь сыростью от источников и гелями для душа, лечебными травами, но никак не мятой. И доходило до Хинаты постепенно, а «осознание» произошло уже когда взгляд поднялся до угольно-черного затылка с гладкими волосами... Тут-то Хинату и охватил страх, точнее тело само двинулось назад, прежде чем колени по-заячьи задрожали, скрываясь за спиной Сугавары, который также медленно переваривал произошедшее, начиная оглядываться по сторонам, сам не понимая, от чего защищать младшего. Кагеяма по-прежнему не отреагировал на такую неприязнь в свою сторону. Тот и вовсе выглядел едва ли живым, взваливаясь всем телом на капитана, какое ему дело до легкого столкновения? Но зато такая реакция коротышки искренне поразила команду еще сильнее, чем ранее настороженное отношение ко всему в общем... но в итоге все так же промолчали, отворачиваясь. Точнее, намеренно делая вид, что вовсе ничего не произошло. Просто сцена из комедии... Почему единственная поездка, просто так, не из-за матча, с дорогой Хинате командой закончилась вот так? Все идут молча, даже лишний раз стараясь не смотреть друг на друга, проявляя поддельный интерес к окружающей их природе, и тишину разбавлял лишь шум источников где-то вдали, смех детей и восхищенные красотой голоса взрослых.⊹──⊱✠⊰──⊹
До посадки спортсмены вели себя тихо, но, благо, уже сидя в автобусе, Танака и Ноя осмелились завести какой-то глупый разговор, и витавшее в воздухе напряжение слегка спало от их оживленного тона. И как им это удавалось? Было бы странно, если Хината изъявил бы желание сесть с кем-то, кроме Сугавары, тем более что этот факт стал ясен еще с утра, за завтраком. Даичи же тоже был обременен присматривать за Кагеямой, который хотя бы стал подавать первые признаки жизни и понемногу двигаться самостоятельно. К примеру, поднимаясь в салон или проходя к нужному месту, оперевшись на спинки сидений руками по обеим сторонам от него, но вот Хинату это напрягало, хотя особого зла он, как ни странно, Кагеяме не желал. Он запутался... слишком много убито нервов, стоит прекратить вспоминать «те» события и метаться из крайности в другую... но нужно время, и его прошло слишком мало. Хината знал, что ему нельзя показывать слабость перед сокомандниками, ведь будет неправильно, если такой солнечный парень, как он, будет своим присутствием загонять всех в депрессию... Но сейчас Хината не мог ничего с этим сделать, лишь мысленно посылать в пустоту просьбы слегка подождать, и перетерпеть затмившие его яркую натуру тучи. Заваливаясь на сидение, он моментально обнял Сугавару — так было в разы спокойней и удобнее. Жаль, что проблемы на этом не кончались, ведь одно дело описать команде ситуацию, но еще и для «настоящей» матери следовало придумать правдоподобное объяснение своего состояния, да такое, чтоб она и вовсе потом не заперла его дома, трясясь за каждое движение сына, а может и вовсе не наняла телохранителя. Зная ее отношения к альфам, Хинате вообще при ней не стоило упоминать что-либо на «а», тем более в таком потрепанном виде... Как же все это сложно. Благо, времени, чтобы придумать лучшую отмазку для мамы, было предостаточно, но вот теперь следующий вопрос... а как быть с тренировками? Сколько времени уйдет, пока заживет укус и пройдет ли все бесследно вообще. Если Хината скажет, что ему нужно в больницу, чтобы зашить рану, то, естественно, выдаст себя с потрохами. С другой стороны, разве Хината сейчас действительно готов присутствовать в том зале? Ответить самому себе на этот вопрос он не мог, но и по правде, особого желание рваться в спорт также не ощущалось. Странное и горькое чувство, но, значит, пока не стоит... Нужен перерыв, тем более на его стороне семпаи, которые знают, как Хинате казалось, всю правду о произошедшем ночью. Они точно поймут и поддержат, если он попросит взять таймаут от спорта. Не на совсем же он уходит. Просто нужно время слегка подлечить душевные раны. Да и школу никто толком отменять не собирался, а значит, видеться они в любом случае смогут. Составление плана своих дальнейших действий помогало Хинате отвлечься и даже слегка утешить себя, хотя, наверное, это глупо... Но находить долю хорошего в мрачной гуще было скорее одним из его скрытых талантов, хотя хорошим тут и не пахло. Он даже не замечал, как после отправления в обратный путь стал погружаться в сон, лежа на коленях дремлющего Сугавары. Изнеможение от бессонной ночи победило, да и легкие колебания транспорта помогали убаюкать Хинату. В самом деле, хорошо, что удалось поспать. Правду говорят, что сон — самое лучшее лекарство в мире.⊹──⊱✠⊰──⊹
