Передавай привет

      В силах собственной памяти Воеводин не сомневается. Оттого и не сверяется с полученным в сообщении номером квартиры — ступает на лестничную клетку шестого этажа, пробегается взглядом по табличкам на дверях и уже через какие-то пару мгновений вжимает кнопку звонка возле одной из них.       С той стороны порога сначала не раздаётся ни единого разборчивого звука (один лишь только фон, о существующей там жизни дающий понять), а после совершенно отчётливо доносятся приближающиеся шаги. Совершенно негромкие, как будто бы крадущиеся, но вместе с тем абсолютно точно поспешные.       Вместо разумных уточнений о том, кто же там (точнее тут, если со стороны визитёра), моментально щёлкает замок, но старший лейтенант на самом-то деле в полной степени и удивиться этому факту не успевает, не то что ухватить за хвост промелькнувшее в голове удивление — «Меня что тут, ждали?».       Поражает его совершенно другое. Такое двухфазное «другое», просто не способное было бы появиться друг без друга.       На пороге перед ним совершенно нежданно и негаданно оказывается Власова. Да и не просто Власова, за его неполные пару недель в ФЭС довольно привычной ставшая в форменных спецовках и берцах или тёмных брюках и свитерах с извечно закатанными рукавами, а Власова в зауженных к икрам домашних брюках в красно-синюю клетку, точно в комплект к ним входящей кофте с совершенно мультяшным оленёнком в панаме во всю грудь и с так непривычно небрежно собранными в пучок волосами.       — Ой, — почти что выпадает из реальности Олег, не понимая, что шокирует его больше: логично домашняя дома Рита, или сама по себе Рита по указанному адресу. — Привет, — сквозь смятение кивает он. — Прости, мне Андрюха, похоже, не тот адрес дал.       Воеводин объяснение хоть какое-то складное пытается сложить сначала в мыслях, всё поглядывает на оленёнка на Ритиной кофте, машет рукой куда-то себе за спину, как будто бы там если не здание ФЭС, то хотя бы Холодов собственной персоной должен быть, и уже отыскивает затаившийся в кармане мобильный, сверится с присланным ему адресом всё же желая.       И пока старлей возится, за спиной у него распахивается дверь, слышится негромкое шарканье, и недовольный голос тут же выдаёт:       — Топчутся тут всё, топчутся. Квартирами все обзавелись, — ворчит седовласая соседка, хлопая металлической дверью, — а всё по подъездам болтаются. Мёдом словно намазано.       — Проходи давай, — шикает Рита, и, пока молодой опер сообразить ещё толком не успевает ничего, обернувшись на голос, втягивает его в квартиру. — И вам доброго вечера, Алевтина Георгиевна, — натянув псевдо-добродушную улыбку, выглядывает в подъезд Власова, словно пропустив мимо ушей её слова про нанесённую с улицы грязь. — Как ваше здоровье? А то говорят, ретроградный Меркурий, ещё и бури магнитные. На вас не сказалось ещё?       — Да ну тебе, неуёмная! — отмахивается от Риты соседка, пряча в сумке связку ключей. — На меня эти ваши Марсы с Меркуриями не действуют. Лампочку опять разбили, — взметнув взгляд к потолку, в миг переключается старушка. — Вот так оступишься на лестнице, шею свернёшь — тогда только и заменят на новую. Каждый раз одно и то же!       — Я, что ли, по-вашему лампочки бью? — не сдержав возмущения, фыркает в ответ Маргарита. — Позвоните в диспетчерскую.       Они перекидываются ещё парой фраз, прежде чем наконец распрощаться. И Рита, защёлкивая уже замок, бросает что-то возмущённое себе под нос, что-то, даже обрывисто не долетевшее до ушей успевшего всё же свериться с адресом в сообщении Воеводина.       — Не уважаешь ты старость, — качает головой Олег, словно бы как раз для этого и появился на пороге квартиры — для обсуждения вежливости, уважения и прочих принятых устоев.       — Докапывания беспочвенные я не уважаю, — решительно не соглашается с ним капитан. — Ребят во дворе гоняет вечно, хотя они не пьют и не курят, а потом удивляется, что они пакостят. Говорила я им, конечно, что выкручивать лампочки нужно, а не бить. Но их-то тоже можно понять, — заглядывая старлею в глаза, разъясняет Власова, — что им, растущим и общаться любящим, компаниями не собираться? Песни не петь, в футбол не играть?       