Третий лишний 2

            Фугаку Учиха, Страна Огня, Коноха, спустя три месяца после окончания Третьей Мировой Войны.       Фугаку смотрел как на его друга, действительно друга, надевают треугольную шляпу украшенную знаком огня, слушал слова старейшин, поздравления, сам что-то говорил… но на душе у него скребли кошки, а мыслями он был на только-только отгремевшей войне. Самой короткой и жестокой, по мнению многих. Той, на которой погиб отец Фугаку Учиха. Сильнейший шиноби Листа, по мнению очень многих, тот, кто должен был возглавить Коноху по окончанию войны и вернуть ей силу, тот, кто предвидел и распланировал почти все… кроме той массированной атаки армии Молнии. Тогда у армии Огня была неплохая позиция, были остатки былых запасов печатей от Узумаки, были продуманные тактические схемы и ловушки. А у армии Молнии было численное превосходство и внезапность. А еще сила. Кто бы что не говорил, но силы шиноби элементарных деревень были вполне сопоставимы по качеству. Да есть уникумы, вроде его отца или Минато, или того же Дая… но они есть и у их противников. Вот только в этой войне львиная доля сильных шиноби Листа находилась в Стране Травы. Поэтому в ряде мест шиноби врага были значительно сильнее коноховцев, так что заготовленные резервы были довольно быстро потрачены и… враги пошли неостановимой волной. Они не обращали внимания на погибших, на ловушки, проламывали печати красноволосых, чтобы сдохнуть от контратаки и дать шанс идущим следом за ними, гибли из-за тактических уловок... и давили, убивая своих врагов. В той атаке они потеряли больше, чем Коноха, значительно больше, но… у любого плана есть запас прочности, и план Изаму его почти исчерпал.       Были сведения о том, что Молния вторгнется в Страну Железа, что часть их войск будет патрулировать собственное побережье, защищая то от возможной атаки Воды… все это оказалось дезинформацией. Или чьей-то ошибкой, а может и не ошибкой… но это привело к тому, что в тот момент, когда по всем расчетам враг должен был отступить, он стал давить еще сильнее. И армия Огня стала поддаваться, вопреки пропаганде Воля Огня не является беспредельной, так что полчаса такого давления и огневики бы побежали. А после этого их ждало бы методичное уничтожение. Поэтому отец Фугаку скомандовал отступление, оставшись прикрывать отход войск… а потом были бои в горах, которые не проиграли в первую же неделю только за счет Минато и его техники перемещения. Ну и как завершение всей истории — финальный бой и спасение от лица группки нукенинов.       Позже, на мирных переговорах, Фугаку узнал, что его отец сжег себя Аматерасу, не оставив от своего тела даже пепла. И не только это, но и многое другое, заставляло сердце болеть и стискивая кулаки. Но… его мангеке не пробудился. И именно поэтому он раз за разом возвращался в своих мыслях на войну.       Почему его глаза не изменились? Он недостаточно силен? Или его чувства слабы? Последнее было бы горше всего, силу можно обрести, но вот чувства… мог ли он не любить своего отца с силой, требуемой для пробуждения глаз… или же он не видит еще одной причины для пробуждения мангеке? Эти и многие другие вопросы роились в голове Фугаку, подтачивая решимость и вселяя в него неуверенность.       Три месяца, именно столько длилось его бездействие, три месяца он пытался разобраться в себе и вернуть душевное равновесие. А потом… потом он увидел своего сына, что был раздавлен прошедшей войной.       Война всегда представляла собой кровь, грязь и боль… дети шиноби погружались туда постепенно. И не из-за отсутствия умения или силы, а чтобы они не захлебнулась в крови и грязи, чтобы не свихнулись от боли… и с ними всегда были наставники, контролирующие это погружение. Однако сын Фугаку, как и многие из детей, был просто брошен воевать, и погрузился в кровь и грязь с головой, едва не утонув в них. И ему требовалось помочь, ему и остальным соклановцам, а еще нужно было задуматься о будущем клана и деревни…       Так что через три месяца после появления у Конохи нового Хокаге мысли Фугаку представляли собой монолитную глыбу. Никаких сомнений и никаких метаний.       Он не пробудил мангеке? Плевать. Пробудит позже, а пока, ради своей семьи и своего клана, он будет сильным. Война перечеркнула планы его отца? Значит, он разработает новые, его клан был раньше сильнейшим и станет таковым вновь. Ни его отец, ни он сам не стали Хокаге? Значит, станут дети Фугаку — он постарается. И никто из его детей больше не окажется в положении брошенного в воду щенка, когда кучка торгашей смотрит: выплывет он или нет. Он сделает своих детей сильными и поставит Сарутоби на предназначенное им место. Придет день, когда клан Учиха вновь будет менять мир. Теруми Мей, Страна Воды, один из портов на востоке страны, спустя два года после окончания Третьей Мировой Войны.       Она в одиночестве сидела за столом, заваленным донесениями, задумчиво глядя в окно. Ей предстояла очередная бессонная ночь, но сейчас, сейчас она могла чуть-чуть передохнуть. Ночь неожиданно мягко наползала на городок, вместе с лёгким морским ветерком, доносящим до Мей запахи рыбы. Рыбы пойманной, рыбы начавшей портится, рыбы готовящейся… И глава восстания смотрела на засыпающий городок, слушая умолкающий гул голосов, умиротворённых и почти счастливых. Где-то кричали мальчишки, то ли подравшиеся, то ли помирившиеся, но теперь загоняемые домой, где-то слышались перекрикивания торговцев, что закрывали лавочки, расходясь с рынка по домам и тавернам, где-то можно было услышать голоса обывателей, мужей и жён, отцов и матерей, что пытались наладить счастливую жизнь, не смотря на все неустройство их бытия, где-то, наверняка, можно было услышать работников ночи, выходящих на дело, пусть и гнусное, неприятное, но такое привычное… эти люди не знали, что происходит за стенами их городка и потому не испытывали даже тени сомнений в своем будущем. Воистину счастье в неведении. А вот Мей знала, знала о многом, и от этого знания хотелось выть.       Гражданская война всё-таки вспыхнула в ее стране, и в ближайшие месяцы утихать не собиралась. А это было равносильно приговору. Чем славилась страна? Флотом, огромным флотом, что мог торговать с любой страной, имеющей выход к морю. И вот сейчас этот флот стремительно редел, пусть стороны и понимали, всю опасность уничтожения кораблей… но это война! И в стычках нет-нет, но задевали суда, отправляя их на дно, да и бывало так, что и целенаправленно били по кораблям. Просто для того, чтобы ограничить возможности врага. А ведь построить корабль и долго, и трудоёмко, и денег немалых стоит. А столичные верфи встали, все верфи, платить корабелам нечем, все средства пущены на войну и первоочередные нужды, да и дерево не подвозят, потому что среди торговцев нет идиотов, чтобы сунуться в охваченную войной страну. Вот и начали мастера разбегаться, в том числе и в другие страны. Патриотизм? Честь и гордость? Все это было, а ещё у них были семьи, которым надо что-то есть, а в споре между возможным построением лучшего будущего, и нормальной платой за работу, как правило, выигрывает последнее. Особенно если власть в лице кланов, контролирующих столицу, прямо заявляет, что плевать ей на тебя и твои проблемы, чего не нравится, так иди за ворота, на твое место с улицы наберём десяток новых мастеров. Кому приятно, когда его ровняют с грязью? Вот и разбегались мастера, продавали дома и отправлялись в другие страны, где будут нужнее. Мей с трудом удалось перехватить троих из них, всего троих! Они теперь делали лодки и лодочки для рыбаков, немного, не часто, но делали. И с мастеров чуть ли не пылинки сдували. Вот только смогут ли они восстановить флот? Все понесенные потери? Нет, что-то сделают, но их лишь трое.       Следующий столп, на котором держалось благополучие Страны Воды — торговля, также рухнул. Купить что-то за дёшево, сделать что-нибудь из купленного, продать задорого, добрая половина страны жила этим. А теперь торговля почти встала. И дело даже не в опасности войны, дело в банальной оплате. Вот ты договорился о партии товара, вот ты привез ее, а тебя встречают голодранцы на пепелище, а просто потому, что за день до твоего прибытия на них напали, и теперь им нечем платить. А товар по-прежнему нужен. Вот и придется принимать к оплате честное слово, ну или пытаться сбежать, попутно отбиваясь от партнёров. Кому это надо? Ясное дело никому, поэтому торговали с Водой немногочисленные одиночки. А без ресурсов вставали мастерские в столице и Тумане, мастера с которых тоже начали разбегаться, в поисках работы. Кого-то Мей перехватила, дала дело… но... сколько ушли в другие страны? И как потом восстанавливать производство? Как бороться за рынки, или наращивать торговое влияние? Ведь сейчас место купцов Воды занимают другие, те же Сарутоби, и поддержать своих нечем, все силы сосредоточены на внутренних фронтах.       Ну и третий столп — сами шиноби, Вода по праву считалась одной из великих стран, а Туман одной из великих деревень, но сейчас все величие стремительно сходило на нет. Потеря хвостатых, причем обоих, унизительные поражения, и как финал самоистребление. Мей была сильна, ее сторонники многочисленны, они были сильнее клановых и тех, кто их поддерживал… но ненамного. Победа грозила такими потерями, что после нее Страну Воды можно было бы брать голыми руками. Но даже если бы враг просто исчез… это почти половина всей силы страны. Половина!! И как можно восстановиться после таких потерь!? И при этом денег нет ни у кого, все ушло на войну, множество мужчин, что должны работать, сгинули все в той же войне, собственных ресурсов почти нет, а соседи сплошь с клыками в три ряда.       Да уж, соседи… Огонь занят восстановлением своих сил, в Молнии укрепляют вертикаль власти, утрясая вопросы между околовластными группировками, сейчас им не нужна Страна Воды, но это сейчас, а спустя пять лет? Или, например, двадцать, когда подрастет новое поколение? Глупо будет не добить такого "могучего" врага, как они. А уж Демоны… сейчас Мей в полной мере оценила их помощь. Не будь ее... тогда пришлось бы сразу перейти к активным дейст... да к биджу! пришлось бы грабить свой народ! А какое будущее ждет ограбленного? И какое отношение будет у ограбленного к грабителю?       Она встала из-за стола и с лёгким раздражением закрыла окно. Теперь после пронесшихся мыслей, городок уже не вызывал положительных эмоций, только раздражение, на себя. Пусть ей не оставили выбора, пусть владычество кланов уничтожило бы страну, лекарство оказалось не лучше болезни и ее восстание это тот же приговор, но с отсрочкой. А раз восстание поднимала она, то его последствия, в том числе, и на остатках ее совести.       И если бы можно было хоть что-то изменить!! Она готова была договариваться, готова была к уступкам… но ее противники словно ослепли и собирались только воевать и только до победного конца. Какие-то иные варианты они даже не рассматривали. А сама Мей… она с отчаянием загнанной в угол львицы готова была уже абсолютно на все. Массовые убийства? Работорговля? Да даже лично идти в бордель, чтобы работать там, не смыкая ног! Войти в историю как одна из тех, кто погубил собственную страну… не об этом она мечтала. И сейчас, после всех собранных донесений, выход у нее оставался только один. Почти столь же горький и мерзкий как бордель…       Мей вновь села стол, и старое дерево чуть скрипнуло, но ей было не до изысков. Обычный дом не самого богатого горожанина, обычная комната, серо-безликая, с самым обычным столом, только и того, что длинный и широкий. Секунда-другая и по листу бумаги побежали чернила, слова складывались в предложения, а те в послание, послание единственному почти союзнику, предлагая то немногое, что у нее было. Макото Нара, Страна Воды, спустя два года после окончания Третьей Мировой Войны.       Молодой и очень целеустремленный шпион бежал, бежал быстро, напрягая все свои силы. Его задание было выполнено, и это едва не стало его приговором. Пока ещё не стало, но станет, если он остановится.       