Самоцветам тоже нужна надежда

Пока шли дожди, самоцветы ослабили патрули и занялись делами в стенах школы. В такую погоду луняне не появлялись, а пудра под каплями смывалась. Тратить её зазря смысла не было. Оникс в тишине библиотечных стеллажей дописывал страницы журнала. На них красовались аккуратные зарисовки пары изящных крыльев бабочки. С первого взгляда становилось ясно, что в эту иллюстрацию было вложено неимоверное количество усилий. По-другому Оникс и не работал. Он отложил карандаш, взял результат своих трудов в руки и вытянул перед собой. Его строгий взгляд искал в работе изъяны. Не найдя таковых, Оникс удовлетворённо улыбнулся и осторожно прикрыл журнал, после чего убрал на полку. Когда Жёлтый Топаз проверит повторно, можно будет предоставить новые страницы Учителю и заняться изучением следующего вида. Пока Оникс возился с уборкой, в библиотеке раздались тихие шаги и лёгкое постукивание каблуков. Не занимайся Ник изучением природы, мог бы даже не заметить появления постороннего, но слух у него был острым. К тому же, адмирабилис, которого он таскал последнее время с собой, как-то беспокойно заёрзал в шарфе, с тихим писком. Возможно, это просто Желли закончил с работой раньше запланированного? — Солнечный страж, ты ли изволил вернуться в свою обитель? — приглаживая трясущегося адмирабилиса, спросил Оникс. — О, так тут кто-то есть? Братец Ник? Какая неожиданная встреча! — звонко отозвались из другого конца библиотеки. — Мне сегодня определённо везёт! Оникс нахмурился. Вскоре из-за стеллажей показался сверкающий Алмаз, мягко улыбнувшийся в качестве приветствия. Этот молодой самоцвет уже успел навести шуму в школе, так что Оникс не был намерен с ним взаимодействовать. И в течении почти пятидесяти лет у него это успешно получалось. — Что молодой воин забыл в храме знаний? — строго спросил Ник, сложив руки на груди. — Я довольно часто заглядываю в библиотеку. Пусть Учитель и рассказал мне об устройстве этого мира, довольно занимательно читать отчёты остальных братьев. Возможно, такому слабаку, как я, не положено изучать работы талантливых самоцветов, но я имею дерзость себе позволять это удовольствие. Появилось чувство давящей атмосферы. Пусть Алмаз и выглядел совершенно безобидно и мило улыбался, Оникс чувствовал исходящую от него угрозу. Только никак не мог понять, чем именно это обусловлено. — Не мне решать о наложении печати на эту территорию. Если Хранитель рукописей позволил тебе изучать здешние руны, то я не в праве оспаривать его слова. Только он обладает силой для обуздания этого храма. Тебе следует быть благодарным его щедрости: законы этого воина бывают строги и беспощадны! Алмаз молча уставился на Оникса, всё так же улыбаясь, но при этом слабо понимая суть сказанного. — Если сила слов способна вернуть тебе здравый рассудок, то будет так. Изучай и познавай тайны предков, чтобы не опозорить их труды! — уверенно произнёс Ник и перекинул свободный край шарфа через плечо. — На этом я покину тебя, дабы не поразить твоё чистое тело своим проклятием. И гордо направился к выходу из библиотеки, радуясь тому, что смог своей речью сбить нежеланного собеседника с толку. Однако стоило ему выйти из лабиринтов стеллажей, как его нагнали и окликнули. — Братец Ник, могу ли я занять немного твоего времени? Я читал твои работы и у меня появилось несколько вопросов. — Меня ждут бравые воины морских пучин, так что я не имею права тратить ни мгновения- Тут Оникс резко обернулся. Алмаз читал его отчёты? В целом, сам по себе этот факт не был чем-то невероятным: любой самоцвет мог спокойно ознакомиться с чужими работами для создания новой тактики, изучения местности или чего бы то ни было. Однако Оникс предпочёл бы, чтобы с его работой ознакомился кто угодно, но не Алмаз. Поправив шарф, Ник пристально вгляделся в кристально-чистые глаза самоцвета. — Раз ты изволил открыться моим знаниям, то я обязан стать твоим проводником. Что осталось вне досягаемости для твоего сознания? — Ах, я рад, что ты согласился помочь! — тут же оживился и засиял Алмаз. — Я долго думал и всё никак не мог взять в толк… После следующей фразы Оникс пожалел, что позволил себе заговорить с Алмазом. — …О каких «людях» говорится в твоих отчётах? Адмирабилис закопался глубже в шарф, не желая становится свидетелем дальнейшего диалога. Оникс застыл на месте, судорожно осмысливая сказанное. — Кажется, это было в тот период, когда ты смог овладеть языком морского народа, — задумчиво протянул Алмаз. — В отчёте упоминается, что один из представителей водных