Открыв глаза, за окном было видно знакомое здание главного корпуса школы, а порядком солнечный день сменился ранними сумерками. Хината проснулся одновременно с Сугаварой, что по привычке стал потягиваться, оглядываясь по сторонам. Салон был пуст, но за окном у автобуса все еще стояли либеро и его громкий, коротко стриженный товарищ, внимательно выслушивая что-то от капитана. Время от времени поворачивая голову куда-то в сторону, смотря пару секунд вдаль, и возвращая в обратную на старшего. Не желая более задерживать водителя, две «спящие красавицы» поспешно выбрались из салона, слыша от Савамуры протяжное «Ну наконец-то». Сугавара тихо посмеялся, а Хината, зевая, сделал небольшой поклон — на сколько позволяла рана. Все же неловкость, окружающая Хинату, словно его дух-хранитель, захватывающий всех, кто посмел бы начать с ним разговор, никак его не покидала... Потому и диалог ни с кем и никак не клеился, хоть Хината уже не выглядел запуганным, да и сам не чувствовал прежнюю скованность и нужду в чьей-то защите. Но, может, это было и потому, что осталось всего пятеро человек, учитывая его самого, и в такой маленькой компании волноваться не было смысла? Сейчас он уж точно никак не выяснит правды. Сугавара предложил вызвать такси, но Хината отказался, говоря, что ему не мешало бы слегка развеяться. Тогда Сугавара стал намекать на укус, легонько похлопывая себя по ребру, будучи не до конца уверенным в том, рассказал ли Даичи всю правду остальным, пока они спали... но и на это Хината также отмахнулся, закинув повыше на плечи рюкзак, прощаясь уже на ходу. Как-то неправильно, что он сбежал, но, с другой стороны, он не отлипал от Сугавары с самого утра и уже начинал чувствовать за это некого рода вину, хоть тот и не был против... Ловя легкий прохладный ветерок, трепещущий рыжие кудряшки, Хината сделал глубокий вдох, но тут же схватился за телефон открывая переписку с Сугаварой, от которого только что ведь сам пытался улизнуть. Черт, это было глупо и неловко... стоило бы сразу сказать обо всем тихонько у остановки, просто отойдя в сторону, но не возвращаться ведь теперь ему? Да и по пути стоило себя чем-то ненадолго занять, и Хината принялся печать «послание», чуть не получая свой первый поцелуй с незамеченным впереди столбом от дорожного знака. Вы [16:40] «Суга-сан, спасибо за поддержку, и что принес столько проблем... Так вот, к чему я пишу! Я совсем забыл попросить тебя и Даичи, чтобы вы, ну, немного мне подыграли... просто не хочу обо всем этом рассказывать маме, ведь она у меня такая, что и навеки дома закрыть может, или в храм отправить. Короче, я планирую сказать ей, что просто подрался, хотя и раны не особо похожи как после драки, но она поверит — на шее нет метки. Еще кое-что, надеюсь, вы поймете, если я сделаю, ну... перерыв от тренировок, да и рана на ребре какое-то время будет сковывать меня в движении. В общем, еще раз спасибо за помощь и поддержку. Увидимся в школе!» Нажимая кнопку «отправить» Хината и не заметил, как дошел до дома, сильно уж он увлекся написанием сообщения, стараясь не упустить ни единой детали. Подходя к родному порогу входной двери, он чуть задержался перед входом, ища по рюкзаку ключи, что в итоге оказались в боковом кармане, после отпер дверь. Прежде чем войти, Хината сделал глубокий вдох, набирая в легкие воздух для приветствия, далее с силой толкнув дверь вперед, сделал шаг вглубь дома. — Мам, я дома! — как можно оживленнее выпалил он, начав сразу разуваться. Из кухни исходили звуки готовки, подкрепляя все приятным запахом специй и жареных овощей. — О, Шое, милый, привет... — вот и послышался нежный женский голос и уже позднее из-за угла показалась ее фигурка, с тарелкой в руках, которая -определенно по причине внешнего вида сына — полетела на пол. Благо, от того, чтобы разлететься с грохотом на кучу осколков, посуду спас ковер, но это не помешало Хинате всем телом податься вперед, будто бы он смог каким-либо