Политическое завещание

— Я, значит, нянем стал, - полным подозрения тоном, без малейшего намёка на шутливость, ответил Ромка, — а ты в драконы решил окончательно податься? Жданов слишком хорошо и долго знал друга, чтобы не напрячься от этого тона, ожидая подвоха. — А чего это сразу в драконы-то? — продолжая тянуть улыбку, опасливо поинтересовался он. — Ну как же, — даже не моргнув, уголком губ не очень хорошо усмехнулся Малиновский. — По офису летаешь, секретарш пугаешь. Для девчонок в клубах ты — мужчина с огоньком. А теперь вот во все тяжкие пустился — принцесс воруешь... — А-ха-ха. Се... Смешно, — зашёлся в неестественном смехе Андрей, похлопывая Романа по плечу и не сводя с него холодного, предупреждающего взгляда. — «С огоньком», а-ха-ха. Катерина смотрела озадаченно то на одного друга, то на другого. Она на уровне интуиции осознавала, что у их слов есть второе дно, но распознать, о чём шёл истинный диалог, не могла — эти двое за годы дружбы научились понимать друг друга с полуслова. «Заткнис-с-сь, Малиновс-с-ский, — шипел про себя Жданов. — Если ты разговорами про девчонок в клубах вспугнёшь мне клёв — голыми руками задушу». «Так. Я вот сейчас чего-то не понял, Жданов, — отвечал ему Ромкин взгляд. — Ты чего это, с Катей флиртуешь что-ли? Она ж не в твоём вкусе, Андрюш. Что за игры?» «Конечно флиртую, — подтверждал взгляд Андрея. — Как на прошлой неделе с «Севен групп», когда нам были нужны детали на замену для швейных станков. Деловой флирт называется. Слыхал про такой?» — Угу, обхохочешься, — вслух согласился Малиновский. — Вы куда это намылились? — Андрей... Палыч, — с запинкой пояснила Катерина, прерывая безмолвную дуэль взглядов, — разрешил мне изучить финансовые отчёты Зималетто. — Оба друга посмотрели на неё. — Цифры мне очень не нравятся, Ром, но пока не понятно, что с ними не так. Я хотела просмотреть прошлогодние отчёты и Андрей Палыч предложил отвезти меня в офис, в архив. Малиновский перевёл подозрительный взгляд с Кати на Жданова, и обратно. — В Зималетто? — уточнил он. — В одиннадцатом часу ночи? В субботу? — А что такого? — всё ещё с ноткой угрожающего «заткнись», ответил Андрей. — Ты же сам сказал «обмозгуем». Какая разница, где именно? — Мы с тобой обмозгуем, Жданов, — слегка повысив тон, возмутился Ромка. — Мы! Катя-то тут причём? — Ну в финансовых отчётах она получше нас обоих вместе взятых соображает, верно? — развёл руками президент. Роман неопределённо дёрнул плечом, то ли соглашаясь, то ли говоря «ну и что?» — Да ты только посмотри на Катерину, — развернул Жданов Малиновского лицом к девушке, применяя последний аргумент. — Была бледненькая, грустная. А сейчас что? — Ощущая две внимательные пары глаз на себе, девушка залилась предсказуемым румянцем. — Глазки горят, щёчки алые. Живой человек! Несмотря на смущение, Катя поддержала Андрея вполне уверенным голосом: — В самом деле, Рома. Я тут всего лишь сутки сижу, а уже на стенку лезу. Мне надо отвлечься от мыслей... всяких. Цифры помогают лучше всего! Отпусти, а? — умоляюще закончила она. — Нет, — неожиданно твёрдо и спокойно отрезал Роман. — Помнишь, что сказал твой Коленька? Тише воды, ниже травы! Да и тут вполне себе не скучно, — стараясь смягчить категоричность, располагающе улыбнулся девушке Малиновский. — Я уже просмотрела твою коллекцию марок, — фыркнула Катерина, не поддаваясь обаянию. — И все альбомы с фотографиями манекенщиц. Мне надо выйти отсюда. Хотя бы ненадолго! — А потом, словно опомнившись, посмотрела на Ромку немного возмущённым, но твёрдым взглядом. — И вообще, ты мне не отец! На губу не посадишь! — Не отец, и очень этому рад, — охотно согласился Роман. — Но пока ты немного не придёшь в себя после купания в холодной водичке, я