Temptation of passion

Прошло три недели с момента инцидента в больнице, где Хёнджи смогла помочь местным врачам правильно диагностировать болезнь Чон Хосока. За это время она тесно укрепила свои отношения с Юнги, но то, что было между ними, оставалось нерешенным вопросом. Также она поддерживала редкие контакты и тайные встречи с Чонгуком. Но в последние несколько дней она просто спокойно пила чай со своим соседом Намджуном. Как раз сегодня он пригласил ее к себе домой, чтобы познакомить со своей сводной сестрой и друзьями и представить ее своей сестре как свою девушку. Приятный теплый день после дождя был насыщен легкой прохладой и сыростью в воздухе. Хёнджи была приглашена не только в качестве важного гостя и девушки Джуна, но так же по особому случаю — дочь его сестры серьезно больна, и местные врачи не в состоянии поставить правильный диагноз. Слава Хёнджи бежала намного впереди нее, и тот безумный поступок ночью в больнице, который чуть не привел к драке между докторами и родителями Хосока, молниеносно распространился по всей провинции. Теперь все считали ее героем, спасающим человеческие жизни. Совершенно отстраненным и одержимым героем, которому было наплевать на какие-либо правила. Накрытый стол с разнообразной едой стоял посреди сада под крышей беседки. Сестру Джуна звали Монкут. Ей было около тридцати лет. С темными и не очень длинными прямыми волосами, примерно чуть ниже тонких хрупких плеч, которые она показывала, находясь за столом в бледно-синем платье. Она использовала очень редкий специфический аромат лавандового масла, которым было пропитано её тело. Хёнджи сидела на коленях у Джуна в красном мини-платье с большим открытым вырезом на спине. Намджун, держал левую руку на её бедре, позволяя излишнюю похоть своим рукам и заползая под пышный низ платья. Парень наслаждался приятным запахом диких роз, который исходил от тела Хёнджи, предвкушая и нежно целуя ее обнаженные плечи. Что самое интересное, его сестра только приветствовала это и радовалась, что ее брат наконец-то нашел свое счастье. — Ох… Хенджи, не стесняйся. — сказала она, наливая в бокал еще вина. — Ты можешь вести себя с моим братом более раскованно, я ничего не имею против. — она посмотрела на брата воспитательным критичным взглядом, который почти разведал девушку за столом. — Да… Все хорошо, Монкут. Если для тебя это нормально, то для нас с Намджуном в этом не будет границ. — Вот и правильно. — любезно улыбнулась эта сестрица. — Тем более, я просто рада, что у моего брата есть такая замечательная девушка, слава о которой уже известна всей провинции. Говорят, что даже какая-то телевизионная группа хочет взять у вас интервью, ну, о том случае в больнице. — Ах… — застенчиво улыбнулась Хёнджи. — Не принимайте близко к сердцу, это просто работа. — Ну да, ну да… — улыбнулась она так, будто какая-то мысль промелькнула в её голове в этот момент. — Какая красивая блестящая заколка–бабочка у тебя в локонах. — Вы всегда обращаете внимание на мелочи? — поинтересовалась Хёнджи, поднимая левой рукой бокал вина со стола. — Джун, может быть, ты притормозишь свой пыл? Мы здесь не одни… — чувствуя, как его пленительные губы уже целуют ее мягкие бархатные плечи, предложила девушка, ощущая себя неловко перед его сестрой. — Все нормально, братец. — Монкут быстро заметила, как он оторвался от манящих плеч девушки. — Слышала мою сестрицу? — обратился он шепотом к девушке на ухо. — Не переживай ты так. — Вы ведь вместе и должны показывать свою любовь. Я не против, даже если у вас тут интим начнется. Ну, или можешь её тут раздеть, все равно никто не увидит. — Даже