Его работа в Стране Воды была оценена по достоинству, следующий чин, место в высшем командном составе, несколько новых техник… после этого он уже мог претендовать на пост главы клана, и уж точно оставлял позади единственного конкурента — Шикаку Нара. Но все это он получил бы только в том случае, если его прогнозы сбудутся. Если Страна Воды действительно не атакует Огонь и там вспыхнет крупное восстание. Поэтому он остался. Да, донесения, логические построения, слухи и многое иное были на его стороне. Да, от него мало что зависело. Но, а если? Если именно его действия станут тем камнем, что сорвёт лавину? Так что он остался, и был готов и организовать искру, и подбросить дров для разжигания восстания, к счастью это не понадобилось. Местные со всем справились сами. Вот только его они предупредить забыли, восстание не начало медленно разгораться, оно полыхнуло, да так, что у Макото невольно возникла мысль о том, что стоило бы как-то угомонить этих борцов за лучшее будущее. Слишком уж быстро все произошло, и молодой Нара просто не успел удрать из страны. Когда до него дошла весть о восстании, он вместе с караваном пылил по одному из крупных островов, а уже на следующий день их караван атаковали. Хозяин оказался сторонником Мей, клановым шиноби это не понравилось и они решили проучить торгаша… убивать его не планировали, так отберут имущество, пару раз пнут, да отправят на каторгу. Вот только Макото был резко против такого развития событий, близкий контакт с шиноби мог закончиться для него разоблачением, а даже если он сдастся и будет просто лежать на земле, хоть раз, но его обыщут. Так что он пошел на прорыв, одного ранил, двоих убил… но врагов было два десятка и они уверенно преследовали его, не отставая и не сходя со следа. Теперь все зависело от его ног и выносливости, если он успеет добежать до той бухточки, где его должен ждать небольшой кораблик, то спасётся…       Каменистая тропка вильнула между скал, прыжок, ещё один… ноги ступили на песок и Макото резко остановился. Бухточка — почти идеальный полукруг, обрамлённый песком и окружённый скалами, была совершенно пуста. Глубокая, с кристально чистой водой, она казалась воплощением моря, медленно, но уверенно наступающего на сушу и постепенно поглощающего ее. В свое время ее облюбовали контрабандисты, совершая здесь сделки и перебрасывая те товары, которым лучше не попадаться на глаза таможенникам, и кое-где на песке можно было увидеть следы старых кострищ. А вот следов того, что Макото здесь ждали — не было, ни следов, ни знаков, ни намеков. Может, корабль был перехвачен, может, его экипаж струсил, а может, кое-кому в Листе не нужны конкуренты, и они позаботились о том, чтобы Макото погиб, как герой. Думать об этом не хотелось, а уж о дочери с… ну ладно, не со случайным увлечением, а с почти женой, не хотелось даже вспоминать, потому что тренированный ум тотчас начинает рисовать очень неприятные картины их будущего.       Макото медленно выдохнул, очищая мысли, у него осталось половина запаса чакры, три куная и пять взрыв печатей, погоня уже близко, но лёгкой добычей он не будет... Страна Огня, Коноха, спустя два года после окончания Третьей Мировой Войны.       Свадьба, сколь много оттенков у этого слова и сколь много эмоций оно вызывает. Особенно если идти по жизни вместе, держась за руки, решили Хокаге и джинчурики Лиса. Он, молодой, красивый, гений и герой войны, в его руках огромная власть и огромные возможности. Она, столь же молода, писаная красавица, гений своего клана и героиня, в ней скрыта невероятная мощь и перед ней раскрыты двери кланового хранилища, суля невероятные перспективы. Им завидуют, да так, что можно услышать скрип зубов. «Почему они выбрали друг друга?» «Почему не меня?» Ими восхищаются. «Какие они молодцы! Над их союзом ломают головы. «Что он принесет, какие изменения последуют?» Кто-то равнодушен. «Чтобы там не происходило, а моя жизнь не изменится». У кого-то добавилось головной боли, ведь надо организовать торжество и церемонию, нужно продумать застолье и… а кто-то делает на этом событии деньги, и, ощущая усталость, искренне улыбается. Свадьба Намикадзе Минато и Узумаки Кушины стала калейдоскопом дел и эмоций, завершивших для них двоих Третью Мировую Войну. Они получили причитающиеся им награды, дождались заключения мирных договоров, и сияя счастливыми улыбками, смотрели в будущее и друг на друга. Начиналась новая эра, и для них, и для Конохи, и для Страны Огня, и люди праздновали. Но были и те, кому эта новая эра была, как ножом по сердцу, и на этом всеобщем празднике они испытывали чистую, как медицинский спирт, ненависть.       — Ты ведь понимаешь, что возвышение красноглазых, с печатниками — это только начало, — Бивако, жена Хирузена, улыбалась так, что можно было ослепнуть, ее лицо и глаза были полны искренней радости, и лишь слова, которые не мог уловить никто, кроме мужа, могли бы показать, какие действительно чувства ей владеют. — Очень скоро они начнут выдавливать нас из армии, собачники уже думают о том, что можно не исполнять наши приказы. Мы в очень опасном положении. — Хирузен, промолчал, и это молчание было красноречивее любых слов.       Именно они, весь клан, пришли к такому результату. Хирузен руководил, принимал решения, и львиная доля недовольства была направлена на него, но его решения были не абстрактны, они несли конкретную пользу и в основном в выигрыше был его клан. Отчего этот клан также невзлюбили, хотя и меньше, чем самого Хирузена. А сам клан… не стеснялся использовать ресурсы деревни для своего блага. И что самое важное лишал к ним доступа других. Воровство? Смешно, право слово, так они уже не подставлялись. Но вот, например, направить команду шиноби — придушить конкурента, или пошпионить, или устроить диверсию… или развитие строго определенных направлений, вроде торговых маршрутов, при экономии на других, тех же ирьенинах... и теперь они оказались лишены целого ряда возможностей, к которым уже успели привыкнуть. Теперь с них начнут спрашивать, что принесет та или иная миссия. Не им принесет, а деревне. Следом за урезанием возможностей придет уменьшение прибыли и влияния, очень значительное уменьшение, равносильное тому, что Сарутоби встанут в один ряд с другими кланами. А поскольку часть клана — это торговцы, а кое-кто злопамятен, своих шиноби они лишаться быстро. И тогда им дорога только в небытие и беспамятство. Чушь? Сенжу уже исчезли, Хатаке можно пересчитать по пальцам, Узумаки чудом выжили… везде вроде бы были объективные причины для подобного, но факт есть факт, клан может перестать быть. И доводить до этого не хотелось.       — Мы ещё можем все исправить, — прошептала Бивако, — есть… способы.       — Нет, — негромко, но веско бросил Хирузен. Он также счастливо улыбался, изображая старого, мудрого деда, что рад преемнику и возможности уйти на покой. — Ни я, ни ты, ни клан ничего не предпримут. Мы будем искренне радоваться, и выполнять полученные приказы беспрекословно.       — Хирузен, — на миг женщина не удержала контроль над голосом, сдавленно прохрипев имя своего супруга. Тот повернулся к ней, мягко приобнимая и заглядывая прямо в глаза, со стороны можно было подумать о том, что сейчас эти два старика вспоминают прошлое, какие-то счастливые моменты их жизни, но это со стороны. В действительности же взгляд Хирузена был тяжел, как могильная плита и столь же холоден.       — Сейчас нами недовольны слишком многие, появись хоть намек на то, что мы хотим сыграть нечестно — нас разорвут. И именно этого от нас ждут. И Учиха, и Узумаки нужен лишь повод, чтобы от нас избавиться. И пока основная масса шиноби на их стороне, мы должны сидеть тихо и делать то, что прикажут, без нареканий. Я не настолько глуп, чтобы повторять ошибки Воды. — Бивако чуть прикусила язык, сдерживая рвущиеся из нее слова. Об этом она не подумала. Да, хоть ситуация у них другая, результат может быть тем же. Убери они Хокаге сейчас, и массовое недовольство превратится в ненависть, что приведет к восстанию. И удастся ли его подавить большой вопрос. — Кроме того ошибки нужно исправлять, и лучше пусть этим займется Минато, легче будет настроить против него тех, кому он помешает со своими инициативами.       — Мы многое потеряем, многие в клане будут недовольны этим, — тихо шепнула она. Хирузен в ответ усмехнулся, а в его глазах мелькнула злость.       — А они не думали, что за ошибки придется платить? — в следующую секунду он вновь улыбался, повернувшись к молодожёнам. — Если кто-то будет недоволен потерями, то я готов им напомнить, что жадность грех. — Хирузен прекрасно понимал от кого и почему исходит недовольство. Просто люди желающие власти не переведутся никогда. И кое-кто из старейшин решил, что клану нужен новый глава. Сейчас Хирузена менять не будут, равного ему по силе шиноби в клане нет, но это сейчас, а через десять или двадцать лет? Вот и начал кое-кто работать, чтобы посадить своих детей на место главы. Контрмеры он уже заготовил, так что эти люди его не волновали.       — Хорошо, — покорно шепнула его супруга, — мы будем ждать, клан будет ждать. У тебя уже есть… способы? — Хирузен улыбнулся чуть шире.       — Есть дорогая, как не быть, но еще не время. Мы пока лучше с Данзо поговорим, — и вновь приобнял ее, поясняя, взглянув в недоумевающие глаза. — Мой дорогой друг решил проявить самостоятельность, вот только позабыл о том, что Минато его другом не является, а это очень серьезная ошибка, за которую уже ему придется платить. — И Хирузен улыбнулся ещё шире.       На что готов шиноби ради своего клана? Некоторые готовы абсолютно на все. На что готовы родители ради блага своих детей? Некоторые готовы абсолютно на все. Хирузен и Бивако были именно такими — готовыми на все. Так их учили, а они были хорошими учениками. А вот двое молодоженов такими не были, перед ними ещё были границы дозволенного. У них ещё не было детей, у Минато не было клана, а Кушина из-за бытия джинчурики и превратностей своего обучения не любила свой клан до умопомрачения. И потому они не могли просто уничтожить своих политических противников. Страна Демонов, столица, дворец дайме, спустя два года после окончания Третьей Мировой Войны.       Мито мягко погладила своего ребенка, свою дочку. Мягко погладила, а через пару минут легонько шлепнула по попке, когда та расшалилась. Дети — это было прекрасно, это наполняло ее жизнь подлинным смыслом. И потому она желала дать им все… в том числе и достойное воспитание. А когда их ещё воспитывать, если не с рождения? Потом, когда подрастут? Нет, один раз она уже обожглась. Ее первый сын, от Хаширамы, сильнейшего шиноби, выросший, получая все лучшее, и убежденный, что не хуже своего отца, только ещё молодой… это его и погубило. Стало той последней гирькой на весах, что определили его смерть. Поэтому теперь Мито не повторит старых ошибок, когда нужно воспитывать детей? Когда есть такая возможность. Сразу, не откладывая. Свою любовь, внимание и заботу, она ведь тоже даёт им сразу, а не ждёт, когда дети подрастут?       — Госпожа, — тихо прошелестел голос служанки, — вы приказали напомнить вам о встрече.       — Хорошо Мира, я уже иду, — Мито тяжело вздохнула, вот и ещё одна причина воспитывать детей пораньше, когда ещё их воспитывать, если у нее дела и заботы мирового масштаба, да даже больше, двухмирового.       Хотя если подумать, пока дела складывались неплохо. После демонстрации силы бывшие лидеры поглощённых деревень шиноби притихли, бойцов такого уровня у них не было. Они решили подождать, поднакопив силы и влияние — ожидаемо, борьба главы страны и претендентов на его место вечна, слишком уж велик и сладок приз, чтобы умные и влиятельные отказались от него.       А вот афера с переселением дала неожиданно удачный результат. Это был один из планов Николая по взаимодействию с другим миром, просто взять массу народа там и тут, и поменять их местами. В обычной ситуации такого не провернешь, люди начнут задавать вопросы, а вот спасая народ от врага… и то, что люди потом не вернуться назад тоже объяснимо, кто-то что-то перепутал, кто-то решил начать жить на новом месте… ну а самые упорные могут даже получить весточку от пропавших. Их же всего лишь пересилили, а не с кашей съели.       Зато сами переселенцы в обоих случаях будут абсолютно лояльны власти, будучи окружены чужими для них людьми. Также в процессе переселения людей из мира без чакры немного перетасовали между собой, ведь любая деревня это маленький мирок, закрытое сообщество. Ты можешь поселиться в ней, можешь начать там жить, но ты не станешь там своим, ведь ты там не родился, не рос на глазах у деревни, они не знают тебя, чужака. Перетасовав же семьи и рода, Мито вынудила их искать точки опоры в лице власти и религии. Особенно религии, ведь власть она и далеко, и высоко, а жрец он вот, совсем рядом, да и подойти к нему проще… вот только был один нюанс: все жрецы, с которыми общались крестьяне из другого мира, были заменены на своих. Тех, кто практиковал и нахваливал использование чакры. Что способствовало принятию этими самыми крестьянами изменения.       Никакого принуждения! Ни за что и ни в коем случае!! Хочешь быть больным слабаком? Ну и пожалуйста!! Глупость же ненаказуема, а вот эти парни будут сильными и здоровыми, и их дети тоже… и крестьяне менялись. А куда они денутся, тут и окружение, и вера, и налоги, которые обычному человеку не потянуть, и что куда важнее, от изменения видна реальная польза. А в другом мире обживались крестьяне, обладающие чакрой, также зачастую одним своим видом склоняя других к ее принятию. Проблема колонизации другого мира постепенно решалась, скоро шиноби перестанут быть там диковинкой и станут нормой… сейчас там не требовалось что-либо завоёвывать, и можно было сосредоточить силы в ее мире.       А в ее мире… о да, она дождалась желаемого и с удовольствием смотрела на то, как те, кого она ненавидит, режут друг другу глотки. Страна Воды полыхнула восстанием, и как это часто бывает, кроме явных лидеров появились лидеры неявные и мелкие, появились и банды, с командами диверсантов от соседей, а простые люди отбросили свои страхи, став теми ещё тварями. Все как и всегда.       