«хорошие девочки не должны плакать…»
***
Он рывком поднимает её на ноги. Хан Со не сопротивляется. Взгляд какой-то затуманенный. Словно это не она просидела с трупом вот уже… а, собственно, сколько? Сколько уже убийца убит? — Убийца убит, так странно звучит, — её губы растягиваются в подобие ухмылки. Наверное, в большей степени нервной. Естественно, от судьбы она многое могла ожидать, но это… — Что ты сделала? — Винченцо смотрит на неё в упор, а плечи крепко держа. Со поднимает взгляд на мужчину. В её глазах ответа нет. — Чёрт! — ему бы сорваться на итальянский мат. Но он сдерживается, а девушка, должно быть, только заметив кровь на своих руках, начинает мотать головой, отчаянно пытаясь вырваться. — Хан Со… — Это не я. Я этого не делала. Он… он… — Хан Со! — Он сам… он… он… — Хан Со, — чем дольше Кассано удерживал её, тем больше Со сопротивлялась. Она напоминала бедную рыбку, которую по воле судьбы-злодейки выбросило на сушу. И она тщетно пыталась вернуться в родные воды. Умирать-то не хотелось от слова совсем. Жить хотелось. Пускай даже так. — Да оставь же её! — наконец, происходящее заметила и Ча Ён. — Не видишь, человеку плохо?! — девушка зло посмотрела на адвоката. — Она должна всё рассказать! — Ты её видишь? — Ча Ён прижала дрожащую Чан к себе. Та всё повторяла, что ничего не сделала. — Со плохо. Пусть хоть немного придёт в себя. Я же тебя позвала за помощью, а ты… — хмыкнув, Хон ещё раз оглядела подругу. — Подожди в гостиной, я постараюсь умыть её. Ча Ён прикрыла рот рукой, словно сдерживая приступ тошноты при виде трупа.***
Кажется, прошло около часа, прежде чем Ча Ён села напротив него. Кассано, вернувшись в привычное для себя состояние, посмотрел на коллегу. — Еле уложила Со. Она чувствует себя просто ужасно. — Вы успели подружиться? — должно быть, прозвучало с долей грубости, потому что губы Хон тронула ухмылка. — Если это можно так назвать, да. — Забавно. — Что же? — Разве не Чан-старший виноват в смерти твоего отца? — казалось, карие глаза Ча Ён стали ещё темнее. Почти чёрные. — С чего такая забота о его сестре? — А с чего такая агрессия? Да, Хан Сок настоящий монстр. Тут я не стану спорить. И при первой же возможности я с удовольствием избавлюсь от него. Однако, — потянулась тяжёлая пауза, — если… — Ча Ён осеклась. — Если наказывать невиновных, то кем мы тогда станем? Минута. Две. Три. — Когда Со позвонила и я пришла сюда, то… больше удивилась. Ужас пришёл позже. Когда я поняла, что покойник не вызывает у меня ни капли сострадания. Вот в чём вся соль. Да, он это, должно быть, заслужил, но… кто знает, не дойдет ли до того, что и невиновные начнут страдать? Ты простишь себе гибель тех, кто не сделал ничего плохого? Я — нет! — честно призналась темноволосая. Она не плакала. Наверное, слёзы высохли ещё в день похорон господина Хона. И всё же в лице появилась печаль и тоска. Те чувства, от которых волком выть хотелось. — Это ничего не меняет. — Скажем лучше, что цель оправдывает средства. Ты ведь так считаешь, верно? — Она всегда будет напоминать мне человека, которого я презираю. — Даже если Со всеми силами пытается избежать этого? Кассано ничего не ответил. Твёрдо стоял на своём. Кровь — не водица. От своих корней не убежишь. Должно быть, по этой привине Винченцо так вышел из себя, пытаясь вывести Со на откровение. Пытаясь доказать самому себе, что она ничем не отличается от брата? Так в этом вся причина? Да, Винченцо?***