так!? — ухмыльнулась Хёнджи, придав губам улыбку похоти. — Вы сами предложили, потом не обижайтесь. — и залпом осушила бокал вина для храбрости. Хёнджи уже знала, что эта провинция погрязла в грязи семьи Пак, но она даже представить себе не могла, что на столько. Девушка решила убедиться в этом сама, потому что терять было нечего и испытать новое ощущение: почему бы и нет? Быстро выпитый бокал вина ударил ей в голову дурманом, и ей хотелось только голодной страсти поцелуя, от чего она сладко начала облизывать губы. — Ух… Как ты лихо пьешь! — удивилась Монкут. — Может водочки, ну для смелости? «Интересно, о какой такой смелости она говорит?» Хенджи все же решила согласиться и кивнула головой. — Только одну стопочку. — настоял Джун на правах её парня. — Полную! — согласилась Хёнджи и состроила ему губки в невинной улыбке. —Хорошо. — поддержала её Монкут с хитрой улыбкой на губах и, встав с деревянной лавочки, направилась в дом. — Как на счёт того, чтобы остаться ночевать у нас? — предложил Джун, медленно потянув за лямку её платья, оголяя сильнее плечо. — Все будет только так, как ты захочешь. — А если я по пьянке перепутаю твою постель с постелью твоей сестры? — спросила она, нежно прошептав. — Она тоже может к нам присоединиться, если ты пожелаешь. — ответил он таким же ласкающим шепотом, едва касаясь жарких пленительных губ девушки. — А если я вот так возьму и предпочту вас обоих? — предложила девушка, коснувшись в нежном поцелуе его губ. — А ты выдержишь? — спросил он и снова впился, как вампир, в её губы. Погрузившись в поцелуй, они не заметили, как пришла его сестра и поставила на стол литровый хрустальный графин с чистым самогоном. Звон хрусталя на столе отвлек влюбленную пару от голодных превратностей любви. — Ух… Намджун, да она у тебя горячая! — сказала Монкут, с чувством восхищения глядя на то, как Хёнджи целовалась с её сводным братом. — Она у меня прелесть! — с восхищением глядя на девушку, признался он Монкут. — И это я все еще трезва. — сказала Хёнджи, наблюдая, как его сестра наливает ей водку. — Мы этот вопрос сейчас исправим, так ведь? — протягивая наполненную до краев стопку водки в руки девушки. — Наш местный продукт. Чистейший, как слеза младенца! На утро будешь чувствовать себя очень даже бодро. — Я и не сомневаюсь. — держа в руках стопу с водкой, согласилась с её доводами Хёнджи. — Выпьем за знакомство! — предложила Монкут, подняв стопку с водкой со столика. — А за ночь, которую мы проведем вместе? — предложила Хёнджи, обнимая её брата, правой рукой протягивая стопку к его сестре. — Исключительно, только если Намджун будет не против. — согласилась Монкут и залпом осушила стопку. — Ты ведь не против, братец, если я сначала разделю с твоей девушкой кровать, прежде чем отдать тебе её под венец? — Думаю, что стоит тебе самой убедится в её навыках. — наблюдая за тем, как Хёнджи осушает стопку водки залпом, обратился он к своей сестре. — Ну, как продукт? — спросила Монкут. — Ух… Впечатляет! — согласилась девушка, выдыхая воздух. — Давно, видимо, Хёнджи не пила, поэтому так тяжело для неё. — размышлял Намджун, наслаждаясь тем, как она сидит на его коленях. — Налей ей последнюю. — А не побоишься, что я потом могу позволить себе любой разврат? — предупредила Хёнджи, серьезно глядя в его глаза, как хищник на бедную овечку. — Любой разврат у нас только приветствуется. — поддержала Монкут, подсаживаясь к ним. — Тогда, думаю, проблем с этим не будет… Водка, смешанная с выпитым вином, пошла на пользу. Резкий удар по мозгам Хёнджи позволил ей забыть, что она уже на коленях у своего якобы парня, хотя она всегда была вольной