Всегда были недовольные существующим порядком и те, кого он устраивал. Всегда были те, кто считал себя умнее других, или не признавал за другими право командовать, или сам желал командовать, или же просто хотел пограбить, для чего нужны лозунги, но не командиры — сейчас все эти люди превращали Страну Воды в бурлящий котел, где наверх всплывает то добро, то дерьмо. Ну а простые люди… когда настоящее зыбко, а будущее в тумане, многие отбрасывают и мораль, и законы. Если уже завтра дом могут сжечь, а половину семьи перебить, и ни о каких законных способах защиты речи идти в принципе не может, потому что закон, в условиях отсутствия единой власти, приказал долго жить, люди быстро перестанут на него оглядываться. На любой закон, и писаный, и неписаный. Их будет волновать только выживание. А выживание вполне одобряет и разбой, и грабеж, и убийство. Ведь если какой-то проезжающий мимо деревни чужак сжалился над крестьянином, кинув ему пару медяков, то почему бы не убить его? Больше денег — больше возможностей купить хлеба и прожить подольше. Нет денег? Но есть одежда… а труп можно кинуть в канаву, и свалить вину на пробегавшего тут шиноби, или разбойника, или ещё кого, все равно разбираться некому. И такие, да и не только такие случаи, редкостью не были. Относительный порядок был только на трёх островах занятых Мей и в небольших областях, что контролировали кланы, что составляло где-то половину страны. А на другой половине творился настоящий ад. И соседи то и дело подбрасывали дровишек, чтобы горело ярче. Крупные силы не вводили, а вот мелкие отрядики активно покусывали Страну Воды: почему загорелась мастерская, или мельница, почему пропал отряд или корабль? Может это свои, ставшие чужими, может случайность, а может те, кто всегда были чужими. И которым только легче станет от гибели, ну или сильного ослабления, конкурента.       Мито в этом празднике жизни не участвовала, напротив, она помогала, вела торговлю, в основном продовольствием, и цены не задирала. Да и зачем? Ради денег, которых всегда не хватает? Нет, она не торгаш из Сарутоби, деньги сами по себе лишь средство. Да сейчас она могла нажиться, вытянув из Мей все соки… а могла подождать, дав восставшим увязнуть в оказываемой помощи. Для завоевания необязательно лить реки крови, завоевание может быть и мирным. Так что если она правильно разыграет карты, очень скоро Страна Воды будет делать то, что ей скажут. Ну почти... план был немножко иной...       К тому же… это помогло избавиться от излишков продовольствия. Новый мир, куда проложил дорогу Николай, ещё не мог принять в себя все, что произвела Страна Демонов, поэтому излишки начали накапливаться, и их срочно нужно было куда-то пристроить. А ещё помощь Воде давала возможность вытягивать оттуда самых разных умельцев. Многие мастера стремились уехать, и им охотно помогали, чтобы они осели на новом месте, крепя другую страну.       Мито шагала и улыбалась, пока все складывалось почти идеально. Под ногами лежал мягкий ковер, стены радовали глаз затейливым орнаментом, потолок мягко светился… Мито невольно улыбнулась чуть шире. И вошла в свой кабинет,       — Приветствую вас, Мито-сама, — шиноби склонился в поклоне, после чего выпрямился, начав доклад. — Это письмо нам доставили от Теруми Мей, мы проверили его, оно безопасно, — он вновь поклонился. Мито чуть нахмурилась, подобные меры предосторожности были оправданы, всё-таки хитрость придумали не вчера, и желающих столкнуть ее лбами с Мей хватало, но иногда это было неудобно.       — Хорошо, тот, кто его доставил, что-нибудь передал?       — Он просил Вас дать ответ в течение недели. Мей кивнула, и взглядом отпустив шиноби, вскрыла письмо. Там было ровно три строчки. Две из которых перечисляли ее титулы и желали счастья. В третьей было предложение о встрече, личной.       Мито вновь улыбнулась, и начала писать ответ, столь же короткий, она согласна. В определенном месте и в определенное время. Ей определенное, пока ещё они с этой Мей не равны и это стоит подчеркнуть. Николай Чудов, Страна Огня, Сора-ку, спустя два года после окончания Третьей Мировой Войны.       В городе, забытом всеми людьми и богами, меня встречала целая котячья делегация. И черные, и белые, и рыжие, и в полосочку, и все в кимоно. Я с немалым трудом нашел среди них тех старейшин, с которыми разговаривал когда-то. И выглядели они совсем дряхлыми, казалось, что никакие мирские дела их уже не интересуют, но их взгляд говорил об обратном. В нем были: воля, что способна горы свернуть, и надежда, что не даст пасть, не смотря ни на какие удары судьбы.       — Приветствую вас, — я поклонился, но уже не так, как в свой первый визит, не как проситель или случайный посетитель, нет, как равный. Кэзуки и Миры, правящих этим племенем во время нашего с Зецу визита, видно не было, так что либо на меня всерьез обиделись, либо эта парочка уже в земле.       — Приветствуем тебя, Николай, — надо отдать им должное, узнали меня с первого взгляда, не смотря на все изменения. Хотя чему тут удивляться? Эти кошаки смотрят на мир не так, как люди. И раз они тоже проявили вежливость, также обратившись как к равному, значит все-таки не обида. — Мы давно не получали от тебя вестей. — А вот эти слова были сказаны с заметным укором, мол, что же это вы, не пишите, в гости не зовете… но стыда я не чувствовал. Потому что вполне осознанно не общался с хвостатым кланом. Именно кланом.       Ниннеко не просто жили рядом с шиноби, они их копировали, ведь после становления почти людьми, их жизнь серьезно осложнилась. Людям нужно намного больше, чем зверям. Всего нужно: дом, одежда, дело… А поскольку контактировали они лишь с зарождающимся кланом Учиха, именно их они и копировали, что внушало известные опасения. Ведь клан красноглазых не демократы и не пацифисты, пекущиеся о всеобщем благе. Так что отсутствие контактов между ними и ушедшими со мной неками было вполне логичным. Мне не нужны были непрошенные советчики, что могут попытаться крутить мной, превращая в марионетку, как не нужен был опыт поколений, навидался я этих опытных и мудрых... А кошкам… им не нужны были возможные командиры. Как говорится: мама, папа я вас люблю, но в этом доме я хозяйка. Вот они и стали хозяйками своих домов, сами, без советов и наставлений… да и вообще, хотелось самим построить свой рай, испытать себя, доказав, что сможешь не хуже прочих… но, разумеется, вслух я этого говорить не стал.       — Мы оказались в тяжелой ситуации, — ага, так и было, в начале, но я не стану уточнять, — а потом мы начали работать над решением вашей проблемы, — морды у них конечно усатые, но я буквально кожей ощущал их скепсис. Идиотами они не были и все понимали, поэтому, когда я активировал шаринган, у них шерсть дыбом встала и глаза засверкали. — Этот шаринган взят мною у выращенного нами клона Мадары, вы можете проверить мою кровь, насколько она совпадает с требуемым эталоном? — на мою вытянутую вперед руку, ладонью вверх, они глядели, словно на чудо света, завороженно, и с затаённой опаской — а ну как исчезнет?       Пока коты торопливо брали у меня кровь, я пересказал им то, что мы нашли на Луне, так сказать, показал, насколько я готов им довериться, и высказал свои догадки по поводу Рикудо и его детей. Коты в ответ покивали и тоже кое-что рассказали. Как собственно и везде, в их печати был нюанс. Полностью ниннеко мог освободить только Рикудо, сняв свою печать. Его сын, как и все прочие потомки, могли лишь внести дополнительные условия или изменить старые… и тут в дело вступал второй нюанс. Сын Рикудо извращенцем не был и детей своих получил не от собственной матери. Также как и его дети, и дети его детей… проще говоря, он взял в жены простых девушек, не имеющих отношения к божественности, собственно других и не было. Но при таком подходе, через несколько десятков поколений кровь первого учихи нужно будет искать с микроскопом, хорошо, если капля в потомках останется… и как быть? А ведь может и на сторону уйти… нужно было неоспоримое свидетельство принадлежности к его роду, способное отсеять ублюдков, возможных дальних родственников, и прочую седьмую воду на киселе. И таковым мог быть только шаринган, полностью пробужденный шаринган.       А потом я начал рассказывать о жизни в Стране Демонов, о том, что у четырех кошек уже мужья есть и даже дети родились… слушали меня с такой тоской во взглядах, что даже совесть где-то внутри зашевелилась. Они ведь тоже хотели жить, именно жить, делать то, что хочется, к чему лежит душа, но на этой помойке они могли только выживать. Они хотели любить, рожать детей, от тех, кого полюбили, но здесь все это было строго ограничено. Рожать можешь, лишь когда кто-то умрет, и от того, на кого укажут, любовь любовью, а близкородственные связи опасны вырождением… я отогнал от себя непрошенные мысли, пока еще они чужие, да, союзники, но чужие. Подумать об интересах можно, ставить их выше своих — нет. Поэтому как бы плохо им не было, я за собой вины не чувствовал и продолжил рассказ. О медведях и магах иного мира и их проекте, о том, что мишки хотят стать ближе к людям, а маги к шиноби, что они уже открыли способ изменения своих тел... коты внимали. И мотали эти сведения на свои усы.       — Это невероятно, — к нам влетел какой-то новый кот в белом халате, с пробиркой в лапе и диким огнем во взгляде, — совпадение почти восьмидесятипроцентное! — остальные коты неслабо оживились, засияв своими клыкастыми улыбками и вцепившись в меня весьма алчными взглядами. Их свобода и исполнение мечтаний находилось всего в двух шагах, и они не собирались отпускать меня. Ну а я… теперь мне было бы очень на руку присоединение этих хвостатых к Демонам, ну и кое-какая информация, которую они не могли не знать.       — Мой шаринган не завершён, возможно, из-за этого совпадение и не стопроцентное, знаете ли вы способ полного пробуждения?       Разумеется, они знали, всё-таки жили с учихами довольно долго, поэтому я отправился на один из полигонов, по пути инструктируемый одним из котов, молодым, рыжим с черными полосками, размером с крупную овчарку, эдакий тигр в миниатюре. Разве что морда подкачала, не угадывалась там тигринность, она больше напоминала мне того, кто хочет стянуть со стола чего повкуснее, чем добыть это, вцепившись в шею противнику.       Итак, чтобы пробудить шаринган полностью, мне нужно было сражаться, причем сражаться с кем-то, кто равен мне или немного меня превосходит. Так чтобы мои способности сделали шаг вперед. Сражаться, разумеется, нужно было, прикладывая максимум усилий, чтобы преодолеть свой предел, но сами силы могут быть заранее ограничены, чтобы не разносить все на молекулы. Такой способ был разработан первым учихой, которого учил сам Рикудо*. Противников у того учихи еще не было, мир еще не познал чакру, поэтому и он, и Рикудо ограничивали себя печатями. Во-первых, чтобы не устраивать глобальных катаклизмов, ибо сил у первого учихи было немерено, а про Рикудо и говорить нечего, а во-вторых, Рикудо ограничивал себя для того, чтобы его сын знал, что может победить. Так-то у него против Мудреца не было шансов, тот был попросту слишком силен. А преодолевать пределы можно, лишь зная, что у тебя получится, если знаешь, что все бесполезно, то, что ни делай, а выше головы не прыгнешь.       А дальше... я остался в одних штанах и меня начали разрисовывать, медленно штрих за штрихом, узор ложился на плечи, на грудь, цепочка знаков вдоль позвоночника, на кисти… три часа этого боди-арта… и под конец я чувствовал себя невыспавшимся, а потому полузаторможенным, с гирями на руках и ногах, но… чакру я все еще ощущал. И ее было по-прежнему много, но ощущалась она как-то странно, словно кто-то поставил плотину и я могу использовать только тоненькую струйку воды, а не гигантский поток, или тем более все накопленное разом. Да и как-то подспудно ощущалось, что какую-то часть чакры придется оставить за плотиной…       Удар! Меня атаковало сразу четверо котов, причем атаковало всерьез, выпустив когти и напитав их молнией. Вспышка, и в меня летит все та же Молния, от которой я едва уворачиваюсь, еще четверо котов организовали группу поддержки, постреливая по мне техниками, причем техники они использовали самые быстрые, земли или воды среди них не было, а вот молнии с огнем… вот только и я был непрост. У меня было улучшенное тело, у меня был какой-никакой опыт схваток, в отличие от тех же котов, что тренировались друг с другом, но не сражались, у меня было море чакры и изрядный арсенал техник. И потому я умело сопротивлялся. Пусть мой шаринган и не завершён, я видел более чем достаточно, пусть я плохо умел им пользоваться, но мне помогал опыт прошлых схваток. Удар, блок, удар, уворот, блок, удар… с каждым движением получалось все лучше, я приноравливался к противникам, читал их движения… И вот опять, стиль боя ниннеко и близко не стоял рядом со стилями шиноби, но при этом ни разу не уступал по эффективности. Это и не удивительно — усатые ни разу не люди, вот и стиль боя у них отличается… за лишние мысли я тут же был наказан тем, что один из котов располосовал мне плечо, а второй бедро… но этого уже было мало. Даже ослабленного меня не проймешь подобным. Удар, с жалобным мявом отлетает один из котов. Блок, удар, отлетает второй, раны чуть светятся, от прилива чакры, Стихия Дерева укрепляет плоть и кровь перестает течь, это не лечение, но… если кто-то сумеет ободрать кору, дереву это сильно не повредит…       — Мряяя, — в битву вступают новые комки шерсти, удар, блок, уворот, удар… и новые коты идут в бой… меня методично изматывали. И постепенно я стал переходить к обороне, а потом и вовсе перестал атаковать, так редкие тычки по совсем уж обнаглевшим усатым тварям, что продолжали наседать… ну уж нет!! Я не проиграю!!! Отбиваю еще один удар, отбрасывая очередного кота, и чувствую, как сознание начинает мутиться, одновременно получая прилив какой-то веселой злости, кто они? Кучка шерстяных комков! И упасть перед ними? Никогда!! Я сильнее, лучше!! Я не упаду!!!       