Третий лишний 2

Николай Чудов, Страна Демонов, подземелья под столицей, спустя четыре с половиной года после окончания Третьей Мировой Войны.       Ограбление века мы проворачивали вчетвером: я, Сасори, Кисаме и Пакура. Больше всего оно напоминало налет на банк в американских боевичках. Тех самых, когда грабители врываются, заложники ставятся на колени, деньги выгребаются из хранилищ, а потом бандюганы лихо отстреливаются и уходят от погони.       Вот мы неожиданно появляемся на окраине столицы и двигаемся к одному неприметному домику, чуть ускорившись, врываемся внутрь, пара наблюдателей даже не успевают ничего понять, как падают, парализованные ядом Сасори. В следующий миг мы заходим и двигаемся длинным тоннелем-коридором в очередное подземелье, под столицей Страны Демонов. На секунду мы замираем перед выходом, и резко врываясь в помещение, поражаем сидящих и стоящих там шиноби. Они просто слабее нас, просто мы слишком сильные и быстрые... яд Сасори не давал осечек и убивал в две секунды. Один глубокий порез... и к ногам падает очередной труп. Никто не успевает среагировать, а уж тем более поднять тревогу и мы носимся по подземному комплексу, словно волки в овчарне. Разум чуть кольнуло, это ведь когда-то были мои люди, кого-то из них я знал... но я привычно задавил в себе проснувшиеся на миг чувства. Задуманное важнее, нужно не рефлексировать, а делать...       Комнаты, через которые мы проходили, были похожи друг на друга, словно близнецы. Стены белые, с каким-нибудь незатейливым рисунком, светлые потолки, с парой узоров и ни пятнышка, ни сколов, ни вмятин... даже пыли не видно, чисто и стерильно, как и положено в лаборатории.       — Ого, — вырвалось у Пакуры при виде статуи Десятихвостого, — что это и кто его создал? — изумление на ее лице было неподдельным, и я невольно залюбовался им, и той искренностью, что оно излучало.       — Наша цель, — чуть улыбнулся я, в свою очередь оглядывая статую. Очень примечательно то, что ее запястья и лодыжки закованы в кандалы, а во рту находится свиток, который закреплён двумя веревками, простирающимися от повязки на глазах по обе стороны головы. Сильно видать Рикудо боялся возрождения этой твари, раз заморочился с дополнительными мерами безопасности.       Дальше мы дружно запечатали статую, и принялись стягивать все нужное нам имущество в одну кучу. А нужно нам было абсолютно все. Печати, материалы, деньги... все это и многое другое стягивалось в кучки и запечатывалось, количество свитков росло, каждый аккуратно и заботливо укладывался в рюкзак... грабители паковали добро в мешки.       Ожидаемо прозвучал вызов и ожидаемо на него никто не ответил, минута-другая...       — К нам пытаются пробиться, — рядом со мной вышел из Мерцания один из клонов, оставленных в домике.       — Они атакуют нас со всех сторон, — рядом появился еще один клон. — Мы обрушили тоннели, но надолго это их не задержит. Полиция близко, грабителям пора уходить.       — Заканчиваем! — сейчас мы напоминали экспедицию в неизведанные земли. Униформа, оружие, которое мы готовы применить, цепочка кукол, с навьюченными на них рюкзаками и мы сами, с такими же рюкзаками на плечах... осталось лишь дождаться погони, чтобы красиво уйти от них. Ждать пришлось недолго, пара минут и в зал влетают трое шиноби, чтобы тут же обрушить на нас:       — «Поток Огня», — каждый был в броне, по которой змеились символы, каждый был силен... но этого было мало. Слишком мало.       — «Поток Ветра», — простенькая уловка с моей стороны: для пламени нужен кислород, если задать потоку воздуха вектор движения, то пламя, вступив с ним в контакт, тоже двинется по этому вектору. Так что я фактически перенаправил удар, усилив тот, воспользуйся нападающие более сложной техникой, было бы труднее, тоже «Дыхание Дракона» таким трюком не отклонить... Парни успели понять, что их ждет, и дружно сжались в комок, закрывая голову, надеются на доспехи? Да, и как оказалось не напрасно — пламя облизало их, но быстро погасло, не нанеся сколько-то серьезных повреждений.       — «Каменная Дробь», «Водяные Пули», — из двух других коридоров выскочило еще семь шиноби, дружно атаковав нас с разных сторон. Бесполезно, нам даже двигаться не пришлось, куклы Сасори отбили все снаряды.       — Быстрее, — заорал один из вбежавших, складывая печати для новой техники. Но было уже поздно. Огромная печать под нами заработала, и мы переместились. На Луну, как я и обещал Кисаме. Орочимару, Страна Огня, Коноха, подземелья Корня, спустя четыре с половиной года после окончания Третьей Мировой Войны.       Орочимару раздраженно дернул рукой и отчет об очередном опыте полетел прочь, к вороху таких же отчетов, очередной не провал... но неуспех. Он в очередной раз не достиг задуманного... ладно даже неудачный результат — это тоже результат, в следующий раз он не свернет в тупик и пойдет кратчайшим путем... если только напыщенные идиоты дадут ему возможность работать!! Проклятые интриганы!! Да, когда-то и его манила к себе шляпа Каге, было время, когда он мечтал встать во главе деревни... да... было время... но прошло, биджу вас забери!!!       Орочимару изрядно поумнел с тех пор и уже не мальчишка, что бегает с идиотскими мечтами. Нет, безусловно, стать Спасителем Конохи, Открывшим Новый Путь, Величайшим Шиноби Листа... и еще много кем, это почетно и пафосно, но какой прок в титулах? Он и так уже наслушался хвалебных речей и о своей силе, и о гениальном уме. Вот только, при всех похвальбах в его адрес, суть не менялась — Орочимару использовали, сначала Хирузен, в личных интересах, а потом в интересах своего клана и деревни. Так какой прок в титулах? Ну вот, стал он Белым Змеем, и что? Его по-прежнему используют, только уже Данзо и Минато. И стань он Спасителем Конохи, его и тогда будут использовать, но уже те, кто приведет его к треуголке Хокаге. Переиграть их в интригах и стать главой на деле? Можно, но зачем тратить время и силы? Потому что... Коноха это не город, это куда больше. Это центр власти и силы, это больше полутора десятка тысяч шиноби, это место оказывающее влияние на весь мир. И чтобы такому колосу требовалось спасение... им должны руководить законченые кретины, а еще более конченые кретины должны наполнять Коноху, подчиняясь кретинам, что ими руководят.       Откуда все беды? В чем корень проблем? Что делать? Орочимару мог ответить на эти вопросы, не выходя из лаборатории, между опытами, попивая чай. Но сообщать свои мысли кретинам, или уж тем более спасать их? Увольте, роль пастуха стада баранов его не привлекает. И какой-либо потребности в спасении этого стада он не видит.       