девушкой, и ей решать, с кем и когда ложиться спать или заниматься чем-то другим. Руки Монкунт не знали границ, медленно стягивая бретельки платья вниз. Она дала груди девушки свободу, избавив от назойливой одежды, которая уже мешала пространству сочных, упругих прелестей с красивыми розовыми сосками. — Боже мой, Намджун, какая прелесть! — восхитилась она, увидев красивую грудь Хёнджи. — Я уже одобряю твой выбор. — Что прям так и одобряешь? — девушка положила ноги, согнутые в коленях, на лавочку. — Намджун, не пора ли нам начать готовить мясо? Ты же у нас мастер. — предложила Монкут. — Ну, если только Хёнджи не будет против, что я её ненадолго покину. — будто спрашивая разрешения, говорил он нежным голосом и смотрел на неё с восхищением. Намджун позволил Хёнджи слезть с его колен и сесть с его сестрой, а сам направился к мангалу, что находился в пару метрах от беседки. Беспощадные и наглые руки его сестры позволили платью девушки оказаться просто свешанным на лавочке. Хёнджи осталась только в красных нейлоновых трусиках, при виде которых у этой девушки сразу же участилось дыхание, и во взгляде её сексуальных глаз появился дикий голод. — Боже мой, я впервые вижу такой цвет глаз как у тебя Хёнджи. — шептала она на ухо девушке. — У тебя, Монкут, тоже прекрасные темные глаза. — сделала легкий комплимент этой девушке Хёнджи, тихо ответив шепотом. — Я такую девушку ещё никогда не встречала… Она говорила тем же волнующим тоном, и Хёнджи поняла, куда направляются ее руки, когда кончики ее пальцев уже медленно ползли к резинкам ее трусиков. — Если ты так хочешь этого, то сделай. — поняв, чего она хочет, Хёнджи запрокинула ноги на лавочку, согнув их в коленях, прижимаясь к девушке спиной. — Ты ведь сама этого хочешь? — шепот этой девушки уже пленил чувства Хёнджи и её слух. Запрокинув голову к ней на плечо, Хёнджи ощутила, как руки этой девушки вцепились в резинку её трусиков. Кончиками пальцев, она медленно и плавно доставляя непревзойденное удовольствие. Нежная резинка скользила по сексуальным бедрам. Когда она чуть приподняла свою попку, чтобы облегчить этот процесс, то они упали на деревянный пол беседки. — Какая ты шустрая, а ведь я тебя даже не раздела еще. — держа голову на её плече, сказала нежным манящим голосом Хёнджи, чувствуя, как кончики пальцев ласкают нежно талию и живот, постепенно поднимаясь медленно вверх. — У тебя такая прекрасная грудь. С помощью неё можно ой, как вертеть мужиками. — Может, нальешь мне еще для храбрости водочки? А то я начинаю трезветь. — Нет, Хёнджи! Думаю, тебе хватит. — возразил Намджун. — О боже, вот это да! — оторвав взгляд от мангала, в котором готовил шашлыки, удивился он и обомлел от того, как его сестра быстро раздела его подружку. — Да ладно тебе, Джун. Пусть выпьет одну, а то я так не смогу проверить, на что она способна, прежде чем отпустить её к тебе в постель. — оспорила его возражения сестра. — Ну, хорошо, Монкут. Только одну. Но не спаивай её сильно, это ведь моя будущая невеста. Хёнджи тут же насторожилась, когда рука начала медленно опускаться ниже, не дойдя даже до её груди. — Нет-нет. — остановила её руку Хёнджи. — Сначала водочки, потом я тебе покажу страсть. — Позволь мне самой тебе влить. Медленно она поднесла стопку к открытым губам Хёнджи и стала её наклонять, плавно вливая содержимое стопки ей в рот. Сладкая жидкость на экстракте апельсина медленно вливалась на язык, обжигая нежно своей крепостью, но проникнув в горло глубже, стала согревать её могущественной силой крепости, от чего показалось, что в груди у неё стало гораздо горячее. Такое фантастическое блаженство и