Gamm leið - Путь Неба

Выражение лица у Гримма кисло-ханжеское, косматые брови сведены к переносице, уголки губ недовольно опущены. На меня он не смотрит, однако на Гислу успел бросить неодобрительный взгляд. Любит Гримм изобразить из себя поборника морали, но мне точно известно, что в святоши верный ворон не годится. Лично вытаскивал его из Вальхаллы, от валькирий и в таком виде и состоянии, что и не расскажешь в приличном обществе! — Вы звали меня, Владыка? — сразу же приступает к делу Гримм. — Звал — отвечаю я и затем поворачиваюсь к девушке, склонившей голову и стоящей у ванны — Спасибо, Гисла, ты можешь идти. Повторять ей дважды не нужно, Гримма она побаивается, считая его зловещим колдуном, предрекающим только ужасы и смерть и не любит находиться в его присутствии. Впрочем, их антипатия взаимна, Гримм убежден, что Гисла пустышка, недостойная ложа господина и оскверняющая его своим телом. Эти свои убеждения он, конечно, никогда не дерзнет озвучить мне вслух, но… Сплетнями дворец полнится, а имеющий уши, их обязательно услышит. А уши...Уши у меня длинные. Гисла уходит, а я с удовольствием залезаю в горячую ванну и вытягиваю ноги и руки, наслаждаясь водой и паром, пропахшими густым ароматом трав: медвяная ромашка, сладковатая мелисса, пьянящий жасмин и горчащий можжевельник. Настой я готовил лично, выбрав те травы, которые помогают и расслабиться, и очиститься. От наслаждения я зажмуриваю глаза и не открывая их, говорю равнодушно-холодно: — Вечером будет прием. Здесь. Оповести всех и пошли гонца в Фенсалир, пусть сообщит Фригг, что я ожидаю ее. — Да, Владыка —в голосе Гримма звучит изумление, вполне оправданное тем, что никогда раньше в Ярнвиде не было приемов. Все церемонии проходили в Валяскьяльве*. А я продолжаю: — Прием будет официальным, поэтому Главный зал нужно привести в соответствующий вид. — Естественно — в Гримме просыпаются воодушевление и энтузиазм, потому что приемы и церемонии мой ворон обожает и чем больше в них официоза и пафоса, тем больше ликования в его душе. — Мы должны заняться этим немедленно — начинает рассуждения Гримм, даже не дослушав меня. — Установим большой золотой трон, вывесим флаги Асгарда, ваше личное знамя, расставим столы и приготовим для гостей лучшие яства и вина… Доставим цветы из садов Фрейи и ароматные несгорающие свечи от карликов-цвергов… — Флаги Йотунхейма —вставляю я ремарку, от которой Гримм моментально теряет дар речи —четыре дубовых резных кресла на разной высоте, никаких вин и яств. И тем более, никаких цветов и свечей. Ворон явно шокирован, потому что молчит и все что я слышу — это его тяжелое дыхание. Открываю глаза и едва удерживаюсь от смеха: уж больно потерянный вид у моего главного царедворца. А ведь это еще не все подробности предстоящего приема. — Неслыханно — наконец бормочет Гримм — это будет не прием, это будет оскорбление. — Именно — удовлетворенно киваю я — но пришло время показать тем, кто так и не понял: время асов ушло, теперь Асгард принадлежит йотунам, чья кровь течет в моих жилах. И если кто-то этим недоволен, то он может сказать об этом на приеме или… Или замолчать навсегда и склонить свое колено перед царем, как и положено верному подданному. Гримм хочет что-то возразить и даже открывает рот, но тут же прикусывает нижнюю губу острыми кривыми зубами, благоразумно решив промолчать. И правильно, спорить со мной бесполезно. Я не передумаю. — Передашь приглашения всем богам, находящимся сейчас в Асгарде. И, Гримм… - делаю выразительную паузу — еще раз напоминаю тебе, что прием будет официальным, с полным церемониалом. — Церемониал для всех приглашенных? —еле слышно уточняет оборотень. —Нет. Только для Фригг. Остальные могут пройти в залу беспрепятственно и сразу по прибытию. А вот наша милая вдовушка… Она удостоится особой чести. Да, Фригг ожидает неприятный сюрприз, потому что полный церемониал обычно проходят те, кто должен принести клятву верности. Покоренные враги, союзники, к которым нет особого доверия. А поскольку его придумывала лично она, то он исполнен не только пафоса, каждое действо в нем направлено на целенаправленное унижение. Тот, кто проходил сложную церемонию должен был в полной мере ощутить свою ничтожность перед величием и могуществом богов Асгарда. И вот теперь я даю возможность Фригг оценить ее творение на собственной шкурке… Да, богиня может отказаться и не пойти на встречу со мной, но от этого опрометчивого решения она потеряет больше, чем я. Мне просто не придется выслушивать ее навязчивые идеи… а вот я могу перестать снабжать ее энергией, необходимой для жизни. У Фригг есть собственный культ, но он так ничтожен, так малочислен и слаб, что не делись я с богиней своим ресурсом, она бы давно сгинула в небытие. Мифотворцы о ней упоминают вскользь, в Марвел она умерла. А здесь живет благодаря… Я бы сказал моему милосердию, но это не так. Или не совсем так. Фригг, да и остальные тоже живы только потому, что я хотел сохранить прекраснейшие из Девяти миров и их магию, их красоту и совершенство. Я не был счастлив в Асгарде, но в его библиотеках я получал знания, я не был желанным гостем в Ванахейме, но именно там я учился травничеству, меня не любили в Альвхейме, но там я обучался холодной циничной мудрости, уверяющей: нет ничего важнее равновесия. И в соответствии с этой мудростью я и поступил после смерти Одина и Тора: я не простил ничего ни Хеймдаллю, ни Фригг, ни Скади, ни остальным, но я оставил их жить, ради этого самого равновесия. Равновесие всегда должно сохраняться и конечно, за его сохранение придется платить. Я заплатил ранами и болью, которые всегда со мной, даже в лучшие мои дни, отказом от мести. Тор бы посмеялся надо мной, назвав слабаком, но сын Одина так и не смог понять одной вечной истины: иногда сила именно в слабости и тот, кто отказывается от всего, в итоге может завладеть всем. Я оставил асов, ванов и альвов жить в их сказке, я трачу свой ресурс на поддержание их существования, но, если это не ценят, значит пора превращать сказку в кошмар. И первой этот кошмар увидит Фригг. ---------------------------------------------------------------------------------- Валяскьяльв — личный дворец Одина в Асгарде с серебряной крышей.