Вот только... в последнее время на улочках Конохи стало все чаще звучать его имя. Почему и отчего? Пришла его долгожданная слава? А с чего ей приходить? И как-то долго она шла, видимо окольными путями добиралась... вывод напрашивался ровно один — его собирались использовать в политике. Только там нужна раздутая популярность, в остальных случаях жизни шиноби можно обойтись без нее. Следующим звоночком стали кланы, кое-кто из них зачастил в его любимое кафе с просьбами и разговорами о будущем, а ведь раньше общения с ним не искали...       Выяснить от кого исходит инициатива пропихивания вверх, большого труда не составило — Данзо. Его теперешний начальник, а также тот, кого не получится послать к биджу, потому что на Данзо у Орочимару ничего нет, а вот у самого Данзо кое-что на Орочимару есть.       Белый Змей отдавал себе отчет в том, что иной раз его заносит и в своем безумии ученого он несколько раз перегнул палку. Но... то до чего он докопался... потрясающе, невероятно, немыслимо! Почти полное телесное бессмертие! А уж если скрестить это с другими наработками!! Вечная жизнь! До нее остался лишь шаг, не больше!!       И теперь ему предлагают тратить время на политику, переговоры-уговоры, интриги, проекты операций и махинаций... к биджу. Это не его. Его это лаборатория, пробирки и мензурки.       Именно благодаря ему и его мастерству в деревне вновь появился шиноби способный использовать Стихию Дерева, но, разумеется, все тут же объявили случайностью. Ага, случайностью! С телом Хаширамы начали работать сразу после смерти его брата, и что-то раньше таких случайностей не было. А тут, пожалуйста, удачный результат, и он, конечно же, случаен. Поэтому надо запретить дальнейшие работы в этом направлении, ага. Учихи с Узумаки тогда отметились особенно ярко, давя на милосердие, благородство и прочие благоглупости. Ведь нельзя же детишек губить!! А то, что детишки дохнут сотнями, так это плевать, новых нарожают. От голода дохнут, когда у матерей нет денег на хлеб, от болезней, от разбойников... и что-то не спешат кланы их спасти, поделившись деньгами и открыв какой-нибудь приют. А вот прознав о том, что у них могут появиться реальные конкуренты, унаследовавшие силу их давнего соперника, тут же вспомнили о том, что нужно детишек беречь. Детишек обычных шиноби они так не берегли, и те гибли на миссиях десятками... И как тут работать? Когда тебя то и дело одергивают или вообще заставляют заниматься совершенно посторонним делом?       Так что стоит подумать о запасном логове, лаборатории Корня хороши, спору нет, но если Данзо на него нажмет — у Змея должна быть возможность уползти. А еще не стоит сбрасывать со счетов кланы и бывшего учителя, если телодвижения Данзо придутся им не по нраву, то жизнь одного ученого заметно осложнится. Стоит подумать... Страна Риса? Страна Железа, одна из деревень, спустя четыре с половиной года после окончания Третьей Мировой Войны.       — Ничтожества, — коротко и емко охарактеризовал Кацу противостоящих джашинитам самураев. И надо признать у него для этого были все основания. Потому что больше всего это противостояние напоминало атаку пчел на медведя, когда тот разоряет улей, в поисках меда.       Десяток джашинитов в очередной раз атаковал какую-то безвестную деревеньку в Стране Железа, быстренько выгнав народ в поле, и без лишних затей начав их там резать одного за другим. Парочка джашинитов прогуливались в сторонке, присматривая за тем, чтобы жертвы не разбежались, а остальные начали приносить крестьян в жертву своему богу. Те, разумеется, и не думали сбежать или поднять мучителей на вилы. Овцы, по-другому не скажешь... а ведь все шансы у них были... когда охранники менялись, чтобы также поучаствовать в ритуале, можно было сбежать, и без всяких способностей шиноби. А поднять джашинитов на вилы... да, это тоже смерть, но легкая, быстрая и даже в чем-то почетная, умереть храбрецом... это ведь лучше, чем трясущейся овцой. Но ничего из выше озвученного было невозможно, потому что джашиниты резали не воинов и даже не бойцов, а именно что овец в человеческом обличии. Бежать они не пытались, «ведь эти жрецы такие могучие, вмиг догонят», нападать на джашинитов им было еще страшнее, так что все, что они могли — это стоять и мемекать, в смысле молиться и причитать, явно повторяя про себя мантру: «Кто угодно, только не я». Параллельно с этим джашинитов атаковали самураи, пытались атаковать.       Один из лидеров самураев Железа решил уничтожить джашинитов, поэтому разослал по деревням несколько отрядов, чтобы те присматривали и если увидят противника — вмешались. Самураи, как это ни странно, действительно приглядывали за "земляными червями", как они обозвали крестьян, и когда джашиниты напали на деревню, попробовали вмешаться... но те с хохотом перебили десяток мечников, заставив сбежать второй. Теперь же ситуация как раз и пришла к меду, пчелам и медведю.       Медом были крестьяне, которых приносили в жертву, пчелами выступали самураи, постоянно пуская в джашинитов стрелы, и время от времени делая угрожающие наскоки, в надежде на то, что один из джашинитов забудется и отколется от десятки. Ну а джашиниты в роли медведя с хохотом и задорным матерком пытали и убивали крестьян, демонстративно игнорируя все усилия самураев. А те... что сказать, не всем дано быть великими и могучими, куда чаще встречаются посредственные и слабые. Эта сотня... они пытались, но толку было, как с тех самых попыток пчел остановить медведя. Стрелы, даже пущенные умелой рукой, джашинитам не вредили от слова совсем, даже те, которые парочка командиров носителей катан, сумела напитать природной чакрой. Просто потому, что и природной, и обычной чакры самураи вливали мало, да у них ее и не было так уж много. Конечно, попади они точно в глаз, и это джашинита бы пробрало, все-таки быстро регенерировать глазное яблоко они не могли, но поклонники кос и смертей были и быстрее, и сильнее, и энергию восполняли с каждой жертвы, так что просто чуть смещались в сторону и стрелы бессильно скользили по их телам, оставляя лишь царапины, которые даже не кровоточили. Ну а мечники... они, возможно, смогли бы срубить противникам конечности, вместе с головами... но они боялись. Чудовищная регенерация джашинитов, их презрение к боли, их странные техники... все это создавало из них кошмар для любого бойца ближнего боя, и самураи боялись. Поэтому им ничего не оставалось, кроме как наблюдать и пытаться подстрелить хоть кого-нибудь.       