Отчаянье на двоих

Так долго вместе прожили, что снег коль выпадал, то думалось - навеки, что, дабы не зажмуривать ей век, я прикрывал ладонью их, и веки, не веря, что их пробуют спасти, метались там, как бабочки в горсти.

      Этери просыпается первой. Чувствует тепло от даниной руки на пояснице, тихонько вздыхает. Сама не может понять, как так оказалось, что две ночи подряд встречает утро в чужой кровати. Этери тепло и спокойно. Но вот разговаривать и обсуждать это она не хочет, поэтому аккуратно ступает на пол босыми ногами, ежится от холода и забирает с собой одеяло и подушку.       Этери знает, что больше не придет в эту комнату ночью. И так позволила себе непростительно много. Она старается делать все бесшумно и тихо, чтобы не потревожить чужой сон.       Даня лежит с закрытыми глазами.       Он уже несколько минут не спит.       Но не говорит ни слова.       На кухне Этери моет посуду, поэтому не сразу замечает, как Даня спускается вниз. На нем теплая байка и джинсы, а Этери тоже натянула на себя черный свитер. Ее запястья в огромных рукавах при этом кажутся еще более тонкими.       --Давай пойдем на завтрак в город?--предлагает Даня.--Знаю отличное место с вкусной выпечкой и кофе.       Этери кивает.       --Мне только пальто взять и я готова.       Даня идет греть машину, стараясь справиться с дыханием. Он так хочет спросить, почему Этери сбежала, но знает, что она не ответит. Ведь раньше Дане это нравилось--когда девушки не оставались на ночь долго. Но вот сегодня,когда Этери плотно закрыла за собой дверь, все призраки прошлого снова напомнили о том, что быть одним и быть одиноким--это очень разные вещи.       Они едут и слушают музыку, Даня чувствует, как задорная мелодия все-таки заставляет его улыбаться. Этери в солнечных очках кажется слишком серьезной.       --Ты похожа на агента ФБР из фильмов,--шутит Даня.       --Ага.       В стеклах отражается дорога.       --Что тебя расстроило?--Даня понимает, что не может не спросить.       --Напомнили вчера о том, что скоро пора возвращаться...       От этих слов Даня теряет концентрацию, а потом выравнивает дыхание.       --У тебя фиксированный отпуск? И когда обратный билет?       Этери вздыхает.       --У меня пока бессрочный отпуск. А билет еще не куплен, но мы же вроде на неделю договаривались. И ты писал тогда, что потом будешь занят.       Даня крепче сжимает руль и старается не смеяться в голос от комичности ситуации.       --Я соврал, прости.       Этери замирает.       --Я не знал, кто ко мне приедет и выдумал эту отмазку на случай того, если ты окажешься странной навязчивой сумасшедшей. И даже уже забыл про нее...       --То есть я не странная и навязчивая сумасшедшая?--серьезно уточняет Этери, но старается не улыбаться.       --Неа, ты...милая,--Даня долго подбирает слово, а потом сдается.--И ты можешь остаться ровно на столько, сколько хочешь.       --Серьезно?       --Абсолютно. Это ты об этом думала?       Этери кивает.       --Я не хочу уезжать,--а потом словно пугается и добавляет.--Пока...       Даня мечтает обнять ее еще сильнее, но только произносит.       --Тогда не уезжай.       Они заказывают несколько видов булочек с джемом и крепкий кофе, сидят у окна маленького кафе. В несезон посетителей почти нет, только местная пожилая пара с собакой доедает круассаны. Они выглядят очень спокойными и умиротворенным.       --Доброе утро, Дани,--кивает женщина.--Давно тебя не видели.       Даня кивает, обменивается любезными фразами, а потом произносит:       --Это Этери. Она из России и там сейчас очень холодно.       Мужчина улыбается в ответ, говорит что-то на итальянском, заставляя Даню краснеть.       --Что он сказал?--спрашивает Этери спустя время, когда пара уходит.       --Ничего такого...       --Нет, уж...говори.       Даня вздыхает.       --Он сказал, что такой женщине, как ты, в Италии должно быть тепло. И я должен не дать тебе замерзнуть.       Этери краснеет сама.       --Но так же и выходит,--улыбается .--Ты не даешь мне замерзнуть...       --Ты тоже...--тихо произносит Даня.       --Нет, я тебя только морожу своими холодными ногами.       -- Этери...