Gamm leið - Путь Неба

Смеялся Вотан моим словам недолго. Всего один миг и вновь на меня смотрит суровое, обветренное хмурое лицо воина, странника, мудреца и бога: — Но хватит отвлеченных тем, Локи из Йотунхейма. Скажи-ка мне вот что…Все твои поступки за последнее время… Все твои оскорбления, нанесенные мне и моей супруге…Готов ли ты понести за них наказание? — Наказание? — громко и гордо спрашивает моя мать, выступившая вперед — Наказание? Кто ты такой, Один, чтобы определять вину и назначать виру для наследника Йотунхейма, царевича Ярнвида? Безусловно, он вел себя глупо и безрассудно и должен расплатиться за свою дерзость, но наказание ему определишь не ты, а его отец, Фарбаути! — Его отец Фарбаути… — медленно повторяет ас — что ж, владыка йотунов действительно может назначить дополнительную виру для своего наследника. Но как отец всех богов, как единовластный повелитель Девяти миров, как сюзерен, перед силой которого склонился Йотунхейм, выплачивающий Асгарду дань, я имею право карать и миловать, и не тебе, моя госпожа Лаувейя его оспаривать. Или ты все-таки хочешь попробовать? Я смотрю на мать и вижу, как в ее сиреневых глазах начинает клубиться темная дымка, я отмечаю, как ее маленькие ладони сжимаются в крепкие кулачки... Лаувейя готовится творить гальдр — великую магию, магию слова* и да: она хочет попробовать спорить с Вотаном! Но разве должна женщина защищать мужчину? И теперь я делаю шаг вперед, стараясь загородить собой мать: — За свою вину я отвечу сам! Выбирай наказание, Вотан, я приму его, каким бы оно не было! Лицо аса остается серьезным, но в серой глубине здорового глаза вспыхивают искорки довольства. Я поступил согласно ожиданиям Одина, он предвидел то, что я не стану молчать и не позволю матери рисковать собой. — Ты можешь гордиться сыном, Лаувейя… Он настоящий мужчина и храбрец, он принимает ответственность и готов ее нести. — Меньше пустых слов, Один — отвечает холодно моя мать — не заставляй моего сына ждать твоего решения. Он не смертный, не раб, не твой асгардский лизоблюд, в нем течет кровь Имира**, заслуживающая почтения и уважения, а потому назначай свою виру и убирайся прочь с нашей земли! — Хорошо, моя госпожа Лаувейя, я исполню твою волю и не стану томить тебя и юного йотуна долгим ожиданием. Я мог бы выбрать для него любое наказание, включая изгнание или заключение, я мог бы потребовать от Фарбаути его головы и думается, эту мою просьбу хмурый лесной царь выполнил бы с удовольствием и энтузиазмом… Лицо матери при этих словах Вотана становится белым, а руки вновь начинают собираться в кулаки. Ас видит ее реакцию и хитро усмехается в густую рыжую бороду: — Но я не жесток с теми, кто занимает особое место в моем сердце, Лаувейя. Даже если они не отвечают мне взаимностью и испытывают мое терпение своим упрямством и дерзостью. Поэтому я выбрал для твоего сына, моя госпожа, то наказание, которое понравится тебе, но ему покажется хуже ссылки, тюрьмы и смерти. О Имир! Что же там придумал Одноглазый? Он обратит меня в змею и оставит в этом облике навсегда? Заберет у меня глаз, руку или другую часть тела? *** Я не хочу бояться, но я боюсь. Действительно, лучше смерть, чем увечье. Если я стану калекой, плакали все мои мечты о славе воина, да и Свала… Посмотрит ли она на меня, однорукого, одноглазого или одноногого? Лесные кланы не презирают калек, не смеются над уродствами****, но… Но ценят силу. — Хм… — шумно втягивает носом воздух Слепой — тут запахло страхом… Не от тебя ли, Локи из Йотунхейма, казавшимся таким безупречным храбрецом? Краснею до самых кончиков ушей, хочу сказать что-то резкое, обидное для аса, но, вдруг, неожиданно даже для самого себя, честно признаюсь: — От меня, Всеотец. — Это хорошо, мальчик, что сейчас ты сказал правду. Потому что со страхом только так и можно