Gamm leið - Путь Неба

Источник Урд. Священное место в Митгарде. Я бывал здесь раньше и много раз, но всегда обходился без общения с норнами. Никогда не видел смысла обращаться за чужой мудростью. Мудрость должна быть своя, нажитая опытом, вымученная и выстраданная. А чужие советы…. Это всегда повод снять с себя ответственность и вину. Так по-человечески и так по-божески. Но совершено не по мне. Как я и говорил: я особенный. Для меня у источника Урд всегда закат. Пылающий всеми оттенками красного, теплый и даже обжигающий кожу, превращающий священные воды в живое, текущее пламя. Для Одина здесь царила вечная зима. Тор, приходя к источнику всегда попадал под проливной летний дождь с молниями и ветром, сносящим деревья. Источник отражает суть бога или человека… Показывает его нутро. Если уметь видеть, конечно. Поэтому боги видят источник Урд, а люди… Люди — это умение давно забыли. Место, где он находится в Митгарде пользуется популярностью у паломников со всего земного шара, однако источника тут не видит никто из людей. Все видят только то, во что верят. Я оглядываюсь на Гримма. Интересно, что видит мой Ворон, каким открывается Урд ему? Я бы спросил, но молчу. Не люблю лезть в души, пусть мифы и уверяют об обратном. Я смотрю на Грима и вижу легкую рябь в воздухе прямо за его спиной. Как будто ветер поднял с земли легкое облачко пыли и играет им, как ребенок с мячом, перебрасывая с место на место. Но вот только для меня у источника Урд всегда полный штиль и безветрие. — А мы тут не одни — говорю я, — давай, Гермий, выходи из сумрака. Олимпийца я учуял, втянув воздух поглубже в грудь. Оливковое масло, горячая кожа, лавр, гвоздика и тяжелый сладкий аромат асфоделей. Тот еще букет, выдающий владельца с головой. Впрочем, я полагаю, что это нарочно. Гермий хотел, чтобы я знал, что он тут. Гермий не заставляет себя ждать и тут же воплощается. Гримм недовольно морщит некрасивое лицо, превращая его в перепеченное яблоко. Типичная реакция асгардцев на олимпийцев. Всех, кроме меня. Мне они почти всегда были симпатичны. Не все, конечно. Зевса я, например, терпеть не могу. Эдакая туповатая версия Одина, помешанная на сексе. Один тоже был в этом плане не промах, однако до Громовержца ему на этом поприще точно далеко. Мальчики, девочки, лебеди, коровы. Все, что движется. И что поразительно, мифотворцы тут совсем не причем. Они в случае Зевса выступали скорей биографами, нежели творцами. А Гермий. Гермий хорош. Высокий, темнокожий, иссиня-черные волосы до плеч, пряди у лица выбелены. Жилет на голое, жилистое, сильное тело, на руках змеятся татуировки. Дань моде? И, да, и нет. Модернизированная версия кадуцея. Взмахнет божественный молодец правой рукой и встанут тени в ряд. Тени черные, голодные, родства не помнящие. Жаждущие только одного - горячей крови, возвращающей память и жизнь. Взмахнет левой рукой Гермий, Проводник Душ и откроются врата в Аид, черная ледяная воронка, затягивающая все живое...Глаза синие у Гермия, веселые, с искорками. Да только если взглянуть в них пристально, на самом дне их распахнутся черные крылья, распахнутся, обнимут и никогда не отпустят. Гримм ежится, не может поднять глаз на олимпийского вестника. Но молчит, не вмешивается, ни шагу в его сторону не делает. Хотя и должен встать между Владыкой и визитером нежданным.По этикету. По правилам. Но нарушает этикет мой Гримм. И правильно делает. Связываться с отцом Пана и дедом Паники себе дороже. Знает Гримм, что не рассержусь я на него за то, что многие сочли бы трусостью, а я считаю трезвой и разумной осмотрительностью. — Радуйся, Лодур, сын Лаувейи - говорит Гермий. — Радуйся, сын прекрасной Майи — отвечаю ему я, зная, что больше своей олимпийской родни любит Проводник Душ свою простую и земную мать. И тут же спрашиваю: — Что ты тут делаешь, Психопомп? Улыбается в ответ Гермий белозубо и открыто, подмигивает синим глазом и спрашивает в ответ: — Скажи мне, Лодур, что ты здесь делаешь? И я понимаю, откуда-то известно этому прощелыге, покровителю воров и нищих, разбойников лесных и мошенников всех мастей, что недоступно мне будущее, потому и стою я тут, как тополь на Бивресте и на закат таращусь. — Ворону убери — жестко бросает мне Психопомп — все мои слова для одних ушей.