образом поймать ее, будучи на расстоянии пары метров. — Ч.. к.. кто сделал с тобой это?! Солнышко, что вообще произошло??? — Прости, мамуль... а, эм, я просто поссорился кое с кем! И, ну... мы подрались... — Хината не успел договорить, как был захвачен на тщательный осмотр пары таких же карих глаз за оправой очков, и конечно же, первым делом был осмотр шеи, и уже далее поверхностно остальных частей тела. Он предвидел, что женщина будет искать метку... все же он прекрасно знал свою матушку, — Мам, не волнуйся, метки нет... я правда просто подрался... — Ох, это все равно плохо, сынок... — она явно еле сдержалась, чтобы не выдохнуть с облегчением, что-ж, оставалось не попасться с укусом на ребре. Женщина уже тоже поняла, что сын догадался об основной почве её беспокойств. Отпустив Хинату, она отошла назад, поднимая с пола тарелку и смущенно прикрывая покрасневшие щеки на светлом личике свободной рукой,- прости, милый... ты же знаешь... — Да, я понимаю... — вздох. Конечно, он все понимал, ведь теперь и сам неподдельно боялся этой участи... стать меченым. Наконец, проходя далее прихожей, он аккуратно обнял маму в знак того, что с ее мальчиком все и правда в порядке, точнее, больше в подкрепление этих слов, — а где Нацу? — Малышка впервые ночует у подруги, думаю, будет рада завтра увидеть тебя дома — наконец женщина со скрипом на сердце приняла ситуацию, легонько кивая, и, дождавшись, как сын выпустит ее из объятий, легко чмокнула его в щеку и прошла вновь на кухню, — Голоден? Будешь ужинать? — Нет, спасибо, — Хината закачал головой, проходя следом, — и мам... у меня есть еще к тебе небольшая просьба... ты могла бы позвонить тренеру Укаю и сообщить, что я буду отсутствовать на тренировках какое-то время? Просто руки болят, да и я все еще в ссоре, ну, «кое с кем» и просто... просто мне нужно время, понимаешь? — Конечно! — учитывая то, как женщина охотно согласилась, хватая телефон со стола, значило, что объяснений для соглашения и не требовалось. Хината слегка поджал губы, отводя взгляд вниз, — солнышко, тебе, во-первых, определенно следует восстановиться, а далее уже сам решишь, когда тебе будет комфортнее ходить, ладно? Надеюсь, вы вскоре помиритесь с этим «человеком Х» Такая простая шутка заставила Хинату слегка улыбнуться, он правда был искренне благодарен маме за то, что она понимающе относится к его личной жизни. Хоть и беспокоится за него сильнее, чем следовало бы, границы его приватного комфорта не переступает. Если уж было то, что он говорить не хотел — она не настаивала. Направляясь в комнату, на телефон парня пришло сообщение, и Хината догадывался, от кого... Суга-сан [17:20] «Шое, не волнуйся так, если ты решил не поднимать шум об этом инциденте — мы с Даичи тебя поддержим! Да и вся команда уже, оказывается, знает о произошедшем, думаю, твое отсутствие они поймут, так что об этом не беспокойся... Укай, наверняка, наоборот даже поддержит идею о перерыве от тренировок! И еще... не будешь против, если я зайду к тебе в понедельник в школе? Хорошенько отдохни и не геройствуй, а то я тебя знаю...!» У Хинаты действительно словно камень с души упал от прочитанного сообщения, да и мама снизу кричала, что тренер без проблем дал добро, только просил хотя бы дома поддерживать по возможности хорошую физическую форму, если перерыв будет слишком долгим. Судя по тому, как просто Укай его отпустил — возможно, и он уже обо всем знал... но это было лишь предположение. Как же все-таки ему повезло с семьей и командой! Он обязательно восстановится, не сразу, но через время — станет прежним, будет так же высоко прыгать, солнечно улыбаться и радоваться мелочам. Лишь подождите немного...⊹──⊱✠⊰──⊹
