Gamm leið - Путь Неба

Возвращаюсь домой, прохожу в спальню и достаю из кармана шорт медальон. Обычная и достаточно широкая серебряная пластинка с глифами. Серебро чистое и древнее. Не новодел, это точно. В любом современном серебре есть добавки: никель, хром, реже платина. А тут почти идеальная чистота, причем во всех смыслах. Чистое серебро темнеет, а пластинка — яркая, блестящая. Это значит, за ней регулярно ухаживают, поддерживают в идеальном состоянии. Видимо, Марии она дорога. Интересно почему и знает ли мифотворец, что на ней написано? Вглядываюсь в глифы. Символы похожи на глифы Арахны*, появившиеся в глубокой древности. Но все же это не они. Слишком уж угловатые и резкие. Да и глифы Арахны я прекрасно знаю. Простые, смертоносные и работающие моментально и за все эти характеристики, любимые магами и богами, применяющими некромагию. А эти знаки…. Для меня они остаются загадкой, но все же, рассмотрев их с близкого расстояния, я понимаю: это фраза, предложение, а не просто набор значков, а еще — магии в них нет. Ладно, сделаю фото и перешлю Алексу, а он передаст Гримму. Уж тот должен разобраться в странных символах и их значении, графическая магия его конек и слабость. Ну если не считать мрачных пророчеств о конце света и гибели богов. В этой отрасли у Гримма вообще нет конкурентов. Иоанн Патмосский** в сравнении с Гриммом — просто младенец. Кстати, о воронах. Интересно, углядел ли что Мунин, пока у меня были гости? Подхожу к открытому окну и всматриваюсь в черноту, мысленно посылая призыв и зная: его услышат. Хозяин этой парочки вещих птиц всегда имеет с ними мощную телепатическую связь. Такая была у воронов с Одином, такая есть у них и со мной. Проходит несколько минут, и я слышу приближающийся шорох крыльев. Отхожу от окна и усаживаюсь в неудобное и громоздкое кресло, обитое черной кожей. Мунин влетает в окно и приземлившись на подоконник, хрипло каркает: — Плоть или кр-ровь? Задумываюсь о цене, которую надлежит уплатить за службу, ведь эта парочка ничего не делает бесплатно. Впрочем, как никто из богов и магических сущностей. Всегда что-то, рано или поздно, придется отдать взамен, и Хугин, и Мунин в этом отношении честнее прочих: цена у них одна и не меняется в течение долгих тысячелетий. — Сначала доклад — говорю я, потому что не готов вот так сразу решить, чем сегодня расплатиться со своим крылатым шпионом. — Хоррошо — склоняет голову Мунин — ничего подозр-рительного. Ни человека, ни бога, ни зверя. — И это уже подозрительно —отмечаю я. — Да —соглашается ворон, забавно кивая длинным желто-черным клювом —думаю, щит, очень хорроший. Дающий абсолютную невидимость, но… — Но? — Но не маскир-рующий звуков и запахов. Чужак пахнет. Чужак дышит. Чужак здесь был. — А когда ушел? — Как только гости пришли к Владыке. Вот как! Странно! Я думал, он будет ждать и наблюдать и не покинет своего поста, пока Мария не выйдет от меня. А получается, он как любящий родитель, довел ребенка до места и отправился по своим делам. Значит, он хочет, чтобы мы общались или, не видит во мне угрозы для нее, считая обычным человеком? Насчет второго предположения обольщаться не стоит, оно опасно, так как расслабляет и ведет к уязвимости. Если этот таинственный покровитель ставит такие щиты, то и моя искусственно очеловеченная аура его не обманет. А вот первое… В первом может быть скрыт смысл. Вот только какой? Почему одних богов защитник убрал практически сразу, а со мной — церемонится? Хочет как-то использовать в своей игре? Да, вероятнее всего так. Поэтому нужно как можно скорей выяснить его личность, тогда и цели его станут ясны. — Проследили