--
— Стас! — сияя как начищенный самовар, распахивает дверь Данилов. Спешно сжимает протянутую братом руку, а через миг уже буквально стискивает его в своих крепких объятиях. — Привет, братишка! Я чертовски рад тебя видеть. Ты чего не сказал-то, что приезжаешь? Встретил бы тебя, — продолжает капитан, уже втянув брата в квартиру. — Да знаю я все эти договоры, — отмахивается старший совершенно беззлобно. — Как только мы договоримся, что ты приедешь встречать или провожать, тебя обязательно куда-нибудь дёрнут. Не раз уже проходили. А так и сюрприз получился, и тебе никуда ехать не надо. Приветственные ритуалы, вопросами наполненные, следуют один за одним и как-то незаметно заводят мужчин на кухню. Хозяин квартиры гостеприимно распахивает холодильник, предлагая едва ли не всё, на что падает глаз, но Стас останавливается на совершенном минимуме. — У тебя с порога аппетитно пахнет кофе с корицей, — улыбается он, про себя отмечая, что тонкие нотки гвоздики, ощущаемые и при столкновении с незнакомкой в подъезде, и в квартире брата, совпадением уж никак не могут быть. — Как уж тут устоишь? Если тебя, конечно, не затруднит сварить ещё порцию. И Стёпу не затрудняет. Приготовление напитка служит для него какого-то рода медитацией. А тот факт, что турку они с Ритой выбирали вместе, превращает весь процесс в отдельный вид наслаждения. — Что с личным? — Ничего нового, — не подав даже виду, пожимает плечами Степан. — Ты ведь знаешь: если у меня в личном что-то кардинально изменится — ты узнаешь об этом одним из первых.**
Последнее, во что веришь после долгих лет службы — так это в случайности. Но порой они всё-таки дают о себе знать, радоваться как ребёнка подталкивая и буквально от уха до уха вытягивая улыбку на лице. На этот во всяком случае раз. Встреча с братом у стен торгового центра, с парой складов граничащего, становится для Данилова полной неожиданностью. И неожиданность эта радует не меньше, чем два дня назад, когда с Ритой Стас каким-то только чудом разминулся, нос к носу не столкнувшись на его кухне, наполненной ароматами кофе и пряностей. — Знакомьтесь: это Рита — напарница моя потрясающая, — указывает рукой Степан, — а это брат мой, не менее потрясающий, Стас. — Очень приятно, — осторожно сжимая Ритину ладошку, приветливо кивает Станислав. Заглядывает в её глаза, совершенно точно узнав недавнюю незнакомку, но даже и словом обмолвиться не собирается о той недавней встрече на самом пороге лифта. — Какие, оказывается, дамы в вашей конторе служат. Вот так бы встретил — ни за что бы не подумал, что из органов. Разговор растягивается на минуты, не неся по большому счёту никакой особой смысловой нагрузки, но каким-то теплом и умиротворением умудряясь овеять всех троих собравшихся. Словно бы такие встречи — не редкость, и знакомство между двумя из участников беседы не произошло буквально вот только что. — Вас, может, подвезти? — когда Стас уже собирается оставить капитанов один на один, предлагает Власова, сверкающему буквально возлюбленному хотя бы несколько дополнительных минут общения с братом желая организовать. — Да, — кивает Степан, переведя на Стаса взгляд. — Ты куда сейчас? — К Светке. Обещал у них с Марусей пообедать, а не, как говорит наша любимая сестрёнка, в забегаловке какой-то непонятной. — Тогда нам по пути. Рит, через Большеухскую проедем, ладно? — спрашивает он, не скрывая надежды во взгляде — не то на то, что Рита, сама же подвезти и предложившая, не передумает ни с того ни с сего, не то на то, что их обоих не вызвонят чрезвычайно срочно куда-нибудь на противоположную сторону Москвы, или даже области, и в глазах увидев одобрительные огоньки, кивок её головы воспринимает уже как дополнение. На новый адрес оперативников не выдёргивают. Вот только прежде чем ехать в сторону Светиного дома, разобраться ещё следует и с предыдущим пунктом назначения. Не просто же так они в самом деле оказались у этого ТЦ, точнее — возле одного из складских зданий. Охранник, как чувствуя или поджидая удобного момента, окликает ФЭСовцев из своего окошка на первом этаже, и Степан, бросив Рите со Стасом, что он скоро, удаляется обратно в сторону здания — копии с записей камер и бумаги со сведениями о посетителях сами себя до машины не доставят. — У вас очень хороший парфюм, — отмечает вдруг Стас, разместившись на заднем сидении служебного авто. — Стойкий и при этом очень нежный, не раздражающий. Вкусный, я бы даже сказал. — Спасибо. — Я ещё в первую нашу с вами встречу это отметил, — с совершенным добродушием улыбается Данилов, взглянув на подругу брата через зеркало заднего вида. — Тогда, у лифта. От вас ещё очень вкусно пахло кофе с корицей. И немного гвоздикой. Совсем как в квартире у моего обожаемого братца. — Что ж вы при нём не завели этот разговор? — всё так же через зеркало установив зрительный контакт с пассажиром, спрашивает Власова. — Вообще не заикнулись о том, что мы встретились не первый раз. Вы что-то задумали? — Хм, — усмехнувшись, качает он головой, взглянув куда-то в сторону паркующейся на другом конце стоянки машины. — А подозрительность — это у вас профессиональное. Ну, что вы? Никаких задумок. Просто Стёпу не стал смущать. Я его прекрасно знаю — он сразу бы начал отнекиваться. Что нет, мол, никаких отношений, всё я себе напридумал, и вообще не от него вы в тот день шли. — Было бы от чего отнекиваться. У вас просто профессия, видимо, не подразумевает, что коллеги могут встретиться друг у друга дома, обсудить детали расследования, помозговать… Вне работы, знаете, порой о работе лучше думается. Рита с совершенным беззаботством улыбается Станиславу через зеркало, глаз, как кажется, даже и не отводя. Всё-таки не раскрывать всех карт, ловко жонглируя правдой и превираниями, не выдавая себя при этом ни коем образом — отработанный годами службы навык, и им она владеет в совершенстве. На старшего Данилова вот только спектакль её действует как-то не особо. — А я и не учёл тот вариант, что вы оба можете отнекиваться, — отмечает Стас, и в глазах его так и зажигаются искры полной удовлетворённости. В том, что любимый братишка обзавёлся наконец серьёзными отношениями, он уже не сомневается. — Рита, знаете, — продолжает он, склонившись к ряду передних кресел, — Стёпка если вот так отмалчивается, а не хвастается в разговорах, что встретил какую-то невероятную красотку, умницу-разумницу и ещё с десяток подобных эпитетов, — значит в самом деле дорожит отношениями. Счастье спугнуть не хочет. Вместо ответа Маргарита разве что взгляд в сторону отводит, куда-то в неизвестность улыбнувшись, и Стасу этой краем глаза замеченной реакции хватает с лихвой. Она искренней целой россыпи красивых речей.