такой сладкий обжигающий и согревающий внутри вкус, что Хёнджи позволила Монкут, пока она предвкушала слюной остаточный вкус такого эликсира смелости, массировать круговыми движениями кончиками пальцев её возбужденное достаточно мокрое влагалище. — Итак, дамы! — подходя к столику в беседке, обратился Намджун к девушкам, которые изнывали от соблазнов возбужденной дикой страсти. — Шашлыки уже готовы, примите первую порцию! — Ммм… Джун, какой запах! — восхитилась Хёнджи, с чудесной нежностью придаваясь рукам его сестры, что ласкали её груди. — Ты и правда мастер своего дела. — Мда… Признаюсь тебе, готовит мясо он лучше, чем выражает свои чувства. — ласкающим манящим слух шепотом прошептала Монкут на ухо. — Я это уже заметила по изысканному запаху от этой мясной тарелки с шашлыками. — ответила с такой же нежностью Хёнджи, облизывая от голода алые губы. — Не сомневаюсь, девочка моя. Любовник из него в постели, наверное, так себе. — Да ладно? — открыв рот от удивления. — Уж мне-то, наверное, лучше знать такие тонкости. — воспротивилась Хёнджи её мыслям. — Ммм… Джун, а я хотела сама первой испробовать её. — Я думаю… — посмотрела Хёнджи на неё возбужденным взглядом, держа голову у неё на плече. — Ты это можешь себе позволить. — руки этой женщины уже так сжимали её грудь, что она уже не могла сдерживать свой нахлынувший возбужденный пыл страсти, находясь в её оковах. — Намджун, ты не принесешь нам столовые приборы? Уж не руками нам их есть. — обратилась Монкут к своему брату, делая тонкий намек на то, чтобы он оставил их наедине. — Только сильно её не изматывай, Монкут. Мне она еще в сознании нужна сегодня. — улыбнулся он, проявив тонкий смачный характер, угождая своей старшей сестре. — Сильно не измотаю. — успокоила она его и взглядом приказала ему оставить их наедине. — Ты что прямо тут собираешься? Удивилась Хёнджи, осматривая сад с высокими деревьями, посреди которого находилась беседка. Местность, конечно, была закрытая от посторонних глаз, но ведь шум и стоны можно ведь услышать. — Да не волнуйся ты так. — стояла она перед Хёнджи уже обнаженной, её платье упало на выложенный из чистых ровных досок пол беседки. — Мы просто мило поболтаем. Да и к тому же, наш дом находится, как ты заметила, за высоким кирпичным забором. — Ах… И как я только упустила этот факт. — согласилась Хёнджи, наблюдая, как эта женщина присаживается напротив неё, шикарно раздвинув ноги. — У тебя такая нежная кожа. — призналась Монкут, обвивая руками её талию, прижимая её к себе так, что Хёнджи раздвинула ноги и положила их на ноги этой стервы. — Ну и чего же ты тогда ждешь? — спросила Хёнджи, чувствуя, как её грудь нежно соприкасается с сосками этой женщины. — Да вот думаю, может нам еще налить выпить, пока Намджун ходит? Девушка чувствовала, как руки Монкут обхватили её за ягодицы, прижимая её тело к себе. — Да не волнуйся ты так… — видимо, почувствовав возбужденное трепетное дыхание, успокоила она Хёнджи. — Наш дом находится, как ты заметила, на опушке чуть дальше твоего. Здесь поблизости никто и не ходит. — А с чего ты решила, что я чего-то боюсь? — поинтересовалась Хёнджи, шепотом прошептав возле её губ, выпуская горячее, возбужденное дыхание прямо в её полуоткрытый рот. Губы девушек слились в едином поцелуе, предвкушая накипевшее возбуждение. Вкус слюны настолько завораживал Хёнджи в таком проницательном страстном поцелуе, что даже уже не смотря на влияние алкоголя она потеряла голову, позволив этой женщине уложить себя спиной на скамейку. — Какая ты ненасытная! — прошептала Монкут, оторвавшись от обжигающих огнем страсти губ и задыхаясь от нахлынувшего