Gamm leið - Путь Неба

Незнакомец мне не враг, это ясно с первого взгляда. Ну какой бы злоумышленник дожидался свою жертву, прислонившись к двери, закрыв глаза и посапывая так, что понятно: дремать он изволит и дрема его сладкая. Вон как губами шевелит, бровями косматыми двигает. Я подхожу к существу ближе, а оно и ухом не ведет, не покидает царства дремы. Зачем же я этому соне понадобился, и кто он вообще такой? Делаю резкий шаг и рявкаю прямо в ухо: — Пожар! Горим! Незнакомец тут же открывает свои удивительные красные глаза с узким змеиным зрачком, но не пугается ни от слов о пожаре, ни от вида моего лица, зависшего прямо над ним. Маленький он, мой незваный и нежданный гость. Чуть выше моего пояса. Маленький и щуплый мужичонка, с острыми чертами лица, тонкими губами, выпирающим вперед подбородком. Сизовато-седые волосы всклокочены и сразу ясно: давно их расческа не касалась. Да и про шампунь шевелюра существа также явно не слышала. А оно, будто и не видит моего изучающего взгляда, сладко зевает и говорит хрипловато-надтреснуто: — А…Явился дружок-божок. Ну наконец-то, а то я уж измаялся тебя под дверьми-то ждать, аки пес бездомный. Отвечаю ему в тон: — Не ходил бы туда, куда тебя не звали, не пришлось бы и маяться. — А я бы и не ходил. Но разве ей можно перечить? Буквально в пинки из терема выставила. Ступай говорит к нему, подмогни. Кабы не она, зачем бы ты мне сдался, чудь белоглазая*? Мои брови взлетают на лоб. Экий наглец. Знает, что бог перед ним, знает, что слабей меня тысячекратно, знает, что одного щелчка моих пальцев будет достаточно, чтобы осталась от него горсточка пепла, но все равно— дерзит, обзывается. Но гневу я воли не даю. Интересно же узнать, зачем Берегиня послала ко мне это создание. А в том, что загадочная «она» это Берегиня, у меня сомнений нет. А создание и не думает униматься: — Ну долго мы тут стоять-то будем? Нехорошее место — порог**, негоже у него толочься, беду навлечь недолго. — Так ты бы с дороги отошел, а то стоишь, пустомелишь и вход загораживаешь. — Да пожалста —мужичонка картинно разводит руками и отходит от двери, продолжая рассматривать меня с ехидной насмешкой. Лезу в карман брюк за ключами, достаю, открываю и вхожу в свою квартиру первым. Оборачиваюсь и говорю: — Заходи, гость непрошенный. И улыбаюсь, видя, что стоит существо на своем месте и с ноги на ногу переминается. А вот заходить не спешит. Значит, угадал я кто он такой. Местная разновидность ниссе***, мелкий нечистый дух. Такие сущности не могут войти в жилище без приглашения. Обязательно кто-то из живущих в доме позвать должен. Приглашение может быть и не осознанным, скажет, допустим, человек: «чтоб меня черти взяли» или еще какое-то мелкое проклятие и придут они. Взять не возьмут, силенок не хватит, но поселятся рядом. Будут помогать или пакостить, в зависимости от своего характера, но и жрать будут. В буквальном смысле этого слова. Но неосознанного приглашения этот тип от меня не дождется, а с осознанным я спешить не стану. — Что ж не заходишь-то, гость незваный? Не сам ли говорил, что стоять на пороге, беду накликивать? С удовольствием наблюдаю как ехидная усмешечка перестает играть на губах существа. Вот и брови насупил обиженно. — А то ты не знаешь, божок-дружок. Ясно же, понял ты кто перед тобой. Понял, да отплатить решил Чуру за дерзость его. Давай, не томи, приглашай уже. Дело есть к тебе, а в колидоре его не сделаешь. Говори, что надо, слова положенные, да пойдем чаек пить, беседу беседовать. Ишь ты, уже и на угощение рассчитывает, даже не спросив: а налью ли я такому чаю. Но дерзость Чура меня не злит, а даже нравится. Да и не послала бы ко мне Берегиня обычного, до разговоров охочего, нечистика. Не так прост Чур, как казаться хочет. — Добро пожаловать, Чур — я делаю приглашающий жест рукой — пусть крыша моего дома будет щитом над твоей головой. Старинная и универсальная формула приглашения из времен, когда мир был молодым и полным опасностей. Особенно для странников. Не произносят ее для подобных Чуру, но почему бы и не порадовать посланца Берегини? — То-то же —довольно кивает головой Чур — уважил и порадовал старика, как и положено. Он юрко проскальзывает через порог и не задерживаясь в коридоре, сразу и безошибочно выбрав направление — идет на кухню. Собираюсь следовать за ним, но сначала нужно захлопнуть дверь. Тянусь к ручке, но слышу едкое: — Торбы то свои в дом занеси, растяпа. Али едой решил разбрасываться, лишь бы дядьку Чура не кормить? Тихо смеюсь: уж не знаю, какие беседы со мной Чур беседовать собирается, но скучно мне точно не будет. --------------------------------------------------------------------------------------------------------- *Чудь белоглазая —название мистического народа, который обитал в древности в архангельских землях. Но позже так и с уничижительным смыслом стали называть выходцев из стран Скандинавии. С этим же смыслом словосочетание произносится и Чуром; ** Порог. Порог в поверьях считался границей, разделяющей мир живых и мертвых и изначально обустраивался именно для защиты дома от незваной нечисти. Стоять на пороге – быть в пограничье, в опасной близости к странным силам, поэтому и до наших дней сохранилась примета: ничего нельзя делать на пороге, иначе быть беде; ***Ниссе. Существо из скандинавского фольклора, домашний дух, схожее с английским гоблином, шотландским брауни, немецким кобольдом и голландским каботером.