Gamm leið - Путь Неба

How many loved your moments of glad grace, And loved your beauty with love false or true; But one man loved the pilgrim soul in you, And loved the sorrows of your changing face.... William Butler Yeats Перелет в страну мифотворца показался мне утомительным и ужасным. И не только потому что обычно я не пользуюсь самолетами, чтобы попасть из точки А в точку Б. Просто все шло немного не так, как я планировал и начались мелкие, но невероятно раздражающие неприятности уже в самолете. Одна из стюардесс, обслуживающих рейс спутала меня с Томом Хиддлстоном, хотя наше сходство не столь уж сильное. Оно, несомненно, есть, однако перепутать нас можно только на первый и крайне невнимательный взгляд. Я немного выше Тома, худее, брюнет от природы (а точнее от мифов), и глаза у меня ярко-зеленые, не меняющие свой цвет. Но все эти видимые расхождения девица попросту проигнорировала, и в том, что я не он, ее не убедили даже документы, в которых черным по белому значилось мое земное имя: Томас Уикэм Лофт. Да что там документы! На моих губах есть бледные следы от шрамов, которых нет у Хиддлстона и видны они хорошо. Если конечно, смотреть глазами, а не чем-то другим. Я специально повернулся к свету так, чтобы шрамы были еще заметней, но видимо зря: внимание девушки только усилилось и перешло все разумные границы. Сьюзен (так она мне представилась) кружила возле меня как коршун над цыпленком: предлагала кофе, сок, виски, плед, рассказала о прогнозе погоды в Москве, последние новости политики и культуры, с намеком сообщила, что пробудет в столице России сутки, отдыхая после перелета, назвала свой отель и номер в нем. Я уже был готов завыть Фенриром от такого количества абсолютно бесполезной информации и просто вышвырнуть ее из самолета, но тут пришла ее сдержанная коллега, извинилась перед мной и уволокла девицу туда, где она должна была быть в течение всего полета — в комнате для экипажа. Я выдохнул, укрылся выданным пледом из тонкой шерсти и беспокойно проспал всю оставшуюся часть путешествия. Перед посадкой в Шереметьево будила меня уже не Сьюзен, и за это я вознес хвалу Имиру от всей души. Потом был отель с неудобной кроватью и утренний перелет в город мифотворца и к моменту, когда я добрался до квартиры, снятой для меня Алексом, я ощущал себя совершенно выжатым и опустошенным. Квартира, а точнее ее обстановка, мне не понравились совершенно. Слишком светлый на мой вкус интерьер с изобилием стекла, дурацких аксессуаров и искусственных цветов. Чересчур большая кровать с неудобным матрасом, проваливающимся под весом моего тела и обещающим своей мягкостью боли в спине и искривление позвоночника в перспективе. Вместо ванны душевая кабина, которая в контраст всей прочей обстановке выдержана в темной гамме тонов: темный кофе и золото. Сочетание в целом смотрелось бы неплохо, не поленись владелец чуть дольше подумать над выбором оттенков. В квартире помимо спальни имелись еще две комнаты: гостиная с выходом на балкон и еще одна маленькая комнатушка с крохотной софой и пустыми полками, которой я сразу отвел роль своего рабочего кабинета. Я вернулся в спальню, улегся на кровать и уставился в зеркальный потолок. Он взбесил меня сразу, как только я его увидел. Вот скажите на милость, что хорошего в том, чтобы постоянно смотреть на свое отражение? А по утрам это вообще вредно для нервной системы. Даже если она божественная. С удовольствием бы разбил зеркальную поверхность над собой, но апартаменты съемные, а значит —портить и менять тут ничего нельзя.Во всяком случае, меня об этом и предупреждал и просил Алекс, а редкие просьбы своего названного сына я склонен выполнять. Внести кардинальные изменения в окружающее унылое и раздражающее пространство могла бы помочь магия, но, есть сразу два «но»: чрезмерные энергозатраты и риски быть обнаруженным тем, кто оберегает Марию. Поэтому пока без чудес. Не вставая с кровати, я достал из кармана ветровки смартфон и позвонил Алексу. Я сообщил ему, что добрался, а Алекс сообщил мне, что уже написал мифотворцу от лица издательства и сделал предложение о сотрудничестве. Ответа пока не поступало, но я не сомневался в том, что он будет. И явно не отрицательным, обстановка в квартире Марии прямо и громко кричала о нужде в деньгах. А еще… Любой творец тщеславен, даже если он уверяет всех остальных в обратном. Алекс подробно объяснил мне придуманную им легенду: он писал мифотворцу от лица издателя, каким по документам выступает он сам, Александр Фостерлинг*. Я же буду полномочным представителем издательства, агентом, редактором и корректором, который приедет для знакомства с автором, подписания контракта, отборки материала. Я возмутился: — Не много ли обязанностей у меня, Алекс? Не покажется ли ей это подозрительным? Алекс только рассмеялся: — Не переживай, Отец, в России все — многостаночники. — Кто-кто? Такое странное слово я слышал впервые и даже дар Берегини мне не помог его истолковать. — Ну как ты в Асгарде: великанов обмануть – Локи, невесту рассмешить —Локи, украденный молот вернуть— тоже Локи. Так что тебе уж точно не привыкать. — Шутишь на грани фола, Алекс —вздохнул я в трубку. — Так чья школа? — ухмыльнулся мой названный сын и тут же серьезно добавил: — Будь на связи, как получу ответ, сразу отзвонюсь и сообщу, что будешь делать дальше. И на этом наш разговор закончился. Я получил свободное время, которое не собирался терять даром. В первую очередь мне нужен душ, а во вторую еда и кофе. А еще нужно несколько часов в идеальной тишине и спокойствии. Не для сна, для сейда. Того что таинственный защитник учует мой сейд — я не боялся совершенно. Искусство сейда почти забыто в мире людей, да и в мире богов им владели немногие. Не мужское занятие потому что. Забить на возможное осуждение со стороны других асов и ванов в Асгарде сумели всего двое: я и Гримнир. Где Слепой учился сейду, я не в курсе, мне дар к этому виду магии перешел от матери, а уж развивал я его самостоятельно, посещая женщин владевшим искусством сейда и совмещая... кхм… приятное с полезным. Сейд не раз помогал мне в целительстве и других делах, а сейчас он должен помочь мне сплести щит, который закроет мою ауру и сделает меня максимально человечным. Я не знаю, кто покровительствует Марии: бог, полубог, иное существо. Но этот кто-то однозначно опасен и внимательно за ней наблюдает, потому что больно уж вовремя вмешивается и настолько быстро, что даже стрела Охотницы не успела сорваться с тетивы. Поэтому я должен стать надчеловечным*** и не только духовно, но и физически. От перспективы надчеловечности съежился бы любой ас или ван, но я ведь не ас и не ван: я Локи из Йотунхейма, Локи, который никогда не боялся меняться и пробовать. Ведь если не пробовать, никогда и не узнаешь на что ты на самом деле способен и не выяснишь пределов своих возможностей. И как правило, тот кто пробует, приходит к простому и единственно верному выводу: пределов нет, они только в нашей голове и неважно кто мы —боги или люди. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Фостерлинг* (fosterling) —воспитанник. Сейд** — разновидность шаманизма, магия, считавшаяся сугубо женской, но ей владели и Один, и Локи. Как правило, подразумевает исполнение ритуальной песни и выход из тела. Надчеловечность*** — близость к людям, которая считалась оскорбительной для богов Асгарда.