Зрение внезапно стало четче, настолько, что я видел, казалось, каждую шерстинку на моих противниках, увеличилась скорость реакции, не сильно, но заметно, я ощутил прилив сил, опять же не сильный, но заметный… я мог продолжать бой! Что тут же и сделал, разбросав насевших на меня хвостатых.       — Стоп! Хватит!! — какие-то возгласы… знакомые… остановиться… но ведь бой, я… я еще не проиграл… наверное, можно… — Ха, — по нервам словно ток пустили, нет, через все тело прогнали живительную воду, всю усталость, помутнение и напряжение смыло, все раны перестали болеть… я вновь был на пике силы!       Коты убрали воздействие печатей, и я вновь ощутил всю полноту своей силы. Я вновь был самим собой… хотя про пик это я сгоряча, конечно же. Сейчас я скорее был у подножия, но при этом словно скинул с плеч немалый груз, начав нормально дышать, а не прокашливаясь через раз… в общем, сил у меня осталось немного, но теперь я мог без проблем ими распоряжаться.       — У вас получилось, Николай-сан, — почтительно, но с тщательно скрытым нетерпением в голосе, произнес один из старейшин, надо бы, наконец, узнать, как его зовут, но то, что он именно произнес, а не спрашивал, просто отмечая факт того, что со своей стороны они уговор выполнили... это настораживает. Это весьма толстый намек, что пора и мне выполнять свою часть договора. Вожделенная свобода была уже не в шаге, они уже могли ее потрогать и очень хотели получить, немедленно, прямо сейчас… и она вполне могла снести им крышу. Или что еще хуже — они могли помешать моим планам, усилив врагов или самоубившись, пытаясь разыграть свою партию.       — Да, но насколько я понимаю, теперь требуется… ммм… перезаключить контракт или дополнить старый?       — Наши ученые уже все подготовили, через десять минут они доставят все необходимое, — мы стали ждать я медленно восстанавливал и подлечивал себя, а старейшина в нервном нетерпении бродил взад-вперёд по полигону. И плевать ему было и на старость, и на то впечатление, что он производил... еще немного и он будет свободен! Как известно яркие эмоции окрыляют, и он даже не ходил, летал! Так что требовалось срочно подрезать ему крылья.       — А вы уже решили, что будете делать, когда освободитесь? — на секунду кот впал в ступор, остановившись, словно налетев на стену.       Вопросик был весьма банальным, но они им просто не задавались, до этого дня их свобода была чем-то далеким, маячившим на горизонте, а теперь внезапно до нее рукой подать и потому кот растерялся. Не успел спланировать, что же делать. Идти в Коноху? Так там учихи, весь клан, который искренне считает ниннеко слугами или помощниками, но никак не равными партнерами, так еще и сами коты их не любят. И это не говоря уже о том, что тамошним игрокам и даром не нужен еще один, желающий откусить от пирога власти, как фигуру в партии ниннеко примут, но на что-то большее им рассчитывать не стоит. Так что Коноха отпадает. Другие деревни? То же самое, разве что усугубленное нежеланием пускать к себе чужаков. Страны? Прийти ко двору дайме и попросить подданства и службы? Шиноби не позволят, костьми лягут, но не оставят такую силу в руках дайме. Уйти в Страну Реки? Тоже не вариант, чакру там считают ересью. Тогда прийти в какую-нибудь мелкую страну и там строить свое счастье — уже поздно, элементарные страны набрали слишком большую силу, счастье продлится ровно до новой мировой войны. Вот и получалось, что пусть мир и велик, а у целого клана боевых котов есть лишь одно место, где они будут в безопасности и обретут хоть какую-то надежду на будущее. И судя по сузившимся зрачкам кота, он это просчитал.       — Я думаю, мы отправимся в Страну Демонов, ведь там наша родня, — которая поддержит и не даст пропасть.       — Хороший выбор, я рад ему, — действительно рад, что не пришлось разъяснять прописные истины или наказывать их за глупость, вырезая всех поголовно. Страна Дождя, деревня Сокрытая в Дожде, спустя два с половиной года после окончания Третьей Мировой Войны.       — Значит, вам нужны эти люди… — Ханзо, по прозвищу Саламандра, отпил чай из небольшой пиалы, задумчиво посматривая на сидящего напротив клона. Клон, как и полагается копии, был совершенно невозмутим, терпеливо ожидая окончания фразы. Ханзо же тянул время, как мог.       Ему не нравился этот собеседник, ему не нравилась сама ситуация, где он, фактический хозяин страны, вынужден в очередной раз просить помощи у кучки разбойников. Вот только… без их помощи ему не справиться… но перед этим нужно было оплатить предыдущую услугу. А платой должны были стать люди, несколько десятков мастеров. Это вызывало подспудный гнев — Ханзо не рабовладелец!! И мастера на то и мастера, что их мало, они нужны самому Саламандре. Ну и еще… это тоже было подспудным ощущением… но Ханзо чувствовал опасность передачи мастеров. Его деревня славилась мастерскими, там можно было сделать что угодно, только плати, и выдавать собственные секреты неизвестно кому не хотелось. Да эти тайны давно известны как минимум элементарным странам, но даже так… не хотел Ханзо платить и все тут! Но платить придется, и даже поторговаться не выйдет. Хотя кое-что можно прояснить… — Я получу их назад?       — Безусловно, Ханзо-сан, они лишь выполнят для нас кое-какую работу, после чего немедленно вернутся к вам.       — Это радует, — не радовало, совсем, наоборот, чувство опасности взвыло ещё сильнее. — В таком случае, — ещё один долгий глоток, — в таком случае вы их получите через неделю, они завершат свои дела и перейдут к вам.       — Хорошо, — к его удивлению клон не стал настаивать, хотя и мог, ещё как мог. — Вы говорили о ещё одной проблеме, какой именно?       — Деньги, мне нужно много денег, — потому что за деньги можно купить лекарство от любой проблемы. Замкнутый круг, ты вкладываешь деньги и силы, чтобы затем получить ещё больше денег и возможностей их вложить. Прокладываешь дороги, строишь мосты, открываешь мастерские… главное — это люди? Да, и как раз люди у Ханзо были, но людям нужны рабочие места и ресурсы, а именно этого Саламандру лишила война. Одних только мастерских в столице мало на целую страну.       — Вы получите деньги, через восемь дней, — то есть сразу же после того, как рассчитается по первой сделке.       — Хорошо, приходите через семь дней. — Ханзо скрипнул зубами, он не рабовладелец, эти люди доверились ему… но логика правителя твердила о том, что мастеров придется отдать. Неизвестно куда, кому и для чего. Потому что так будет лучше для страны. А для самого Ханзо… Страна принадлежит ему, но и он, как выяснилось, принадлежит стране, и если он сейчас не будет делать то, что нужно… страны он лишиться. Поэтому приходилось забыть о своих чувствах и желаниях. Они никому не интересны, в отличие от возможности восстановить страну…       Через неделю оговоренное количество мастеров прибыло в небольшую деревеньку, и совершенно бесследно исчезло.       — Что скажешь? — перед Ханзо навытяжку стоял один из джонинов, не самый сильный, но способный, неоднократно выслеживавший диверсантов из Песка.       — Никаких зацепок, Ханзо-сан, они как сквозь землю провалились, — глава Дождя остался невозмутим, но внутренне напрягся. В той ситуации случайный патруль должен был, наткнувшись на неизвестного шиноби, проследить за ним. В идеале вычислить лежку, но сгодились бы любые сведения, даже мелочи. А потом… слить его великим деревням. Такие наемники, будучи неподконтрольными, вызывают головную боль, и элементарные страны, наверняка, захотят удалить ее источник. А вот теперь выясняется, что ничего узнать не удалось. Тут и за своих людей обидно, ведь ждали же, готовились, но куда больше душу терзает чувство опасности. Что если кто-нибудь даст заказ на самого Ханзо? И встреча с этими людьми уже через… он бросил взгляд на часы, через час.       — В таком случае как они ушли, да ещё и с нашими людьми?       — Касательно людей, то тут только свитки для хранения, — ну да, иначе никак, шиноби могли многое, а вот обычные люди нет, и точно не стали бы подыгрывать своим пленителям-похитителям, так что их группу обязательно бы заметили. Но тогда куда делся сам шиноби? Скрылся при помощи техники Земли? Нет, в патруле был толковый сенсор, он бы заметил ее использование, точно также он бы засек и Телесное Мерцание. Обычная маскировка, парик, краска для лица... все то, что не увидит никакая сенсорика... тоже нет. Патруль бы все равно его не упустил... тогда что же именно случилось? Неизвестная техника перемещения, как у нынешнего Хокаге? Это... возможно, ведь что сделал один, сможет сделать и другой... и это очень неприятно, потому что неизвестны возможности этой техники. Может с ее помощью можно в любую точку мира перенестись? Впрочем, ладно, об этом он подумает позже, а сейчас его ждет разговор с этими наемниками и обещанные ему деньги, много денег.       — Приветствую Вас, Ханзо-сан, — перед Саламандрой стоял очередной клон, совершенно черная одежда, безликая маска на лице, ровный голос... и отсутствие того, за что глаз мог бы зацепиться.       — Приветствую, — Ханзо хмуро оглядывал наемника, — вижу, вы пришли с пустыми руками, — это было поразительно, но Ханзо даже был немного рад этому. Теперь он как никогда понимал мораль историй о демонах и их дарах.       — Это правда, я не стал брать наш дар сюда, но это не значит, что я пришел с пустыми руками. Нам известно место, где вы можете получить много золота, не вызывая чьего-либо гнева. — Глаза клона выжидательно уставились на Ханзо, а у того засосало под ложечкой, демон предложил ему очередное искушение. И он... он не сможет отказаться, потому что отказ — отказ перечеркнет всю его жизнь, все его мечты, все жертвы, пролитый пот и кровь, все будет напрасно...       — Мы также все подготовили, со всех запрошенных вами схем и чертежей уже сняты копии.       — Прекрасно, тогда мы готовы проводить в нужное место любое число тех, кому вы готовы довериться.       Когда Ханзо узнал о том, как именно было выполнено его задание, он, от охватившей его ярости, на добрых пять минут потерял дар речи. Рудники!! Старые рудники, уже несколько веков не использующиеся... потому что из них уже все выбрали... руками. Клановые войны не позволяли использовать хоть сколько-то серьезные оборудование, какой толк от обустройства того же рудника, если уже через неделю о нем прознают соседи и уничтожат? Вот и разрабатывался такой рудник исключительно руками: кирку в руки, тачку за спину, грузи да вывози... много ли так можно получить? Особенно если учесть, что рабочих на руднике дай бог, если пара сотен. Ответ — немного. Пусть этот рудник и не трогали... но пользы с него было чуть, лет пятьдесят-сто его могли разрабатывать, а потом бросали, золото кончалось. Но страна... страна могла защитить это место, а значит пригнать туда нечто более совершенное, чем тачки, она могла направить туда рабочих... один такой рудник решал очень многие проблемы, а наемники указали на три таких места.       Три! Три рудника!! ТРИ РУДНИКА В ЕГО СТРАНЕ!!! О которых он даже не догадывался, кучка проходимцев показала, что знает его страну лучше, чем он сам. Хорошо еще, что с ними были только самые преданные люди, что не станут болтать о том, откуда были получены сведения. Но даже так Ханзо чувствовал себя жестоко униженным, почему он не увидел этой возможности, не подумал о ней? Ведь мог... но он банально не обращал на это внимание. Как и многие до него он шел проторенными тропинками и уже известными дорогами, да он делал свое дело лучше многих других, но не пытался искать новые пути... и теперь ему указали на эту ошибку. И за нее придется расплачиваться, ведь первая партия руды уже доставлена и очень скоро в его руках будет полтонны чистого золота... наверняка наемники постарались, они не могли не проверить рудники, возможно даже взяли кое-что себе... но даже так Ханзо не мог не признать, что работу они выполнили. И пришла пора платить.       