Monster

***

      Джиён замирает чем-то средним между каменным изваянием и загнанным в угол кроликом под чужими требовательными губами. Не сопротивляется, лишь смотрит на Сынхёна ошарашенными глазами, всё пытаясь понять, но не понимая. Сынхён отпускает, но Джиён не отстраняется полностью, лишь приподнимается не сильно на локтях, ощущая как колет ладони снег.        Холодно. Но Сынхён улыбается, а Джиён чувствует себя слишком потерянным. Он с трудом давит в себе отчаянный порыв коснуться собственных губ ледяными пальцами. Ему кажется впервые за всё их знакомство хочется первому начать разговор. Потому что вопросов в голове рождается слишком много...        Джиён хмурится, поднимаясь с чужой груди и вставая на ноги. Человеку пора домой, потому что ночь эта иррационально пьянит его ещё сильнее, чем алкоголь. Он протягивает человеку руку, и тот с глупой улыбкой хватается за неё в неосознанном желании переплести пальцы. Джиён замечает, но игнорирует.        Щенок задорно вертится под ногами солнечным зайчиком, отвлекая и сбивая с мысли, но Джиён так рад ему, что даже мысли не допускает о том, чтобы погнать животное прочь. Это мельтешение в ногах неуловимо успокаивает, отстраняя от разума гулко бьющееся сердце.        Он помогает человеку встать, ведёт за руку словно ребёнка. И Сынхён следует за ним почти шаг в шаг, не крепко держась на земле но крепко держась за руку. Джиён усмехается от того, как внезапно и сильно сменились их роли...        Сынхён скользит на льду, из-за подогнувшейся ноги, а Джиён думает лишь о том, что сейчас Чхве вовсе не выглядит тем самым человеком, который на полном серьёзе хранит под кроватью ружьё и предпочитает быть готовым ко всему.        Щенок провожал их вплоть до конца парка а после ещё долго смотрел им в след, время от времени лая пронзительно. От лая этого внутри у Джиёна зарождалось тепло, которое хотелось беречь, которое хотелось попытаться сохранить в раскрытых ладонях.        Словно почувствовав его смятение, Сынхён сжал его руку крепче и ускорил шаг, вновь вырываясь вперёд и занимая в их дуэте главенствующую позицию. Джиён фыркнул но позволил, в конце концов чем бы не тешился.        У подъезда они застряли, непослушные пальцы никак не позволяли Сынхёну попасть кодовым ключом по сенсорной панели. Джиён вздохнул, давя внутри гулкое раздражение и сам себе удивляясь. Давно он не злился без видимых причин, но человек, нужно признаться, умел выводить на эмоции. Как же он такой неприспособленный к жизни один справлялся?        Когда Джиён легко поймал его руку в свою, Сынхён вздрогнул но не отстранился, лишь смотрел завороженно на то, как Джиён уверенными, чёткими движениями направляет его руку своей. Сынхён улыбнулся довольно и нагло. Дверь они открыли совместными усилиями. Ими же преодолели хрустящие из-за инея ступени. Ими же открыли квартирную дверь.        Сынхён ввалился в коридор первым, он не глядя бросил ключи в угол и, на ходу разуваясь, поплёлся в гостиную, чтобы неловко упасть на диван.        В отличии от него Джиён хмуро проследил за летящими в угол ключами, взглядом фиксируя их местоположение в памяти. Пригодится ещё.        — Эй, ты где там? — из гостиной раздаётся подозрительный звук падения, на пару секунд там воцаряется тишина, заставляющая Джиёна недовольно прислушиваться. Однако долго идиллия, к сожалению, не продлилась.        — Давай выпьем! — У Джиёна чуть дёрнулась нервно бровь, но он лишь хмуро прошёл в гостиную, останавливаясь на человеке взглядом.        Сынхён лежал, уткнувшись лицом в диван и раскинув руки в разные стороны. На нём всё ещё было надето тёплое пальто, однако это его, казалось, совсем не трогало. Всё ещё наблюдая за ним Джиён стянул собственную куртку с плеч и кинул её у порога. Раз уж человек не в себе то можно и не заботиться о мелочах. Сынхён с ощутимым трудом заставил непослушное тело сесть, облизал губы, глядя на Джиёна мутным неосознанным взглядом. Джиён вздрогнул. Интересно, смотрел ли он так же там, в лаборатории под препаратами?        — Чёрт, ты такой красивый... — Джиён нахмурился но ничего не сказал, а Сынхён зарылся пальцами в волосы и простонал устало, с лёгким отчаянием.        — Что же я говорю то... — Джиён не знал, что он творит, и что на него нашло не знал тоже, но узнать хотел очень, это было бы кстати.        Человек попытался встать, но его ватные ноги подкосились и он неловко упал назад на диван. Джиён усмехнулся но не подошёл, лишь наблюдал за бесполезными потугами человека собрать свои кусочки во что-то хоть мало мальски осмысленные, со смешенными чувствами.        Хотелось одновременно и опуститься перед ним на колени, чтобы удобнее было расстегивать пальто и бросить его сейчас одного. Молча уйти, бесшумно щелкнув дверью, возможно обокрасть пока есть возможность. Главное исчезнуть, раствориться в зимних улицах.        — Джиён... — младший вздрогнул и вновь поднял на человека внимательные глаза. Тот не заметил словно, лишь повторил тихонько, с предыханием — Джиён, иди ко мне....        И Джиён идиот полный, потому что так нельзя. Нельзя было привязываться к первому встречному. Нельзя было доверять и оставаться тоже нельзя было. Ошибка. Вся жизнь Джиёна была и продолжает быть одной большой ошибкой, которую не было ни моральных, ни физических сил исправить.        Человек не в себе просто, он будет жалеть на утро, а Джиён упустит возможность. Уходить потом будет ещё больнее. Уходить, чувствуя его суровый, прожигающий лопатки взгляд. Понимая, что это будет прямым подтверждением теории о бандитах. А главное чувствуя его касание на губах.        Уходить ощущая его презрение...        Джиён усмехается ядовито, уже ощущая только пока от самого себя. Но это неправильно, нужно просто очнуться. Джиён не в себе тоже, эта ночь пьянит. Всего лишь ночь...        "Джиён" из его губ вылетало так искренне просяще с иллюзорной теплотой в каждой отдельной букве сокрытой...        Этой ночью Джиён позволяет себе ошибиться. Позволяет себе утонуть в собственной глупости, подойти бесшумно и всё-таки опустится на колени. Позволяет себе по одной расстёгивать чужое пальто, ощущая как дыхание человеческое без видимых причин углубляется, а сердце ускоряет бег.        Позволяет даже поцеловать себя снова, ощущая приятное покалывание на губах и трепетную дрожь в теле.        — Давай выпьем... — и Джиён кивает не задумываясь, а сам стягивает с человека пальто, за которое он вдруг безуспешно начинает цепляться. Младший не понимает, не отступает, укладывая человека на диван и садясь рядом, чтобы перебирать его волосы.        Обманутый словно ребёнок, Сынхён, к удивлению не сопротивляется, лишь хмурится время от времени, словно хочет сказать что-то да не решается. Он засыпает легко и, кажется, даже для самого себя незаметно.        Когда у человека вдруг начинает звонить телефон, Джиён как раз выключал свет. Если честно, младший думал, что пока он возьмёт трубку, Сынхён проснётся, но и здесь человек удивил. Пока Джиён в темноте обшаривал его карманы, Чхве даже не шелохнулся, словно и не чувствовал вовсе, словно так и должно было быть. И это не то чтобы было плохо, но и хорошо не было тоже.        Телефон замолчал, но почти сразу заиграл тоже. Джиён зашёл на кухню, силясь вспомнить что же следует сделать с ним, чтобы включить... Или выключить.... Или что он вообще должен был сделать? Поговорить с друзьями Сынхёна? А вдруг не друзьями? Кем-то другим? Стоило ли разбудить человека? Или его затуманенный этой ночью разум тоже не был способен на конструктивный диалог?        Джиён поджал губы и нажал куда-то, из трубки вдруг донёсся взволнованный голос Дары.        — Сынхён? Вы как, добрались? — Джиён прикусил внутренюю сторону губы и задумался. И что дальше? Стоило ли разбудить человека сейчас? Он ведь сможет сказать ей, что они дома, правда же.        Однако молчал он, видимо, слишком долго.        — Джиён, это ты? — Джиён промолчал снова. На том конце провода Дара вздохнула — Хорошо, сейчас наберу голограммой — и сбросила. А Джиён так и остался стоять, растерянно рассматривая телефон и силясь вспомнить, что значит эта её голограмма. Телефон зазвонил снова, и только после этого Джиён внезапно понял, как же сильно он всё таки устал. Но Дара звонила...        А потому Джиён хмуро щелкнул выключателем из-за чего свет внезапно ударил по привыкшим к темноте глазам. Он принял вызов, постаравшись этот опыт запомнить надолго. Боже упаси придётся вновь контактировать с этим адским устройством.        Дара появилась перед ним внезапно, из-за чего Джиён чуть не уронил дурацкий телефон. Она стояла перед ним уже в пижаме, с собранными в низкий хвост волосами. Вид её был усталый на грани с недовольством. Она оглядела его придирчиво, осмотрелась вокруг и облегчённо выдохнула.        — Этот идиот где? — Джиён обернулся красноречиво к двери в гостиную, Дара кивнула.        — Спит? — Джиён ничего не ответил, что девушку вроде как ещё сильнее разозлило, но она не позволила эмоциям взять верх, снова кивнула, осмотрелась и едва заметно расслабилась.        — Скажи ему, что я звонила — Дара сбросила, а Джиён вздохнул. Ночь и правда выдалась на редкость ужасной, и Джиёну хотелось добавить в неё немного спокойствия, а потому он небрежно кинул телефон на стол и, не обращая внимание на то, как смачно от ударился экраном о столешницу, вновь щёлкнул выключателем.        И исчез надоевший и болезненный искусственный свет. Кухня утонула в темноте, Джиён постарался взять себя в руки. Постарался вытеснить из себя эту странную ночь. Постарался стать собой тёмным, унылым, отчаянным. Забыть всё.... Но лишь забрался на узкий кухонный подоконник с ногами, чтобы быть ближе к улице....