Хината никогда не признает страх, но идти в школу было волнительно. Будто впервые в новый класс, где в округе нет ни единого знакомого... Лишь выходя из дома, на плечи начинал давить невидимый груз беспокойства, от чего он без конца ерзал, дергая лямку рюкзака или рукав кофты. Ничего более особенного он не чувствовал. Конечно, ведь утром на улице тишина, и кроме пары школьников по пути кого-либо встретить было практически невозможно. Однако это не мешало Хинате, охваченным паранойей, без конца стрелял взглядом по сторонам, делая глубокие вдохи и выдохи, дабы успокоиться. Не сказать, что он не вспоминал о ночи за прошедший всего-то день. Он все так же чувствовал горький осадок, хотя, скорее, полноценный пласт, на едва ли начавшей затягиваться душевной ране, довольно часто прокручивал в голове, будто записанные на пластинке, колкие слова, но вот что касаемо страха — все сложнее. Прежнего тепла от мыслей о Кагеяме он точно не испытывал, скорее даже некую неприязнь, а то и легкую ненависть, хоть эти понятия и были слишком резки —так оно есть. Хината не хотел его более видеть, и пока даже общего ничего не иметь, хотя... а как далее? Что с командой? Все это очередная головная боль. Пока он не хотел забивать себе этим голову, ему и без того было нелегко, более того — Сугавара просил его не перезагружаться. Вот он и не будет, решая и далее плыть по течению случайных событий. В нескольких метрах от него уже находились школьные ворота — тут-то Хината и замер как вкопанный. Казалось, будто каждый проходящий смотрит лишь на него, оценивая внешний вид, рассматривая как цель. Хината сглотнул ком. Конечно, он отчасти понимал, что себя накручивает, и даже если одет он был так, будто после школы идет грабить банк, оставив минимум открытой кожи, какое до этого было дело окружающим? Не идти же ему обратно домой? Опустив голову, он вновь зашагал вперед под стать потоку школьников. Паника начинала усиливаться, но наперевес этому, быстрее чем есть он идти не мог. Рана все так же сильно болела, будто бы пронизывая ребро острым кинжалом, в особенности сильно отекая после сна. Хината постарался найти в этом хоть какое-то преимущество, к примеру — что он, отвлекаясь на дискомфорт, быстрее справится с волнением, но что-то не особо, по правде говоря, получалось... Передвижения по школе происходили плотно прижимаясь к стенке, находясь поодаль от основного потока. Страшно. А если кто-то заденет рукой рану или ударит? А может зря он так сразу вернулся в школу? Ну почему он не может жить вновь, как раньше! С горем пополам добираясь до класса, Хината сердечно клялся себе выходить лишь по сильной нужде. Да, вновь влиться в систему определенно будет не так просто, как он изначально представлял. Благо, продолжалось чрезмерное беспокойство недолго, в силу своей натуры Хината не вылезал из класса без веской причины не более пары дней. Более того, к нему время от времени приходили сокомандники, но чаще всего, конечно, Сугавара, благодаря которому Хината и преодолевал волнение, так как старший то и дело тащил его к автоматам за напитком или пообедать на крышу. Изо дня в день дышать становилось как бы «легче», и спустя неделю он уже мог передвигаться по школе на короткие дистанции самостоятельно. Хотя домой летел все так же наперегонки со страхом, стараясь покинуть учебное заведение еще до того, как перед ним возникнет стена из кучи незнакомых спин и заинтересованных взглядов. Легко, наверное, было и от того, что за все прошедшие дни с Кагеямой он не виделся ни разу, даже где-то вдали, в толпе обнаружить не мог. Тот будто исчез... Как вообще с таким ростом можно было быть настолько незаметным? Хотя за это Кагеяме следовало отдать должное, и не встречаясь никак с объектом своего «страха», Хината восстанавливался в разы быстрее, ведь лишний раз старался о нем не думать, а по возможности не вспоминать и вовсе...⊹──⊱✠⊰──⊹
По истечению пары недель, с поддержкой друзей и преодолением душевных преград, Хината чувствовал себя почти так, как и раньше. Хотя и понимал, что, дабы вернуться к своему «привычному» состоянию, ему потребуется немало времени и моральных сил. Хинате стали чаще сниться кошмары, и, по его предположениям, такое стало происходить вскоре после «инцидента», когда он был на пике психоэмоциональной нестабильности. Мерзкие картины насилия просто не выходили из головы, да и к тому же не заживающие по волшебному желанию раны без конца напоминали о той ночи. Просыпаться в холодном поту некоторыми ночами становилось уже даже чем-то привычным, хотя тут мало чем похвастаешься. Образ альфы во снах, и даже не обязательно Кагеямы, был слишком реалистичным. Будто Хинату вновь могут укусить, грубо схватить беспомощное тело руками и с силой сжать, но только на помощь уже никто не приходил... Он достаточно отчетливо помнил ощущение чужих рук