И Ханзо вновь испытал почти неодолимое желание послать все к биджу и нарушить свое слово. Потому что запрошенное наемниками... это был один из самых важных секретов шиноби — тайны тех немногих вычислительных машин, что были в деревне. Их устройство, наполнение, возможности... да, в других деревнях были свои машины, да, все тайны там уже давно знали, но... это касалось лишь деревень, не отдельных шиноби, и уж тем более не разбойников. Это им не нужно, выше их понимания. Зачем им эти тайны? Как они узнали о рудниках, не бегали же по стране, осматривая каждый камень? Вопросы множились, как снежный ком, и Ханзо подозревал, что ему не понравятся ответы... но... это трижды проклятое но!! Он не мог отказать наемникам. Рудники... наверняка там есть сюрпризы, чтобы он пожалел о нарушении сделки... лишиться средства для воплощения своей мечты, лишить людей надежды на восстановления страны, лишиться огромных денег, лишиться... и самое главное сделать это после того, как уже получил желаемое... Ханзо не мог на такое пойти. Поэтому он, не смотря ни на какие чувства и предчувствия, заплатит. Николай Чудов, Страна Дождя, за день до расчета с Ханзо Саламандрой.       Что я мог рассказать о своих делах? Что я рановато расслабился и мне еще есть куда расти, во всех смыслах. Бой с Райкаге очень наглядно это показал. Дело ведь не в том, что я не использовал весь свой арсенал, а в том, что не мог его использовать так, как использовал противник.       У меня было больше чакры, я знал больше техник, сами техники были лучше… но Райкаге лучше контролировал свою силу, и это все меняло. Тот самый случай, когда на стороне противника было качество атак. И ладно бы только Стихия Молнии, но бой с джинчурики показал, что у меня и с другими стихиями та же проблема. Хаширама мог на воле и контроле использовать «Деревянного Голема», а я лишь «Деревянного Дракона». Про тысячерукую статую и речи не шло.       Мне нужно было найти способ стать лучше, отточить способности и потому поручение Ханзо по поиску финансов было весьма кстати. Его намерения тайной не были, не смотря на то, что прочитать себя он не давал. Вполне банальное желание кинуть исполнителей после выполнения ими заказа. Так что подождав пока он рассчитается за предыдущую работу, за новую мы потребовали аванс, чем изрядно его взбесили. Но... сколько еще раз нас попытаются кинуть? И что, каждого убивать? Нет уж, с частичной предоплатой работать куда проще.       Ну а сами ресурсы... коты дали мне всю полноту информации на предмет того, что и где лежит. В прошлом люди не поленились обследовать мир от края до края, составив точный список того, что у них есть и до чего можно добраться... и список этот преспокойно валялся себе в Сора-ку, никому не нужный и никем не используемый. Не до того было, а потом... потом и об этом списке, и о многом ином просто забыли. Начались Клановые Войны, начали появляться новые кланы шиноби... было много всего разного и интересного, так что людям стало не до разработки того, что лежит под землей, так, взяли то, что можно было взять без особого напряга. Ну а я... банально прошел по чужим следам, "углубляясь в проблему", попутно пытаясь работать с чакрой на новом для себя уровне.       Тогда в бою с Райкаге у меня один раз получилось нечто подобное, когда я собственно нанес смертельный удар. Вот только тогда я действовал больше на нервах и интуиции, теперь же мне нужно было проделать все осознано.       Обычные упражнения по повышению контроля мне бы уже не могли помочь, нужно было именно понимание того, что и как делать, и забить эти знания в подкорку. Ведь чакра — это божественная сила, а боги не строят математических моделей взаимодействия с миром, они желают, и прикладывая силу, добиваются желаемого. Никаких техник или печатей, только воля, чтобы творить чудеса... мне нужно было сделать шаг именно в этом направлении.       Поэтому я совмещал нужное и нужное, разведывал один из рудников, попутно используя технику Поднятие Почвы. Десяток клонов следили за сводами, укрепляя и поддерживая их, а я сам изо всех сил старался сконцентрировать технику на отдельных кусочках породы, подтягивая к себе лишь отдельные частички.       Получалось ли у меня? Да ни разу! Шесть часов упражнений и ничего! Никакого результата, да даже каких-то подвижек не было, чакра тратилась, техника срабатывала... но никаких изменений, каким все было, таким и осталось. Хотя это и не удивительно, если бы все было так просто и ограничивалось одним желанием стать лучше, то великим шиноби был бы каждый второй пользователь чакры. Однако у меня был козырной туз — шаринган. Да чудо глаза могли не все, что мне требовалось, но и то, что было изрядно мне помогло, после их активации я хотя бы видел чакру и то, как она взаимодействует с горной породой. Да не сразу до меня дошло, что нужно использовать глаза... ну так не всегда мне быть умным сразу, иногда я умный чуть позже. С шаринганом дело таки двинулось вперед и у меня что-то начало получаться, немного, но и это уже хорошо... Ооноки, Страна Земли, деревня Сокрытая в Камнях, спустя три года после окончания Третьей Мировой Войны.       Цучикаге мрачно оглядывал стоящего перед ним шиноби. Один из его подчиненных, преданный, как пес, но почти лишенный инициативы. Приказ выполнит, но не больше… и в данном случае отсутствие этого качества было очень кстати. Потому что его задачей было нанять наемников для одного деликатного дела, тех самых, что прикончили третьего Райкаге. История эта была весьма шумной и со множеством неясностей, но одно можно было сказать наверняка — эти люди могут многое. Поэтому их надо ликвидировать, желательно, конечно, чужими руками, но сделать это необходимо. Кто знает, что у них там в головах переклинит, и куда они ударят во время следующей войны? Но до той войны еще немало лет, так что наемников нужно использовать. Например, заказать им убийство Минато, этот парень сделал многое, для победы Листа в войне, так что лучше его убрать… а если не получится, так погибнут чужие люди, которых не жалко. Главное не идиотничать, как подчиненные уже мертвой обезьяны с гор…       — Простите меня, Ооноки-сама, но мне не удалось выполнить ваш приказ. Наемники отказались, я не сумел их нанять.       — Вот как? — Цучикаге задумчиво погладил бороду, подобное он предвидел, эта группа должна залечь на дно, после случившегося ей стоило подождать, пока уляжется шум и поблекнут впечатления от войны. Предсказуемый ход, хотя и не самый удобный. — Как они объяснили свое нежелание брать контракт?       — Они заявили, что не берут заказы на каге, джинчурики и дайме, а также на их ближайшее окружение.       — Вот как, — Цучикаге вновь задумался, ему отказали, или же это было приглашение к торгу? — Они что-нибудь еще передали?       — Сказали, что готовы к переговорам, передали клона, — значит всё-таки торг… хорошо, ему есть что предложить.       — Где сейчас находится клон?       — В одной из камер нашей допросной. — Откуда не вырваться и где он никому не навредит, а главное ничего не увидит.       — Что ты можешь сказать о нем, твои ощущения? — Его пес был не только верным, но еще и очень чутким, способным видеть и чувствовать намного глубже обычных шиноби-сенсоров.       — Он очень силен, Цучикаге-сама, ни в чем вам не уступит. — Ооноки чуть нахмурился, после смерти Райкаге подобные вести были ожидаемы, хотя и неприятны, шиноби такой силы не должны бесконтрольно разгуливать по его стране. — Также его чакра… я совершенно точно почувствовал в нем природную чакру.       — Это многое объясняет, — еще сильнее задумался Ооноки, — сходи к нашим аналитикам, передай им все содержание вашей беседы.       — Слушаюсь.       Цучикаге проводил его взглядом и погрузился в свои мысли. Казалось бы, его подчинённый узнал сущие крохи, но и они дали немало пищи для размышлений. Природная чакра... чтобы овладеть ею — нужны сила, контроль и учитель. Так что периферийные деревеньки и прочая мелочь отпадают, они не способны породить такой талант. Остаются великие деревни. Причем его собственная сразу отпадает, не было в ней такого шиноби… и Облако, пожалуй, тоже, будь оно иначе, и той истории с Райкаге бы не было… Песок… тоже нет, там совершенно другой набор навыков и умений… Туман и Лист… кто-то из них. Кто? И что самое важное — самостоятельна ли эта команда наемников?       Ооноки вполне допускал мысль о том, что кто-то выдвинул из своих рядов нескольких шиноби, формируя вроде бы независимую команду, которая будет решать те задачи, в которых не приветствуется официальное участие деревень. Да что уж там, он и сам так делал! Но вот такая сила… это странно, таких бойцов не выпускают на волю… проиграл в драчке за власть? Но… мысли опять свернули к природной чакре, не так уж и много шиноби способны использовать ее и всех их знают, все они на слуху. Но вот этот человек в их рядах не числится. И это тоже странно, это не может быть неизвестный самородок, такие могут появиться со странной техникой или геномом, но вот природная чакра… о нем не могли не слышать… очень странно.       Так за размышлениями он скоротал путь до допросной, чтобы услышать:       — И все-таки вы странные! — детский голос, наполненный весельем, которым его хозяин искренне хотел поделиться со всеми, кто его услышит. — Вот зачем вы вырядились в эти свои черные тряпки? Ведь никакого стиля же! — Цучикаге невольно хмыкнул, все-таки какой-никакой, а стиль у наемников был и видимо своим гардеробом они подчеркивали профессию, которой занимались.       — Чур не смеяться, — послышался голос клона, мужской и какой-то совершенно бесцветный, — я просто скопировал униформу с какого-то свитка, что описывал шиноби. — Ооноки на секунду впал в ступор от услышанного, а из-за двери донеслось сдавленное хихиканье.       — Мда, бедные вы бедные, — в веселом и явно знакомом голосе послышались жалостливые нотки, — фантазии у вас нет, базы тоже и любить вас никто не любит, — тут глава Камня узнал голос, и ускорив шаг, почти ворвался в допросную... так и есть, Куроцучи его любимая внучка уже была там, болтая с одним из опаснейших шиноби всего континента. Все также одетая в униформу шиноби, все так же коротко подстриженная, она сидела боком, на столе, весело болтая в воздухе ногами, искоса поглядывая своими розовыми глазами на невозмутимого наемника, в его совершенно черной униформе. А тот в ответ изображал сидячую скульптуру, из-за чего его внучка веселилась все больше и больше. — Деда! — Увидев родного человека, Куроцучи тут же бросилась ему на шею... эм, обняла, увы, но Ооноки слишком... невелик ростом, чтобы у него висели на шее... хорошо, что внучка у него не унаследовала этой черты внешности.       — Куроцучи, ты что... — но она уже успела посмотреть ему в глаза... его внучка, любимица, самый дорогой для него человек... чем она беззастенчиво пользовалась! Нет, она уже была достаточно умна, чтобы не играть с огнем и не изображать из себя вторую после бога, гибель матери на многое открыла ей глаза, но вот в таких ситуациях, когда вроде бы все под контролем, она, что называется, отпускала возжи. А Ооноки готов был рвать на голове остатки волос, потому что ситуация была ни разу не под контролем! Мало ли зачем явился клон, может, чтобы взять работу, а может и для того, чтобы исполнить ее! — ты что здесь делаешь? — Вот только злиться на отраду глаз не получалось, как не получалось что-либо ей запрещать. В серьезных делах и вопросах она действовала образцово, не пытаясь показать свою крутизну, а вот в мелочах зачастую была сущим ребенком. И ей сходило это с рук, мелочи же, чего к ним цепляться?       — Так ведь интересно! О них столько всего говорят, — посверкивала она глазенками, любопытная, — кроме того, я столько узнала, — общительная, — и так посмеялась, — веселая, — и вдруг тебе понадобится помощь? — любимая внучка... стоп, помощь?       — Помощь? — он удивленно моргнул.       — Ага, у тебя последнее время плохо с дипломатией, — а еще умная. Был за Ооноки такой грех, перестал он верить в переговоры, главным образом потому, что переговорщиков было все меньше. И Ооноки все чаще предпочитал не говорить, а приказывать, своим кланам, захваченным странам... — Кроме того, надо же мне учиться? — и целеустремленная. Любимая внучка.       — Хорошо, оставайся, — все-таки все, что могло произойти, уже произошло... он сел напротив клона, с легким неудовольствием сотворив себе из камня подушку. Опять некоторые шиноби забыли о его росте, не владей он землей и носом едва касался бы стола... Куроцучи же вернулась на свое место, вновь начав болтать в воздухе ногами. — Итак, вы не возьмете заказ на указанного мной человека? Поверьте, я могу быть поистине щедр.       — Прошу прощения, Ооноки-сан, но мы не изменим своего решения, это принципиальный вопрос, который не подлежит обсуждению. — На лице Цучикаге не дрогнул ни один мускул, хотя в душе он немного взъярился: надо же какие гордые! У нас принципы! У убийц и разбойников есть честь и совесть! Ага, он уже верит. Впрочем, эмоции улеглись так же быстро, как и появились, принципы там, или банальный страх — неважно. Важно воспользоваться наемниками, пусть они не принесут голову Минато, смерть Сакумо Хатаке Ооноки вполне устроит.       — Ууу, вам еще и самое интересное нельзя, — вновь пожалела наемника Куроцучи, — ну хоть что-то вам разрешили? — Ооноки улыбнулся, по достоинству оценив и вопрос, и скрытый в нем подвох.       — Мы можем решать проблемы, — клон вернул улыбку, показывая, что его оценка столь же высока. — С какими проблемами вам нужно помочь? — Цучикаге ощутил, как ярость вновь поднимает голову, и вновь сдержал себя. Ему помочь? Ему! Одному из тех, по чьей воле меняется мир, будет помогать шайка бандитов!       — Войну нам выиграете? — в ту секунду, когда Ооноки боролся с эмоциями, Куроцучи успела вставить свою ехидную реплику, отчего ее дед почувствовал, как на замену ярости приходит недовольство. Все-таки иногда его внучка была слишком тороплива...       — Мы можем решить эту проблему, — от такой наглости Ооноки едва воздухом не подавился, — но вы не сможете расплатиться за наши услуги, кроме того, я уверен, что у вас есть свое решение и потому вы не примете наше. — Ооноки вновь справился с эмоциями, на секунду подумав, что да, решение проблемы следующей войны у них есть, и в этом вопросе его деревня уж точно обойдется без кучки бродяг, они сами станут частью решения этой проблемы.       — Ну тогда помогите нам выиграть следующую войну, — снова влезла его внучка.       — Куроцучи!! — все-таки и у терпения Ооноки есть предел.       — Деда, мы проиграли уже три войны, нам нужно что-то изменить, — неожиданно серьезно заявила ему внучка, чуть повернувшись на столе, посмотрев ему в глаза. Ооноки же резко расхотелось одергивать ее. Потому что его деревня начинала войны не для того, чтобы потерпеть поражение. Каждый раз были и достаточные силы, и надежные планы, и уверенность в победе, и каждый раз приходилось просить мира. И каждый раз Цучикаге имел более чем достаточное количеств убийц, посылая их за головами врагов... но это ничего не изменило, у врагов тоже было достаточно убийц и они умели отвечать ударом на удар. Так может, стоит посмотреть на то, что выйдет из затеи внучки? По большому счету, что он теряет?       — Согласен, внучка, — Ооноки перевел отвердевший взгляд на наемника, — нам нужна помощь в будущей войне.       — Прекрасно, — клон лучезарно улыбнулся, — обговорим условия? Страна Огня, столица, спустя три года и два месяца года после окончания Третьей Мировой Войны.       Горо всю свою жизнь любил и желал ровно три вещи: деньги, женщин и славу. И пусть он был такой далеко не один, у него была одна особенность, выгодно выделяющая его среди прочих. Он был гением во всем, связанным с деньгами. Он умел вести хозяйство, умел торговать… но он был пятым сыном мелкого дворянчика из Страны Огня, и из наследства отца ему полагалась лишь небольшая горсточка серебра, конь, меч и имя родителя, остальное досталось старшим братьям. И не сказать, что семья была сворой злобных псов, но после того, как отец упал с лошади, сломав себе шею, его самый младший сын перебирался в столицу. Старшие слишком сильно завидовали его таланту делать деньги, да и как не крути, а дом мал, вместить всех сыновей он еще мог, но вот когда они начали заводить семьи… да и сам младшенький желал уехать. Что ему делать в крохотном захолустье? Ему нужен размах и простор.       Как и многие другие, ему подобные индивидуумы, он решил послужить своему дайме, но совершенно неожиданно столкнулся с одной дамой, которая только-только переругалась с отцом и братом. Дама тоже была дворянкой, но намного более высокого полета, были у нее и украшения, простенькие, и слуги, и поместье, где она была полновластной хозяйкой, и еще много разного и хорошего. Не было только достаточного количества денег, чтобы блистать в столице и стать супругой дайме, как она мечтала, людей, которые эти деньги смогут принести, тоже не было. Вот вроде и человек преданный, и служит твоему роду почти три десятка лет, и дело делает без нареканий, а как разбогатеть не знает… никто из слуг не знает. И доченька знатного, но не самого богатого родителя бесилась, устраивая скандалы, но добивалась лишь того, что ее отсылали обратно в поместье. Этот ее визит не был исключением, и она вновь была послана… в сельскую местность, работать и перестать требовать биджу знает что. Как будто нужные люди на ветках растут, пойди еще найди толковых…       Встреча двух почти заурядных человек могла бы не состояться, если бы их лошади не потеряли по подкове. Ехать куда-то на неподкованной лошади? Исключено. Так что оба направились к кузнецу, ближайшему, там и встретились, разговорились, ожидая пока местный мастер горна и молота подкует лошадей. Даме показалось, что эта встреча перст судьбы и заговоривший с ней мужчина станет тем, кто поможет ей исполнить свою мечту. А тот, в свою очередь, взвесив все за и против, пришел к выводу: что лучше стать верным слугой будущей фаворитки, а не одним из множества безликих чиновников. В поместье они въезжали, уже держась за руки. И через год оно засияло, словно бриллиант.       Парень действительно умел работать, а будущая жена дайме без всяких задних мыслей сделала его вторым лицом в поместье. Да и почему нет? Судьба же… а если не сумеет ничего путного, так она его всегда выгнать сможет, остальные же слуги тоже ничего не сумели, так что она ничего не теряла… ну так она считала. А Горо поняв, что получил уникальный шанс, пахал, как трактор, проявляя все свои лучшие качества. Он был везде, вникал во все, он накрутил хвосты кому надо, с кем нужно договорился, кого-то улестил… и доходы с кажущегося невзрачным поместья превысили все ожидания. Золота было столь много, что уже на следующий год они оба вернулись в столицу, молодая дворянка блистала при дворе, а парень обсуждал деловые вопросы с ее соседями и по первому требованию выдавал деньги своей покровительнице. Месяц, другой… и к ножкам дамочки пал один из сыновей правителя Страны Огня.       История вышла весьма поучительная. Дело в том, что семью дайме, также как и всех высших сановников-чиновников охраняли шиноби. От других шиноби, от отдельных психопатов и от других дворян. Вот только дайме эта охрана подчинялась поскольку постольку, на первом месте у них стоял клан, а на втором Хокаге, дайме был лишь на третьем. Что невероятно раздражало последнего и весь его род, но… что-либо изменить он был бессилен. Мог он запросить себе шиноби? Мог, но кандидатов на эту работу выбирал Хокаге, как и их количество. Запрашивать можно было хоть тысячу, хоть полторы, а предоставят столько, сколько предоставят. И бесклановых среди этих шиноби не было. А это порождало известную дистанцию. Во-первых, все клановые шиноби насчитывают множество предков, что когда-то правили кусочками земли теперешней Страны Огня, то есть были знатными дворянами. Таких просто так в койку не затащишь, да и сами они не спешат ложиться. Во-вторых, за каждым из них клан со своими интересами, переспишь один раз, второй… и начнутся разговоры о политике, экономике и том, как лучше всего сотворить рай на земле… хотя бы и для одного клана. Так что и дайме, и все прочие ему подобные вынуждены были коротать вечера и ночи с женами, проверенными и тоже имеющими родню, или же искать фавориток. Тех с кем можно приятно провести время, ни о чем не заботясь. Так было и с сыном дайме, что влюбился в девчонку из провинции. Парень увидел красавицу, поговорил с ней, проехался, еще раз поговорил… и попав под взгляд огромных голубых глаз, начал тонуть.       И тут бы родным или шиноби спохватиться, и помочь мальчишке, поговорить с ним, убедить, загрузить работой… да в бордель сводить, наконец!! Но все было сделано строго наоборот. Родня не стала убеждать парня, что эта связь может быть ошибкой, напротив, похвалили, что такую красавицу нашел. Они ведь и сами делали все точно также, проблема была в том, что это они делали, а вот тот, на кого упал взор провинциалки, так еще не делал. Это была его первая "почти любовь", которая, как известно, почти всегда лишает способности здраво мыслить. А дальше шиноби попросили подождать, пока они закончат расследование и не убедятся в том, что девушка не представляет угрозы. Молодому парню, начавшему что-то испытывать к девушке, запретили к ней приближаться, и кто? Нелюбимые дуболомы-охранники! При полном одобрении кандидатуры девушки от родни!! Естественно, что шиноби были посланы… в лес, тренироваться, а сам парень продолжил знакомство. И девушка своего не упустила, умело подогрела к себе интерес, пару раз удивила своего избранника, не стала сразу прыгать к нему в койку, а выждала… и когда, в конце концов, все случилось, мягко провела ладошкой по груди своего первого мужчины и сказа то, что мечтают услышать все влюбленные:       — Я тебя люблю, — и парень засиял, его любят, он нашел свою половинку! Все будет прекрасно, жизнь удалась…       Несмотря на молодость юная покорительница столицы, явившаяся из провинции, уже была весьма цинична. Девственность это тоже товар, его нельзя мотнуть за бесценок какому-нибудь свинопасу, как бы ловок он с женщинами не был. Его нужно продать за дорого, например, за обещание жениться и глупую улыбку до ушей у сына дайме. Именно сына, сам дайме уже был стар, на него подобным образом воздействовать бы не получилось. А вот сын правителя, пусть и младший, был весьма удачным выбором, всё-таки вечно еще никто не правил, а раз молод, значит можно не переживать за будущие совместные ночи. Да наследником страны он не являлся, ну так и что? Брат наследника, это тоже немало, и должность полотера ему не грозила. Сам же сынок сгоряча объявил о помолвке и… начал пристраивать своих людей на высокие места. И Горо был в числе этих людей, ведь они с его хозяйкой уже почти семья. Неглупый парень вцепился в предоставленный шанс зубами и начал хозяйствовать. И золото полилось в казну, что заметили, повысив парня до поста казначея, по сути, передав в ему все финансовые дела. У него оказались развязаны руки, у него были огромные ресурсы и ему уже не нужно было бояться нищеты и голодной смерти на улице, так что он развернулся во всю ширь своей души.       Что нужно экономике? Деньги, без средств она не функционирует, поэтому краеугольным камнем системы нового казначея стала безостановочная работа печатного станка. Конечно, бумажные деньги откровением не были, их печатали и раньше, но все они были обеспечены золотом в казне, и при желании их можно обменять на это золото, теперь же их стало становиться все больше и больше. Ведь деньги нужны всегда и много их не бывает. Бумажки стали ходить повсюду, ими оплачивали сделки, платили налоги… а казна наполнялась звонкой монетой. Экономика росла, имя нового казначея у всех было на слуху, его начали боготворить… простым парнем заинтересовались кланы шиноби и многие дворяне. И тот не стал понапрасну тереть времени, организовав торговую компанию, подобную той, что существовала в Конохе во времена первого Хокаге. Эта компания должна была крупно нажиться на рынках, что ранее контролировала Страна Воды, и акции этой компании росли, как на дрожжах. Дивиденды от вложений обещали быть совершенно безумными, ведь Страна Воды никак не могла помешать, раздираемая гражданской войной, только и нужно было, что протянуть руки к деньгам.       Мечты Горо осуществились в полной мере, он был богат, его внимания добивались первые красавицы страны, его имя гремело повсюду. Если первые акции созданной им компании покупали за медь, то через год их стоимость подскочила в три десятка раз, за них платили золотом, многие влезали в долги, чтобы приобрести хоть пару акций… а сам Горо, подобно дайме, устраивал приемы в своем доме, и попасть туда мог далеко не каждый. Налогов он естественно не платил никаких, фаворитка принца стала женой последнего, и помня, чьему таланту она обязана, немного поуговаривала мужа не мешать своему ставленнику и младший сын после пары совместных ночей согласился, донеся свое желание до родни, те тоже согласились. А почему бы и нет? Плевать, что там казна потеряет, главное, чтобы в семье царил мир и покой. И все это время печатный станок работал, насыщая страну бумажными деньгами. Вот только все это великолепие внезапно рухнуло, когда в один из дней мелкий дворянчик, откуда-то из провинции, обменял свои акции и бумажки на звонкую монету. Денег было столь много, что ему пришлось брать мешок, отчего над ним немало посмеялись присутствующие. Вот только он в ответ обвел их всех взглядом и громко, по-конски, заржал.       И заявил, что может он и выглядит глупо, но зато в его руках настоящее золото, что всегда будет в цене, а в их руках бумага, которой можно только подтереться, так как в казне нет столько монет. Люди призадумались и по столице поползли слухи. Как и у любого высоко сидящего человека, у нового казначея были враги и выслушав пару слухов, они начали действовать. У них на руках было довольно солидное количество бумаги, и они начали ее обмен на золото, запустив дополнительный виток слухов, тем самым сорвав лавину. Люди перестали верить власти в лице нового казначея и торопились скорее обменять бумагу на звонкую монету. К тому же пошли слухи, что акции созданной компании лишь афера, ведь у Страны Огня очень маленький флот и быстро его не построить, а раз так, то все те барыши, на которые нацелилась компания, соберут другие люди. Демоны, Молния, Река… конкуренты. И это еще больше увеличило панику и накатило обстановку. Пошли запреты на хранение больших сумм в звонкой монете, в бумажках, пожалуйста, сколько хочешь храни… потом хождение монеты и вовсе остановили… но ничего не помогало. Бумажным деньгам перестали верить, и они теряли свою ценность с невероятной скоростью. Акции новообразованной компании также стремительно обесценивались, люди стремились избавиться от них… но брать их никто не желал, а в казне не было денег. По той же причине прекратился и обмен бумажных денег на золото — золото в казне закончилось. И Страну Огня затрясло, как в лихорадке.       