за тебя отвечаю. Девушка применила свой последний аргумент — посмотрела на Малиновского большими, просящими глазами. Жданов решил усилить эффект: подошёл к ней, приобнял её за плечи и постарался изобразить такой же жалостливый взгляд. Малиновский тяжело вздохнул, сдаваясь. — Зорькин меня убьёт, — обречённо заключил он, а затем прибавил строгим тоном: — Но я еду с вами! — Ура! — довольно улыбнулся Андрей, протянув Кате растопыренную пятерню. Та немного замешкалась, но, также не скрывая улыбки, звонко хлопнула по ней своей ладонью. — Тогда я сейчас быстро заеду в какой-нибудь гипермаркет за одеждой и тут же вернусь, — подскочил президент на ноги, вспоминая, не было ли где рядом с домом Ромио круглосуточных магазинов женской одежды. — Не утруждайся, — покачал головой Малиновский, выходя в коридор и возвращаясь с полными пакетами еды, одежды и женских туалетных принадлежностей. — А куда ты думал я сейчас ездил? — Катерина расплылась в растерянной, но благодарной улыбке. Ромка тепло улыбнулся ей в ответ. — Мне же надо вернуть свою футболку.

***

— Я-то думал, что ты к наядам своим знакомым подался, — вполголоса высказал удивление Жданов, наклонившись к другу. Они сидели на неудобной кровати Малиновского, ожидая, пока Катя переоденется в ванной. Рома устало выдохнул. — Подозреваю, что примерно на месяцочек буду лишён некоторых радостей жизни, — немного грустно сказал он. — Да ты не волнуйся за меня, — пихнул Ромка Андрея в плечо. — В командировке я ж действительно не круглыми сутками трудился. На культурный отдых время тоже находилось. Малиновский лихо подмигнул другу, и тот понимающе ухмыльнулся. Кто бы сомневался, Роман своего ни за что не упустит. — Нет, ну мы так состаримся! — ещё через пару минут возмущённо воскликнул Ромка, взглянув на стрелки наручных часов и вскакивая на ноги. Он уверенно потопал в сторону ванной. Жданов вначале опешил, а затем постарался перехватить резвого друга. Кто знает, может Екатерина ещё не одета? Но не успел, тот уже постучал в дверь. — Катюш, ты там долго ещё? Ответом ему было неуверенное бормотание, которое Андрей разобрать не смог. — Я захожу! — проинформировал Малиновский, жестом веля президенту оставаться на месте. — Ну что у тебя тут? — Даже не знаю, — более внятно, с изрядной долей скепсиса в голосе, сказала Катя. Из-за приоткрытой двери слышались шорохи. Жданов невольно ловил каждое слово. — Ты только посмотри! — В голосе Ромки можно было отчётливо разобрать удовлетворение. — Тебя прямо не узнать! А мы этого и добиваемся, верно? О чём мы договорились? — Кати Пушкарёвой больше нет, — немного уныло, словно заученную фразу, выдала девушка. — Утонула. — Верно. — Слушая слова друга, Андрею вдруг пришла в голову мысль, что, кажется, Малиновский не так уж и страдал от сложившейся ситуации с подругой, как старался показать. — А ты кто? — Русалочка, — недовольно буркнула Катя. Жданов фыркнул, стараясь не рассмеяться. — Ну что за детский сад, Рома? Я же не в сказке. — В сказке, в сказке, — проворчал Роман. — Только в страшной. Давай постараемся, чтобы она хотя бы закончилась хэппи эндом. Так что с волосами мы вот что сделаем... Ещё пару минут из-за двери периодически раздавалось шипение девушки и её ворчание: «Я и сама могу!» — Другое дело! — почти весело подытожил Малиновский. — И последний штрих... — Ничего не вижу! — немного панически заявила Катя. — Проверь, диоптрии подходят? — ответил обеспокоенный голос Ромки. — Если что, это Зорькин виноват, он твой рецепт на очки диктовал. — Подходят, — радостно подтвердила через некоторое время Катерина. — Ну всё! — наконец заключил Роман, выталкивая девушку в комнату. — Андрюх, зацени. Узнал бы, если бы случайно встретил? Простые джинсы, серая