жителей говорил о каких-то «людях»… Мне стало очень интересно узнать об этом подробнее, — улыбнулся он. Оникс заметно нервничал. Учитель рассказывал о людях, но это не особо обсуждалось среди самоцветов. Мало кто проявлял к прошлому должный интерес. Для Ника же люди стали просто некой ступенью к тому, как мир выглядел сейчас, и были важны только с этой точки зрения. Но некое шестое чувство неустанно твердило Ониксу, что вдаваться в подробности перед Алмазом — дело опасное. — Ты следуешь неверному пути, — медленно произнёс Оникс. — А? — Выбрав эту дорогу, ты не доберёшься до желанного ответа. Своими поисками ты лишь принесёшь несчастье себе и другим. Одумайся, пока на то тебе даёт шанс сама судьба. На этом разговор закончился. — Скажи, Раух, ты не думаешь, что мы с прекрасным Жёлтым Топазом отлично бы смотрелись в паре на патрулях? — мечтательно улыбнулся Шпинель. Послышался громкий удар, отчего самоцвет подскочил на месте. — Я никак не пойму: чем тебя не устраивает Золотой Топаз в качестве напарника? — раздраженно ответил Раухтопаз, поднимая с пола оброненную им пилу. — Они по твёрдости одинаковы, и в навыках друг другу не уступают. Имеешь что-то против Голди? — Н-нет, что ты! — опасливо попятился Шпинель, глядя на угрозу в виде пилы в руках товарища. — Дело же не в этом! Золотой хорош, я не спорю, но Желли, он ведь такой! — И замолк, видя уже нескрываемый гнев на лице Раухтопаза. Их дальнейшие разбирательства прервал Оникс, заглянувший в мастерскую. — Дитя Облаков, вынужден отвлечь тебя от исполнения великого долга ради предотвращения катастрофы! — вроде с привычной надменностью, но как-то нетерпеливо выдал он. — Что стряслось? — кладя пилу на место, спросил Раухтопаз. — Никогда бы не подумал, что буду так рад тебя видеть в мастерской, Ник, — медленно сполз по стенке Шпинель. — Я бы предпочёл провести эти переговоры в отсутствии лишних ушей, — дополнил Оникс. Не дожидаясь второго приглашения, Шпинель моментально вылетел из комнаты. Оставалось надеяться, что он не понёсся на радостях в библиотеку. Раух негодующе покачал головой. — Так что ты хотел обсудить? О какой катастрофе речь? — Не сочти меня за нытика или труса, но моё терпение на исходе. Мой покой уже длительное время нарушает белоснежное бедствие. Он находит меня везде, какую бы потаённую часть острова я бы не выбрал в качестве убежища! Мои талисманы защиты бессильны против него, а верные приспешники трепещут в ужасе! Он всё продолжает требовать от меня ответы, и это может привести к непоправимым последствиям! Раухтопаз молча выслушал, стараясь вернуть каждому слову его нормальный смысл и вникнуть в проблему. — Тебя последнее время преследует какой-то самоцвет, донимает вопросами, — расшифровывал он, глядя себе под ноги. — Погоди… Неужели ты говоришь про Алмаз?! — Воин, мне нужен твоё право голоса перед Мастером! Донеси ей известие о том, что мои исследования не могут быть продолжены при действии столь сильных подавляющих чар! — Понял-понял! Я поговорю с Учителем. Только сейчас она медитирует, так что это может затянуться… — Меня не испугать томлением в ожидании. Всё ещё осталось одно место, где я буду в безопасности, — усмехнулся Оникс. Он явно успокоился после того, как поделился с Раухтопазом и получил от него содействие, так что вернулся к своей типичной манере, даже расхохотался на всю мастерскую. В тот день в школе Оникс и правда больше никому не попался на глаза, за исключением медика, у которого попросил разрешения на использование смолы. Защитив своё тело её хорошим слоем, он ушёл в море. Огромные и пустынные подводные глубины благотворно влияли на состояние и настроение самоцвета. Тут он был, как дома, в окружении существ, чей язык понимал. Лучше компании он и просить не мог. Долго бродя по дну, Оникс уходил на достаточно приличное расстояние от острова, где спокойно занимался своими наблюдениями. Никакого шума, никакой суеты. — Братец Ник, вот ты где! Я не договорил в прошлый раз, можем ли мы продолжить разговор о улитках с южного берега? — …Что тут забыл ты, Предвестник несчастий?! — грубо выпалил Оникс, находясь в откровенном шоке. — Ну, я искал тебя по всему острову, но нигде не нашёл. Так что оставалось одно место, куда ты мог уйти, — мило улыбнулся Алмаз, словно в его поступке не было ничего странного. — Мы немедленно возвращаемся на остров! Тебя ждёт суд Мастера по поводу того, что ты спустился в водные глубины без её ведома! — Ах, а нужно было разрешение? — спросил Алма, когда его уже подхватили под руку и тащили по направлению к берегу.