***
Эрен решил встать с постели только через тридцать минут, ведь завтрака не было, а готовить жутко лень, что уж там про разогревание вчерашней лапши. Убираться в своей комнате было бессмысленно: он скоро, возможно уже завтра, переедет к Зику, где за ним будет глаз да глаз. Да и пусть делает, что хочет. Он сбежит, как только стукнет восемнадцать, и этот самодовольный ублюдок даже слова не сможет ему сказать, ха. В мыслях крутилась тысяча и одна идея, как можно подшутить над ним, чтобы навек запомнил, что будить утром, особенно в каникулы, не рекомендовано для здоровья. Фальшивый номер, чтобы его собеседницей была элитная проститутка? Зарегистрировать на сайтах знакомств разных категорий? О, нет! У него была идея в тысячу раз лучше этих! В последние дни Зик кропотливо печатал вечерами на ноутбуке, завершив своё дело позавчера. Какой-то важный отчёт или что-то в этом роде, ему было насрать. Впрочем, было бы интересно посмотреть на его лицо, когда он увидит, что вся трудоёмкая работа стёрта безвозвратно! Да, только вчера он не хотел ему вредить. Но это же вчера! Настроение Эрена захлестнули игривость и возбуждение, заманчиво шепча: «Сделай это…». Пока на кухне закипал чайник, Эрен включил ноутбук на столешнице, где на главном экране на него взирал круглолицый мужчина в обнимку с маленьким Зиком. Незнакомец обладал таким же аксессуаром, как и бородач, причём казалось, что это были одни и те же очки. Зик с яркой улыбкой держал в руке бейсбольный мяч, а на плече висела обезьянка, которая украла банан у женщины на заднем плане. Выходит, у Зика был отчим, другого быть и не могло. Впрочем, Эрен быстро выделил файл, подписанный как «полугодовой отчёт». Злобно потирая ручки, парень уже хотел нажать на мышку, как дверь разразилась оглушительным звоном. А он думал, что звонок давно сдох. Неужели починили? Время всего семь утра. Зик никогда не забывает ничего дома, а если и так, то просто оставляет: возвращаться очень долго. Однако мозг Эрена отключился, он даже не посмотрел в глазок, сразу открыл дверь, где на него с объятиями налетели старые друзья: Армин и Микаса. — Эрен! — в унисон прокричали они, кидаясь ему на шею. Благо, он был в толстовке, и его руки позволяли обнять друзей. — Мы так скучали! — Д-да, привет, — промямлил Эрен, вдыхая запах своих друзей. Пахнет чем-то родным. В последний месяц он отдалился от них, не объяснив ничего. Неудивительно, что они места себе не находили. — Почему ты не отвечал на наши звонки? Это правда, что ты теперь живёшь с незнакомым мужчиной? — Микаса сыпала вопросами. Её милое личико всегда нравилось окружающим, но жажда крови в глазах отбивала всякую симпатию. Она была безответно влюблена в Эрена, что однажды повязал ей шарф во время зимы, когда они с родителями стояли на похоронах её семьи. И тогда понеслось… Можно было сказать, что она его личный страж, который уничтожит любую опасность. — Да, Эрен! Дедушка мне сказал, что этот мужчина твой единокровный брат! Представляю, как ты был удивлен, когда узнал, что у твоего папы была семья до тебя! — Армин с таким же рвением не отставал от Микасы. Стоило лишь раз спасти его от хулиганов, как он тоже привязался к нему всем сердцем. Всегда мечтавший сбежать из этого города Армин с огнем в своих небесных глазах рассказывал о других странах, их культуре, что, даже не договаривая название городов, Эрен уже знал, какие там порядки и обычаи. — Извините, ребята, телефон сдох. Насчёт брата… Я не считаю его родным, пусть у нас и общий папа. Хоть он мне и противен, всё нормально, ребят, честно, — чайник, засвистевший на кухне, спас его от этой парочки. Он любил своих друзей, правда. С ними Эрен был свободен, проявлял настоящие качества своего характера. Микаса была силой, Армин — головой, а он — негласным лидером. С ними Йегер мог свернуть горы, пока не впал в апатию из-за своего папаши. — Ого, как чисто… — прошептал Армин, проходя на кухне и ставя торт на стол. — Дедушка говорил, что в тот день полы были полностью в грязи… — Это он заставил тебя убираться?! — тихий и злобный голос Микасы всегда ознаменовывал ненависть к кому-то. — Не просто же так ты его ненавидишь. — Вовсе нет, он ничего не заставлял меня делать, — стало даже немного совестно за это. Зик после работы убирался, готовил и занимался работой. Робот, не иначе. — Даже еда в холодильнике есть! Карбонара… — у Армина потекли слюнки, стоило ему увидеть лапшу. Он всегда обожал это блюдо, так что Эрен кивнул ему, и блондин быстро поставил еду в микроволновку. — Он тебя голодом не морит, как я посмотрю. А то по