Отчаянье на двоих

За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным. И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. …И, значит, остались только иллюзия и дорога.

      Этери сидит в самолете, вертит в руках телефон. Как-то не сложилось подключить интернет на него,поэтому сообщения молчат. Может, это и к лучшему. У Эда и так есть номер и время прилета рейса, а Даня будет терпеливо ждать вестей из Москвы. Услышать сейчас его голос равносильно на самом деле удару. Этери вдыхает запах на шарфе. Еле заметный мужской парфюм, а на коже отголоски прикосновений. В Москву сейчас отчаянно не хочется.       Эти мысли Этери усиленно гонит прочь. Так всегда--уезжать куда-то сложнее всего, потому что человек страшится изменений внутри и во вне. Этери прекрасно знает, что люди не возвращаются прежними, та она, которая прилетела в город у моря, тоже была другая. Также как и совсем чужая женщина возвращается в шумную Москву. Остается только самая суть, внутренний исток, без которого ты не ты. Этери знает для себя, что это--ее работа, ее дело, ее творчество. Ее. Не чье-то еще, а всегда ее одной.       Все остальные остаются на шаг позади, даже если входят в команду. Они подстраиваются, а Этери ведет. Она везет за собой всех людей, которые помогают в пути, но без которых с должным усилием можно будет все равно обойтись. Незаменима только сама Этери. Она знает это и поэтому сейчас возвращается. Потому что пока то, что она строила для себя в Москве, не может быть разрушено, особенно, если вдохновение вернулось.       В работе у Этери всегда был налаженный процесс, каждый отвечал за свой фронт работы: бухгалтерия, продажи, реклама, юристы. Этери была над ними всеми, не вмешиваясь, но и не давая излишней свободы. Больше всего на свете она не терпела халтуры и не прощала ее ни себе, ни другим. Может, поэтому со временем в команде остались только те, кто умел и любил работать, а еще те, кто понимал: Этери никогда не подведет. Если она что-то не делает, значит, оно не нужно или она реально не знает, как это решить.       Этери доверяли все. Она не доверяла практически никому до конца, зная, что любой человека рано или поздно может ее предать. Это осознание давалось тяжело и болезненно, но со временем научило Этери не комментировать ничего в СМИ, прикрываясь своим коронным "работаем дальше." Если бы у Этери был герб с девизом, именно эти слова были бы написаны там резными буквами.       Работа всегда была для Этери мерилом оценки человеческим качеств. И об этом знали все, кого она впускала в свой круг знакомых. В ближний круг подпускала еще меньше. Со временем там остались только двое. Эд, который решал все бытовые вопросы, и Сергей, который никогда их не задавал, но знал, как объединить всех в их команде.       Этери так часто приходилось давать интервью, что она уже давно заготовила стандартные ответы на каждый из вопросов. Самые интересные она даже записывала для себя. Однажды молодая журналиста спросила у нее: Если бы вы сами вели интервью, то какой самый важный вопрос всегда задавали бы людям, которые вам интересны?       Этери думала долгих десять минут, а потом ответила:       -- Если бы вселенная сказала вам бросить все и заниматься тем, что приносит наибольшую радость, что бы это было?       --А что бы это было для вас?--спросила тогда журналистка.       --То, чем я сейчас занимаюсь.       Это был такой простой вопрос и ответ, что сомнений в нем не возникало. Если ты счастлив от того, что делаешь, это ли не самая важная цель?       Этери часто задавала этот вопрос людям, но всегда получала разные ответы. По какой-то причине журналистка тогда не опубликовала ее ответ. Может, для того, чтобы никто так и не узнал правильный.       Интересно как раз было в том, что многие люди, как оказалось, занимались не тем,что приносило им счастье, будто ждали чьего-то одобрения сверху. Но оно так и не наступало.       Этери хотела задать этот вопрос и Дане в зале отлетов, но почему-то не решилась. Может, боялась, что ответ ей не понравится, а, может, уже в глубине души понимала, что он не ответит правильно.       