«Начать с нуля. Чистый лист так много обещает…»
(С.) Фредерик Бегбедер
***
Он сжимает в руках пачку дешёвых сигарет, оставленных ему дядей, когда дочь хозяина поместья, Хан Со, появляется перед ним в облике богини правосудия — Фемиды. В хозяйском доме вечеринка и, наверное, там должно быть весело. Однако же Со приходит сюда, оставляя толпу богатых зевак позади. Чжу Хён смотрит на неё, то и дело норовя взгляд опустить. Потому что это неправильно. Неправильно, что они здесь встретились. Чжу Хён уйти хочет, скрыться, пока не стало слишком поздно. Хан Со на скамейку ложится, паренька вдруг замечает и подзывает к себе. Тот сперва нерешительно мнётся на своём месте, но затем подходит. Шаг, два, три. — Госпожа? — вообще-то, прежде он ни с кем из семейства Чан не общался. Лишь раз с председателем. Но обычно дядя так и обращается к супруге хозяина. Значит, следует вести себя так и с Чан Хан Со. — Вам что-то нужно? — Да-да-да, я хочу поговорить. — Ч-что? — Пак удивлённо вскидывает бровь. — П-поговорить? — Да, мне скучно. Хочу поговорить. Это можно? — Н-ну, — неуверенно лепет тот, — вообще-то, вам стоит вернуться в дом. Сегодня очень холодно, а вы… — Одета в идиотский костюм Фемиды. Знаю, знаю, знаю. А ещё слугам нельзя разговаривать с хозяевами. Точнее, разговаривать не так, как я прошу. Однако, — она делает минутную паузу, словно раздумывая над чем-то, — никакая я не госпожа, — устало вздыхает. — Значит, и ты мне никакой не слуга. Верно? — Госпожа, о чём вы… — Я не госпожа, говорю же! Если я госпожа, то должна быть рождена от жены председателя, — сам того не желая, Пак начинает вникать в смысл сказанного. Должна быть рождена от жены председателя? — Гос… — Ещё раз скажешь это и я… — она делает попытку подняться, но выпитый алкоголь даёт о себе знать. Она вновь заваливается на спину, слегка ударяясь позвонками. — Ауч, — Пак инстинктивно тянет руку, чтобы помочь, но замечает взгляд собеседницы. Они смотрят друг на друга пару секунд, после чего Хан Со заливается диким хохотом. Конечно, он уже встречался с дочерью председателя, но обычно она вела себя очень и очень скромно. Но сейчас. интересно, она до сих пор скрывала истинную свою натуру? Или дело в том, что девушка просто устала? А почему, собственно, Чжу Хён вообще об этом думает? — Ты, наверное, считаешь, что я с ума сошла, да? Или что я… просто наглая дрянь, у которой всё есть? Дрянь, которая не знает, куда бы потратить деньги… так многие считают. Пак мысленно молит Небеса сжалиться и помочь ему уйти как можно скорее. В конце концов, на следующее утро Со едва ли сумеет вспомнить хоть что-то о произошедшем накануне. А Чжу Хён не желает чувствовать себя виноватым, должным. — Ты хочешь уйти, верно? Я кажусь тебе жалкой и никчёмной. Ну, скажи же это, признайся… как тебя зовут? — Пак молчит. А нужно ли вообще что-то отвечать? — Ладно, буду звать тебя Мистер X, хорошо?! А я… я Хан Со. Не госпожа, просто Хан Со. И я хочу… курить. У тебя же есть сигареты, да? Я видела! — она указывает взглядом на его руку, в которой тот сжимает упаковку. — Это твоего дяди, кажется? Украл или тебе их дали? — смотрит, словно даже насмехаясь. Отчасти даже над самой собой. — А-а-а, можешь не отвечать. Просто дай мне их, дай. Ты же всё равно сам их взял. Наверняка. — Я не могу. — Почему же? — он смотрел на неё сверху вниз, однако и вовсе не чувствовал превосходства. — Я забрал их, вы правы. Потому как мой дядя должен заботится о своём здоровье. Если он не думает о последствиях, то я подумаю, — говорил Пак со всей серьёзностью. — Заботливый племянник, значит?! Это хорошо, вот