Так рушатся корпуса, так из развалин икр прядают, небеса вызвездив, сонмы искр. Ты та же, какой была. От судьбы, от жилья после тебя — зола, тусклые уголья.
Сидеть у моря после завтрака, который уже почти обед, хорошо. До преступного замечательно, особенно, если подумать, что где-то за тысячу километров есть люди, которые отчаянно ждут твоего возвращения. Этери чувствует неясный укол внутри. Так, наверное, звучит голос разума или совести. На какое-то время ей стыдно, потому что даже Эд больше не задаёт вопросы, а передышка, которую они оба дали друг другу, заканчивается. Картина стоит в зале и напитывается шумом моря, но ее фото пока ещё не отправлено Эдуарду, потому что это будет значить одно-- надежду. А Этери на самом деле до конца не уверена, сможет ли повторить успех. Идея новой выставки все ещё не оформлена в голове, и девушка у моря на рисунке так и может оказаться последним, что получается выдавить из себя. Этери понимает, что это тоже возможно и не строит планов. Единственное, что ясно-- домой вернуться всё-таки нужно. И там уже смотреть зачем: для того, чтобы создавать что-то новое или уже закрыть старое. Оба варианта не кажутся единственно верными. Этери чувствует, что рисовать ей хочется,ведь эту эйфорию от творчестве не может заменить ничего. Но вот, что именно рисовать, пока до конца не знает. Все ее произведения тем и отличались от большинства , что Этери не гналась за количеством , а знала нужное качество своей работы. Их было немного, но каждая проникала прямо в душу и там оставалась. Было в этих картинах что-то настолько настоящее, что вытягивало из людей самые сокровенные чувства. Творить что-то другое казалось для самой Этери ненужным суррогатом. И с этим она ничего не могла сделать. Если ты не можешь отдаваться на все двести из ста процентов, то не стоит и начинать. Такую черту характера в Этери понимал не каждый. Эду понадобилось какое-то время, чтобы это принять. Но потом проблем не осталось. Потому что если кто и любил свою работу больше всего на свете, то это Этери. А с таким человеком заводить бизнес--дело всегда надежное...если только ты не творческая личность, которая зависит от прихотливой музы. Дане, который уже долгое время просто жил на проценты и сбережения семьи, такое понять было сложнее. Он всю юность искал место, где можно реализовать себя, не попадая в тень отца. Марко был талантливым фотографом и ещё режиссером. Документальные фильмы, которые он помогал снимать, выходили трогательно надрывными и безумно прекрасным. Отец всегда умел найти нужный ракурс и картинку, которая меняла в человеку само восприятие мира. Даня , который с детства учился замечать главное, так и не смог побороть в себе нежелание прикрываться знаменитым именем. Может, поэтому и выбрал профессию максимально далёкую от творчества. И университет в Риме, из которого вышел с дипломом менеджера по продажам. Дане все время казалось, что его жизнь выстраивалась скорее вопреки родительским желаниям, чем ради них. В этом и заключался самый главный парадокс после смерти отца. Стремясь, не идти по его пути, Даня слишком поздно заметил, что они слишком похожи. Но к творчеству не потянуло даже после того, как с мамой они остались одни. Образование менеджера помогло скорее выгодно продавать то, что осталось в наследство, чем найти свою нишу. Поэтому, что такое дело всей жизни, Даня не то чтобы не знал, но на себе никак не прочувствовал. Он всегда был, можно сказать, человеком средины. Тем, кого у Данте не принимал бы ни рай, ни ад, но который при жизни был просто отличным другом и хорошим знакомым. Но, увы, ни для кого не особенным и незаменимым. Это очень сильно показал момент, когда умерла мама. Несмотря на сотни контактов в телефоне, никто из них так до конца не понял, как помочь Дане выйти на свет, а после и вовсе перестал пытаться. Может, поэтому все так и вышло с Этери. Два человека без ожиданий и надежд, которые пытались не утонуть, смогли удержаться друг за друга. --Я хочу увидеть фотографии твоего отца,-- вдруг произносит Этери. Даня от неожиданности чуть не упускает кружку из рук. -- Ты видела некоторые дома ,-- смотрит в глаза, не моргая.