Gamm leið - Путь Неба

Тарелка Бальдра наконец опустела, и я успел съесть еще несколько блинчиков. Сияющий допивает молоко, а я делаю еще один большой глоток кофе и говорю: — Бальдр, хочешь спасти мир? И Сияющий все-таки давится. Не блином, а воздухом, от внезапности моего предложения. Но если и делать какие-либо предложения, то именно так —без долгих предисловий. Я терпеливо жду, пока сын Одина прокашляется и даже не возражаю, когда он берет мою кружку с кофе и выпивает ее одним глотком до самого дна. — Ты издеваешься, Лодур? — выдавливает Бальдр из себя слова. — Как я могу спасти мир, если моих сил недостаточно даже для поддержания своего существования на достойном уровне. Я не имею своего культа и имя мое вспоминают лишь время от времени. — Это как раз тот случай, когда твоих сил будет вполне достаточно. Более того, ты можешь повторить подвиг своего отца, великого Одина, одолевшего Гуннлёд и добывшего для богов мед поэзии. — Ты точно издеваешься, сын Лаувейи! Сияющий идет пятнами от возмущения, но даже они не портят его красоты. Я точно выбрал правильного кандидата. А Бальдр между тем продолжает вещать: — Одолел Гуннлёд… Одолел. Да он ее поимел как хотел, и бросил. Ты прекрасно знаешь, что сей подвиг не добавил чести и славы моему отцу. Даже люди пересказывали эту историю с ехидными усмешечками. А теперь ты предлагаешь мне спасти мир, совершив нечто подобное… Нет, Локи, даже не жди, что я соглашусь. — А я и не жду. Я знаю, что ты согласишься. — Нет! Бальдр переходит на крик, а я терпеть не могу бесед на повышенных тонах, поэтому холодно приказываю: — Заткнись и не истери. Ты согласишься, потому что ты мне обязан. Я вытащил тебя от Лучника, я спас тебя от позора, потому что есть ли для бога унижение хуже, чем быть кормом для тварей, подобных пифиям? Я вылечил тебя от яда, я никому не рассказал о твоих приключениях, я дал тебе кров, я не отправил тебя в Хельхейм или Асгард. Я сделал для тебя больше, чем когда-либо делал Один… И теперь пришло время платить по счетам, мой дорогой прекрасный Бальдр. Сияющий слушает молча, но по коже его разливается мертвенная бледность. Ага, признак ярости. Напоминать асгардцам о долгах всегда было сомнительным удовольствием, потому что все они любят только получать и никогда и ничего не давать взамен. — Локи…— медленно произносит бог — Локи, это ты мне должен. Ведь ты же меня и убил. Я смеюсь. Горьким и злым смехом. Смехом, которым научился заменять слезы. Смехом, за которым я прячу самые черные и ядовитые воспоминания и мысли. — Мой долг перед тобой уплачен, Бальдр. Я, в конце концов, вернул тебя из Хельхейма, и не моя вина, что Один предпочел прогнать тебя прочь. Я рассчитался с тобой и прочими годами заточения, смертью сына, безумием жены*. Я выплатил Асгарду кровавую виру, какую не требовали ни с кого, ни до, ни после. У тебя я прошу ничтожной малости: совратить мифотворца, влюбить ее в себя и спасти тем самым свой любимый Асгард, свою мать Фриггу и вообще богов. Твоя услуга не окажется неоплаченной, я дам тебе ту силу, которая тебе так нужна, чтобы вернуться к престолу отца в славе и почете, а не блудной шелудивой собакой. И учти, Бальдр, я прошу. То есть, делаю то, чего никогда не делал твой собственный отец, умевший только приказывать. Если у тебя осталось хоть немного чести, о которой так сладко пели скальды, ты согласишься уплатить долг и выполнишь мое поручение. Моя речь производит на Сияющего должное впечатление. Он опускает глаза в пол и ничего не отвечает. Он задумался. Полезное занятие — думать. Жаль, что не свойственное большинству асов и ванов. Впрочем, Бальдра хватает ненадолго, он тяжело и протяжно вздыхает и затем выдает: — В твоих словах, Лодур, есть правда и смысл. Асгард поступил с тобой слишком жестоко. Ты имел полное право мстить отцу и брату и имеешь право требовать виру с меня. Я выполню твое поручение. Но… если ты предлагаешь мне за него плату, то могу ли я назвать свою цену? Я милостиво киваю головой. Я доволен, потому что сыграл на правильных струнках чувствительной натуры Бальдра. Но мое довольство после цены, названной Сияющим тут же улетучивается и сменяется полыхающей яростью, потому что вы никогда не поверите в то, что посмел попросить у меня этот божественный наглец. Он заикнулся о руке Хель! ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ • В наказание за убийство Бальдра, но по большей части за оскорбления богов на пиру (которые были к слову справедливы от первого до последнего слова) асы отвели Локи на самую высокую из скал Митгарда и приковали его там за руки и за ноги, используя в качестве оков кишки его сына Нари, который был убит на глазах Локи другим его сыном, Вали, обращенным в безумного голодного волка. Над головой Локи боги повесили ядовитую змею, из пасти которой капал яд и обжигал кожу. Этот яд, жалея своего мужа, собирала в чашу Сигюн.