Призраки прошлого

После той злосчастной ночи Эрен ходил с постоянной лыбой: ужасно хитрой, отчего казалось, что он задумал гениальный план по захвату мира. Или просто нашёл компромат на Зика, не суть. Утром он ел один, днём — тоже, а вечером, неожиданно, так же ужинал в одиночестве. Зик возвращался поздно, и увидеть его можно было, если поставить будильник. А впрочем, будние дни шли довольно обыденно. В школе было нереально скучно: уроки шли со скоростью улитки, как в том анекдоте, одноклассники, кроме Армина и Микасы, с которыми он стал проводить больше времени, надоедали до противного куска, застрявшего в горле, а дома Эрен видел Зика только ночью — и то украдкой. Йегер посмотрел в окно. На улице сегодня, как и всю неделю, лил беспрерывный дождь, не затихающий ни на минуту. Он шёл и шёл, будто надеясь потопить всех в этом богом забытом городе. И от этого на душе стало ещё тоскливее. Выгодно сидеть на последней парте: тебя не видно, учителя, если ты в любимчиках, мало спрашивают, да и поспать можно, чем Эрен и занялся, уткнувшись головой в руки. Бубнëж учителя про сферу экономики лишь сильнее усыпил его, и Йегер тихо задремал, осознавая, что у него есть аж целых пятнадцать минут для сна. Снился лес. Тёмный, где за частоколом осин не виднелись очертания остального, тихий, но в тоже время наполненный всякими дрянями. Он чувствовал сотню глаз на себе и даже видел предупреждающий золотой блеск в чаще. Что-то манило туда, звало к себе, подкупая неизвестным. Хотелось вбежать в тот лес, найти необходимое, но чья-то рука не дала ему сдвинуться. Она крепко сжимала его кисть почти до синяков, однако временами ослабляла хватку до новой попытки побега. Кто это? Почему его держат? По какой причине он не может войти в густую чащу, где ждёт заветная вещь, которая дарует свободу? Эрен не мог обернуться. Всё, что оставалось — это смотреть на ряд деревьев, за которыми прячутся монстры с огромными когтями, раздирающими добычу на мелкие лоскутки, и чувствовать руку, не позволяющую убежать. Потом всё резко изменилось. Температура стремительно опустилась, а видимость вовсе исчезла. Тьма объяла его, мягко уводя за собой вглубь. Казалось, рычание стало ближе, а злобные глаза мелькнули совсем рядом. Холод пробирал до костей, оставляя его одного на растерзание зверям. Он остался в одиночестве не в силах сдвинуться. Тело не хотело подчиняться, а рука, удерживающая его, исчезла. Страх пробирался к нему, ловкими лапками оставляя липкую нить отчаяния. Дыхание замерло. Эрен ожидал нападения с любой стороны. Где была рука, которая до этого момента не отпускала? Хотелось сжаться в комочек, покорно ожидая своей смерти. Но нет — это было бы слишком просто для такого выродка, как он. Жизнь будет оттягивать каждое мгновение его страха, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Откуда прилетит голодный зверь? В этой темноте можно было ориентироваться только на слух. Шорохи раздавались отовсюду: сзади, спереди, справа и даже возле уха. Они играли с едой, как кошка с мышкой. Глаза полностью расфокусировались. Звуки становились всё ближе и ближе, пока в один момент не стихли. Тишина. Затишье перед бурей. Того и гляди схватит, перегрызëт горло, пустив горячую кровь на землю, окропляя её в грязно-алый. Выглянула яркая луна, осветив местность своим мягким светом. Всё, что здесь было, — сухие ветки, ряд деревьев, стонущих от ветра, и пару кустиков ежевики. Неужели он вырвался и просто убежал в лес? Это было всего лишь плодом воображения? Лишь стоило ему обернуться, как выпрыгнул огромный лохматый зверь, открывший широкую вонючую пасть. Эрен резко дëрнулся на месте, упав назад вместе со стулом. Потирая ушибленное место, он обнаружил, что все уже ушли, а Армин с Микасой рассказывали о внеклассных занятиях после уроков. Йегер даже забыл, что свободен от этого. Телефон показывал четыре часа дня. Сейчас он придёт домой, поест и примется покорно делать уроки, как и положено порядочному ученику. Лишь бы не заставлять Зика волноваться по поводу его не слишком хороших оценок. Раскрыв с трудом сломанный старый зонт, Эрен вдохнул приятный дождливый воздух. По прогнозу погоды завтра должно выйти солнце, прекратив эту ахинею. Все школьники уже медленно разбрелись с территории, и Эрен ловко огибал большие лужи, стараясь не промочить обувь. Ужас после кошмара не проходил, парень часто озирался по сторонам, словно ожидая нападения. Но вокруг было так же тихо. Подойдя к воротам, он заметил знакомую машину, в которой сидел Зик в строгом чёрном костюме, нервно постукивая пальцами по рулю. Зачем он приехал? Как только Эрен приблизился, брат сдавленно улыбнулся и открыл ему дверь, приглашая внутрь. — Привет, — Зик бережно положил рюкзак на заднее сиденье, отодвинув два букета цветов, — ты сегодня припозднился. — Зачем ты приехал? — резко и грубо спросил Эрен. Он никогда