Gamm leið - Путь Неба

Утро встретило меня звоном будильника. За эти сумасшедшие дни я даже успел соскучиться по его резким трелям. Нежиться в кровати я не стал: сразу направился в душ, привел себя в порядок, оделся, выбрав простые удобные джинсы и зеленую хлопковую рубашку. Гостей не жду, на встречи не собираюсь, поэтому все самое простое и практичное. Потянул носом воздух и учуяв в нем аромат свежевыпеченных блинчиков помчался вниз —босиком и с растрепанными волосами. Блинчики не могут ждать, особенно если их подают горячими, с пылу с жару, щедро политыми кленовым сиропом… МММ…. Я ворвался на кухню и резко остановился. Картина, представшая перед моими глазами, была поразительной: за кухонным столом, одетый в мой лучший халат восседал Бальдр, а Адам хлопотал вокруг него аки майская пчелка: подкладывая блинчики на фарфоровую тарелку, подливая молоко в большой стакан. Сияющий излучал довольство, Адам спокойствие и стало ясно: очередного дружеского пожатия горла в ближайшем будущем не произойдёт. Я оповестил присутствующих о своем прибытии громким: — Доброе утро, Адам, доброе утро, Бальдр. Сияющий попытался встать со своего места, но я отрицательно мотнул головой и о чудо - Бальдр меня понял, а потому просто кивнул и сказал: — Привет. — Как ты себя чувствуешь? —поинтересовался я, усаживаясь на свободный стул и подвигая блюдо с блинчиками к себе. Еду от Одинссонов надо убирать как можно дальше, потому что пожрать они горазды. А блинчики… Ну люблю я их и все тут. — Неплохо— отвечает Бальдр, не переставая при этом работать своими мощными челюстями. И я ему верю. Было бы плохо, блины бы не исчезали бы с такой рекордной скоростью с его тарелки. Адам подает мне огромную кружку, наполненную кофе. Мокко. Ажурная пенка, тонкий аромат. Все, как я люблю. Поставив на стол плошку с кленовым сиропом и сливки, мой дворецкий деликатно удаляется, и мы с Бальдром можем говорить свободно. Я перемещаю стопку блинчиков на свою тарелку, обильно поливаю их тягучей янтарной жидкостью и задаю Сияющему вопрос: — Что намерен делать дальше, Бальдр? Он пожимает плечами: — Я еще не успел об этом подумать. — А зря. Я откусываю блинчик, наслаждаясь его вкусом и сладостью сиропа, делаю глоток кофе и продолжаю: — Здесь тебе оставаться нельзя, я боюсь, что твое общество опасно для моих людей. В Хельхейм вернуть тебя не получиться, так как моя дочь наотрез отказывается вновь лицезреть твою физиономию. Может быть, ты отправишься к матери? Сияющий внезапно перестает жевать и густо краснеет. Что опять-то я сказал не так? Фригга не даст его в обиду, это уж точно и убережет от дурной компании Лучника. По мне так прекрасная идея и лучший вариант. Но очевидно он не кажется таковым Бальдру. Он начинает что-то мямлить себе под нос и напрягая слух, я разбираю в этом невнятном бормотании слова: «не могу», «стыдно», «не готов». Ага, понятно. Возвращаться побитым щенком к материнской юбке Бальдр не хочет, тем более, что слухи о связи с олимпийцем вполне могли достичь Асгарда. Или достигнут, если Лучник того пожелает с какой-то своей целью. Но и обеспечить ему возвращение в блеске и славе я не могу… Или могу. В мою голову внезапно приходит одна интересная идея. Хель говорила, что мифотворца может отвлечь любовь. А какая женщина устоит перед Бальдром Прекрасным? Я внимательно смотрю на Сияющего: каким бы он не был тупицей и занудой, он красив. Мощное, но изящное сложение, светло-каштановые волосы, кудрями спадающие на плечи, бирюза глаз, прячущаяся за густыми ресницами. Воплощенная женская греза в халате с чужого плеча. Причем любимом халате! Я не думаю, согласится Бальдр или нет, потому что мне хорошо известны его моральные качества, которые кардинально отличаются от тех, что воспевают скальды. Они поют про целомудрие и верность, но если Сияющий целомудрен, то я… То я никогда не лгу. Он обязан согласится, потому что я прямо сейчас сделаю ему предложение, от которого сын Одина не откажется. Только дождусь, пока блин прожует, а то ведь и бог может подавиться.