И глядя на все это, я терзался одним вопросом: почему поганых жрецов, поганого божка, не атакуют воины посерьезнее? Хотя... я догадывался почему: им было плевать. Пока проблемы не стали критическими, воины посерьезнее не собирались вмешиваться. А проблемы... что такое десяток уничтоженных деревень? Так, мелочь, бандиты на дорогах больше убивают... я не удивлюсь, если в этой стране куда больше беспокоятся о торговле с шиноби, тот же Огонь изрядно пострадал, у кого теперь жратву закупать? А Джашин... он хрен знает сколько зверствовал в Реке, запомнился людям, но его храм разнесли по камешку, так что если не уймется, то самураи быстро его прикончат. Так или примерно так они думали... и меня это бесило с каждой минутой все больше и больше. И дело было не в человеколюбии, плевать на него, но... даже обычный пастух знает мудрость: с паршивой овцы хоть шерсти клок, а тут чужаки режут овец и ничего! И... какого биджу в этом мире столько идиотов!! Что эти самураи создали, достигли, могли? А ничего! За все те сотни лет, что шли Клановые Войны, они не смогли ничего! И сейчас ничего не могут!! Только щеки надувают: мы не шиноби, мы не такие... да не такие, вы хуже, те же шиноби хоть понемногу, но мир меняют, вы и этого не делаете. И ведь даже мысли не возникает что-то изменить... как же мне это надоело, просто достало уже смотреть на идиотов, что сидя в дерьме, не желают покидать его, ведь оно же родное, и даже к запаху уже притерпелись...       — Атакуем сейчас? — Райдзин с пренебрежением оглядывала носителей катан, особое внимание уделив их коням.       Ни для кого из нашей группы не был секретом план самураев: как только деревню дорежут — они сядут на коней и умотают в замок к своему господину, рассказывать о случившемся. Тот вышлет более мощный отряд, чтобы наказать сектантов. Они их накажут, конец, все счастливы.       Претензии к тому, что они не вступили в бой с джашинитами? Так они вступили, просто одолеть не смогли, и то лишь из-за сверхрегенерации последних. Ну и из-за недостатка сил, но более мощный отряд уж точно справится, по их мнению. Вот только я видел чуть больше, сказывалась бытность дайме, Джашин, или тот, кто руководил сектантами, не тупо резал глотки крестьянам, нападая, как бешеный пес. Он вел разведку боем, изучая самураев, их способности и тактику, а заодно и то, какими силами они располагают, как быстро перемещаются, как реагируют на нападения... а еще он, в отличие от меченосцев, вел пропаганду и очень активно. Самураи действовали по принципу: «Молчать! Исполнять что приказано! Сопротивляться не сметь!», а вот джашиниты активно пускали в народе слухи о том, что было, как они победили и как им никто ничего не смог сделать. И это работало! Их боялись до дрожи в коленях... и им завидовали и мечтали оказаться среди них. А еще с каждым ударом джашинитов, самураев ненавидели все больше и больше. И на пару сотен убитых один-два человека присоединялись к последователям Джашина. Так что счастливого конца у самураев бы не получилось, получилась бы бойня, где бы их перебили.       — А к чему тянуть? — оскалился Кисаме, взвешивая на руке свой меч.       — Этот сброд вмешается, — Кацу указал катаной на самураев, — предлагаю вырезать их первыми. — Потому что если мы одолеем джашинитов, отпустив самураев, то жизнь наша заметно осложнится.       Такого плевка нам не простят, ведь получится, что людей убивали, самураи облажались, пытались одолеть противников, а потом приходит какая-то шайка и все проблемы решаются. И многие задумаются: а зачем тогда нужны самураи? Да еще и такие, что ничего не могут. Так что носители катан будут гоняться за нами всей страной, им придется уничтожить нас любой ценой, просто чтобы показать, что они по-прежнему сильны и приказы их не оспариваются. Собственно сложилась весьма двоякая ситуация: мы двинулись в эту страну по просьбе группки дальновидных торговцев, предвидевших голод, при таком отношении самураев к служителям Джашина. Но едва мы прибыли, как узнали, что торговцев и их семьи благополучно казнили за связь с наемниками, то есть нами. Конечно же, в первую очередь мы руководствовались собственными интересами, торговцы и их заказ были ширмой, и теперь мы ее лишились.       Я же... просто из чувства прекрасного желал избавить этот мир от очередного идиота, к тому же еще и психованного, ну а если попутно один из союзных мне божков усилиться, то это нужно сделать еще вчера. Но. Слишком многие спросят себя и других, зачем я это делаю. В альтруизм они не поверят, так же, как в доброту и человеколюбие, только во что-то меркантильное. И лучше бы это что-то было материальным и довольно громоздким, чтобы все видели, и головы не ломали... впрочем, запасной план у меня был — сработать максимально тихо, не оставив никаких свидетелей.       В этот раз мы действовали всей группой, так что наш план был прост, как мычание: Кацу, Кисаме и Сасори уничтожают самураев, а остальные бьют джашинитов. Нашего кукольника чуть ли не разрывали на части два противоречивых стремления: с одной стороны ему страсть как хотелось испытать в серьезном бою новые марионетки, с другой... самураи были для него мелочью, а джашиниты слишком неудобны. Последние не боялись боли, обладали мощной регенерацией, им не страшны были яды и газы... практически все кукольные орудия смертоубийства были бесполезны.       Также вместе с нами была тройка богов. Каждый из них был бы рад посидеть в стороне, пока другие льют кровь, чтобы потом торжественно сожрать Джашина... но пиар — это для них все. Как это так, показать, что кучка шиноби круче их? Ни за что! Так что они шли в бой вместе с нами. Ну и ко всему прочему... пусть они и находились в телах людей... сами тела изрядно изменились, и это было не банальное укрепление костей или мышц, куда больше это походило на тела биджу. Тела-аватары богов переполняла энергия, что одновременно служила и для чудес, и для функционирования организмов. Проще говоря, когда в их телах много силы они могут почти все, в рамках их возможностей, тот же Джашин, как бы не изгалялся, дерево вырастить не сможет, просто нет у него такой силы. Возвращаясь же к богам, вот они, переполненные энергией, встречают врага и лупят его молниями, одной, второй, третьей... тратят свои силы. И с каждой такой тратой они становятся слабее, человечнее. Если в самый первый миг встречи их не получиться убить мечом или кирпичом, сила в теле просто не даст умереть, поддерживая все текущие процессы, то с каждой тратой боги становились все более смертны. А потом энергия восполниться, и они вновь будут богами... как мне заявила перед этой операцией Райдзин, именно энергия разрушает человеческое тело, оно просто неприспособленно для таких объемов. К тому же если что-то не работает, то оно атрофируется. А зачем богу, скажем, бегать в туалет? Или дышать? Человеку это нужно, а богу? Вдохнуть аромат цветка еще куда ни шло, но что-то сверх этого, зачем? Вот и деградировали тела-аватары с ужасающей скоростью... возможно, им подошли бы специально созданные тела? Эта мысль на секунду приглушила мою ярость... на секунду.       