толстовка, кеды. Волосы распущены стараниями Малиновского и мелко кудрятся из-за косичек, как у барашка. Рома сумел даже раздобыть где-то новые очки в тонкой оправе с прямоугольными линзами — почти такие же, как у самого Жданова. Андрей «знакомился» с Катериной уже в третий раз, но снова, снова не мог подобрать слов. И куда только подевалось всё его привычное красноречие в общении с дамами? Оно исчезало каждый раз, когда Катя была рядом. В первые две встречи с девушкой он, как профессионал своего дела, обращал всё внимание на слишком необычную одежду. Наверное, это своеобразная профдеформация. И реагировал соответствующе — уж очень эксцентрично она выглядела. Теперь же, когда Роман постарался сделать Катерину невидимой для возможных преследователей и облачил её в самое неприметное тряпьё, Жданов получил возможность увидеть настоящую Пушкарёву. Иронично: чтобы замаскировать Катю, Малиновскому пришлось всего-навсего убрать её обычную маскировку. Аккуратный овал лица, завораживающе большие глаза, нос с едва заметной, самоуверенной горбинкой, смущённо поджатые губы и гладкая бледная кожа. Всё это в сочетании с одеждой являло собой образ немного нескладного, но трогательно-безобидного подростка. Что странно, поскольку обычно подростки казались президенту какими угодно, но только не безобидными. Андрей поправил очки на переносице и растерянно улыбнулся. — Выглядите очень... — начал было он, не зная, какой комплимент будет к месту. Все избитые и заученные наизусть слова, которые подошли бы любой из случайных знакомых, никак не могли описать Катерину. — ...мило? — немного ехидно закончила девушка фразу за него. Вот и она заметила, как он косноязычен, повторив его же слова. — Неузнаваемо. — Жданов постарался реабилитироваться в её глазах. Теперь она выглядела даже хорошенькой. В ней не было той колко-отстранённой красоты, которая так привлекала его в Кире, но отчего-то Андрею хотелось смотреть на Катю. — Отлично. — Громкий голос Малиновского развеял тонкое очарование момента. — Значит, можем выдвигаться.

***

Тот вечер был поистине вечером чудес — Потапкин оказался на месте и даже, можно сказать, трезв. Удивлённый поздним приходом начальников, да ещё и в выходной день, Сергей Сергеич позабыл уточнить, что за девушка сопровождала их. Пушкарёвой предоставили конференц-зал и папки с архивными документами за прошедшие пару лет. — Вы не возражаете? — продемонстрировала она устроившимся напротив Жданову и Малиновскому наушники и заткнула ими уши. — Если буду нужна — машите, — и погрузилась в сладостный мир цифр, графиков и музыки. Президент честно пытался поработать, раз уж оказался в офисе, но никак не мог сосредоточиться. Мысли постоянно сворачивали не в то русло, и в конце концов Андрей сдался. — Вы вообще, как познакомились-то? — пихнув локтем в бок похрапывающего Романа, поинтересовался Жданов. — М-м-м... — глубокомысленно изрёк негуманно разбуженный Ромио. — Кто с кем, как познакомился? — наконец пробормотал он. — Я спрашиваю: как ты, Дмитрич, познакомился с Катериной Валерьевной? — нетерпеливо повторил президент. Ему был очень нужен кто-то, с кем можно было обсудить план по спасению Зималетто. Ему был очень нужен верный советник Малиновский. Но у того назревал конфликт интересов, и требовалось срочно узнать, можно ли довериться другу и не станет ли он ставить Жданову палки в колёса. — Ну как... — невнятно ответил Ромка. — Ты же похлопотал через Пал Олегыча чтобы меня приняли в МГУ. Вот там и познакомились, в библиотеке. Я был на последнем курсе, а она на первый поступила. — Малиновский расставил локти на столешнице и уткнулся лицом в ладони. Понятнее его речь от этого не стала. — Я на менеджменте был, а она — на экономике. Я часами там