на своём теле, и как бы он не пытался забыть или просто не думать, тело само отдергивалось в сторону каждый раз, как кто-либо протягивал ему навстречу ладони. Это просто грузило, но Хината никому и ни за что не признается в истинных страхах... Благодаря мазям от гематомы на шее со временем остался лишь легкий, желтоватый след, чего не сказать о запястьях, но Хината был рад, что мог одеваться уже в более «разнообразную» одежду, не получая кучу вопросов и испуганные взгляды в свою сторону. Рана на ребре тоже подзатянулась, уже не так сильно сковывая его в движениях, и вместо режущей боли просто неприятно ныла. Да и Хината, кажется, смирился с фактом, что шрама будет не избежать, ведь что ему еще оставалось? Как говорится, шрамы красят мужчин, да и может, как он станет постарше, будет способ убрать все с помощью эстетической медицины. Вместе с постепенно нарастающей энергичностью вернулось и желание играть. Каждый раз, слушая на обеде от Нишинои рассказы с тренировок, аппетит у него рос в разы, и желание попасть на корт пропорционально увеличивалось. Да и с «беспокойством» Хината уже вроде был более-менее в ладах. Отталкиваясь от собственных чувств, ему казалось, что Кагеяму он более не боится, по крайней мере, так «казалось». Испытывать настолько острую панику, как ранее, проходя по коридору мимо альф, или, не дай бог, встречаясь где-то лицом к лицу, он перестал, и по истечению времени это было чем-то наподобие «осторожности». Притворство было лучшим способом выкарабкаться из этого омерзительного состояния паники. По крайне мере, это оказалось самым действенным средством. Сперва Хината насильно надевал на себя маску, улыбаясь и притворяясь, будто все в порядке, не выдавая истинного страха. А затем эта иллюзия и вовсе превращалась в «правду». Так, по крайней мере, было легче и ему лично, и его окружению. «Все же хорошо, правда ведь? Ничего страшного в окружающем нет — я сильнее», -без конца повторял сам себе Хината, что, видимо, и вправду вселяло в него уверенность. Он попросту понял, что альфам особо дела до него нет, да и тем более, что уж бояться, раз он на таблетках? Теперь он уж точно ни за что не будет пренебрегать принятием препаратов. Даже наоборот, Хината принимал более, чем надо, дабы точно ни о чем не беспокоиться, хоть и хорошего в этом было мало... Кидаться в крайности после перенесенного стресса было, наверняка, естественно. Но его мама все же пристально следила за дозировкой сына, и, бывало, даже истерикой вырывала из его рук лишнюю таблетку.⊹──⊱✠⊰──⊹
Направляясь довольно оживленной походкой в библиотеку по окончанию последнего дня очередной учебной недели, Хината уже стал было воображать свое фееричное возвращение на тренировки, и как все будут рады вновь его видеть. Помещение, выделенное под библиотеку, находилось на первом этаже главного корпуса, и особой популярностью не славилось — разве что у заучек, имея в своем наборе по большей части учебную и классическую литературу. Хоть Хината не так часто там бывал, ведь в основном если что-то и читал, то, как правило, рекомендованную мангу и изредка ранобэ, все же считал, что их школьный обитель знаний был достаточно красивым местом, с большими, светлыми окнами и уютными рядами книжных полок, что окружали небольшой стол с парой лавочек. По приведённым ранее фактам становилось понятно, что просто так он бы туда идти не стал, разве что только если не по чьей-то просьбе. И раз ему выпала честь быть дежурным, выполнение поручений классного руководителя было ученической обязанностью. На маленьком листике в руке был записан автор и номер полки, дабы искать было быстрее, да и сам Хината ничего не перепутал... Проходя вглубь не особо знакомого помещения и мельком окинув ближайшие полки взглядом, он сразу заметил белую табличку с такой же нумерацией, как и на листочке в руке, чуть выше уровня горизонта. Довольный своей внимательностью, Хината стал подходить ближе, тихонько хваля себя, что быстро справился с поручением. Да только эта «табличка» с каждым шагом ускользала от него, забираясь все выше и выше. Стоя уже вовсе вплотную, он скорчил недовольную рожицу, ведь необходимая ему книга по факту оказалась намного выше, чем казалось издалека... Но не будет же он звать кого-то на помощь