Дальше все было очень быстро, Мерцание и перед самураями оказываются три противника, что тут же взрываются техниками, ударами, бросками кунаев и сенбонов... двадцать секунд и местные владельцы земель и замков лежат на земле.       Ну а джашиниты... это для самураев они были проблемой, для нас же они были манекенами для отработки ударов. Да они пытались чиркнуть нас, чтобы получить нашу кровь, но мы были быстрее, пытались применить какие-то техники, но не могли пробить защиты... по сравнению с тем, что я видел когда-то в Реке, они были жалким подобием себя прежних. И скорость у них была ниже, и сила, и техники больше напоминали фокусы, даже регенерация, и та подкачала... крестьян бы они впечатлили, как и самураев, но нас... в высшей лиге шиноби были противники покруче. Я подскочил к одному, и парой ударов отправил его на землю, раздробив грудь... он тут же начал регенерировать, а я уже переломал следующего... Райкаге, с которым я сразился, мог бы крошить таких противников не напрягаясь...       И теперь, когда оба отряда были уничтожены, сторонам оставалось лишь одно: генеральное сражение. Самураи не моли закрыть глаза на гибель сотни своих, пусть это и была не самая сильная сотня, а Джашин не мог допустить того, чтобы слух об уничтожении его людей пошел гулять по стране. Стороны должны были встретиться, и доказать всем и каждому, кто хозяин в Стране Железа, и что любые прошлые неудачи были лишь случайностью.       Логова или базы, или просто дома-храма у Джашина не оказалось. То ли не успел скопить достаточно ресурсов, то ли решил сменить тактику построения светлого будущего, с собой во главе, то ли он не хотел доводить до того, что было в Реке. Теперь его жрецы кочевали по миру, подобно небольшой орде, а точнее большому отряду, где насчитывалась уже примерно сотня жрецов, и это создавало нешуточную проблему. Проблему неистребимости этого чертового божка. Потому что, каким бы он ни был, второй раз умирать точно не захочет, упусти мы хоть одного из жрецов, и у него будет возможность возродиться. Тут как с сорняком: оставишь корешок и рано или поздно вновь разрастется. Напади мы на этого божка — победим без особых проблем, но вот перебить всех его жрецов можем не суметь… так что мы ждали самураев, чтобы в решающий момент битвы, помочь обоим сторонам упокоиться с миром.       Самураев я намеревался перебить для того, чтобы потом пошарить в одном из их замков, на предмет техник и умений. Сделать последнее нужно было скрытно, а из-за большого количества носителей катан, вся скрытность могла накрыться медным тазом, пусть я и был сильнее их всех вместе взятых, в этот раз моя сила мне бы не помогла, скорее уж наоборот. Я не хотел привлекать излишнего внимания, сейчас нас рассматривают как группу странных наемников, безусловно опасных, и желающих неведомо чего, пусть так и будет.       Пусть все считают, что могут в любой момент нас прикончить, стоит им только захотеть этого и выделить достаточное количество ресурсов. А еще пусть желают нас использовать, да скрипя зубами и мысленно обещая разорвать нас в клочья, но пусть используют, ослабляя тех, в ком видят настоящих врагов. Пусть. Нам еще рано становиться Игроком. А самураи… наведайся я к ним в открытую — и ими заинтересуются очень многие, просто потому, что это интересно нам. А еще потому, что у поклонников катан есть что брать. Ну и незачем множить вопросы к Организации сверх необходимого. Просто крупный отряд самураев напал на каких-то безумных культистов, и они друг друга побили, или им помогли друг друга побить. И все. Кто был этот третий? Был ли он вообще? Неизвестно, вариантов ответа на этот вопрос море разливное, бери, да подставляй. А то, что происходило в замке местной шишки никому не интересно, да, будет там пара странностей, да, что-то пропадет... но эка невидаль, такое в этом мире не редкость. Но сначала сражающиеся…       Не чуждый пиара и пафоса, Джашин решил устроить из своей будущей победы показательное шоу. Поэтому бой принимал на небольшом поле, рядом с парой деревенек. Видимо для того, чтобы слух о нем и его силе разнесся по всей стране, ведь уже сейчас, кое-кто, заслышав о приближении его слуг, срывался с насиженного места и бежал, разнося слухи и страх, перед неубиваемыми монстрами. После этой победы бегать от него должны были толпами, бегать и втайне завидовать, желая стать такими же... самураи такой подход одобрили, искренне веря в то, что обязательно победят и весть об этой победе распространиться повсюду. Ну а мы... у Сасори хватало яда, чтобы перетравить всех тех, кто решил посмотреть на битву. Их, к слову, было не так уж и много, всего два десятка, остальные представители крестьянского сословия быстро сбежали, справедливо рассудив, что кто бы там не дрался, а им лучше быть от этой драки как можно дальше.       Переговоров никаких не было, джашиниты не видели смысла в том, чтобы о чем-то разговаривать с теми, кого намеревались перебить, а самураи не желали тратить время на выяснение целей припадочных психов.       Мгновение, другое... и слуги бога почти в полном составе ломанулись к самураям, на бегу разворачиваясь в цепь, на небольшом холмике осталось лишь десять человек, снимающих с телеги исписанную какими-то знаками каменюку. Ну а рядом с ней на колени поставили десяток беременных женщин, видимо готовят для какого-то ритуала. А пока я все это обозревал, пять сотен носителей катан дружно посылают в носителей кос стрелы, залпами, быстро, точно... а те хохочут в ответ, стремительно сближаясь. Нет, попадания были, и немало, уклониться от такого обстрела просто невозможно, ведь самураи работали по площадям, так, чтобы хоть какая-то стрела уж точно попала. И они попадали... вот только если шиноби это остановило бы, или хотя бы замедлило, то джашинитам было плевать, с их регенерацией они справлялись с такими ранами буквально на ходу.       