сидел — диплом надо было писать, да и вообще, хотелось хотя бы последний год нормально закончить. Она тоже там вечно торчала. И училась, и вообще... не с кем ей общаться было, кроме этого её Зорькина. Ну как-то так и познакомились. — Роман, наконец, взбодрился и уселся на стуле как человек, а не как растекающаяся по поверхностям медуза. — Диплом мне помогала писать. Потом... — речь Малиновского текла хоть и малоразборчиво, но плавно. До этого момента. Он озадаченно замолчал и неуклюже свернул рассказ, говоря явно не то, что хотел вначале. — Потом как-то потеряли контакты. Семь лет её с тех пор толком и не видел. Ромка нервным жестом одёрнул воротник рубашки. Он определённо что-то недоговаривал. После непродолжительной паузы Андрей спросил: — И? — Он не сводил внимательного взгляда с заёрзавшего на стуле друга. — Что «и»? — с излишней агрессивностью переспросил тот. — И всё! Жданов недовольно поджал губы, переводя взгляд с Малиновского на Пушкарёву. У этих двоих был какой-то секрет, в который его посвящать не сочли необходимым. Что же, видимо и ему придётся молчать.

***

Одной ночи Катерине не хватило. В тот раз они просидели за полночь, но ничего определённого девушка сказать не смогла. Они втроём собирались каждый вечер после окончания рабочего дня и только к концу недели, на шестой вечер просмотра архивных договоров и отчётов, с ревизией было покончено. Катя глубоко выдохнула, потянулась, вынула наушники из ушей и захлопнула последнюю папку. Мирно дремавшие президент и вице-президент встрепенулись, сонно потирая глаза. — Каков ваш вердикт, Катенька? — поинтересовался Жданов, внимательно изучая нахмуренные брови Пушкарёвой. Та задумчиво пожевала нижнюю губу, упорно отводя от него взгляд и рассматривая сонную физиономию Малиновского. Ромка рассеянно улыбался, стараясь снова не заснуть. Потом девушка вздохнула и, словно собравшись с духом, наконец посмотрела на терпеливо ожидающего ответа президента. — Андрей Палыч, вам лучше пригласить аудитора, — тем же мурашечно-хриплым от долгого молчания голосом сказала она. Приехали. Жданов рассмеялся. Малиновский, знавший, что этот нехорошо звучащий смех Андрея — предвестник криков и швыряния предметами, предупредительно зыркнул на него и легонько пнул под столом. Чтоб успокоился и взял себя в руки, значит. И Жданов честно постарался успокоиться. — А мы, Екатерина Валерьевна, — очень чётко сообщил президент, — уже заказывали общий аудит. Знаете, что они сказали нам после недели работы? Что не могут выдать заключение, потому что нет каких-то документов. Не предоставили мы им, значит, полные данные. Катерина удивительно тонко ощущала интонации речи. Каким-то образом она тоже поняла, что Жданов на взводе. — Действительно, кое-чего в папках нет. Нужно лично побеседовать с Вашим финансовым директором. — Она встала на ноги, поправляя джинсы. — Но сделать это может только аудитор с соответствующей лицензией. У меня нет таких прав. К сожалению, это всё, чем я могу вам помочь. Надо же, о лицензиях и правах вспомнила. Чего-то о неразглашении данных банка Ллойд Моррис она не вспоминала, когда передавала данные следствию. Хотя, там было совершено преступление и она была обязана сообщить. Но, может, Ветров тоже совершал преступление и Андрею нужно было об этом знать. Чего же она молчит сейчас? Ведь план Жданова опирался во многом на честность и порядочность девушки. А она ничего толком не говорит. — Кать, — взял ситуацию в свои руки Роман, видя, что Андрей закипает. — Ты подозреваешь, что Ярослав Борисыч мутит нам тут воду, верно? — Девушка неуверенно кивнула, сев обратно. — Мы с Палычем тоже так думаем, уже давно. Но расколоть Ветрова не можем. Нанимали несколько экономистов, чтобы они разобрались