в таком деле? Тем более, Хината и так недолюбливает свой рост, и просить кого-то высокого достать ему книгу — удар по и так задетой гордости. Резко выдыхая, он спрятал листок в карман школьных брюк, и вставая почти вплотную к шкафу на носки, стал вытягиваться настолько, насколько ему позволяло тело. Допрыгнуть вполне можно было бы, но он боялся задеть соседние полки, или не нашкодить, уронив пару книг. Хината был уверен, что в силах справиться и без этого. Он все тянулся и тянулся, все же не сдерживаясь, и делая маленькие прыжки на носках, в итоге лишь касаясь подушечками пальцев плотного корешка. Вот и рана стала болеть острее, и чуть учащенно дыша, Хината встал на ступню, раздраженно рыча, злясь на проклятую книгу, что ему не поддавалась... уже желая продолжить попытки, ведь упрямства ему было не занимать, он сделал еще один, небольшой шаг вперед, как в миг замер, наблюдая, как прямо над ним вытягивалась чужая рука, нацеленная на книгу, что он только хотел достать. От неожиданности Хината подскочил на месте, словно зёрнышко попкорна, и прижал к себе обе руки. Оступился, заваливаясь назад, с задержкой ощущая, как теряет равновесие, однако... Вместо встречи с бетонным полом он врезался в нечто плотное и теплое, что от соприкосновения вместе с ним подалось чуть назад. Хината тут же замер, всеми фибрами тела чувствуя наполняющий его страх... Начав медленно поднимать голову вверх, его взгляд постепенно встретился с парой голубых глаз на абсолютно спокойном лице Кагеямы, что вскоре скользнули в сторону. Но Хината видел совсем другое... от чего-то взгляд Кагеямы казался ему ничуть не спокойным, а наоборот, жестоким и надменным. Тело в миг охватила неподдельная паника, надо бежать, бежать, бежать как можно быстрее и дальше от этого человека. Рывком отлипнув от Кагеямы, прям на ходу разворачиваясь к нему лицом, Хината с грохотом врезался спиной в нужную книжную полку. И лишь тот приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, Хината сорвался с места, ныряя под рукой Кагеямы, держащей ту самую книгу. Хината бежал достаточно долго, пока ребро вновь не начало разрывать от нестерпимой боли, заставляя тело остановиться и машинально оглянуться. Пустой коридор. За ним никто не гнался, и схватить не пытался... Сбитое дыхание расходилось эхом, так тяжело вдыхать, и не менее болезненно будет пытаться его восстановить. Сердце громыхало так, что, казалось, каждый удар расходится мелкой дрожью по всему телу. — Н-никто... что, почему я...? Куда я бежал... — пытаясь связать мысли, те сразу выливались в несвязную речь... Но тут Хината внезапно замер, задержав на миг дыхание. Неожиданная картинка, всплывшая на памяти, запутывала его, лишь глубже погружая в недра растерянности. Книга в руке Кагеямы — та самая, которая была нужна ему, и которую он не мог достать. Кагеяма не ринулся за ним, и, к тому же, будучи прямо напротив него, пытался что-то сказать. В голове стал постепенно воедино складываться пазл произошедших событий, но также было и много вопросов. Почему же тогда Хината не учуял альфу еще до столкновения? Даже стоя вплотную, не учуял даже намека на присущий тому мятный запах, как и в тот день... Но почему тогда Кагеяма сидел в таком «убогом» месте? Разве он любит читать? А сам Хината любит? Станет ли часто ходить в школьную библиотеку? В груди по-прежнему громко колотилось сердце, руки дрожали от страха, но чувства в самом деле были смешанные... Куда он так летит, а главное — от чего? Если бы Кагеяма всерьез хотел «закончить начатое», то давно бы это сделал, или, как минимум, без труда догнал бы сейчас. Хината будто вновь откатился на 2 недели назад, понимая, что биологический страх перед альфой никуда не делся, но произошедшее буквально только что загоняло в тупик. Какой же Хината идиот. Какие тренировки? Какая уверенность в себе, если он не может понять свои истинные чувства? «...почему... почему я так сильно боюсь... мне так страшно. Я просто не в силах контролировать этот страх перед ним, еще и рана болит... черт...», — фразы возникали в голове отрывками, и Хината невольно шептал их себе под нос, — «...