--Даня говорит спокойно, но она понимает, что он серьезен.--Рядом с тобой мне тепло...       --Я рада...--Этери не спорит и не уточняет, но в этот момент понимает, что именно Даня вкладывает в свои слова.       И это ее тоже греет.       Они бродят по магазинам в поисках подарка, но это абсолютно не тяготит. От магазина игрушек, до утвари для дома--везде под строгим контролем друг друга. Никто не признается, что на самом деле им просто нравится вместе гулять. Да и покупают они все больше в дом, который давно не знал обновок.       Дане нравится видеть, что вкусы с Этери у него совпадают. Одни и те же вещи смешат, одни и те же--нравятся.       --Какие милые кружки,--Этери тянет Даню за рукав.       Расписные, яркие, такие легко и приятно держать в ладонях.       --Выбирай,--улыбается.       Этери думает, а потом протягивает две--с яркими домиками и фонарями на них.       --Эти...       --Мне тоже нравятся.       Только магазин для художников Этери хочет пройти быстрее, но Даня заходит внутрь.       --Алекс любит всякие узоры рисовать, надо посмотреть.       Этери останавливается, прижимает к себе пакет с кружками, будто боится всего коснуться, на секунду прикрывает глаза.       --Все в порядке?--Даня подходит ближе.--Уйдем?       Этери качает головой, хватается за его запястье.       --Все хорошо. Я покажу, какие карандаши хорошие.       Уверенно идет к полкам, тянет Даню за собой. Они выбирают набор, а еще ради смеха раскраску для медитаций.       --Самое то,--соглашается Даня.--Алекс иногда полезно успокоить нервы.       Этери улыбается, прикасается к карандашам пальцами, будто здоровается со старыми друзьями.       --А себе ничего не хочешь?--Даня терпеливо ждет.       Этери готова уже отрицательно покачать головой, но вдруг понимает, что на самом деле желание есть.       --Да,--вдруг соглашается она.--Набор пастели.       Они идут к нужным полкам, а Даня прячет улыбку, когда видит, как Этери выбирает себе большую коробку, а потом и альбом.       --Я знаю. чем еще порадовать Алекс,--произносит Даня, выходя из магазина.--Вот нам туда.       Этери смотрит в сторону яркой витрины напротив. Испанский красочный бренд, она слышала о таком,а еще постоянно замечала тут, в Италии на людях всех возрастов. Как пятнышки солнца.       В магазине очень светло, а еще позитивно. Надписи кругом , в том числе, на сумках, заставляют улыбаться.       --Нам нужен кошелек,--говорит Даня и идет к аксессуарам, выбирая что-то.       Этери видит свое отражение в зеркале. Она вся в черном и кажется здесь лишней, слишком привлекающей внимание. И от этого самой Этери неуютно.       --Вам чем-то помочь?--спрашивает миловидная девушка продавщица.       --Нет...спасибо, я тут с другом,--Этери от неожиданности пугается, сцепливает руки на груди.       Даня машет ей уже возле кассы, упаковывает покупки в яркий пакет, но что-то приносит сразу в руках.       --А это тебе,--накидывает на шею большой шарф с яркими перьями и кругами.--И не спорь.       Этери не спорит, потому что в зеркале видит, что несмотря на то, что фон шарфа тоже черный, но его рисунок взрывается яркими цветами. Ей тепло и хорошо. А еще очень..по-настоящему.       --Спасибо,--произносит тихо.       --Тебе очень идет...       Этери смеется, пряча нос в ткань.       Она тоже считает, что идет, но признаваться в этом Дане не хочет.       Едой они закупаются в ближайшем магазине, выбирают фрукты, вино и продукты на завтрак. Даня уверенно грузит тележку, что-то вспоминает и докладывает. Этери изучает этикетки и делает вид, что все понимает.       --Я хочу за все заплатить сегодня,--упрямо говорит она.       Даня морщится.       --Для итальянцев гости--это святое. И папа никогда не позволил бы мне сделать такое. Поэтому нет...       --Но... --Этери...пожалуйста, не поднимай больше эту тему. Я делаю так, потому что хочу и могу. И мне ничего не нужно взамен.       Этери вздыхает.       --Ну, хотя бы я могу угостить тебя мороженым?       Даня тормозит с тележкой на повороте.       --Ты невероятная и внезапная, но на мороженое я согласен,--улыбается.       --Ну, хоть что-то,--притворно бурчит.       Хотя на самом деле после этого разговора им обоим становится намного легче.       