возбуждения. — Просто пытаюсь вкусить от момента поцелуя все лучшие качества и сделать его как для себя, так и для моего партнера таким, чтобы все просто обалдели, как в случае с тобой. С тяжелым дыханием в груди говорила Хёнджи, сильно запинаясь в словах, её язык уже не поддавался логике. Грудь поднималась все выше при каждом вздохе, и она видела, что своим таким изнывающим поведением еще больше заводит женщину, что стояла, опираясь руками об широкую скамейку, на четвереньках над обнаженным, изнывающим в желании искусить страстный секс телом Хёнджи. — Итак, девушки! — послышался голос Намджуна где-то далеко. Хёнджи ощущала, как руки чертовки нежно опускаются все ниже по её красивому подтянутому животу. Она нежно раздвинула колени её ног, и после этого словно время остановилось для неё. Девушка видела, как голова этой женщины словно в замедленном времени опускается все ниже между её ног. Чувствовала жар, исходящий от её губ на своем мокром от сильного возбуждения влагалище. Монкут еще ближе наклонилась к самому сокровенному и чувствительному месту. Жар, исходящий от её губ, еще сильнее стал обжигать. Даже не обжигать, а скорее сжигать нежные возбужденные и уже даже чуть приоткрытые стенки влагалища. — Монкут, может, хватит? — возразил Намджун. — Давай, мы сначала посидим, выпьем, поедим шашлыка, поговорим. Хёнджи встала со скамейки и присела рядом с обнаженной искусительницей страстных эротических игр. — Насколько я понимаю, ты сам запретил Хёнджи больше пить. — обиженно предъявила его сестра, обвивая рукой за талию девушку, прижимая её к себе — Правда ведь, Джун? Мне больше нельзя? — нахмурила алые губы Хёнджи, как невинная девочка. — Ну, только совсем чуть-чуть. — поддавшись её внушительным чарам, он не смог устоять. — А у неё влагалище мокрое, Джун. — пытаясь зацепить своего брата, сказала Монкут. — Монкут! — возразила тут же Хёнджи, посмотрев на неё удивленно. — Ну и что же ты предлагаешь, сестричка? — раскладывая столовые приборы по столу, поинтересовался младший брат этой чокнутой семейки. — А почему ты еще в одежде, Намджун? Мы вот тут, как дуры, сидим все для тебя раздетые, а ты? — Мне и правда лучше будет раздеться, чтобы вас не смущать. — Конечно, ведь мы так просим… — заявила Хёнджи и, сидя на скамейке, раздвинула ноги в стороны. — Ммм… — удивилась, промурлыкав, как возбужденная кошка, Монкут, увидев такую картину. — Да она же ради тебя смотри, что вытворяет, братец! — Ммм… Намджун, и трусы тоже снимай. Заявила возбуждающим голосом Хёнджи, проводя очень медленно кончиком пальца по своему животу, соблазнительно опускаясь им ниже и ниже. Прикусив правый краешек губы, она издала легкий возбуждающий стон. Хёнджи всегда знала, чего она хочет. Даже в душе она не считала, что принадлежит ему. Разве что на одну ночь. Она никогда не испытывала к нему сильной привязанности. Только в сексуальных искушениях. — Ну же, Намджун, Хёнджи ведь сама этого просит. — уговаривала его сестра, разливая по стопкам самогонку из графина. — Ну, вот видишь, не все, оказывается, так сложно. — улыбнулась Хёнджи, водя по своему лобку круговыми движениями кончиками пальцев. — Держи, Хёнджи. — предложила ей наполненную самогонкой до краев стопку Монкут. — Скажу честно, у вас удивительная самогонка! — похвалила Хёнджи, улыбнувшись при этом похотливой улыбкой. — А ты удивительно красива, дорогая моя Хёнджи. — призналась ей Монкут. — Давай выпьем за нас с тобой! — Ну, только если Намджун не будет возражать. — выбрав разумную тактику, Хёнджи состроила глазки, будто спрашивая у него разрешения. — Ну, ладно, сестричка. Ты в ответе, если её