не заезжал за ним, ведь рабочий день был в самом разгаре. А поздними вечерами они могли обмолвиться парой слов, пожелав спокойной ночи. — Вырвался с работы на свиданку? Зик посмотрел на себя. Понятно, почему он так подумал. Старший Йегер ходил лишь в двух вещах: медицинский халат и незамысловатые рубашки с брюками. Так что строгий вид естественно смутил младшего. — Мне просто по дороге, так что решил подкинуть тебя до дома, — они двинулись в путь. Эрен смотрел в окно, словно там было что-то невероятно интересное. — Еду поздравить кое-кого с днём рождения, вот и всё. — Возьми меня с собой, — потребовал Эрен, грозно смотря из-под тёмных ресниц. — Там будет скучно, — Зик попытался улыбнуться, но не вышло. — Лишь пара взрослых — тебе не с кем будет поговорить. — Мне всё равно, поехали. Спорить с подростком было невыносимо, так что они в глухом молчании поехали. Дождь бил барабаном по стеклу с сильным ритмом, понемногу снижая активность разгорячëнного Эрена. Хоть таблетки и подавляли лишнюю возбуждëнность в его теле, иногда даже они не справлялись. Всë накалялось до крайней точки: он мог бегать по квартире всю ночь, кричать во всё горло с балкона о том, что все уроды, опустошать холодильник в одно мгновение. Эрен вяло покосился на свои руки, спрятанные под длинными рукавами пиджака школьной формы. Он обещал рассказать, но до сих пор не предпринял ни одной попытки. Высокие здания стали сменяться маленькими домиками, пока вовсе не исчезли из поля зрения. Неужели его друзья жили где-то далеко? — А к кому мы именно едем? — сонно спросил Эрен, прикрыв рукой свою зевоту. — К моей маме и мистеру Ксавьеру. Не волнуйся, ты их не смутишь своим присутствием. Зик сегодня не был весел как обычно. Он пустым взглядом смотрел куда-то вдаль, словно ожидал чуда или второе пришествие Христа. Его надоедливая вежливость была сильнее повседневной. Пока Эрен размышлял, они подъехали. Не к красивому домику, украшенному цветами, а к месту, где огромными буквами отчеканивалось слово: кладбище. Внутри сжалось, и младший посмотрел на старшего, отпустившего фальшивую улыбку, в которой читалась грусть и потерянность. В голове кишела стая мыслей, что, возможно, его мама здесь работает, но всё сходилось в одно. — Если хочешь посидеть в машине, я не против, — Зик вышел, раскрыв чёрный зонт. Его успевшие намокнуть волосы прижались к лицу, осунувшееся от усталости. Взяв с заднего сидения два букета цветов, он медленно направился к ряду могильных плит, чтобы брат при желании смог его догнать. Эрен, чуть не доломав сломанный зонт, ринулся за ним, пристраиваясь рядышком. Целый ряд крестов, обычных плит. Некоторые и вовсе были простой горстью земли. Мерзкое молчание мёртвых. Среди них всегда завывающий ветер, могильный холод и вечное забвение. Когда-то он романтизировал это, но не теперь. Они подошли к двум могилам. Том Ксавьер и Дина Фриц. Их имена почти стёрлись с могильной плиты. Зик положил букеты на землю, начав: — С днём рождения, мама. Простите, что долго не приходил. Много дел, сами понимаете. Кстати, знакомьтесь, это Эрен, — схватив его за руку, он подвёл мальчика к себе, будто бы показывал младшего кому-то? А кому? Мёртвым? — Он бы вам понравился, честно. Зик болтал без умолку, повествуя о своей повседневности, словно двум камням было это интересно. Дождь шёл и шёл, оплакивая вместе с ним тяжёлые чувства. К своей маме Эрен не ходил уже пару лет, когда отец запретил даже носом поворачиваться в ту сторону. Он осмотрел обитель мёртвых. Такая большая территория для обычных костей и гнилой плоти. Здесь красовались высохшие букеты, трухлявые венки и, если кому повезёт, свежие цветы. Если он умрёт, будет кто-то так же ходить к нему? Будут ли рыдать на его могиле, проклиная весь мир? Слезы заменили капли дождя. Ливень усилился, нещадно противостоя обычным зонтам, которых почти снесло ветром. Ну, зонт Эрена сломался окончательно — Зик немедленно протянул свой. Насколько это была жалкая картина? Убитый горем старший брат и младший, надеявшийся поесть торта. О, нет. Вместо сладкого он упивался той тишиной, что нужна была раньше. Как же меняется его мир. Он смотрел в лес за кладбищем. При сильном ветре деревья раскачивались, словно танцевали ритуальный танец, а дождь служил им музыкой. Что там в этой гуще? Уж точно не звери из сна, а простые грибы или ягоды. Если бы время позволяло, Йегер бы пялился и пялился туда. — Эрен, чего встал, пошли, — Зик легко потряс его за плечо, вырывая из размышлений. Капли быстро стекали по лицу, пропадая в густой бороде, промокшей насквозь. Он послушно поплелся за ним, не решаясь задать вопрос про мёртвых. Это была, бесспорно, больная тема, и поднимать её не стоило. Эрену просто хотелось прийти домой, рухнуть в мягкую кровать в обновлённой комнате, или напиться: оное позволял ящик пива, стащенный одноклассниками с грузовика.

