Самоцветам тоже нужна надежда

Грохот, звон и вопль ужаса. — Простииииите! — опять плаксивым голосом извинялся Чароит. — Какой же ты тупой булыжник! Смотри под ноги! — грубо кричал на него Желтый Апатит, у которого только что выбили из рук результаты его многочасовых трудов. — Простите, простите, простииииите! Теперь бедный медик сидел у себя в кабинете, пытаясь собрать по осколкам разбитое украшение. Руки у него тряслись и склеить все ровно никак не получалось. Но он очень боялся идти с этой проблемой обратно к обозленному Апатиту и продолжал мучаться с этим нелёгким делом. Пытку эту неожиданно прекратили чьи-то руки, которые ловко собрали все кусочки, и на столе уже красовалось аккуратная и изящная заколка. Чароит завороженно смотрел на это, как на чудо, так что не сразу поднял глаза на своего спасителя. — Р-раухтопаз! — выпалил он, обнаружив, кто ему помог. Самоцвет с колючей причёской улыбнулся, вгоняя Чароит в краску. Раухтопаз был нередким гостем медкабинета и как пациент, и как ассистент на операциях. Он научился даже собирать себя самостоятельно, если разбитая часть тела была в зоне досягаемости его рук. Спину и шею приходилось доверять Чароиту. — С-спасибо Вам! — подскочил медик, готовый отбивать поклоны в пол. — Что ты! Мелочи! — Раухтопаз вовремя взял самоцвет за плечи, не допуская ненужных действий. — Я т-такой бестолковый к-камень! Д-даже украшение с-собрать не смог! — В твои обязанности не входит чинить побрякушки, так что в этом нет ничего страшного. Пожалуйста, не нужно больше меня благодарить! — взмолился Раух, пока Чароит все пытался поклониться ему. — Давай, у нас много работы, Чара. Кое-как ему удалось уговорить товарища успокоится и заняться делом. Несмотря на всю внешнюю неуклюжесть и неуверенность в себе, Чароит был первоклассным медиком. Он прекрасно справлялся с трещинами в самых труднодоступных местах, был способен собрать камень практически из песчинок! Поэтому самоцветы доверяли ему свои искалеченные в боях и бытовых делах тела. Плюсом было то, что Чароит умел хранить секреты. Он всегда спрашивал, из-за чего произошла поломка, но никогда не раскрывал этой врачебной тайны другим. Поэтому, пусть даже братья подшучивали над ним или в очередной раз удивлялись его неуклюжести, они его очень ценили и уважали. Почти все. — Апатит опять на тебя накричал? — поинтересовался Раух, занимаясь чисткой инструментов. — Ч-что ты! К-конечно н-нет! — Значит, накричал, — устало заключил он. Чароит виновато уставился в пол, так и не донеся пудру до шкафа. Раухтопаз почувствовал, что сейчас начнётся ещё один приступ извинений, так что перехватил груз, чтобы весь кабинет не пришлось опять чистить. — Я-я такой жалкий! Т-тупой булыжник! — в истерике Чароит схватился за волосы трясущимися руками. Спасти пудру Раухтопазу удалось, а вот сам он получил по лицу, так что на лбу теперь красовалась небольшая трещина. — П-простииииите! Теперь Чароит возвращал выбитые им осколки обратно. За это время Раухтопаз ничего не сказал. А что, собственно, можно сказать, в очередной раз оказавшись разбитым? Он привык, что его тело хрупкое, и даже камни с равной ему твердостью легко превращают его в кучку осколков. Уже давно он перестал уделять этому много внимания. Когда все было закончено, Чароит виновато и осторожно смотрел на Раухтопаза, который проверял целостность своего лба. — Первоклассная работа, док. Спасибо. Чароит, который ждал ругани и брани в его сторону, опешил, увидев только улыбку и спокойный взгляд Раухтопаза. Слегка взволновано, Чара тоже улыбнулся. — Я уж думал, ты весь день извиняться