за ним? На положительный ответ на этот вопрос и не надеюсь. Вряд ли. Не может быть так прост тот, кто упокоил двух богов и даже не вспотел, если верить рассказу Берегини. Мунин виновато опускает голову: — Пор-рталы. Множественные. Не успеть. Будем искать по запаху. Да, запах является неплохой зацепкой. Потому что речь идет не о парфюмерии, а об индивидуальном запахе, имеющемся у каждого существа, живущего в девяти мирах, будь он богом, человеком или кем-то иным. Этот запах уникален и неповторим, он — след, способный привести охотника к добыче. — Что-то еще? — я встаю с кресла и начинаю расхаживать по комнате, как делаю всегда, когда думаю. Мне хочется остаться одному, посидеть над медальоном и поразмыслить о защитнике, но… — Плоть или кровь — каркает Мунин. Хрипло и недовольно. Да. Точно. Я совсем и забыл. В кредит эти ребята не работают. Хочу сказать «кровь», но потом вдруг вспоминаю тонкий силуэт у ночного окна, талию, перехваченную узким пояском, теплые губы в миллиметре от моих губ и говорю: — Плоть. Я никогда не понимал, как эти двое, Хугин и Мунин меняют облик так быстро. Образ начинает рябить и р-раз и перед тобой они — прекрасные сестры-близнецы, одинаково жадные до божественной крови и плоти. Да-да, Хугин и Мунин женщины-оборотни, просто об этом долгое время знал только Гримнир и потому-то и был с ними почти неразлучен. Слепой любил радости жизни, и эта парочка давала их ему в избытке. Я с трудом сдерживаю смешок, вспомнив, как о том, кто такие Хугин и Мунин впервые узнала Фригга. Фенсалир дрожал от ее крика, а Один… Один надолго заперся в Вальхалле вместе с Тором, который, как выяснилось в ходе скандала, тоже частенько «советовался» с воронами… Сейчас со мной только Мунин: высокая, полногрудая брюнетка со смуглой блестящей кожей и гривой шелковых волос, окутывающих ее с головы до пят. Впрочем, двигаясь ко мне, она откидывает пряди на спину, давая рассмотреть темные бутоны сосков на упругой груди, плоский мускулистый живот и... и все остальное тоже. Я падаю в кресло, откидываюсь на его спинку и закрываю глаза. Мунин умница, угадывает мое желание и опускается на колени между моих расставленных ног. Я чувствую, как ее пальцы расстегивают молнию на моих шортах, прикасаются к той самой плоти, которой я плачу сегодня Мунин за верность и службу…. Пальцы, губы, язык женщины совершают ловкие и умелые движения, пробуждающие огонь во всем моем теле. Я запускаю руки в ее волосы и задаю нужный ритм, но глаз так и не открываю, потому что мне хочется думать, что этот жадный рот, эти трепетные пальцы, этот порхающий бабочкой язык принадлежат другой… Вожделение накрывает меня с головой, я заставляю Мунин двигаться в совершенно бешенном темпе, который даже она, имея огромный сексуальный опыт, едва выдерживает. Я чувствую, как ей не хватает дыхания и… взрываюсь, изливаюсь в теплоту ее рта. Слышу, как она без сил падает у моих ног, но глаза по-прежнему держу закрытыми. А когда открываю — Мунин уже в комнате нет. Прозорливая и мудрая, она поняла, продолжения не будет, и предпочла оставить меня одного — наедине с иллюзией, от которой мне все сложнее избавиться. А надо. --------------------------------------------------------------------------------------------------------- Глифы Арахны* — некроглифы, были принесены Арахной их мира мертвых после того, как Афина превратила ее в паука. Информации об этих глифах очень мало, но они относятся к быстрой магии. Глифы Арахны обладают огромной силой. Каждый глиф уже имеет свою задачу, которую выполняет после нанесения. Иоанн Патмосский** —автор Апокалипсиса, больше известный как Иоанн Богослов;