Самураев это не обескуражило, и первые ряды дружно потянули из ножен клинки. А дальше также дружно послали в набегавших джашинитов слеши, один, другой, третий... предельно быстрый взмах острейшего клинка, порождающий режущую волну, которую те усиливали как обычной, так и природной чакрой... мощная атака. Но не для джашинитов. Обычные шиноби, даже джонины были бы впечатлены, а многие были бы еще и убиты, но слуги кровавого божка лишь окутались на мгновение алым покровом и все. Им не нужно было складывать печати, чтобы использовать силу своего бога, так что скорость самураев не помогала, мысль они обогнать не успевали, а из-за множества принесенных в жертву сила Джашина выросла настолько, что его жрецы были далеко за пределами обычных джонинов. У его последователей хватало козырей, которые носители кос придержали специально для этого столкновения. Все это давало джашинитам почти полное превосходство над самураями, почти, потому что четверо последних, в богато украшенных доспехах, все-таки пробили покров косоносцев, отрубив им ноги. Страшная рана для любого шиноби, почти смертельная... но покалеченные джашиниты лишь яростно матерились, приставляя свои конечности обратно, секунда, вторая, и они вновь, как ни в чем не бывало, бежали к своим жертвам.       — Бейте! — пронесся крик над полем боя. — Нужно истощить их силы!! — вообще-то мысль здравая, ничьи силы никогда не были беспредельны и бесконечны, но... это же относилось и к самим носителям катан. С каждым ударом они слабели, а джашиниты... они слабели куда медленнее.       — Сдохните во имя Джашина, тупые уебки!! — восемь десятков носителей кос сумели добраться до самураев, завязав рукопашную схватку, остальные отстали, занимаясь возвращением утерянного.       Вот только в этот раз коса нашла на камень, а точнее на катану. Самураи учились махать мечами с детства, и пусть им достался крайне неудобный противник, мальчиками для битья они не были, и не давали врагам получить их кровь. Кроме того, не стоило забывать о природной энергии, что давала какую-никакую, а броню. Джашиниты же в большинстве своем были вчерашними крестьянами и горожанами и с оружием обращались крайне неумело... но они были быстры и сильны, их раны заживали почти мгновенно, они не боялись ни боли, ни смерти... так что и самураи, несмотря на все свое умение, не могли просто порубить их на куски. Противостояние перешло в фазу перетягивания каната: у кого раньше кончаться силы — тот и проиграл. И тогда слуги бога воспользовались вторым своим козырем. Пятерка джашинитов быстро начертила на притащенной глыбе символ своего бога и вогрузила на нее первую женщину. Она умерла быстро, без мучений, просто от удара в сердце... а сражающиеся жрецы дружно взревели от пришедшей к ним силы.       Все боги черпали свою силу от веры и творимых ритуалов, но такие, как Джашин, могли получать ее и от жертв в свою честь, как добровольных, так нет. Особенность богов связанных со смертями и муками. Как говориться, думайте над тем, что творите, особенно если творите богов.       А на поле джашиниты усиливали натиск, пусть силы они получили немного, но это позволило им провести неожиданную атаку. Кто-то вызвал покров, и проигнорировав удар в голову, сумел нанести ответный, который не был блокирован, кто-то создал нечто похожее на копье из крови, кто-то просто стал еще сильнее и быстрее... первый ряд самураев был почти выбит, почти. Четверка в богатых доспехах выдержала атаку, не пострадав, но случившееся окрылило носителей кос, а на холме уже перерезали глотку третьей женщине.       — Вмешаемся? — послышался озабоченный голос Райдзин, — пока этих мастеров меча не перебили.       — Вмешаемся, цель те, что на холме.       Если до этого мы пребывали на крышах домов, наблюдая за боем психов и ретроградов, то теперь... аккуратно пристрелили всех намеченных жрецами жертв, точнее Сасори пристрелил. У пары его кукол были луки, а попадать в мишень за сотню шагов он научился очень давно. Джашиниты дружно взревели от ярости и покрыли самураев матами, крутя головами в поисках стрелка, но мы никак себя не обнаруживали и оставшиеся на холме, поискав нас минуты три, плюнули на все и рванули к самураям. А чего им бояться? Засадного удара? Так они не обычные люди, их хоть как бей, все одно не проймет.       Самураи между тем сумели стабилизировать ситуацию, все-таки их было пять сотен, и трусами они не были. На место выбитых встали другие, и перетягивание каната продолжилось. Вот только в этот раз все было немного по-другому, в этот раз у джашинитов было преимущество, не в силе, ее они растратили, в боевом духе, в крике победителей. Они уже выбили сотню противников и не потеряли никого из своих, и они продолжали убивать, не часто, но продолжали, убивая одного за другим. И пусть самураи крепились, стискивали зубы и мечи, это не помогало. Они проигрывали, медленно теряли своих и отступали, не зная, что нужно сделать, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Сломаются ли они? Ведь у каждого человека есть свой предел прочности, и когда один держит удар судьбы, другой поворачивается спиной и бежит. Да, воспитание, обучение... но кое-кто уже поглядывал назад, прикидывая, как будет драпать. Если предводители меченосцев готовы были умереть, но не отступить, то их подчиненные думали совсем иначе.       — Ха!! — один из мечников исхитрился разрубить своего противника пополам, от макушки до паха, и тот уже не спешил восстанавливаться. Более того, из половинок его тела потекла кровь, чего раньше не было, в этом бою раны джашинитов вообще не кровоточили. Секунду, вторая, третья... — Рубите их, они не бессмертны!!! — самураи дружно заревели. Противник уязвим, да, его сложно убить, но возможно, а раз так они одолеют! Три с половиной сотни самураев набросились на джашинитов, которые немного растерялись, им ведь обещали бессмертие, а тут одного из них убили...       Полчаса яростной рубки, и три сотни самураев начали теснить восемь десятков джашинитов, обескураженных потерями и тем, как уменьшилась их сила. Самураев было больше и они успевали менять своих, участвовавших в бою, а вот джашиниты этого сделать не могли, да и не стоило забывать о лучниках, пусть слуги бога и игнорировали стрелы, вечно так продолжаться не могло. Они уже не давили, а отступали, вяло огрызаясь... но у них оставался еще один, последний козырь. Самопожертвование. И они им воспользовались.       — Жалкие ничтожества, вы все равно сдохните, во славу Джашина!! — один из культистов полоснул себя по горлу и из его тела вырвался фонтан крови. Его коллеги тут же с ревом обрушили на противников новые техники, убив почти шесть десятков самураев, среди которых было и четверо командиров. И это тех доконало, они побежали. Быстро, с задором, бросая оружие и на ходу избавляясь от брони. Кони? Они сбежали еще раньше, пара техник джашинитов спугнула их, нет, они не были направлены в их сторону, но четвероногие были достаточно чуткими, чтобы почувствовать силу бога, и достаточно умными, чтобы понять, что от того, кто любит боль и смерть, добра ждать не стоит. Вот и разбежались.       