— Вот, держи, — Ча Ён протянула ей кусочек яблока. Хан Со взяла угощение, глядя с долей удивления. — Т-ты… не боишься ме.н-меня? — Боюсь? Ты смеёшься, да? С чего бы это мне тебя бояться? — Тот человек… в ванной. — Какой ещё человек? — Ча Ён искренне верила, что пока Хан Со стоит не вспоминать о произошедшем. Благо, Кассано помог избавиться от трупа и следов. — Я ведь даже не помню, я виновна в его смерти или… Хон резала салат, стоя к собеседнице спиной. На лице в один миг отобразилась гамма чувств — непонимание, страх, боль. Хорошо, что Со этого не заметила. — Винченцо меня презирает, так ведь?! — Нет. Ты что… — Я знаю. Я это чувствую. Вчера он… он и не сомневался, что это я сделала… — Ничего подобного. Вообще-то… — Тогда он ненавидит меня, потому что я сестра Хан Сока? — Хон обернулась. — Кровь — не водица. Так просто от этого не убежишь. Не выйдет… — Со, — Ча Ён, отложив предметы кухонной утвари, подходит к девушке, — ты не сделала ничего плохого. Грехи Хан Сока лишь на его совести. Ты не можешь и не должна отвечать за его поступки. — Правда не должна? «Своим появлением я уже обрекла на гибель близких людей…» — проносится в голове, но Хан Со молчит. Должно быть, она не столь смелая, чтобы посмотреть страху в лицо.***
— Всё-таки сегодня отличный день для прогулки, правда? — госпожа Пак ответила спутницам ласковой улыбкой. — Нужно нам почаще так выбираться. — Да, — Со кивнула. Ча Ён была права, когда предложила ей навестить мать Винченцо. Так или иначе, женщине было приятно знать, что о ней заботятся, думают. Неожиданно раздался звонок телефона. Ча Ён что-то недовольно буркнула, посмотрев на экран, отошла немного, а по происшествии нескольких минут, вернулась обратно, сказав, что возникли проблемы с делом Вавилон-групп. — Пожалуйста, проследи за госпожой Пак. Пусть ещё побудет на свежем воздухе. — Д-да, хорошо, — кинула Со, глядя вслед подруге. Пак вновь странно посмотрела на собеседницу. Слегка прищурилась, словно вспомнить что-то силилась. — О Хэ Су. Ты на неё так похожа. Хан Со вздрогнула. Хэ Су? О Хэ Су? — Простите, что вы сказали? — Ты похожа на мою подругу Су. — Н-но вы же сказали в прошлый раз, что её фамилия Мин. — Да, по отцу, — девушка присела на краешек скамейки. О дедушке ей мало что было известно. Он умер, когда бабушка только узнала о своей беременности. Однако о его имени и прошлом никогда не говорилось. — А по матери О Хэ Су. — Значит… вы знали мою маму? — вырывается слишком быстро. Быстрее, чем Со может осознать. — Твоя мама? Точно. Я-то думала о вашем сходстве. Но… как Су? Надеюсь, с ней всё хорошо? Как ей, нравится в Австралии? — Ч-что? В каком смысле? — Ведь она давно перебралась в Австралию. Мне так господин Хон сказал. Но… что с тобой? — Чан сразу же меняется в лице. — Что-то случилось? — Мама умерла. Их с бабушкой… — каждое слово даётся с трудом. — Их убили… — перед глазами встаёт образ киллера. — женщин я убил и спрятал их тела, а вот маленькую девочку… её убить я не успел. такое ужасное упущение, согласны? Со непроизвольно сжала кулаки.***
Кажется, прошло уже несколько часов, пока госпожа Пак рассказывала Со о прошлом. — Видимо, покойный господин Пак боялся, что новость о гибели Су ухудшит моё состояние. Иначе он бы не стал лгать. — Да. — А ведь мы все выпускники одной школы. Твоя мама, отец Ча Ён и я. И верно так угодно высшим силам, что вы, наши дети, встретились спустя много лет. — Мне пора идти. — Со… — Пак протянула к ней руки, словно так удержать пыталась. Ещё бы, ведь ей, должно быть, тоскливо так, в едва ли не полном одиночестве. — Я ещё приду. Завтра, хорошо? — женщина кивнула. Со уже было вышла, оставив Пак в палате. Однако её внимание привлёк человек, что только-только успел войти. Он был одет в халат, с маской на лице и раствором в руках. Что-то в нём показалось девушке странным. Словно он… — Простите, а как ваше имя? Вы новый лечащий врач госпожи… — мужчина посмотрел на неё так, словно едва сдерживал раздражение. Словно она мешала ему. — Я