В джелатерии Этери идет к кассе сама, оставляя Даню за столиком.       --Мне нужно по три разных шарика,--говорит она по английски.       Женщина за прилавком улыбается.       --Возьмите для Дани лайм с мятой, землянику и дыню.--подмигивает.--Это его любимые...как и всех, кто родился летом.       --Хорошо...--Этери улыбается в ответ.--А для меня тогда что?       Женщина смотрит внимательно.       --А вам яблоко с корицей, имбирь с лимоном и горький шоколад.       -- Это для тех, кто родился зимой?       Франческа качает головой.       --Нет...это для тех, кто замерз, но постепенно согреваются от ...забыла слово...Тenerezza...память то уже давно не та,--хитро улыбается       Этери берет в руки мороженое и садится за стол.       --О, мое любимое...--Даня жмурится от удовольствия.--Франческа подсказала небось.       --А у тебя что?--смотрит внимательно.       --Тenerezza,--произносит Этери.--Что это?       --Нежность,--переводит Даня.---Почему ты спрашиваешь?       --Просто слово услышала...у меня тут куча специй и шоколад. Франческа предложила,--Этери пробует первый шарик.--А она у вас так про всех знает?       Даня пожимает плечами.       --Говорят, что она угадывает правду. Ну, или ей подыгрывают, чтобы было , как в том фильме про шоколад, где хозяйка магазина понимала желания других.       --Я не смотрела,--виновато улыбается Этери.       --Да ладно. Тогда этим вечером и займемся.       Этери кивает. Мороженое кажется ей самым вкусным в мире, этакой смесью тепла и эмоций, настоящих, тех, которые слишком сложно озвучить другими словами, кроме мелодичного tenerezza.       Дома они расходятся по комнатам, отдыхают, пока Этери не спускается посидеть в кресле у моря, смотря на закат. Даня специально оставляет ее одну и готовит ужин. Ему видны только светлые волосы и яркие перья на шарфе. Как будто Этери действительно превращается в диковинную птицу...хотя бы на пару мгновений. И от этого осознания Дане вдруг внезапно становится страшно.       Ведь птицы рано или поздно всегда улетают.       Этери возвращается, когда темнота наступает, греет руки под водой и помогает нарезать салат. Они идут в зал, включают фильм, а потом прерываются лишь на то, чтобы сделать чай и открыть коробку конфет.       --Этот фильм невозможно смотреть без шоколада,--бурчит Этери,откусывая трюфель.       --Угу,--соглашается Даня.       Они сидят рядом, плечо к плечу и слушают сказку и шоколаде и любви, а еще...о ветре, который уносит странников из маленьких городков.       Такой же ветер завывает где-то за окном, но Этери уже его не боится.       "Я думаю, нельзя жить на свете, меряя добродетель тем, что мы не сделали, тем, в чём отказали себе, от чего устояли и кого отвергли. Я думаю, добродетель измеряет то, что мы создали, воплотили в жизнь и кого согрели."       Эти слова Этери проживает внутри даже тогда, когда титры идут по экрану.       --Отличная история,--улыбается.--Но спать пора...       --Да. Спокойной ночи,--Даня понимает, что вчера это уже было и от этого дежа вю ежится.       В комнате он садится на кровать и знает, что Этери больше не придет, даже если сотни гроз сейчас будут греметь за окном. Даня вздыхает, берет свое одеяло и идет по коридору сам.       --Ты спишь?--спрашивает тихо, открывая дверь.       --Нет.       Он хочет сказать, что не может заснуть без нее, но понимает, что это звучит, как зависимость, и поэтому говорит правду:       --Я не хочу засыпать без тебя.       Этери вздыхает.       --Здесь большая кровать,--отодвигается к краю.       Даня кладет подушку, сам ложится рядом, поворачиваясь к Этери лицом. Он протягивает руку и проводит кончиками пальцев по ее коже, чувствуя, как дрожат длинные ресницы.       --Я тоже не хочу засыпать без тебя,--шепчет Этери в ответ.       --И не нужно...       Даня наклоняется ближе и целует ее искусанные губы, пробуя вкус шоколада на языке. Этери на секунду замирает и целует его в ответ. Не страстно, без яркого желания, ощущая, как Даня гладит ее по волосам и касается губами щек, скул и век.       В этот момент Этери, наконец, понимает, что такое tenerezza, но больше не хочет выражать это словами.