--А сейчас к чему такое очень внезапное желание? Этери пожимает плечами, руки будто живут своей жизнью, жестикулируют о чем-то. -- Я думала о том, что сказала Лариса про людей искусства, про то, каким творческим человеком был твой отец. -- И что надумала? -- Что лучший способ понять таких людей, посмотреть на то, что они создают. Знаешь, для каждого, кто творит, его произведения--это зеркало. В конечном счёте мы отражаем и отдаем в мир только самих себя. Ни больше, ни меньше. Если, конечно, про настоящее искусство речь. А то, что есть мишура такой и останется. О ней забудут спустя время. Будто и не было совсем. Этери еле заметно вздыхает. -- А о твоих картинах забудут?-- вдруг спрашивает Даня. -- Не знаю,-- честно отвечает Этери.-- Иногда мне кажется, что обо всех нас забудут. Это такое быстротечное время. Не успеешь остановиться, а те, кто идет за тобой, уже обгоняют, норовят столкнуть и обесценить. Это жизнь, Дань. Этери ещё раз еле слышно вздыхает. Слишком много вопросов всегда остаётся без ответов , даже сейчас. Ведь на самом деле даже море не знает всего, каким бы бескрайним не казалось при этом. -- У папа до сих пор есть постоянная выставка в городском музее,-- произносит Даня.-- Можем сходить туда сегодня. Кажется, что сто лет не видел те фото. -- В музее на свидании я ещё не была,-- шутит Этери. -- А где была? Чтобы совсем неожиданно. Закусывает губы, стараясь не смеяться. -- В лифте,-- прикрывает лицо рукой.-- Мы застряли в лифте. Благо в большом, с шампанским и фруктами. Сидели на полу, какие-то песни пели громко...а потом сексом занимались...но тихо. Она смущается и смеётся одновременно, а Даня вдруг понимает, что не хочет спрашивать, когда это случилось, потому что на самом деле знать, сколько было любовников у Этери кроме Эда, не хочется. Тем более, нет сил понимать, скольких она любила, а не просто занималась сексом. Странное чувство, при условии, что оба уже взрослые люди с таким прошлым, которое никуда не уйдет, но все равно вызывает внутри бурю неприятных эмоций. Знать, что кто-то касался этой женщины до него, Дане не нравится. Кто бы мог подумать, что такое собственничество проснется сейчас. -- Зато вам есть, что вспомнить,-- отшучивается. -- О да...а ещё тем, у кого был доступ к камерам из лифта тоже. Этери смеётся уже почти в голос, потому что, если раньше история вызывала неловкость, то теперь стала той, от которой весело. -- А сейчас повезло мне,-- Даня наклоняется ближе, целует мягкие губы, которые ещё пахнут кофе.-- И теперь я хочу тебя ещё больше. Этери прикусывает нижнюю губу, прижимается ближе, сердце стучит в грудную клетку так громко, что почти оглушает. -- Так возьми,-- шепчет хриплым голосом , чувствует, как ее поднимают на руки и теряет себя. Они занимаются любовью в зале, не успевая дойти до спальни, избавляясь от вещей по дороге, не думая о том ,что солнце светит так ярко и нет возможности укрыться в полумраке. День всегда кажется не совсем верным временем, если ты хочешь скрыть изъяны тела или погрузиться в иллюзии. На самом же деле любовь не выбирает , когда хочет быть выраженной, для нее нет верного времени суток или слов. Есть только желание быть здесь и сейчас с человеком, который чувствует твое сердце, у которого нет тайн и оправданий. Этери понимает, что закусывать запястье , ни свое, ни чужое, не хочется. Потому что хочется не самом деле , чтобы было жутко громко и запредельно близко. Чувствовать внутри себя другого человека необходимо без ограничений и стеснений, кричать об этом всему миру, повторяя чужое имя, сжимать в объятьях на грани боли и божественного наслаждения. Просто дышать так глубоко, чтобы сливаться с шумом волн, ветром, который так не вовремя переменился, и стуком сердца под ребрами. -- Я не знаю, вспомнит ли кто-то спустя время о твоих картинах,-- тихо произносит Даня, ведёт пальцами по спине, чувствуя дыхание Этери на груди.-- Но я никогда тебя не забуду.Часть 30
16 июля 2021 г. в 10:38