Олег заикается было про шум и время для тишины, но тут же получает уверенное заявление, что громкость у ребят не выше, чем плач и смех резвящихся на площадке малышей, родителям которых тоже и то дело прилетает от Алевтины Георгиевны.       — Полы в подъезде помыли в кой-то веке — жаловаться побежала, что воды налили, а она старенькая, едва не упала, ноги себе чуть не переломала… Второй месяц полы не моют. Ладно, проехали, — поморщившись, встряхивает головой Рита. — Сами, не дай бог, такими будем. Чего ты там бормотал на пороге? — возвращаясь к началу, она вновь фокусирует взгляд на его глазах. — Я чего-то не поняла ничего.       — Адрес мне, говорю, не тот дали, — пожимает он плечами. — Данилов мобильный в машине оставил, я уже в гараже ФЭСовском обнаружил, решил вернуть. У Андрюхи адрес его попросил, а он вон чего, — кивнув одновременно на неё и куда-то в неизвестность, разводит руками Олег.       — Да тот он тебе адрес дал, — как ни в чём не бывало бросает в ответ Маргарита. Она достаёт с полки пару тапок, полётом отправляя их прямёхонько по новой поражённому оперативнику к ногам и уже в следующий миг собирается вернуться на освещённую кухню. — Раздевайся, поужинаешь с нами. Стёпа за хлебом ушёл, вернуться уже должен.       Воеводин медлит. Приглашение к столу выглядит весьма заманчивым (особенно с учётом того, что у него-то в квартире холодильник уж точно пуст, а уровень желания топтаться по магазину почти что на нуле), но в то же время подкрадывается вопрос, а правильно ли это. Они толком не знакомы, он завалился ни с того ни с сего… Да и мало ли какие у людей планы!       Это во-первых. А во-вторых, его всё ещё не отпускает навалившееся откуда-то из неизвестности удивление, граничащее с шоковым состоянием.       — Ну, чего ты завис? — из размышлений опера вырывает чуть повысившийся голос Власовой. Она не сводит с него пристального взгляда, и его вернувшаяся было решительность вновь решает взять паузу. Олег теряется от этого напора коллеги, сейчас особо сильно ощущающегося на фоне её домашнего, так контрастирующего образа. — Думаешь, будут какие-то разъяснения? Не жди. Не будет их.       Её голос звучит решительно. И уже через секунду, не дожидаясь реакции с его стороны, Маргарита скрывается в кухне.       — Рит, ты прости, — спустя паузу Воеводин всё же повторяет маршрут хозяйки (наверное, можно её так называть, не правда ли?) квартиры. — Просто неожиданно всё как-то получилось. Я приехал, а тут ты. И в голову прийти не могло, что вы со Стёпой… Нет, не в плане, что вы не можете вместе быть! Просто как-то… Не замечал, и не рассказал никто…       — Воеводин, помолчи, а, — хмурится Власова. — Твоё бормотание нервировать начинает. А то сейчас быстро голодным за дверь отправишься.       — Молчу-молчу, — примирительно расплываясь в улыбке, Олег разводит в стороны руки, как будто бы сдаваясь. С минуту послушно не открывает рта, наблюдая за Ритой, переминается с ноги на ногу. И всё же не выдерживает, в несколько шагов оказываясь рядом. — Можно спрошу всё-таки? — прищуриваясь на один глаз просит молодой человек, наблюдая за размеренными движениями Власовой, нарезающей овощи. — Это Стёпина квартира, или про адрес мне всё-таки не всё было сказано?       — А ты сам два и два сложить не можешь? — словно бы с вызовом вопросом на вопрос отзывается Рита, в миг перехватив взгляд старлея. — Я же сказала: разъяснений не будет, а все зацепки, помнится, были даны. Дерзай, — разведя руками, ослепительно улыбается капитан. — А пока ты мучаешься над этой элементарной задачкой, слей воду с картошки. Но так, чтобы осталось немножко.       Вытянув шею, совсем как воробушек в высокой траве, опер вглядывается в содержимое утвари на плите, вдыхает ароматы, как-то до этого не обращая на них внимание, и наконец тянется к полотенцу, примостившемуся на столешнице.       — Котлетки с пюрешкой, — улыбается он довольно. — Вот это я удачно зашёл.