Самоцветам тоже нужна надежда

— Сколько вам лет? — Не положено тебе знать — А о луне знать положено? Алмаз с момента своего рождения был необычным самоцветом. Это Учитель поняла во время его учебы. Он задавал уйму вопросов, подолгу обдумывал ответы. Если же Учитель отказывалась отвечать, Алмаз одаривал ее очень проницательным взглядом, от которого, казалось, можно было разбиться. Сколько он на самом деле понимал? О чем догадывался? Что творилось в этой кристально чистой голове? Все это еще предстояло узнать. Он гордился своей твердостью. Будучи одним из самых сильных самоцветов на острове, Алмаз вел себя излишне самоуверенно и безрассудно. Вероятно, именно это привело к тому, что его чуть не забрали на луну. У Алмаза… Не было напарника. Изначально, Учитель хотела поставить его в пару с Изумруд, но тот категорично отказался идти на дежурство вместе с кем-либо. И Алмаз решил, что справится сам. Его твердость десять, чего ему боятся? До первой его встречи с лунянами, все шло вполне спокойно. Ему даже удалось защитить Шпинель и Золотой Топаз. Только на этом его удача закончилась, ибо появился новый корабль. Алмаз впервые был разбит, что его сильно шокировало. Медик объяснил, что, несмотря на феноменальную твердость, его тело все еще хрупкое под определенными углами, и это важно учитывать в бою. После этого его временно отстранили от патрулей. Поведение Алмаза после этого происшествия кардинально изменилось. Было похоже, что его самооценка разбилась вдребезги вместе с ногами в том бою. Может, он стал ценить себя меньше, но его ум от этого не пострадал. Огромное количество свободного времени позволяло ему сутками сидеть в библиотеке и изучать старые записи, в поисках ответов на свои вопросы. Он стал с восхищением относиться к старшим товарищам, умудренных опытом, которых можно было расспросить обо всем. Разве что старичок Раухтопаз был все еще вынужден слушать колкости в свой адрес. И это после того, как он идеально собрал Алмаз! Однако к любым странностям привыкаешь со временем, а его у самоцветов более чем достаточно. Был один камень, который вызывал у Алмаза особый интерес и недоверие. — Зачем тебе Изумруд? — с осторожностью спросил Рубин, на самом деле желая как можно скорее избавиться от навязчивой компании. — Тебя же учитель отстранил от патрулей, разве нет? — Верно. Пока мне не подберут подходящего партнера, учитель отказался пускать меня на дежурство. Но рано или поздно я вернусь, так что нельзя растерять навыки к тому моменту. Мусор, вроде меня, должен тренироваться, чтобы соответствовать братьям. Рубин сделал вид, что понял его, указал нужное направление и поспешил скрыться. Уж лучше луняне, чем такой чудик в роли собеседника. Изумруд тоже был совершенно не рад балласту в виде Алмаза. Долго он сопротивлялся, даже пытался прятаться от надоедливого самоцвета, но все было без толку. Этот хитрый камень находил его в любой точке острова. Изумруду пришлось уступить. — Говорят, что Вы самый старый самоцвет на острове. Это правда? — после тренировки спросил Алмаз. Изумруд с опаской взглянул на него. Этот молодой камень вечно доставлял проблем. Изумруд же роль няньки на себя примерять не хотел, пусть этим занимается Кобальтовый Кварцит. Алмаз, мягко улыбаясь, продолжал прожигать его взглядом своих сияющих глаз. Самоцвет настойчиво ждал ответа. — У тех, кто говорит, и спросил бы, — отрезал Изумруд. — Да, я самый старший здесь. — Ого! — удивился Алмаз. — Должно быть, Вы многое повидали за эти тысячелетия! И многих потеряли… — К чему этот разговор? — раздраженно прервал его Изумруд. — Сколько вам лет? — Не положено тебе знать — А о луне знать положено? В комнате повисло напряженное молчание. Изумруд застыл и медленно повернулся. Алмаз все также нежно сиял, с проницательным взглядом, мягкой улыбкой. Только вот улыбка эта вызывала сильную тревогу. Что сейчас происходит у него в голове? Что он задумал? — Ч-что?! О чем ты?! — Думаешь, я не заметил? Твои глаза сделаны явно не мастером Розовым Жемчугом, — изящным пальцем он указал на свои глаза, — он их изготавливает из остатков нашего же материала, когда учитель придает нам форму. Подобное заявление застало Изумруда врасплох. Он сжал кулаки, никак не находя, что ответить. Его начинало слегка потряхивать. — И еще, — воспользовавшись тишиной, продолжил Алмаз, — они же светятся, не правда? — Хн! — Алмаз улыбнулся шире. Его глаза наполнились неприятным, отталкивающим блеском, сжались до двух хитрых щелок. — Ты всегда ходишь в одиночные патрули, рано ложишься и никогда не остаешься с другими играть вечером, так что заметить это было трудно. К сожалению, в школе ходят более наблюдательные самоцветы, чем я, просто они не догадались, с чем это связано. Атмосфера в комнате была раскалена до предела. Изумруд трещал от распирающей его злобы, пока Алмаз продолжал вываливать на него компромат все тем же мягким голосом, словно разговаривал о погоде или о новом фасоне формы. — Такого я от тебя не ожидал, Изу, — покачав головой, горько усмехнулся Алмаз. — Что же такого ты узнал за свою долгую жизнь, чем так не хочешь делиться с младшими? Это стало последней каплей. С безумными искрами во взгляде, Изумруд схватил меч, замахнулся и целился прямо в белоснежную голову. Все произошло в считанные секунды, Алмаз не успел сообразить, что делать. Звон. — Ты- — Что ты творишь?! — разбил тишину голос, полный ярости. На полу оказалась рука, спрятанная в черной перчатке, и пара скромных коричневых осколков. Раухтопаз собирался зайти проверить целостность мечей на складе, отнести сломанные кузнецу. Он очень вовремя подставился под удар, чем уберег светлую голову Алмаза. — Да что на тебя нашло, Изумруд?! Алмаз только недавно собрали, а ты решил его снова на медицинский стол отправить? Ты же старший, что себе позволяешь?! С таким звоном, с такой ненавистью отчитывал Раухтопаз, что на этот шум сбежалось еще несколько самоцветов. Изумруд был совершенно растерян. — Он… — Он разбил Рауха! Скорее, зовите учителя! Изумруд надолго запомнит тот взгляд, которым его одарил Раухтопаз. Глаза семерки пускали обжигающие искры. Искры разочарования. Он молча поднял свою перчатку, собрал в нее осколки, после чего взял под руку Алмаз. — Идем. Раухтопаз уволок его в глубины школы, так как еще предстояло собрать собственную руку и убедиться в целости этого оболтуса, вечно попадавшего на горячее. Алмаз, хоть и был ошарашен, взглянул на оставленного позади Изумруда. Тот уже вернул свой прежний грубый и невозмутимый вид и разбирался с окружившими его недовольными самоцветами. Ему еще предстояло говорить с учителем, но возраст позволял многое. Даже заслужить прощение после подобной выходки. Плохой идеей было идти так, напролом. И выяснить ничего не удалось. Какая досада. Но теперь самоцветы будут относиться к Изумруду с недоверием, с осторожностью. Алмаз улыбнулся про себя. Разве ли это не удача?