***

Когда часы пробили двенадцать, Зик мягко потянулся в кресле, отвлекаясь от работы. Поездка на кладбище немного выбила из сил, учитывая, что после неё Эрен ходил удручённый, пока не скрылся в комнате. Желудок требовательно попросил еды, и Зик не мог ему отказать. Он ел… вчера? В любом случае, даже обычный банан сойдёт за полноценный ужин. Только стоило ему выйти за пределы комнаты и пройти на кухню, в нос резко ударил запах алкоголя — тёмного пива. В помещении хоть глаз выколи — ничего не видно, что и дало преимущество для внезапного нападения. К нему прильнуло тёплое тело, припечатывая к стене. Горячее дыхание раздалось рядом с шеей, опаляя своим огнем. Пьяный Эрен мутным взглядом смотрел на Зика и, пока тот не успел ничего возразить, впился в сухие горячие губы, увлажняя своими. Эрен не успел подключить язык в игру, так как старший Йегер быстро его оттолкнул. Тот медленно облизался, подобно коту. — Ты чего творишь?! — Зик отпрянул подальше, со страхом смотря на брата, подходившего ближе. — Целую тебя, а что? — Эрен провел рукой по его торсу, оглаживая каждый сантиметр, хоть и старший убирал шаловливые руки. — Мы — братья! Это же… — Противно? — с грустью и досадой предположил Эрен. — Неправильно! Хоть раньше в Древнем Египте это поощрялось, но не сейчас же! — А я не баба, чтобы рожать ребенка, — их порочная связь не даст ничего, кроме неодобрения со стороны общества. — Да ладно тебе, Зикки, я же знаю, что ты этого хочешь! — Эрен, ты пьян, иди в свою комнату. Поговорим завтра. — Нет уж, братик, давай поговорим сейчас, — Эрен навалился на него, проводя губами по кадыку, невзначай посасывая кожу краткими мгновениями. Оседлав брата и неторопливо двигая своим задом, младший стряхнул волосы, и те защекотали уже оголëнную грудь. Подросток, еле касаясь, проводил руками по мышцам, смотря на него своими глубокими зелёными глазами. — Ты — заядлый гей, что дрочит на трахающихся мужчин! Я же знаю, что моë тело тебе не безразлично! Для доказательства он снял футболку, показав свой подтянутый торс, манящий прикоснуться к нему. — Эрен, слезь с меня и иди спать, иначе я пущу в ход радикальные меры, — Зик говорил твёрдым строгим голосом, давая последнюю попытку одуматься. — Ой, ой, как страшно! — Эрен не послушался и продолжил игру с телом, с игривостью наблюдая, как брат вздрагивает. — Сам напросился. Резкий удар в солнечное сплетение заставил Эрена согнуться пополам, а позже покачнуться и упасть навзничь. Ну что за горе-ребёнок. Как он и думал, брать флешку от коллег, которые сказали, что ему точно понравится, было серьезной ошибкой, породившей недопонимание. А он даже не смотрел толком. Включил, закрыл глаза, даже не знал, что коллеги подсунули гей-порно. Зик уже предполагал, какую взбучку он им устроит. А завтра Эрен благополучно забудет свои выходки, мучаясь от похмелья. Он — его брат, и не должен преступать данную черту.