В памяти Этери Даня и этот город так и остаются чем-то спокойным и нежным, тем, что ее исцеляет безоговорочно и с благодарностью, но тем, с чем не получается пока ужиться в привычной картине мира.       Об этом не может не думать Этери во время полета, когда засыпает под гул мотора. Она старается не слышать, как маленькая девочка на соседнем кресле тихонько всхлипывает от того, что ее увозят от любимого моря в холодную Москву. Все люди в самолете, которых на самом деле не очень много, несут с собой свои воспоминания и тайные ожидания. Сейчас Этери вместе с ними верит, что обязательно вернется, что окончит нужную работу в срок и сможет позволять себе отношения на расстоянии без ущерба для общего дела.       В это все не верит только Эд, который деловито встречает ее в зале прилетов, берет привычным движение чемодан и плетенную сумку. Этери рассматривает его украдкой, понимая, что усталость всегда отпечатывается на лице. Эдик не жалуется, несмотря на заметные синяки под глазами и еле чувствующуюся напряженность в теле.       --Рад тебя видеть,--говорит он и прикасается губами к щеке.       Запах его духов тут же проникает внутрь, вызывая воспоминания. Тело помнит, что обладатель этого парфюма делал с ним, и убирает все барьеры и стены. Эд не враг, он свой. Это тут же считывает и разум, который настороженно оценивает все вокруг, перестраивается.       Москва оглушает шумом и количеством машин, а Эд врезается в толпу, как раскаленный нож в масло. Этери тут же вспоминает забытый навык идти за человеком сквозь живой поток. И идет. Молча и стремительно.       Уже в машине они оба выдыхают и Этери возвращает неловких поцелуй в шершавую щеку.       --Я тоже рада вернуться. А тебе надо побриться,--улыбается.       --Да, босс,--улыбается в ответ Эд.       Морщинки в уголках глаз становятся заметнее. Этери греет пальцы дыханием.       --Как же холодно,--вздыхает.       --Я заплатил за твою квартиру, подкрутил нормально батареи и закупил еду,--отчитывается Эд.--Назначил общий сбор на завтра в два, чтобы ты выспалась. Все подготовят отчеты и будут готовы к новым указаниям.       Этери кивает.       --Спасибо. Я знала, что могу на тебя положиться.       Эд уверенно ведет машину сквозь поток.       --А могу ли я на тебя положится?--вдруг спрашивает он.--Та Этери, которая создала нашу команду, вернулась?       В этом вопросе нет упрека или обвинения, просто желание разобраться во всем и не тешить себя лишними надеждами.       --Да. Я вернулась. И мы будем работать дальше.       --Хорошо,--спокойно отвечает Эд.--Это было нужно услышать.       И тогда он начинает рассказывать то, что ей необходимо знать со всеми подробностями, как их пытались закрыть, отжать людей, кто все-таки ушел, а кто остался. Спокойным голосом,который озвучивает сухие факты и статистику. Этери погружается во все постепенно, впитывая, как губка. Это новости не последних недель, многие из них происходили тогда, когда она еще была в Москве, но не хотела слушать. Теперь это стало возможно обсудить и Эд говорил. Эта беседа зрела в нем давно и теперь облекалась в слова.       Они продолжают говорить и дома, когда сгружают чемоданы. Потом Этери идет в душ, оставляя Эда разогревать ужин и успевает написать сообщения Дане. Его ответ она видит только по возвращению.       --Твой мальчик тоже тебя любит,--просто говорит Эд, когда они почти доедают ужин.--Это было видно прямо с экрана.--Тут же поясняет.--Ты же знаешь, я бы никогда не полез в него сам.       Этери кивает, прочитывает сообщение, а потом возвращается к Эду.       --Говори.       --Что?       --То, о чем ты сейчас молчишь.       Эд качает головой.       --Не буду. Тебе не понравится то, что я скажу.       --Говори,--Этери строга и непреклонна.       Они сидят за столом друг напротив друга в долгой молчаливой дуэли. Эд сдается первым.       --Я знаю тебя долго, Этери. Даже слишком долго. Ты самое совершенное зеркало, которое я встречал и поэтому мне жаль этого Даню уже сейчас. За все время, пока мы были вместе, я не говорил тебе каждый день, что люблю, а ты не отвечала. И нас обоих это устраивало. Ты никогда никому ничего не обещаешь, но всегда кажешься для каждого из своих мужчин то самой. Больше всего на свете, Этери, ты умеешь становиться идеалом , а потом закрываться от людей и уходить. Ты всегда отражаешь чувства тех, кто в тебя смотрит, но также в итоге устаешь от этого. Я знаю, что не влюбиться в тебя сложно, но еще сложнее убедить тебя по-настоящему полюбить кого-то в ответ.       --И?--Этери делает глоток вина и облизывает губы.       --Ты умеешь быть чертовски убедительна в своих чувствах, но я никогда не поверю, что та Этери, которую я знаю столько лет, может за несколько дней знакомства по-настоящему признать в любви мальчишке, который не знает, чем заниматься в жизни и просто существует в домике у моря. Этери, которую я знаю и которую любил столько лет, больше всего на свете ценит одержимость работой и личный дар в своем деле каждого человека. Она никогда не признается в любви просто так, чтобы просто заполнить тишину. Ты помнишь, когда сказала это мне в первый раз?       Этери хмурится.       --После второй выставки...когда мы преодолели все преграды и остались одни.       --Да, нам тогда так мешали эти старые консерваторы, которые почти всех пытались купить, но выставка состоялась и была ошеломляюще успешна. Ты тогда закрыла дверь за последним человеком, я в очередной раз сказал, что люблю тебя, ожидая твое коронное "я знаю", но ты обвела все картины взглядом и сказала, что тоже любишь меня. Я так до конца и не понял, любишь именно меня или все то, что мы сделали вместе. А ведь на тот момент мы уже жили у тебя дома и спали в одной кровати полгода. И тогда мне стало понятно, что вся твоя любовь это про преодоление. Ты любишь такое, эту победу после борьбы. А что любишь в том пареньке у моря, я пока и не понял, поэтому хотел промолчать. Но ты первая начала.       --Нет, все нормально. Спасибо, что сказал. Только тебе это и позволено, но ты не прав.       --В чем?       --С Даней тоже было и преодоление и борьба.       --Хорошо,--соглашается Эд.-- Тогда признайся, ты первая ему это сказала или просто ответила?       Этери кусает губу.       --Ответила. Но это неважно.       --Хорошо,--просто соглашается Эд.--Неважно. Мне пора, уже поздно и ехать далеко.       Этери качает головой.       --Не нужно, оставайся, дождь и дороги плохие. Твои вещи все еще есть здесь, а в гостинной удобный диван.       --Спасибо.       --Это то меньшее, что я могу сделать за твою помощь,-- Этери загружает в посудомойку тарелки.--Но, надеюсь, ты понимаешь, что между нами больше ничего не будет.       Эд улыбается.       --Конечно. Хотя могу сказать, что секс с тобой был одним из лучших в моей жизни.       Этери краснеет, а потом все-таки спрашивает.       --Если ты так хорошо меня знал, то почему сказал пару дней назад, что не умел любить так, как я этого заслуживала?       --Я честно пытался--также тихо отвечает Эд.--Но ты сделала все, чтобы я не смог пробиться к тебе, когда было очень плохо, и поэтому бросил все силы, чтобы сохранить то, что ты любишь больше всего на свете--Твое дело. Чтобы, когда ты вернешься, оно ждало не в руинах. Большего ты никому и никогда не позволяла. А почему позволила этому мальчишке, я до сих пор не понял.       Этери подходит к Эду ближе, обнимает его перед сном.       --Если верить твоей теории, что я самое совершенное зеркало, то мы просто отразили отчаянье друг друга и увидели себя со стороны. И когда больше не осталось иллюзий и чужих желаний, смогли вылезти из глубины. Если, конечно, верить твоей теории.       Эд обнимает ее в ответ, проводит рукой по волосам, отпуская.       --Ну, или ты просто влюбилась.       Этери чувствует его усмешку у себя на щеке.       --Ну, или так. Спокойной ночи, Эд.       И уходит в спальню, так и не озвучивая правильный ответ, который на самом деле и сама пока не знает.