вас здесь раньше не видела? Вы были в отпуске? — дурное предчувствие подкралось к горлу. После произошедшего с наёмником Хан Со решила, что обязана проявлять осторожность. И Джун У… — приходи сегодня на ужин, давно не виделись. я соскучился, сестрёнка… Должно быть, в этом всё же был определённый смысл. Он пытался усыпить её бдительность, делая вид, что всё хорошо. Хотя на самом деле сие было далеко от истины. — Кто вы? — девушка достала телефон, машинально начав набирать номер Кассано. Но аппарат вырвали прямо из её рук. — Да что вы… — но договорить Хан Со не успела, незнакомец ударил её. Девушка упала на пол, стукнувшись головой о ручку двери. Темноволосая болезненно ойкнула, однако сдаваться не собиралась. Собрав все силы в кулак, девушка подбежала к нарушителю закона, не давая ему возможности добраться до матери консильери. Не ожидая встретить препятствие, мужчина выбрасывает руку вперёд, держа подготовленный нож. Металл входит в плоть. От неожиданности Со вскрикивает. — Чёрт! — мужчина, поняв, что всё пошло не по плану, хочет было попытаться закончить начатое. Однако от процесса отвлекают голоса в коридоре. Винченцо ещё пару недель назад устроил Пак в более удобную палату. На этаже было немноголюдно. Мужчина выходит наружу, поправляя халат и закрывая дверь за собой. Со, чувствуя, как перед глазами всё плывёт, падает подобно тряпичной кукле. Удар об пол приносит свою порцию боли, но, кажется, это совсем ничто по сравнению с… — малышка Со хочет поиграть? — н-нет, я н-не хочу. н-не хочу… отпусти. отпуст-и-и…! Некоторые моменты из жизни забыть невозможно. И как же плохо, когда эти моменты наполнены насилием. Даже сейчас, будучи дважды на грани жизни и смерти за столь короткий период, Хан Со мысленно возвращалась в пору своего детства. — хорошие девочки не должны плакать и сопротивляться. смирение — их главная добродетель. и главный порок. Она будто слышит голоса и шум спешных шагов, однако понять, реально это или нет, не в силах. Со лежит на одном боку, слабо прижимая руки к месту ранения. Глаза закрыты. Темнота манит заветной свободой. Девушка не может и не хочет сопротивляться соблазну.***
Винченцо и Ча Ён наблюдают за Со через окно в палате. Та лежит, дыхание ровное. И не верится даже, что несколько дней назад ей провели операцию. — Думаешь, это Джун У сделал? Вновь послал убийцу к госпоже Пак, — Хон переводит обеспокоенный взгляд на Кассано. Тот спокоен, будто бы ничего и не произошло. И за фасадом снисходительной уверенности скрыто нечто большее. То, что он не решается показать. Страх. — А есть сомнения? — Нет, — так легко и просто. Слишком просто. Ча Ён знает, что так реагировать — неправильно. Отец учил её совсем другому. Но Хон Ю Чан мёртв. А те, кто погубили его, живы и процветают. Нет, всё же правильным будет… — Мы любым способом должны избавиться от Джун У. Не сомневаюсь, что Хан Со захочет помочь. Так что… не дави на неё. Но Кассано и не собирался. Кажется, впервые он ощущает тревогу за эту девушку. Играет ли роль тот факт, что их матери были лучшими подругами? Или он просто благодарен судьбе, что его мать осталась жива. Но Винченцо, который и сам до конца не понимал, как следует вести себя с Чан-младшей, не подозревал, что девушка скрывает куда больше тайн. Тайн, что рушат её изнутри, заставляя гнить душу. Но… …хорошие девочки не должны плакать и сопротивляться. смирение — их главная добродетель. Не знал он и о том, что каждый раз Со преследует один кошмар. И в нём она видит вовсе не Джун У, а своего отца. Отца, который из раза в раз повторяет монолог о хороших девочках. — малышка Со должна быть хорошей девочкой, иначе она разозлит своего папочку. крохотное сердечко разбивалось на осколки…