во всём. Так они все либо сами уволились, либо оказывалось, что они проворачивали какие-то свои делишки, которые наш глубокоуважаемый Ярослав радостно разоблачал. Да с ним даже аудит не справился! Это ж ужас, Катюш! Знаешь, как тогда на нас со Ждановым совет директоров окрысился? Неслыханное дело — на собственную компанию аудиторов натравливать! Помоги нам, а? Девушка молча смотрела на гору папок перед собой, усиленно размышляя. — Вы сами говорили, Кать, что в любых больших компаниях происходят финансовые махинации, — уже спокойным тоном сказал Андрей, приободрённый поддержкой Ромки, которую, признаться, не ожидал. — Вы же видите по отчётам, что положение у компании плачевное. Не дайте нам потонуть. Помогите разобраться, что происходит с капиталами Зималетто, — сложив брови домиком и смотря на Катерину просящими глазами, продолжил президент. Она поёрзала в кресле, не поднимая глаз на парочку друзей напротив. — Не могу, — наконец ответила она. — Я не аудитор, просто экономистка. А если и проводить проверку тихо, то мне нужно иметь полномочия, чтобы задавать финдиректору вопросы. Все замолчали. В воцарившейся тишине шестерёнки в голове Андрея крутились с бешеной скоростью. Его план вступал в финальную фазу. Он ещё тогда, когда узнал, что Катя не побоялась выступить против многолетней схемы мошенничества за правду, решил — она должна быть в его команде. Если кто и сможет справиться с Ветровым, то только они вместе. — А если вы будете работать в Зималетто, — осторожно начал Жданов, — скажем, моей личной помощницей, то у вас будут эти самые полномочия? Жданов любил рыбалку. Сейчас клевала крупная рыбка. Надо было быть аккуратным и не дать ей сорваться с крючка. Пушкарёва посмотрела на него большими, удивлёнными глазами. — Это невозможно! — сиплым голосом возразила она. — Почему? — вежливым тоном поинтересовался президент. Все ответы он уже знал, но чтобы опровергать, было нужно, чтобы Катерина их озвучила. — Во-первых, я прячусь от тех, кто пытался меня утопить. — Девушка бросила на Андрея короткий, настороженный взгляд. — Ну, это не проблема! — широко улыбнулся ей Жданов, выдавая заготовленный ответ. — Они ни за что не найдут вас здесь. — Это ещё почему? — озадаченно пробормотал Малиновский. Ага, вот и ожидаемые палки в колёса. — А кто знает, что вы знакомы? Кроме этого вашего Коленьки? — Андрей бросил на Романа хитрый, ленивый взгляд. — Как они догадаются, что искать Катерину надо в Зималетто? — Мало кто, — ответила ему Катя, пожав плечом. — Некоторые из моих однокурсников. Но вряд ли они вспомнят, как видели нас вместе. — Во-о-от, — кивнул Жданов. — К тому же, вас теперь не узнать! — Самая обаятельная улыбка из вооружения президента пробивала брешь в сомнениях девушки. Было видно, как ей хочется сдаться. — Тут веселее, чем киснуть взаперти в квартире. Снова повисла тишина, но на этот раз шестерёнки крутились в головах Кати и Ромы. Андрей был готов зуб дать, что слышит их шуршание. — Допустим, — согласился Малиновский. — Гипотетически, мы согласились. — Ох уж это «мы»! Как будто Ромкин голос имел вес в этом вопросе. Важнее всего было убедить Катерину. — Но тут всплывает «во-вторых». Если мы будем принимать её на работу, то Урядову потребуется куча документов — от паспорта, до медстраховки. Зорькин тогда раздобыл загранпаспорт с визой, но, честно, — ладонь Романа шумно хлопнула по его груди где-то в области сердца, — качество ужасное. Очередное молчание нарушил грустный вздох Кати. — Я бы хотела, но, видимо... Но Жданов продумал и этот вопрос. Согласие Пушкарёвой — всё, что ему было нужно. Рыбка попалась. Озарённый внезапной мыслью Роман и заранее подготовивший ответ Андрей переглянулись и воскликнули в голос: — Синицкий!