он был так близко, но не хотел сделать ничего... плохого? Правда ведь? даже не тронул меня... или же мне показалось? Но в итоге я все равно убежал, и руки дрожат... вот и приехали» — Я не смог забыть... Я не смог забыть про это, да что же это такое! — на эмоциях он с силой схватился за собственные волосы, сжимая те в ладонях так, что аж костяшки побелели. Желание разрыдаться и просто закричать без всякого стыда и что есть мощи уже выступало в роли потребности. Но кроме как выговориться в пустоту, присев спиной к стенке, Хината ничего сделать не мог, — Столько времени прошло... и все до сих пор не так, как раньше! Я опять запутался. Что мне вообще нужно? Что ему нужно?.. Что я должен чувствовать?!...не хочу видеть его. Он даже... даже не извинился!.. но так больно... В кого я только превратился?! В параноика?.. Хочу, как раньше, просто играть в волейбол, ни о чем плохом не думая... я... мне сложно. Это невыносимо. Он был, как и ранее, беспомощен. Дрожа от испуга, плакал в пустом школьном коридоре, сжавшись калачиком у ледяной бетонной стены. Это так отвратительно и досадно, что всего одна встреча поставила крест на уверенности Хинаты. Полностью сокрушая теорию о том, что притворство хоть как-то помогло ему справиться со страхом.⊹──⊱✠⊰──⊹
Конечно, Кагеяма хотел рвануться следом, но лишь чтобы извиниться... сказать, что более трогать его не намерен, что очень сожалеет. Но погнавшись за Хинатой, он сделал бы только хуже, если бы схватил или же попытался прижать к книжной полке — тот бы лишь сильнее его возненавидел. Смотря на учебник в руке, Кагеяма тяжело вздохнул, кладя его боком полкой ниже, поверх другой литературы. Он явно не ожидал увидеть в библиотеке Хинату, ведь изначально выбор пал на это место именно для того, чтобы лишний раз не попадаться тому на глаза, чувствуя ужасную вину за содеянное... Как же он жалок. Предпочел сидеть в одиночестве, до глубины души себя ненавидя и убиваясь, не зная даже, как подойти и извиниться... лишь потому, что просто не хватало решимости сделать шаг, ответить за свой поступок, ложно полагая, что начав объедаться препаратами, сделает кому-то лучше. Никому он уже «лучше» не сделает, Кагеяме следовало помалкивать, и делать так, как скажут. Он достаточно уже всего натворил, и должен быть благодарен, что дело замялось, даже не начиная расходиться на общий обзор... Первая тренировка после отстранения прошла ужасно... А чего Кагеяма вообще ожидал? Что с ним будут сюсюкаться и по головке гладить? Отношение команды к нему было предвзятое, в особенности у альф, ведь сорваться во время гона на беззащитного омегу считалось в системе «нового общества» низким поступком. А еще и учитывая факт, что это был Хината, который прежде в Кагеяме души не чаял, стараясь сблизиться, а получил в итоге то, что, собственно, и произошло. Месть и отвратительное отношение прилагалось как обязательная инструкция к лекарствам. Никто не избивал Кагеяму, а зачем? Достаточно было и взглядов в совокупности с полным игнорированием его существования, выражая по любому поводу раздражение. Каждое лишнее движение сопровождалось колким комментарием с приставкой «монстр» и в очень редких случаях «мразь» вместо фамилии. Только Сугавара ограничивался простым молчанием и тяжелыми взглядами на него. Кагеяма все понимал. Это было ожидаемо... все, что от него требовалось — пасовать, как и раньше, даже невзирая на отсутствие Хинаты. Сперва это была даже терпимо, но в следствие Кагеяма вновь становился нелюдимым и молчаливым, замкнутым в собственной душевной клетке. С каждым днем он все сильнее привыкал к одиночеству, просиживая свободное время в школьной библиотеке, а по выходным бродя бесцельно по парку. С ним никто не общался, и Кагеяма не рвался отстаивать права, проводя все время в компании самого себя. Каждый раз, выслушивая на тренировках тираду в свою сторону за плевые ошибки, становясь буквально грушей для битья — он молчал. Молчал, смотря в пол, и вместе с этим разрушался и ментальный баланс, принимая в тело пустые, грубые слова... И уже спустя неделю с «инцидента» эта странная ненависть и отвращение приклеилось к нему мертвым грузом, и сейчас уж, пожалуй, было бы даже лучше, если бы его просто разок избили. Так продолжалось и далее. Вновь и вновь по приходу в зал — отвращенные взгляды, но спустя две недели Кагеяма научился с этим справляться. Во время перерывов он садился поодаль