только, — в этот раз Хан Со всё же смогла подняться, — не надо обо мне заботиться. — Вы также должны заботиться… — Я же всё равно тебе чужая, — закричала Со. — Я всем вокруг чужая! Если даже умру, никто и не вспомнит. Так какая разница? Умру или буду жить, всем плевать! — Госпожа, вам пора домой. На улице холодно, вы можете простудиться. — Это не твоё дело. Что хочу, то и буду делать! Ты не смеешь мне приказывать! — Я не… — однако договорить юноша не успел, Со, круто развернувшись, ушла, напоследок бросив на невольного собеседника взгляд, полный злости.***
С того самого вечера прошло несколько недель. Всё это время Чжу Хён провёл в доме родителей, где готовился к предстоящим экзаменам. Но в один из дней дядя вновь позвал его. — Спасибо, Чжу Хён, без этого, — он посмотрел на пачку сигарет, — мне действительно лучше. — Значит, можно выкинуть? — Нет… пока что. Но обещаю, — мужчина положил правую руку на сердце, — я сделаю это! Только не говори ничего своей маме. Сестра сильно расстроится. Хорошо? — немного подумав, Чжу Хён кивнул. — Спасибо, — искренне сказал Пак Ми До, а затем отправил племянника в конюшню.***
Чжу Хён был несколько удивлён, когда заметил Хан Со, что стояла рядом с лошадьми. Буря, так звали коня с густой чёрной гривой, смиренно слушал речи своей хозяйки. — Один ты меня понимаешь, да, Буря. Буря. Ты ведь меня любишь?! Любишь? Буря, знаешь… — вдруг послышались шаги. Чжу Хён зашёл за оградку, став свидетелем странной (можно сказать, довольно жуткой) картины. Первый ребёнок председателя, Чан Хан Сок, подошёл к сестре. — Моя любимая сестрёнка, что ты тут делаешь? — Я… я тут… я… — Ты? — Я тут к Буре пришла… п-поговорить. — А-а-а, понятно. Конечно, с животными тебе язык куда легче. Ты ведь одна из них. — Прости, оппа. Прости меня… — Извиняешься, даже когда не сделала ничего плохого? — хитро прищурился. — Или всё-таки… — сделал пару шагов вперёд, а она несколько назад. — Ты уже успела что-то натворить? Да? Ты… — шаг вперёд, шаг назад. В какой-то момент Хан Со ощутила сковывающий тело страх. — Моя милая сестричка, да не бойся ты так, я никому не расскажу о твоём маленьком и грязном секрете, — Хан Сок провёл рукой по её щеке, сперва нежно, затем с нажимом. Со вскрикнула. Пак, чувствуя неладное, вышел из укрытия, сделав вид, что пришёл за садовыми инструментами. — Ай-ай-ай, — чуть подался вперёд Чан-старший, явно ощущая некую досаду, — скоро я уезжаю в Штаты, но не думай, что это конец, — наконец, Хан Сок отпустил её и ушёл. Девушка тяжело задышала, словно марафон пробежала. Сердце так заныло. Она старалась не смотреть на Чжу Хёна. А Пак Чжу Хён видел всё, но поделать с этим ничего не мог.***
С отъездом старшего наследника, в Со что-то явно изменилось. Хотя они с Чжу Хёном с того самого вечера так и не поговорили (Хён искренне надеялся, что Со обо всём уже позабыла), она всё чаще стала наведываться в конюшню. Однажды утром Пак увидел её вновь. Она пришла к конюшню. — Хотите вывести Бурю? Простите, мой дядя… — Нет, хочу с тобой повидаться, — дала она ответ, ни капельки не стесняясь. — Госпожа… — Хан Со. Мы ведь уже говорили об этом, — значит, не забыла. — Так вот, мы так и не закончили тот наш разговор. Ты помнишь, Чжу Хён, который заботится о здоровье окружающих? — звонко рассмеялась. Чжу Хён продолжал молчать. Должно быть, он ждал, что Со начнёт обвинять его или что-то в этом роде, однако вместо этого девушка лишь улыбнулась. — Знаешь, — она взяла его за руку, — ты мне нравишься. Будешь моим парнем? — Ч-что? — Я должна начать заново. Начать новую жизнь. Ты ведь мне поможешь, Пак Чжу Хён?