справиться: назвать его по имени и посмотреть ему в глаза. Твоя честность заслуживает награды, которая, однако не отменит выбранного наказания. Слушай же мою волю, Локи из Йотунхейма, узнай свою виру передо мной. Все слова, поступки и деяния твои будут забыты лишь с одним условием, Локи: ты начнешь учиться. Что? Учиться? Мало мне что ли наставников из дворца Фарбаути и их нудных причитаний? О Имир, неужели моя вина перед Вотаном и Фригг так велика? А бог продолжает: — Обучение начнется с завтрашнего дня и учить тебя будем мы: я, твоя мать и еще кое-кто, кого я призову для тебя из Асгарда. Ты будешь учиться всему: обращениям, разным видам магии, включая гальдр и …И сейд. — Но сейд женская магия! — я не в силах сдержать своего возмущения. Ладно там превращения и другая магия, они могут быть полезны и для воина... Но сейд... Этим колдовством владеют женщины. Мать, другие вельвы Ярнвида, учит тайны сейда и Свала, но я…. Лучше бы уж Вотан действительно приказал меня казнить, ведь если кто узнает о том, что я творю сейд — позора не оберешься. Любой сможет бросить мне эрги***** прямо в лицо…Любой! — Нет магии мужской и женской — отвечает спокойно Один — есть просто магия. Думать иначе — быть глупцом. Сделай уже свой выбор, Локи из Йотунхейма, кем же ты хочешь быть: глупцом или храбрецом, ведомым или ведущим? — Но сейд… — вновь повторяю я… - сейд… — Вот сейчас ты действительно как баба —ухмыляется ас — причитаешь одно и то же. Сейд, сейд, сейд. Я учусь таинству сейда у твоей матери, но найдется ли во всех Девяти мирах тот, кто вслух и при всех посмеет меня упрекнуть в женовидности? Найдется******. Но тогда об этом не знали ни я, ни Один. --------------------------------------------------------------------------------------------------------- Магия слова* — гальдр, гальд или магия заклятия, древнейшее магическое искусство, упоминаемое и в Старшей и в Младшей Эдде. Гальдом владеют Вотан и Лаувейя, искусству гальдра выучится Локи. От обычных заклятий гальдры отличаются особым стихотворным размером и ритмом. Сила гальдра велика: с помощью заклинаний можно было вызывать бури, шторма, управлять чувствами людей, говорить с мертвыми. Кровь Имира** — Имир самый первый и самый огромный инеистый великан, из его тела сотворены миры; Заберет у меня глаз, руку или другую часть тела? *** — Локи не преувеличивает, в качестве виры вполне могло быть назначено и такое наказание. Такие казни практиковались в древности в самых разных частях света. Например, в Древней Индии человека, который посмотрел «не так» на раджу или жену раджи могли ослепить, во многих странах в темные эпохи за прикосновение к особе царственной крови отрубали руки… Не смеются над уродствами**** — Йотунхейм и Ярнвид удивительные места по своему отношению к увечным. Если в остальных мирах калеки считались убогими и достойными только милостыни и жалости, то в Железном Лесу их принимали как равных, окружали заботой, не обижали. Но страхи Локи обоснованы: управлять кланами калека не мог, поэтому его страхи обоснованы; Эрги***** — самое тяжелое оскорбление у древних скандинавов. Оно высказывалось публично и указывало на то, что объект оскорбления уличен в сексуальной девиации – смене гендерной роли. Эрги могло быть озвучено только в отношении мужчины, иногда оно предполагало, что объект оскорбления практикует сейд, спа или иное колдовство, являвшееся прерогативой женщин. Найдется****** — этим кем-то будет Локи, он обвинит Одина в женовидности во время "Перебранки", однако отмечу, что сделает это Лофт только после того как сам Всеотец оскорбит его, назвав мужем женовидным, рожавшим, намекая на миф о рождении Слейпнира, который упоминается только в одном источнике, что дает возможность предположить: миф был выдуман для того чтобы принизить Локи в сравнении с другими богами.