Во-первых, крупные города начал охватывать голод. Крестьяне не везли туда провизию, потому что не желали получать за плоды своего труда бумагу, им нужна была монета, за которую они потом купят всякого разного и хорошего. А раз золота не было, то и торговать незачем, крестьяне и без городских проживут, а вот те… тем пришлось применять силу. Шиноби в этот раз показали себя во всей красе, давя бунты и восстания. Но только крестьянами все не ограничилось, в самих городах начались волнения горожан, требующих вернуть им их деньги. А как возвращать, если в казне пусто? Да и вообще вот-вот будет заявлено о банкротстве, что превратит все бумажные деньги на руках населения в бесполезные сувениры… каким-то чудом этот слух дошел до некоторых ушей в столице и там вспыхнул бунт. Люди желали вернуть свое, люди желали оплатить налоги государству бумагой, люди хотели повесить проклятого казначея, люди желали, чтобы их услышали… требований было много. На любой вкус и цвет. Проблема была в том, что к этому бунту не были готовы, поэтому не смогли быстро подавить, и тот охватил половину столицы… пока в одном из поместий, откуда бежали хозяева, не был найден тайник с золотом. Как выяснилось у пары перепуганных слуг — не все купившие акции разорились, как и не все владельцы крупных капиталов. Были и такие, кто успел обменять свои бумажки на золото и продать акции на пике их цены. Такие умные или просто удачливые дельцы стали весьма богаты, не торопясь расставаться с золотом… и потому по всей стране разнесся клич: «Бей дворян, это они захапали себе наше золото!!». Это привело ко второй волне бунтов и восстаний, и что самое главное — трансформации клича в: «Бей богатых!». И это стало второй крупной проблемой Страны Огня. Ведь богачи это не только жадные кровопийцы, это еще и предприимчивые люди, или те, у кого голова светлая, а руки золотые, или просто везучие… и они столкнулись с разъярённой толпой. С теми, кто почти не соображает, но очень хочет выплеснуть ярость и поживиться хоть чем-то. Кому-то удалось сбежать, кого-то защитили шиноби, но очень многих перебили, причем очень часто вместе с семьями. Ну а чего стесняться? Тоже кровопийцы, да и вообще могут воспротивиться грабе… честному распределению благ.       Третьей проблемой стали волнения в армии. Солдаты ведь тоже люди и едят, как все, и плату получали, как все, бумажками, и ладно бы простые солдаты, но ведь и шиноби, особенно бесклановые, тоже начали волноваться. Кто-то потерял деньги, у кого-то в семье беда, а кто-то, видя то, что твориться, решил, что виноваты вовсе не крестьяне или горожане, что им нужно помочь, а не рубить головы… во время очередного восстания отряды солдат и шиноби вместо уничтожения восставших перешли на их сторону. И очаг сопротивления властям разросся с четырех деревенек до города и прилегающей к нему области. Их быстро задавили, но потери… тысяча солдат и три сотни шиноби. И пусть солдаты были не самыми лучшими, а шиноби так и вообще из слабейших, это свидетельствовало о том, что если ничего не предпринять, то будут и другие перебежчики на сторону восставших, что может вылиться в гражданскую войну. Вот только что предпринять? Заставить богатых поделиться деньгами? То есть ограбить их? Очень смешно, столько денег у них нет, да и не отдадут они свои деньги добровольно, а тронь одного, так всем придется кошельки открывать и клановым шиноби тоже. Тогда заткнуть людей, снося головы всем, кто только пытается рот открыть? Так уже, но не помогает, люди все равно лишь больше злятся, не понимают они, как можно прожить вот и бесятся… так что осталось лишь одно.       Дайме страны объявил о банкротстве казны и том, что все деньги обесценились, бумажные деньги, конечно же, также дайме объявил, что все долги казне прощаются должникам, как и все налоги на два года. Также сами налоги снижаются, а государство начинает выпуск новых денег. Кто хочет, тот может прийти и обменять старые монеты на новые. Также сам ненавистный всем казначей, будет сожжен на главной площади столицы вместе с женами и всеми своими потомками. Что и было сделано, под ликующие вопли народа.       К тому времени Горо уже не мог не то что говорить, но даже самостоятельно передвигаться. Так что его везли на телеге, как «тварь, что оскверняет землю, по которой шагает», после чего на руках донесли до громадного столба, где тщательно привязали и сожгли. Пепел был выброшен на прибрежной косе, где ничего не росло, «дабы не осквернять ни плодородную землю, ни море». Допрашивали его долго и упорно, перепробовали все: пытки, наркотики, гипноз, иллюзии, чтение мыслей… но не добились ничего. Он не был ничьим агентом, не получал инструкций, не выполнял просьб… он просто был гением, опередившим свое время. Пока за ним был пригляд, пока он был ограничен в методах и средствах, пока у него не было уверенности в будущем — он сдерживался, двигаясь по уже протоптанным дорожкам. Но вот когда он дошел до своего поста, то решил реализовать свои мечты и желания, закономерно провалившись, а вместе с ним в болото ухнула и вся страна. Та самая ситуация, когда не надо никаких диверсантов, свои ребята и так все сделают. Ну они и сделали, точнее — сделал, в одиночку, сотворив то, что не смогли ни войны, ни бандиты, ни агенты врага. Экономика рухнула в пропасть, и выкарабкиваться из нее она не собиралась. Многие мастера, торговцы и дворяне были убиты, как и их семьи, множество мастерских и поместий сожжено… если раньше люди радовались, что Третья Мировая обошла их, задев лишь краем, то теперь даже не знали за что и хвататься, настолько всеобъемлющей была разруха. И ладно бы простые люди, шиноби тоже пришлось солоно. Тех, кто потерял деньги и немалые, среди пользователей чакры было более чем достаточно. И это серьезно било по силе Конохи, ведь это только мастера вроде Сакумо Хатаке или того же Джирайи могли идти в бой с голыми руками и вернуться победителями, простые генины и чунины нуждались в снаряжении, которое никто не спешил предоставлять задарма. Кроме того, резко снизилось число тех, кто мог бы пополнить ряды шиноби. Пусть чакра была у каждого человека, всех подряд не гребли, что толку от доходяг, которые от ветра шатаются? Брали в основном детей сколько-то зажиточных родителей, а именно эти люди пострадали в ходе бунтов и восстаний, да и не каждый жаждал отдавать своего сына или дочь в шиноби… Потому что те изрядно замарали свою репутацию, помогая давить бунты и восстания, до этого также не стремясь стать ближе к народу. Ну и как водится, все реформы и преобразования резко застопорились — денег-то нет. Дайме денег не присылает, казна пуста, свои фонды деревня потратила, помогая своим шиноби и удерживаясь на плаву, заказы резко поредели, у большинства заказчиков тоже стало туго с финансами. Так что реорганизация мед.службы и ирьенинов, новые лаборатории, расширение спецподразделений… эти и многие другие назревшие преобразования пришлось свернуть. Ну и как вишенка на торт — потери, те, кого сумели достать бунтовщики, те, кто перебежал к ним и кого пришлось зачищать, те, кто ушел в нукенины… почти полторы тысячи шиноби.       И как это часто бывает, кризис экономический повлек за собой политический. Нашлись дворяне, решившие, что нынешняя династия правителей стала слишком некомпетентна, слишком многих проходимцев подняла из грязи, и вообще они, дворяне, справятся лучше. И шиноби не стали им мешать, в конце концов, дайме с его семейкой ставили лишь затем, чтобы они облегчили жизнь шиноби, занимаясь рутинной работой и платья за защиту. А раз нету платы, так зачем они нужны? Так мало того, дайме со своим родом еще и правителя из себя строит, мечтает диктовать и влиять, о том мечтает, чтобы говорить с шиноби, как с равными, а то и как со слугами. Переворот прошел с возмутительной легкостью.       Во время охоты дайме наткнулся на стаю волков и не успел сбежать, так что остались от него только левая нога и голова. Жены и сестры дайме, не выдержав ударов судьбы, ушли в далекий горный храм, служить богам, братья и дети вскрыли себе горло… лишь младшая дочь осталась жива, выйдя замуж за главу одного весьма влиятельного и сильно зависимого от шиноби рода. Жаль только, что не прожила больше трех месяцев. Ооноки, Страна Земли, деревня Сокрытая в Камнях, спустя четыре года после окончания Третьей Мировой Войны.       Ооноки слушал доклад своего человека и с каждой минутой его все больше охватывал страх. Не тот страх, что перерастает в ужас и лишает способности здраво мыслить, а тот, после прихода которого хочется уничтожить его источник, любыми способами и средствами. Два года, совершенно ничтожный срок и его поручение было выполнено. Да так выполнено, что лучше и не надо, он бы сам, при всем желании, не сделал бы лучше. И это пугало… такая эффективность… а ведь они не друзья… вдруг у наемников есть и еще одна заготовка? Но уже в Стране Земли…       — Также весьма вероятны обострения противоречий среди кланов Конохи, некоторые из них потеряли весьма значительные суммы, — доклад завершился, и молодой парень преданно поедал глазами начальство. Кем он был? Обычный молодой джонин, хороший сенсор, которому непросто замылить глаза, знающий пятерку техник, преданный деревне… простой парень из боковой ветви одного из кланов. Не мелкая пешка, но и не самая ценная фигура, так, середнячок. Его единственной задачей было наблюдение за работой наемников. Можно было бы задействовать некоторых агентов… но Ооноки не желал тратить ресурсы на сомнительные авантюры. Как теперь выяснилось — зря не желал, стоило бы усилить удар по противнику, восстание подогреть, или акций приобрести, чтобы в нужный момент обменять их… впрочем, и так вышло неплохо.       — Прекрасно, — не смотря на демонстрируемую радость, на душе у Цучикаге скребли кошки. Да что кошки, драконы! — Передай все данные аналитикам, и сообщи им, что мне нужны их выводы не позднее завтрашнего дня.       — Слушаюсь, — кабинет владыки деревни Сокрытой Камнем опустел и Ооноки погрузился в свои мысли, те ворочались, медленно, словно замшелые валуны, сдвигаемые рычагами… и ничего кроме уничтожения наемников в голову не приходило. Казалось бы, ну что они сделали? Позволили встретиться двум случайным людям: убили отца Горо, чтобы тот выехал в столицу, малость поработали над подковами, напоили одного кузнеца, науськали шпану на другого… мелочи, случайности… но эти и несколько других случайностей стали тем, что разрушило экономику Страны Огня, погрузив ее в тяжелейший кризис. Откуда наемникам было знать о вреде чрезмерного количества бумажных денег? Ооноки вот не знал и никто не знал, иначе бы казначея остановили еще на старте его авантюры. Откуда эти знания? И зачем им те материалы? Ооноки изрядно удивился назначенной цене за услугу: а потребовали с него немного ни мало, а пять тонн чакрометалла, и еще кое-что по мелочи. Зачем? Что будет с ним делать кучка бандитов? Ответов не было, даже приблизительных, а отдать придется... как и заключить новую сделку, отказаться от такого инструмента... нет уж, следующую войну его страна уж точно выиграет, а потом... потом он разберется с этой бандой. Николай Чудов, Страна Демонов, спустя четыре года после окончания Третьей Мировой Войны.       Кисаме мрачно посматривал на рыбу, на два десятка бочек с рыбой, рыба воняла.       — Твои… знакомые обещали прибыть в полдень, но я никого не вижу даже на горизонте, — хмуро произнес он, уже в который раз бросая раздраженный взгляд на привезенный ими груз. Выглядели мы соответствующе нашему роду занятий: пара крепких, но невыразительных мужчин, с совершенно обыденными лицами, на которых взгляду не за что было зацепиться, настолько они были обычными. Нашу обыденность подчеркивала серая, никакая одежда и такая же старая и невзрачная телега, в которую были запряжены две старые клячи. И клячи эти без проблем преодолели четыре десятка километров, от прибрежной деревушки... маленькая хитрость мелких контрабандистов, что рядятся под крестьян. Так думали о нас в деревне, так думали некоторые шиноби... и пусть думают так дальше.       — До полудня еще полчаса, — с легкой улыбкой бросил я, — и мне уже видны наши партнеры, так что они успеют. — Кисаме чуть поморщился, вновь переведя взгляд на бочки с рыбой. Что тут скажешь, неудобно, неприятно, не нравится… не привык он к подобному, к другому его готовили. Впрочем, никаких нареканий его часть работы не имела, а неприязнь к их делу… он ведь и не обязан любить свою работу.       — И в обмен на рыбу они передадут нам нужные печати и ресурсы? — в голосе Кисаме был скепсис, очень много скепсиса и подозрительности.       — Рыба это мелочь, повод для встречи и обмена информацией, сейчас за Демонами очень пристально следят, — что и не удивительно после поражения, что они нанесли Воде. Теперь все застыли в ожидании того, что они предпримут в отношении своего противника, мир ведь заключен не был, а просто отбить удар, не пытаясь ударить в ответ — это не в традициях шиноби. Да и хвостатые... еще один повод для беспокойства, овладение их силой — весомая заявка на то, чтобы войти в число тех, кто может влиять на судьбу всего мира. Так что Страна Демонов переживала настоящий наплыв шпионов всех мастей и калибров, исключением были лишь шпионы из Страны Воды, им и так было весело. — Поэтому я не могу просто взять у них то, что нужно, — ибо слишком велика вероятность того, что об этом кто-то узнает и тогда все мои планы можно будет спускать в унитаз, — а вот напасть и ограбить могу, нужно только узнать, что, где и когда грабить. Кроме того, это будет полезно в плане репутации и для нас, и для них.       — Им нужна репутация ограбленных? — не поверил Кисаме.       — Нужна, так проще заключить союз с теми, кому мы хвост прищемим, главное здесь — унести побольше, чтобы все выглядело серьезной потерей, а не мелким хулиганством. — Та же Вода с Молнией вполне могут заключить союз с Демонами, а это... это почти ультимативная заявка на гегемонию, так что если не произойдет ничего... нарушающего естественный ход вещей, то постепенно этот союз поглотит остальные страны.       — Тебе нужны во врагах еще и Демоны?       — Мне нужно объединить шиноби, а объединить можно или совместно пролитой кровью, или совместной работой.       — Хочешь стать врагом для всего мира? — умен, догадался, что совместной работы я предложить не смогу.       — Я стану врагом для всего мира, после чего мир меня одолеет, и начнет заниматься серьезными делами, а не постоянной грызней.       Потому что мне еще Рикудо прибить нужно, а для этого необходимо собрать всех хвостатых, что в принципе невозможно без желания шиноби удавить меня. Среди чакропользователей есть неглупые люди, которые поймут, что я собираю биджу. Какие бы случайности или веские причины не предшествовали этому сбору, девять раз такое не прокатит, уже сейчас идут шепотки, что Быкосьминог не возрождается, а значит, кто-то его запечатал и надо бы… и многие начинают волноваться. Даже один хвостатый это огромная мощь, а если пойдут слухи, что у меня их уже три… меня достанут просто из принципа. За сам факт существования, за то, что могу не просто нагадить, а бросить реальный вызов силе деревень и выйти из такого боя с победой. Когда же у меня будут все хвостатые… это война без вариантов. Потому что буду сильнее любого из них. А ведь есть еще и сам Рикудо, которому может быть достаточно просто шепнуть кому-нибудь на ухо, что меня надо прибить и этот кто-то отправит против меня армию. Он так не делает? Да, но проверять, что будет, если он сможет так сделать, мне не хочется. Но даже если допустить, что Рикудо уже завтра исчезнет, то все равно остаются деревни шиноби. И вот что с ними делать? Захватывать, ставя везде наместников и гарнизоны? Так не поможет, шиноби слишком сильно привыкли к мысли о том, что именно они решают, как жить. И прежде чем кланы объединились было несколько столетий войн, от которых устали и реальная угроза уничтожения, сначала от союза Учиха и Сенжу, а затем от других деревень. В случае же завоевания этого не будет, так что либо шиноби объединятся сами, либо их нужно уничтожать поголовно.       Ну а раз войны не избежать, то нужно получить с нее максимум пользы. Например, выбить на этой войне тех, кто хочет жить не вместе, а главой собственной деревни.       — Серьезные дела, — задумчиво покатал на языке словосочетание Кисаме, — и большая война, и объединение мира… ты ведь тоже был не последним человеком среди Демонов? — Умен.       — Я был их идейным вдохновителем и направляющей рукой. Ты ведь слышал о тех, кто сделал эту страну такой, какая она есть?       — Еще бы, ваши имена на первых страницах наших книг Бинго.       — Мое имя Николай Чудов, я стоял за спиной здешнего дайме, подсказывал, что делать, — Зецу внутри меня крякнул. И его понимал, мало того, что я посадил его под замок, так я еще и его жизнь присвоил. По лицу меня не распознают, я его сменил... но вот имя... забавно Николай Чудов из Конохи умер, потому что не мог возглавить Страну Демонов, а теперь воскрес, потому что Ога Камаиси не мог возглавить Организацию, ирония жизни.       — Вот как… тень тени… любопытно, — судя по голосу любопытство не единственное испытываемое им чувство, тут и шок, и неверие, и подозрительность…       — Демоны стали моделью нового мира и пробным камнем, одновременно дав мне возможность подготовиться и к войне, и к миру после нее. Сейчас оставшиеся на моем месте доводят до ума то самое общее дело, что не позволит всем разбежаться после пролитой вместе крови.       — И это дело?       — Переход в иные миры и их освоение. Это снимает проблему нехватки ресурсов и места, также как и проблему приложения сил и амбиций, правильно выбранные миры могут дать прекрасных врагов. — Потому что, увы и ах, но очень немногие люди способны себя контролировать. Можно сколько угодно бить себя пяткой в грудь, утверждая о том, что: «Уж мои-то дети никогда!!», но история ясно показывает то, что рано или поздно любое общество загнивает. Неважно, чьи именно дети превратятся в аморфных слизняков, интересующихся лишь жратвой и размножением, важно лишь то, что это случится. И единственный способ поддерживать общество в тонусе — это найти ему врага. Или конкурента, который нагонит достаточно опаски, заставив, стискивая зубы, переть вперед, а не почивать на лаврах, попивая чаек.       — Иные миры… ты ведь покажешь мне их?       — Покажу, но не сразу, скоро мы с тобой побываем на Луне, а вот миры… туда отправимся позже.       — Хорошо… тогда почему ты не остался у Демонов, зачем тебе лично бродить по миру?       — Затем, что объединение шиноби будет сопровождаться изменениями, и далеко не всегда приятными. Демоны тоже изменятся. Либо сами, либо с моей помощью.       — Я так понимаю, умирать ты не планируешь?       — Почему же? Планирую, я ведь уже один раз умер, с этого и война началась, умру и во второй раз, а потом где-нибудь в новом мире появится один человечек… но хватит слов. Наши партнеры уже в пятистах метрах, а уши у них чуткие. Кисаме Хошигаки, Страна Демонов, спустя четыре года после окончания Третьей Мировой Войны.       Кисаме молча обозревал деревню, обычную такую деревушку, уже третью на их пути. Обозревал и сравнивал с другими, с теми, что были в его стране, и в нем крепло понимание того, ради чего его новый командир готов устроить мировую войну.       Он видел детей, нормальных сытых детей, а не шатающиеся от ветра скелеты, видел добротные дома, а не кривые халупки, видел справные хозяйства, а не пустые дворы, крепких селян, с улыбками на лицах, а не тощих оборвышей, с тоской во взгляде. Встреченные им люди смотрели в будущее с уверенностью и надеждой, те, кого он помнил в Стране Воды, испытывали лишь затаенный страх. И да, можно было бы говорить о том, что в Воде мало ресурсов, что проблем куча, как и врагов… но это лишь отговорки. Ничто не мешало Воде пойти по тому же пути, что и Демоны, и не только им. Все прочие страны были примерно такими же, как Вода. Ну кто-то, как, например, Огонь, побогаче, а так просто один в один. На что-то подобное Демонам не было даже намеков.       Да и сами страны… глядя на них возникало ощущение, что ничего кроме войны их и не интересует. Ни ресурсы, ни люди, ни даже какие-то эфемерные идеи. Только война, без цели и смысла. Понятное дело, что цели-то ставились и вполне конкретные… но это так, для отвода глаз, главное это война. Кланы воевали не одну сотню лет, потом Мадара с Хаширамой как-то остановили это колесо, начав строить новый мир… но спустя какое-то время от них избавились и колесо закрутилось вновь. И шиноби крутящие это колесо подобны хомячкам, что бегут вперед просто для того, чтобы не упасть и не разбить свои головы. Три мировые войны прошли и ничего не изменилось.       Что мешало Туману заключить союз с Облаком? Или с Конохой? Что мешало Конохе договориться с Камнем, или Камню с Песком? Неразрешимые проблемы? А зачем, простите, в тех же кланах учат вести переговоры, зачем все дипломаты и послы? Ведь если проблемы нерешаемые и договориться невозможно, то они и даром не нужны. Или тут дело в самих договаривающихся? И ладно бы дипломаты, но и вояки от них далеко не ушли. Почему все так упорно лезут к Стране Огня? Она богата? Да, безусловно, но неужели двух крупных поражений и множества мелких недостаточно, для того, чтобы спрогнозировать результат третьей войны? Или прогнозируется только победа, а поражение в принципе невозможно? И на кой биджу тогда все стратеги и тактики? Ввязаться в войну с неработающим планом и проиграть ее могут и обычные крестьяне. И так повсюду: куда ни плюнь везде или кретины, с самомнением минимум бога, или неумехи, неспособные ни на что, кроме как скопировать то, что уже сделали до них. Да собственно вся деревня Скрытая в Тумане и была такой копией, копией ненавидимой ими Конохи.       Поэтому Кисаме даже не колебался, когда принимал решение. Ближайшие его родственники погибли в бою, дальние... любовь к ним измерялась только расстоянием и чем больше расстояние, тем больше была любовь. Родина и деревня... и тем, и другим он хотел добра, а поскольку нынешняя власть это добро принести неспособна, он намеревался примкнуть к тому, кто уже доказал, что способен сделать жизнь чуточку лучше. Именно это «чуточку» и стало последней гирькой на весах выбора. Не будет рая и утопии, не настанет всеобщее счастье и благорастворение всех воздухов, его не обманывали, не сулили нечто невероятное и несбыточное, не рисовали словами прекрасное будущее, ему просто показали то, что жизнь людей может стать лучше, действительно лучше. Да будут и несправедливость, и неравенство, и множество других неприятностей и проблем, но... дети будут смеяться, а люди жить, и у них появиться хоть какой-то шанс на то, чтобы вырасти в нечто большее, чем стадо баранов, расшибающих себе лбы.       Только один миг он колебался — после вестей о восстании Теруми Мей. Возможно, она тоже могла бы построить нечто новое или двинуться к лучшему будущему... возможно. А возможно и нет. И он стал частью Организации.       Вернувшись в деревню, он быстро переговорил с кем нужно, благо, что кое-какие связи и знакомства у него были, да и вообще шиноби из клана мог очень многое, так что уже через полчаса Кисаме был в курсе всех новостей, а еще через час, стоял над мертвым телом Сайказана Фугуки, прилаживая на спину Самехаду. Поединок выдался очень тяжелым, Самехада давала своему хозяину изрядное преимущество перед обычным шиноби... но Кисаме не зря имел репутацию одного из лучших мечников. И... это убийство вообще никого не взволновало, напротив, кое-кто даже одобрил произошедшее. Потому что явного лидера, что мог бы стать Мизукаге, среди клановых шиноби не было. И потому помимо противостояния Мей кланы вели ожесточенную борьбу за влияние и право вогрузить заветную шляпу на одного из своих. Фугуки старался дистанцироваться от политических игрищ, поэтому о его смерти никто не жалел. Мало ли, вдруг примкнет к врагам? А вот победа Кисаме... клану Хошигаки она была, как бальзам на сердце, такого шиноби воспитали! А их противникам... это ведь такая возможность! Тут и указать всем и каждому, что законов не чтут и самоуправство творят, и возможность лишить их сильного шиноби... восстание? Так оно где-то там! А власть надо брать уже сейчас!! И тут каждое лыко в строку.       Кисаме хоть и глядел на развернувшиеся вокруг его фигуры танцы с бубнами с брезгливостью, но не показывая виду, попросился в бой, дабы заставить восставших пожалеть о своей наглости. Просьбу удовлетворили почти мгновенно. Родня рада была убрать мечника подальше — очки свему клану он уже заработал, теперь самое время ему было исчезнуть со сцены, а то мало ли, вдруг получиться так, что в Мизукаге пройдет именно он. Пусть лучше добывает славу себе и клану вдалеке от деревни, а если начнутся проблемы, то его и вернуть можно. Противники же... думали примерно также, пусть умелый шиноби держится подальше от деревни, докажем, что он был неправ — призовем к ответу, нет — значит пусть просто уменьшит поголовье наших врагов, это тоже неплохо. А сам Кисаме преспокойно двинулся со своим новым командиром в Страну Демонов, сопровождающих ведь ему не дали, да и время прибытия к тем, кто давил восстание не оговаривали, так что... он чуть-чуть задержится. А Организация... он будет сражаться за них и ради их целей, все-таки их обещания лучшей жизни — не пустые слова... а если они решат им воспользоваться... одного такого умника он уже прикончил, и не помогли ему ни чудо меч, ни пятеро помощников, ни умения с навыками. Вздумают въехать в свой личный рай на его горбу — закончат точно также.