Gamm leið - Путь Неба

Часть вторая: И пойду я долиной смертной тени…. Глава 1. И вот я на Земле. В одном из своих домов, которых у меня в мире людей великое множество: в разных странах, разных городах. Я люблю бывать среди людей и скажу, что крутиться в человеческой толпе должен каждый бог, который намерен оставаться таковым долго. Отрыв от реальности, тебя создавшей, не ведет ни к чему хорошему. Самый яркий пример тому Олимп. Величайший из культов, который совершил досаднейшую ошибку: решил прервать контакт с людьми. Боги перестали сходить на Землю и нишу почти сразу же занял Единый, принявшийся творить чудеса направо и налево и зарабатывать себе благодарную и верующую аудиторию. Чудесами в 21-м веке авторитета не наработаешь, потому что люди просто не видят чудес. Совпадение, случайность —отмахиваются они, даже не задумываясь о том, все совпадения и случайности — это личины закономерности. А еще чудесам мешает случаться неверие. Люди так часто жалуются: бог не слышит их молитв. На самом деле, мы слышим все, любое упоминание нашего имени, всуе или не всуе. Но когда человек сначала молится, а потом тут же начинает сомневаться слышал ли его бог или нет, бывают чудеса или нет, он сам, своими руками создает огромный щит между собой и богом, между собой и чудом. Щит неверия, который не пробить ни одному богу. Поэтому чудеса для избранных, а для масс нужно создать идола, отвечающего всем их ожиданиям. Этому меня научила Медиа, и я активно использую эти знания. Бог в 21 веке — это бренд, который приносит деньги моим земным помощникам и силу мне. Я активно сотрудничаю с журналистами, режиссерами, актерами, делая все, чтобы мое имя повторялось людьми как можно чаще и обязательно с нужными эмоциями: любовью, восхищением, желанием, страстью. Большая часть из них не знает кто я такой. Просто богатый влиятельный человек, имеющий свои прихоти, за которые он готов платить бешеные деньги. Эта легенда устраивает всех: и меня и моих эмиссаров. Но есть и те, кто знают меня как бога. Например, этот талантливый парень актер, играющий меня в фильмах и сериале, который вот-вот выйдет на экраны, чтобы сделать меня еще сильнее и могущественнее. Знает о том, кто я, и Алекс, моя правая рука в мире людей. И сейчас он стоит передо мной и выслушивает целый ряд указаний: сделать крепкий кофе, держать машину и самолет наготове, ждать сообщений от Техномальчика и Медиа в круглосуточном режиме, заказать билеты в театр на спектакль с тем самым талантливым парнем, назначить встречи с продюсерами. Он делает пометки в маленьком блокнотике, чтобы ничего не упустить и кивает головой, показывая, что все услышал, понял, зафиксировал. В Алексе масса достоинств, но два качества я ценю больше всего: острый ум и деловую хватку. Он мое личное чудо, которое я создал сам. Не в буквальном смысле, конечно. Просто когда-то давно я услышал горячую мольбу одинокого и напуганного ребенка. Мольбу о смерти. Она не была обращена ко мне лично, она звучала в пространстве как сигнал «SOS», разносясь на всю Вселенную. И я не прошел мимо. Сам не знаю почему. Тенью я скользнул в дом, из которого разносилась эта горькая мольба и увидел маленькое забитое человеческое существо с огромными карими глазами, синяками и кровоподтеками на худеньком тельце. Существо стояло на коленях у старой кровати, на которой вместо белья валялись грязные и вонючие тряпки и молилось. Оно звало смерть горячим шепотом сухих губ, в уголках которых запеклась кровь. Слезы драгоценными блестящими жемчужинами катились по грязному лицу. Я стоял и смотрел. Смотрел и вспоминал другого мальчика и других детей из черного леса что на окраине Йотунхейма, детей, которых лишили родителей и дома… Мое сердце дрожало также как этот худенький мальчик и наполнялось жалостью, болью и гневом. Я протянул к нему руку, чтобы исполнить его просьбу, но… Он увидел меня. Увидел, схватил мою руку и поцеловал ее с благодарностью. Он думал, смерть пришла на его зов и в общем-то не ошибался. Я хотел подарить ему покой. Я взял его на руки, прижал к своей груди, я качал его и пел сейд, дарующий крепкий и вечный сон, но чем больше я пел, чем больше тепла его тела переходило ко мне, тем сильней была во мне решимость подарить мальчику новую жизнь. С Алексом на руках я обошел все комнаты дома. Его родителей я увидел на грязной кухне. Они спали на полу, среди пустых бутылок, объедков. Голые и грязные свиньи. Я посмотрел на ссадины на кулаках мужчины и на отпечатки этих кулаков на лице малыша. Я взглянул на опухшее лицо женщины и увидел в оплывших чертах только одну страсть: к бутылке. Тогда я сделал шаг к плите, открыл газ на всех конфорках и подождав немного - просто щелкнул пальцами, выбивая искру. Мы вышли в пламя и ночь, я и Алекс, которого я по-прежнему крепко прижимал к себе, защищая от жара и огня. И он никогда не спрашивал у меня о том, что случилось той ночью и что стало с его родителями. Он никогда не спрашивал и о том, кто я такой. Он это знал с той минуты, как увидел меня сквозь соленую пелену слез и поверил: вот бог, который может помочь.