будешь, — усмехнулся Дымка, поднимаясь со стула. — Ладно, пора за работу. Какие планы, доктор? На этом не закончились события дня. В медкабинете постепенно наводили порядок, гадая, будут ли сегодня ещё посетители. Раухтопаз ругался на лень Морги, который как всегда не сдал отчёты вовремя; на гиперактивного Чернушку, что опять хвостиком бегал за стратегом, но ничего полезного не делал; на Алмаз, который опять болтал какие-то жуткие глупости, доводя всех вокруг до раскола. Чароит только тихо хихикал на все это бурчание. Когда рядом был Раухтопаз, почему-то работа шла легче и чувствовалась уверенность. Хотя о таком свойстве кварца ни в каких книгах не упоминалось. Идиллию эту нарушил Рубин, влетевший в медкабинет с отломанной рукой и ещё несколькими крупными трещинами. Неудачная стычка с лунянами. — Спокойнее, Руби. Ложись на стол, сейчас Чароит все подготовит и подлатает тебя, — Раухтопаз засуетился в поисках инструментов и клея. — Желли в порядке? Он не услышал ответа или дальнейших движений. Развернувшись, он увидел распахнувшего глаза от шока Чароита, а потом то, что послужило тому причиной. В целой руке Рубин держал часть торса Жёлтого Апатита. За ним был и Жёлтый Топаз, держащий оставшиеся части пострадавшего. — О-он вышел из школы, а н-на нас напали л-луняне, — еле выговаривая слова и запинаясь, пытался объяснить произошедшее Рубин. — М-мы опомниться н-не успели, а е-его р-раз-раз- — На стол его. Быстрее. Раухтопаз даже не сразу узнал голос Чароита. Слушаясь, Раух выхватил у Рубина торс, Желли донёс до стола голову, разбитые руки и ноги. Некоторые осколки были так малы, что понять, от какой они части тела, было очень и очень сложно. Чароит надел перчатки и приступил к операции. Молча. Его руки больше не тряслись, а ловко управлялись с клеем и камнем. Он собирал этот пазл, словно раскладывал карты в вечерней игре. Пока Чароит был занят Апатитом, Раухтопаз тоже не сидел без дела. Он вернул на место руку Рубина, покрыл все пудрой. И не сказать было, что этот самоцвет несколько минут назад был разбит. Жёлтый Топаз, как оказалось, тоже получил трещины, так что Раухтопаз починил и его. — С Апой… Все будет в порядке? — нервно поглаживая бывшее место раскола, спросил Рубин. Хватило лишь одного взгляда на работавшего Чароита, чтобы понять: скорее Луна упадёт на Землю, чем тот не справится со своей работой. Рубин отправили отдыхать, Желли ушёл в библиотеку. Начало смеркаться, когда Чароит закончил собирать Апатит. Раухтопаз уже успел принести медуз в кабинет, чтобы медику хватило света. Они не знали, сколько времени может понадобиться, чтобы самоцвет проснулся. Всё-таки Желтый Апатит впервые так сильно разбили… Почти сразу он открыл глаза, с трудом раздвигая веки. Раухтопаз и Чароит молчали, ожидая, что будет дальше. — Что за.? — приподнимаясь на локтях и ничего не понимая, спросил Апатит. — Ты! Внезапно в самоцвете произошёл всплеск энергии, от чего он вскочил со стола, указывая пальцем на Чароит. Лицо его выражало такой гнев, что становилось действительно страшно. — Я-я? — тихо и осторожно пролепетал Чара, уже готовый треснуть. — Тупой булыжник, не умеющий пользоваться ногами! Ты вообще хоть когда-нибудь смотришь, куда идёшь?! Я потратил месяц на эту заколку, но из-за тебя она разбита! Необтесанный! Медуза на берегу! Булыжник, булыжник, булыжник! Не дожидаясь ответа, Апатит выбежал из медкабинета. Раухтопаз был, мягко говоря, в шоке от таких слов. — Б-б-булыжник… — было чувство, что умей Чароит плакать, то сейчас бы он разрыдался. Он снова схватился за волосы, с воплем и выбежал из кабинета, только в другую