Так что гордым носителям катан предстояло улепетывать на своих двоих... впрочем, долго бегать им было не суждено. Одно Мерцание и я оказался в тридцати шагах от них:       — «Вал Огня!» — по сути, простенькая техника, что из-за вложенной мною чакры охватила все самурайское построение и покатилась дальше, к джашинитам. Все мечники погибли практически мгновенно, слишком уж они вымотались, слишком много сил потратили, а вот некоторые слуги божка уцелели. Примерно десяток покачивался на полусогнутых ногах, стремительно регенирируя жуткие ожоги по всему телу, даже их сгоревшие волосы стремительно отрастали. Вот только и они уже были не противники.       — «Небесный Гром!» — в неправдоподобно чистом небе сверкнули маленькие молнии, и последние из джашинитов попадали на землю.       Я не собирался устраивать Великую Битву Что Войдет В Анналы Истории. Пришли, нанесли пару ударов, убили всех в округе — все. Дальше сбор трофеев и переход к новым задачам.       Так что мы быстренько подхватили десяток полуживых жрецов и двинулись к алтарю. Ками скользнула к камню и стала водить руками по его поверхности. Резко, упруго, словно смахивала мусор, и в определенном смысле так и было. Знаки на камне стали меняться, словно их не выдолбили в камне, а выдавили в пластилине, а потом и сам камень стал менять свою форму... уже через минуту алтарь Джашина изменился до неузнаваемости.       — Кладите их по одному, в центр, — отрывисто бросила Ками. Она задышала быстро и часто, словно спринтер, пробежавший свою дистанцию, а ее руки стали подрагивать. — Быстрее, — прохрипела она, — эта тварь пытается помочь своим ублюдкам.       Но мы в понуканиях не нуждались и уже водрузили первого из оставшихся в живых жрецов, алтарь под ним тут же пошел волнами, словно вода, в которую бросили камень. И никаких трещин или отколовшихся кусков, зато все мы почувствовали тихое рычание, идущее от алтаря, Джашин изо всех сил желал помочь своим жрецам, но не сил явно не хватало. Жрец захрипел, и стал походить на человека, что изо всех сил желал проснуться, но не мог этого сделать, продолжая пребывать в кошмаре.       Ками расставила ноги на ширину плеч, и занеся над головой кунай, картинным ударом вонзила его в сердце первого жреца, тот дрогнул, и резко затих. Его тут же сбросили в сторону, наладив на его место следующего любителя боли и смерти... Джашин рычал в бессильной ярости, пытался дотянуться до своих слуг, пытался привести в чувство, придать им сил, рвался помочь, мы все это слышали и чувствовали, а еще чувствовали страх и тихое подвывание. Потому что Джашин понимал — во второй раз возродиться ему не дадут, потому что бог смерти и боли боялся умирать, потому что не мог помочь, потому что был бессилен что-либо изменить. И когда упал последний из его жрецов, Джашин завыл в голос. Ярости в этом вое не было, только страх. А Ками занесла кунай в последний раз, обрушив удар точно в центр алтаря. Тот разлетелся на куски, словно стеклянный и сразу все изменилось, словно стало легче дышать.       Грудь стала распирать неведомая сила, в теле появилась легкая эйфория, исчезло давящее чувство на краю сознания, а вместо этого появилось чувство хорошо сделанной работы, важной и нужной. Да, пустяковой, но важной и нужной. Ну а Ками непросто скинула с плеч незримую тяжесть, она была буквально переполнена силой, мягко светясь, а ее лицо задышало мощью и свежестью.       — Он уже не встанет, — улыбалась она так, что могла бы поспорить с солнцем, от одного ее вида хотелось улыбнуться в ответ, и казалось, что очень скоро произойдет что-то очень хорошее... — Или планировалось его использовать? — улыбка погасла, выражение лица стало извиняющимся, в глубине глаз появилась хитринка... солнышко исчезло, как и ожидание чего-то светлого и хорошего.       — Нет, мне такие помощники не нужны, — равнодушно бросил я.       После чего чуть улыбнулся. На душе в кои-то веки было спокойно, я был и удовлетворен, и умиротворен. И я, и все, кто был со мной. Да, этот культ был бы неплохим дополнением для Организации, да, они бы стали идеальными убийцами или диверсантами, таким даже причин для уничтожения кого-либо не требовалось, а уж тот факт, что я собираюсь учинить Мировую Войну, сделал бы нас самыми лучшими друзьями... но пусть лучше этот Джашин сдохнет. Просто потому, что мне стал близок этот мир и его проблемы, просто потому, что я хочу, чтобы он был чище, чтобы очередной припадочный психопат его не поганил. Просто из чувства прекрасного. Как ни посмотри, а сегодня мы в кои-то веки сделали мир лучше, ненамного, но лучше.       — И для чего ты собрал нас всех? — проворчал Кисаме, ну да, ему, как и Кацу требовались сильные противники, а тут... возня детей в песочнице, этот акулий сын обозначил свое присутствие разве что пренебрежительными взглядами.       — Можешь мне не верить, — я чуть улыбнулся, — но это уже второй раз, когда я наблюдаю полную и окончательную смерть Джашина. Так что в этот раз я решил немного подстраховаться, и сделать все наверняка, — и я со значением покосился на его меч. Тот, поняв намек, злорадно оскалился. Самехада не могла жрать энергию бога... но могла ее чувствовать. И она чувствовала, как ее без остатка поглотила Ками.       — Тогда расходимся? — чуть улыбнулась Пакура. У всех нас стало легче на душе, даже Сасори чуть посветлел лицом.       — Да, мы посмотрим на хранилище знаний здешней шишки, а вы пока пройдитесь по местному черному рынку.       — Принято, — наша команда разошлась в стороны, а я долго и напряженно смотрел им вслед.       Замок местного владыки встретил нас привычной суетой, разве что чуточку более суетной. Никто и мысли не допускал о том, что хозяева проиграют. Они уже привыкли, что ребята с катанами первые парни в этой местности, и противостоять им могут лишь залетные шиноби, так что какая-то банда психопатов будет вырезана просто потому, что иного быть в принципе не может. Никто не бегал, лихорадочно готовясь к вражеской атаке или приему множества раненых, слуги спокойно и без спешки занимались делами по хозяйству, хотя нет-нет, но озабоченно переговаривались, у ворот стояло несколько человек с носилками, что время от времени совершали быстрые забеги к замку и обратно, да некоторые стражники напряженно всматривались вдаль, ожидая товарищей, что вот-вот покажутся… именно немногочисленность стражи была основой моего плана.       Я справедливо предположил, что те, кто всю жизнь упражняется с мечом, когда необходимость уничтожения джашинитов станет очевидной, оставят в замке лишь самый минимум охраны, отправившись вместе с остальными в бой. В любом другом случае возникало слишком много неудобных и неприятных вопросов. Вот только минимум охраны мог защитить от нападения шайки бандитов, хорошо тренированную группу шиноби они не могли ни остановить, ни даже заметить. Их способности, пусть и уникальные для шиноби, были весьма ограничены, ведь самые сильные и умелые отправились сражаться.       