словам дедушки ты выглядел так, словно неделю не ел. И правда, его впалые щеки и дикая усталость прошли, даже появились силы на чтение книг. И снова укол совести. Зик не делал ничего ему во вред. Кормил, убирал квартиру… — Может, это не просто так? Он заставляет тебя делать постыдные вещи для него? — неудивительно, что Микаса задала такие вопросы. Её приемные отцы работали в полиции, и вечерами она с увлечением слушала про их дела на работе. — Нет, он не трогает меня от слова совсем. Сегодня мы едем на оформление документов и к психотерапевту, — Эрен даже как-то обыденно произнëс это, отчего резко поплохело. Как он мог просто смешать свою жизнь с этим уродом? Пойти бы сейчас в ванну и проблеваться от этих мыслей! Но друзья были тут, как минимум. Так что он решил им пожаловаться. Они поймут его. — Единственное, что меня бесит — этот самодовольный отцовский выродок нагло влез в мою жизнь, которую я хотел начать сам! Думал, что раз появится в такой ответственный момент, я просто открою ему свою душу и скажу: «Привет, братик, давай жить дружно?». Я никогда не увижу в нём брата, пусть даже буду на пороге смерти! Да чтоб он сдох! Армин с Микасой странно переглянулись. В их глазах читались обеспокоенность и непонимание. — Но Эрен… — Армин замялся, пытаясь подобрать слова. — Он же только заботился о тебе, а ты просто ненавидишь его за происхождение. Разве не ты только что говорил, что никогда не увидишь в нем брата? — Тогда… В чём смысл твоей ненависти? — Микаса завершила слова Армина. И правда. Какая разница? Только что отрицал родственные связи, а в аргументы приводил как раз её. Мысли перепутались в голове, никак не вставая на место. Тогда какой вообще смысл во всем этом?! Какого чёрта он отгородился от всех, если во всем винил отца, чей прах давно развеяли по ветру? Какого чёрта он ненавидит того, кто пытается помочь ему? В чём тогда вообще смысл этой жизни?! Медленно отступив к столешнице, где стоял ноутбук Зика, он случайно нажал на кнопку. Вся работа Зика удалилась. Навсегда. В глазах Эрена застыл страх перед будущим.***
Когда Зик приехал за Эреном, тот был словно в воду опущенный. Не сказал ни слова, а когда он потрепал мальчишку по голове — вообще не выдал ни одного оскорбления в его сторону. Что-то было не так, но вряд ли бы Эрен сказал ему. Но попробовать стоило. — Что-то случилось? — в салоне играла какая-то молодëжная песня по радио. Зик специально нашёл эту радиостанцию, ибо его музыкальный вкус не все уважали. — Друзья приходили… — удручённо прошептал он, отведя взгляд в сторону. Видимо, вид из окна был лучше, чем встреча с его взглядом. — Это же прекрасно! — Эрен восстановил общение, это радует! Проблему социализации можно было исключить из длинного списка. — Чего ты тогда такой грустный? — Неважно, забей. Всю оставшуюся дорогу они проехали в тишине, и как назло радиоведущий читал сообщения близких и признания в любви. Эрен презрительно морщил лицо, но молчал, проглатывая едкие слова. На подписке документов он молчал, отвечал, когда спрашивали, без возражений подписывал там, где требовали. Будто безжизненная кукла. Эрена что-то терзало, однако тот упорно либо молчал, либо уходил от темы. Зик и не хотел лезть к нему в душу, если брат того не желал. Скажет сам, когда нужно будет. — Зик, — начал Эрен, когда они подъезжали на приём к психотерапевту. Белоснежное здание возвышалось над ними, давя своим цветом. Он ненавидел белый. Зику надо было ехать домой, потом за Эреном, и лишь только после всего — домой, где его уже ждала пыль, — прости. Эрен молча вышел из машины, даже не хлопнув дверью. Зик не знал, чему удивляться: тому, что Эрен извинился или тому, что у них впервые состоялся нормальный диалог. Парень шёл к двери, дрожа от страха. Если Зик узнает, что он уничтожил его работу, то ему конец. Никакие собственные принципы не остановят. Зик разозлится. Ударит. Не раз и не два. Он изобьет его по потери пульса, и будет прав. Эрен привык чувствовать боль, если виноват. Он только осознал, что никто не желал ему зла. Никто не был злодеем в его жизни. Однако он был им. Хотелось спрятаться, переждать гнев Зика, пока он не выбросит его на улицу. Почему парень боится остаться один? Никогда же не думал об этом. Но прямо сейчас Эрен боялся одиночества. Боялся, что он снова будет жить в устрашающей тишине, ожидая следующего выпада судьбы, который мог привести к плохому. Поэтому Эрен решил: если Зик узнает и простит его, то он будет всеми силами пытаться удержать его, а если не узнает… он будет старательно скрывать свою причастность.