от всех, на маты, рассматривая красную нить на левом запястье. Тяжело было смотреть на нее... но всяко лучше, чем ловить ото всех сторон неприязнь. Кагеяма не раз думал снять оберег, не потому, что более не хотел иметь что-либо общее с Хинатой, а наоборот. Он никогда бы не подумал, что будет мечтать вернуть былое общение, или хотя бы немного «вернуть» и хотя бы с «ним». Кагеяма много думал последние дни, ведя дискуссии с собственным сознанием. Вот разве Хинату устраивает тот факт, что после произошедшего он носит этот подарок? Пусть и достаточно скромный, но для Кагеямы он действительно много значил... В тот холодный день, пожалуй, он впервые настолько открыто проявил к кому-либо нежность за достаточно большой промежуток времени, также, как и получил от кого-то заботу и небезразличие. С другой стороны, это единственная вещь, что помогала поддерживать психический баланс, держа его спасательным кругом над бездонной тьмой крайней степени отчаяния. Но эта вещь и также ежедневное напоминание о содеянном, ведь именно эта нить и была проводником тонкой параллели между их душами, что сейчас разверзлась за две отдельные части, с торчащими из-за всех сторон рваными краями, удерживаясь лишь на еле видной паутинке, что могла бы оборваться в любой момент. Живя словно во временной петле, Кагеяма и не заметил, как с того инцидента в поездке прошел кажется месяц, неясно... Однако за все «это» время он не сделал — ничего, лишь терпел давление и ужасные побочные эффекты от недопустимо большой дозы препаратов, только бы никто не слышал его феромон. С начала середины февраля тренировки он посещать перестал, ведь насколько бы сильным он не был по натуре, ежедневное унижение терпеть становилось уже невыносимо, все мы — люди. По возможности, он все так же старался выходить по вечерам на пробежки и держать себя в форме, просто веря, что в этом будет толк.⊹──⊱✠⊰──⊹
Пропуская очередную тренировку, он просто летел из школы со всех ног, игнорируя звонки капитана и тренера. Да он только и мог, что сбегать, это у него получалось отлично, всяко лучше, чем просить прощение или выражать чувства. Еще и «та» тупая, случайная встреча с Хинатой в библиотеке совсем выбила его с колеи. Небо было плотно затянуто тучами, но Кагеяме было плевать на погоду, он просто несся вперед, ловя на теле прохладный зимний воздух, даже не зная куда, лишь бы подальше от проблем, в очередной раз доказывая неясно что, непонятно кому. Он просто бежал наперегонки с пустотой, приходя в себя лишь когда от одышки стала кружиться голова, заставляя тело притормозить и завалиться на ближайшую опору. Опять знакомый ему парк, невысокий забор, отделяющий аллею от реки, и ни души вокруг. Первая капля попала прямо на макушку, растекаясь прохладой от темечка. Затем еще несколько рядом, оставляя на асфальте темно-серые пятна, коих становилось все больше и больше. Кагеяма крепко сжал губы, слегка закусывая изнутри нижнюю губу передними зубами. И, переводя дыхание, склонился головой на лежащие поверх невысокого заборчика руки, зарываясь лицом в собственный локоть. «Может, и правда стоит уйти из школы?.. Хината, черт, мне так жаль, если бы ты только знал...», — теплая толстовка становилась все тяжелее, впитывая в себя влагу, а дождь — сильнее с каждой минутой, но ему и вовсе не было до этого дела... в груди все сжалось от боли, становилось труднее дышать, — «...человек, который всегда улыбался, был ко всем открыт, как и ко мне... Относился со всей душой, и я этим воспользовался? Почему именно он... то, чего я боялся больше всего, произошло, и именно с Хинатой... я не хотел его ранить, нет, только не его, не этого... придурка...», — Кагеяма с силой сжал насквозь промокший рукав кофты в ладони, пуская по пальцам маленькую струйку воды, из последний сил сдерживая чувства, выговариваясь самому себе... а кому? Он вновь один, будто сейчас он снова в средней школе, только вот причина куда серьезнее. — ...И все опять повторяется, и я снова ничего не делаю... — прошептал он, уже и вовсе забывая звучание собственного голоса. Дождь лил бесконечно долго, наполняя запахом свежести весь город. И он стоял... казалось бы, тоже бесконечно долго, каясь в содеянном и выражая сожаление в пустой шум, игнорируя реальность и время.