Так что когда солнце надо клониться к закату, а обитатели замка немного нервничать, в одном из мест стену замка преодолели пять котов. Преодолели и быстро двинулись к основному строению. Конечно, нас видели, но кого интересовали какие-то комки меха, когда хозяева, отправившиеся перебить кучку безумцев, не возвращались? Что случилось? Чего ждать? С каждой минутой в замке росло напряжение, люди все больше нервничали, начав готовиться к возможной атаке врага… до котов ли тут?       Мы быстро пробежались по залам, даже не сильно скрываясь, метающиеся по комнатам слуги нас не замечали, занятые другими делами. Нужно было закрыть окна, приготовить арбалеты и болты, держать под рукой нехитрые средства первой помощи, спрятать родных, особенно жен и дочерей… какие еще коты? Безумные разбойники могут быть в получасе хода! Да, это абсурд, самураи сильнее всех... но, а вдруг? Так что препятствий мы не встретили вплоть до тренировочных комнат хозяев замка. Там нас ждали, во-первых, закрытые двери, а во-вторых, рукописи самураев, та добыча, за которой я шел.       С одной стороны я рад, что здешний хозяин не оказался извращенцем, хранящим все самое важное у себя в спальне, в личном сундуке, с другой из-за того, что я не хотел шуметь, преодолеть запертые двери было очень непросто. Нас выручила «Техника Перевоплощения», превратившись в мышей, мы двинулись по обходному пути и немного поплутав, смогли добраться до зала. Как я и ожидал, в тренировочных покоях была вся нужная мне информация, да и где еще ей быть? В подвале, за фальшивой стеной? У этого замка был полноправный хозяин и потому он не собирался прятать свои сокровища по чердакам и подвалам. Проблема была в том, как вынести эти богатства.       Это знания Кацу умещались на парочке свитков, здесь же их были десятки. Просмотреть и запомнить? Ммм, можно, все-таки каждый из нас неплохой шиноби, умеем и читать быстро и запоминать прочитанное с первого раза… но если что-то пропустим? Или не обратим внимания на какой-нибудь нюанс? Или… рисковать не хотелось. Вот только коты, тягающие свитки в зубах, точно вызовут переполох, похерив всю нашу конспирацию. Применить запечатывание, а потом вновь Технику Перевоплощения? Увы, нельзя. Стражников пусть и мало, пусть они и слабы, но запечатывание почувствуют, и возникнет слишком много вопросов. Вновь перевоплотиться в мышей мы тоже не могли, свитки не давали этого сделать. Так что мы… использовали «Личину». Завязанная на природную чакру она не засекалась, но имела существенный недостаток — использовать ее мы могли лишь в человеческом теле. И теперь чтобы выйти нам придётся уповать не на силу и умение шиноби, а на банальную удачу и искусство лицедейства. Ведь перевоплощались мы в конкретных личностей, чужие лица сейчас вызовут чересчур… резкую реакцию.       Сложно ли пройти по замку средневекового феодала, охваченного нервозностью, что уже начинает превращаться в легкую панику? Что я могу сказать — все дело в вашем сопровождении. Так меня с Кацу сопровождали Ками, Кисаме и Райдзин. Первая могла воздействовать на людей на таком уровне, что недоступен никому из шиноби, ну кроме Яманак, возможно. А второй, в отличие от меня, имел классическое образование, включающие в себя все науки и дисциплины, которые требовались шиноби. Пусть он предпочитал открытый бой, в других дисциплинах он был отличником, не напрягаясь, ведя нас во двор. И это при том, что досконального знания замка и его обитателей у нас не было. Мы знали: кого как зовут, кто чем занимается… и все. Знания мелочей, на которых, как известно, и прокалываются шпионы, у нас не было, но… мы шли. По большей части, конечно, избегая встреч, благо что сейчас это было несложно и, время от времени, мы даже перебрасывались какими-то репликами… и шли. Нам везло просто сказочно. Но вот во дворе замка… из ворот бы нас не выпустили, несмотря ни на какую удачу, актерскую игру и подвешенные языки. Поэтому в дело вступила Райдзин, благодаря своей власти над огнем, устроившая пару небольших пожаров, один в замке, а второй в конюшне. Секунды две люди удивленно смотрели на огонь, не понимая, откуда тот взялся, ведь применения техник шиноби они не почувствовали, а сам по себе огонь не мог возникнуть… или кто-то случайно что-то обронил, или… уже неважно! Всем тушить!!!       Люди дружно заорали и завопили, требуя действовать, кто-то побежал в одну сторону, кто-то в другую… мы вбежали на стену… нас, разумеется, увидели, но пожар… он волновал всех куда сильнее. Кинули на нас взгляд, рявкнули, а мы просто спрыгнули со стены и побежали прочь. И все. Нам кричали вслед, стреляли... свяжут ли это ограбление с Организацией? Конечно, а еще с другими нукенинами, с элементарными странами, с Демонами, с Водопадом... я специально подставился в конце, именно для того, чтобы Организация стала лишь одним из подозреваемых в этой краже. Ведь сам факт кражи скрыть не удастся, пропавшие свитки мы не вернем, а раз так пусть гадают, прикидывая, кто их обокрал и как они будут мстить. Хирузен Сарутоби, Страна Огня, Коноха, спустя пять лет после окончания Третьей Мировой Войны.       Хирузен готов был плясать от счастья, все шло именно так, как он и предполагал, даже его вмешательства не требовалось, словно все его противники вместо противостояния дружно решили подыграть ему.       Во-первых, отношения между Узумаки и Учиха заметно ухудшились, что и неудивительно, большими друзьями они никогда не были, дружить против него… на это их еще хватило, но вот после победы… плоды победы удобнее вкушать поодиночке. Вот они… не переругались, но отношения у них серьёзно натянулись, одна маленькая трещинка и лопнут, как не было. И он уже заботливо подготовил им эту трещинку и одну, и вторую. Данзо, его отряд, его Корень. Ему всегда требовались толковые шиноби и кое-кто из красноглазых соблазнился его россказнями о защите и служению деревни. Как будто остальные шиноби балду пинали! Но, так или иначе, а носители шарингана у Данзо были, целых два, а вот красноволосых не было, почему? Ведь нужны же! И деревню защищать, и вообще… еще один повод поцапаться, не считая привычных влияния, денег, перспективных шиноби…       Следующим шагом стало налаживание отношений с Минато, как ни крути, а деньги тот делать не умел, просто под другое мозги заточены. А Хирузен и его клан… вот они-то как раз на этом и специализировались, так что новый Хокаге, хоть и невольно, но подтягивал к себе клан Сарутоби… а те делали деньги, молча, честно, с объяснениями: что, как и для чего… вытягивали деревню и страну из той ямы, где она оказалась. И медленно обрабатывали Хокаге и его жену. Втирались в доверие. Мирились с Узумаки и активно не любили Учиха… раскалывали союз своих противников, давая тем еще один повод для вражды.       