накачаешь. — согласился Намджун. — Ай, не слушай его, Хёнджи. Давай лучше выпьем! — чокаясь стопками, предложила она. Скрестив руки так, как пьют на брудершафт, они быстро осушили содержимое стеклянных стопок. Вкус, сладко согревающей самогонки, как блаженный эликсир стекал по ротовой полости Хёнджи, согревая крепостью её тело, и еще больше одурманивал её разум. Настолько сильно одурманивал, что она пропустила несколько важных моментов. Спустя пару часов, когда уже стемнело, Хёнджи в окружении якобы своего парня и его озабоченной сестры находилась в постели. В комнате все было разбросано по полу: постельное белье, одеяло и подушки, покрывало. Все было разбросано. По запаху Хёнджи поняла, что она находится в комнате Монкут. Был слишком насыщенный аромат цветков разного вида. Хёнджи стояла на четвереньках на расправленной кровати вместе с сестрой Намджуна. Намджун сидел на кровати перед целующимися девушками и ласкал тело Хёнджи обеими руками. Ладонь почти полностью покрывала всю её грудь, доставляя в момент такого сладостного поцелуя с его сестрой немалое ошеломительное удовольствие. — Ненасытная! — заявила Монкут, оторвавшись от влажных пропитанных слюной губ девушки, задыхаясь от возбуждения. — Ты ведь действительно любишь моего брата? — Ну да, у нас с ним серьезно. — ответила она, когда брат Монкут стоял на коленях на кровати перед ней с возбужденным членом. — Тогда давайте я вам помогу обоим утолить желания… И снова дикая страсть. Вкус слюны с примесями сладкой апельсиновой самогонки заставлял сгорать от нетерпения и вкусить больше искушения страсти, находясь в оковах бешенной любви. В этой женщине было все на пике всех возможностей: то, как она страстно целуется, как может управлять партнером для удовлетворения своих похотливых желаний, даже аромат её тела, на котором еще оставался экстракт жасмина, смешанный уже с потовыми железами. Все завораживало, но… Хёнджи удивилась, когда Монкут оторвалась от её обжигающих дикой голодной страстью мокрых губ, находясь над обнаженным телом, стоя на четвереньках, застонала, открыв рот. Эти двое голубков стали заниматься сексом, совсем не обращая на Хёнджи никакого внимания. Намджун вел себя, словно жеребец. Как дикий конь, которому дали просторы, он схватил свою сестру за волосы и ткнул лицом в подушку, продолжая при этом страстно её жарить своим непревзойденным инструментом. Дикие стоны и яростные порывы этого льва были просто на грани поразительности. Старшая сестра и тут нашла упряжку для своего брата, ведь не зря он весь вечер ей угождал и слово не мог против сказать. Видимо, и в постели это так. «Мда… Спрашивается, а зачем тут я тогда нужна?» Стоя в дальнем углу комнаты возле открытой двери, Хёнджи была сильно эмоционально раздавлена тем, что впервые за все время мужчина выбрал другую женщину для совокупления. Посчитав проведенные вечера с Намджуном, когда они распивали чаи, проводили вечера на полях возле опушки леса. Все это было зря. На глазах Хёнджи стали наворачиваться слезы. Выбежав на улицу обнаженной, она не могла стерпеть этого. Она впервые действительно посчитала, что может начать отношения, но, видимо, ошиблась. Тонкие ручейки обжигающих лицо слез плавно падали с её лица на деревянный пол беседки, пока она в спешке одевала свое красное платье, что так и висело на скамейке. Из открытых окон дома этой чокнутой семейки доносились стоны, но теперь уже Хёнджи не обращала на них внимания. Открыв железные ворота ограды, девушка покинула их дом, пока двое этих животных так грязно совокуплялись, совсем не обращая внимания на то, что их дикие стоны и крики разносятся по всей улице.