сторону. Раухтопаз совершенно не любил участвовать в чужих разборках, но оставить эту ситуацию просто так не мог. Взяв со стола злосчастную заколку, он направился вслед за Жёлтым Апатитом. Была уже глубокая ночь, а сон никак не приходил к расстроенному Чароиту. В который раз его посещали мысли о том, чтобы просто разбить себя, раз он такой бесполезный и бесталанный. Столько раз он извинялся, столько раз падал, столько раз слышал грубости в свою сторону. Он сидел, смотрел на мирно парящую медузу, мечтая о покое. Его мысли прервал посетитель. — Р-раухтопаз? Н-нужна помощь? Помимо своего ассистента, Чароит заметил и жёлтую шевелюру, которую сегодня старательно собирал. Апатит смотрел куда-то в сторону, держа руки за спиной. — Извини, что побеспокоили, но Апа хотел тебе кое-что сказать. — Н-не называй меня Апой! — вспылил было самоцвет, но под строгим взглядом опешил. Он неуверенно вышел вперёд, остановился прямо перед Чароит, молча и сердито протянул тому белый сложенный кусок ткани. Самоцвет не понимал, что это, застыл, так что Апатит грубо пихнул ткань прямо в Чару. — С-собирай в следующий раз меня быстрее! Работы м-много и без тебя! После этого он развернулся и сбежал. Раухтопаз кивнул, и Чароит развернул ткань. Это оказался новенький халат медика, на груди которого красовался вышитый крест. Чароит захлопал глазами. — Он хотел сказать «прости», — улыбнулся Раухтопаз. — Учитель как-то рассказывал, что раньше у живущих здесь существ тоже были доктора и они носили на одежде такие кресты. Даже в ночной тьме было видно, как засиял Чароит. Он прижал халат к себе, счастливо улыбаясь. Конечно, Апатит не смог провернуть все правильно, но этого все равно хватило. Чароит смог вспомнить, что учитель дала ему такую работу не просто так, что он действительно способный медик. Выполнив свою работу, Раухтопаз, зевая, пожелал доку спокойной ночи и ушёл к себе. Он не знал, что Чара немного догадывался, кто на самом деле спохватился насчёт старого потрепанного халата и такой приятной маленькой детали, как вышитый крест. И не узнает, так как это останется врачебной тайной. Утром они снова увиделись. Раухтопаз вместе с Ониксом собирались искать орхидейного богомола, а потому подняться пришлось в самую рань, когда солнце ещё только-только показалось над горизонтом. — А в-вас не затруднит собрать семена д-для- — Для пудры? — догадался Раух, даже будучи сонным. — Думаю, без проблем. — Ох, спасибо! Когда самоцвет уже собирался уходить, взяв подмышку миску для семян, Чароит его остановил. — К-как я выгляжу? — смущённо отведя глаза, спросил он. Сегодня Чароит был уже в новом халате. Раухтопаз осмотрел его, даже попросил немного покрутиться (дурацкая привычка, которую он перенял от швеи) и удовлетворительно кивнул. — Отлично. Сидит великолепно и хорошо смотрится с фиолетовым, — сонно улыбнулся он, заставив Чароит ещё больше сиять от счастья. — Черт, да ведь рукава длиннее положенного! — из ниоткуда вылетел Желтый Апатит, сразу принявшийся снимать новые мерки. — И плечи, и спина! Арх, какой кошмар, это нужно перешивать! Даже халат на тебе нормально не сидит! — Чара, ты уверен, что правильно его вчера собрал? — обратился Раухтопаз к без того растроенному самоцвету. — Т-ты думаешь, ч-что- — Может, стоит его разбить и собрать ещё разок? Апатит с ужасом в глазах и бранью вылетел прочь из кабинета, пока Раухтопаз звонко рассмеялся. Когда Чароит наконец сообразил, что произошло, то тоже присоединился. И почему, когда рядом был этот старичок, становилось так легко и спокойно? Может, пора обновить свойства кварца в покрытых пылью книгах?