Ну и конечно, вновь Данзо… хитрый червяк, который решил, что всех умней и теперь будет сам определять политику деревни. Ну да, ну да, как же. Он так и не понял, что это не Минато его окоротил, а Хирузен, через мальчишку, посоветовав тому разгрести дела, а в частности все связанное с Отделом. Минато прекрасно справился со своей задачей, толкнув, теперь уже начальника Корня, в объятия Хирузена. А одноглазый защитничек деревни так и не понял, что былого ему не вернуть, никогда, он так и останется возиться в крови и дерьме. Решения Минато никто отменять не станет, теперь уже из-за ''позиции кланов''… а то слишком уж много власти и возможностей он себе забрал. Но это… это все Данзо узнает потом, а сейчас… сейчас он сделает то, что от него требуется: создаст видимость реальной угрозы для Минато. Причем сделает все сам, почти без подсказок, никто не упрекнет Хирузена в том, что он помогал начальнику Корня. Да, они встречались, разговаривали… ну так не в вакууме живут, в одной деревне, приходится им пересекаться, по работе, на общих собраниях… Данзо много с кем пересекается: и красноволосые, и красноглазые… вот только Хирузен особый случай. Потому что невзначай допускал мелкие оплошности, сливая Данзо информацию о том, что делается и что планируется. Попутно вызнавая планы самого начальника Корня. И тот действовал так, как и должен был: распустил слухи о новом кандидате в Хокаге, начал конфронтацию с Учиха, поругался с Узумаки… еще месяц-полтора и все его начинания рухнут, после чего ему останется только одно.       Хирузен улыбнулся, он был хорошим учеником и в отличие от Данзо учился старательно, поэтому хорошо запомнил наставления Тобирамы. Иногда не нужно ничего делать, враги сами выроют себе яму, тебе будет нужно лишь толкнуть их.       — Хирузен-сан вы уверены в своих словах? — Минато хмуро посматривал на своего… кого? Врага? Соперника? Соратника? Советника? За последние месяцы они изрядно сблизились, решая денежные вопросы, и Хокаге признавался себе, что в этих делах он старику уступает. Что тут сказать: не все он умеет, не все.       — Да. Он мой ученик, я несу ответственность за него, — с полагающейся ситуации мрачностью произнес Хирузен.       — Но ваши слова, — начала Кушина, — раньше вы…       — Я понимаю вас, Кушина-сан. Но раньше Орочимару ставил эксперименты на нукенинах, пленных или обычных людях, да это… неэтично, но польза перевешивала возможный вред. Но сейчас… сейчас он начал ставить эксперименты уже над своими товарищами и поэтому я прошу вас помочь остановить его. — А еще вашей парочке неплохо было бы побывать в этой лаборатории, обстановка там… специфическая, а у одной красноволосой джинчурики так вовремя расшатались нервы из-за беременности.       Лаборатория, сосуды с растворами, где плавают тела, отдельные части тел и органы. А еще хирургический стол, стерильно чистый и пахнущий какой-то мерзкой химией, отчего в мозгу сразу начинали крутиться нехорошие мысли о тех, кого разделывали на этом столе. Столы с какими-то пробирками, колбами и прочим химическим оборудованием также были в наличии, как и компьютер, стоявший в углу, что примечательно — неработающий, в противоположном углу лежала пара тел и виднелось сливное отверстие, окруженное красной лужей. Видимо недавно кому-то очень сильно не повезло. Но сильнее всего взгляды вошедших цепляли два пустых шкафа они наверняка должны были быть заполнены папками, или печатями, или какими-нибудь книгами и свитками... но были пусты. Их явно ждали и успели подготовиться.       — Приветствую вас, учитель, Хокаге, что привело вас в мою лабораторию? — с издевательской вежливостью осведомился Орочимару, напрочь проигнорировав Кушину.       — Орочимару, — сверкнул глазами Минато, — ты зашел слишком далеко! Немедленно сдавайся! Только тогда ты можешь рассчитывать на справедливый суд!! — Кушина же, толи оскорбленная тем, что о ней никто не вспомнил, толи просто не желающая тратить время на колебания воздуха скрестила руки на груди, растопырив пальцы, на каждом из которых сиял какой-то символ.       — А можно поинтересоваться, в чем меня обвиняют? — все с той же издевательской вежливостью вопросил Белый Змей.       — Значит, даже не догадываешься? — зло зашипела джинчурики.       — Понятия не имею, — Змей перевел на женщину подчеркнуто удивленный взгляд, словно услышал заговорившую табуретку.       — То есть опыты над своими товарищами для тебя норма!? — уже рычала джинчурики.       — Товарищами? — удивление в голосе Орочимару сменилось презрением. — Знаете, вам стоит почаще выходить из кланового квартала, тогда, возможно, вы убедитесь в том, что жизнь далеко не везде прекрасна и благостна. И существуют семьи, которые продают своих сыновей и дочерей, чтобы другие смогли выжить.       — Но... — начал ошарашенный Хокаге.       — Все эти люди куплены мной на мои деньги и будут использованы мной, ради будущего Конохи! — твердо заявил Орочимару.       — Куплены!! Ты говоришь о живых людях!!! — заорала Кушина.       — Какой ужас, первый раз слышите о таком, или раньше не доводилось сталкиваться!? Может не знали о том, что когда в деревне голод, некоторые сыновья могут спасти родителей и таким способом? Или родители сохраняют жизни части своих детей, продав других? — Минато стиснул зубы, его жена действительно не сталкивалась с подобным. Она знала, что "где-то там" есть те, кто ловит и торгует людьми, что иногда, в голодные годы, крестьяне продают своих детей, чтобы прокормиться... ключевым словом было: "где-то там". Кушина была слишком ценной боевой единицей, чтобы отправлять ее ловить банды работорговцев или помогать голодающим крестьянам, поэтому она впервые столкнулась с этой стороной жизни воочию. А вот Минато... он знал и о куда более неприглядных фактах, так что слова Орочимару не были для него чем-то шокирующим... а еще он буквально кожей ощущал запах обмана, словно их заманили в погреб со взрывчаткой.       — Если это так, то назови имена этих людей, — холодно бросил Хирузен, с отвращением глядя на того, кого учил когда-то.       — А зачем мне их имена? Мне нужно совсем не это.       — А если привести их в чувство, — продолжил Хирузен, — то все как один окажутся неблагодарными мерзавцами и, не вспомнив о сделке, назовут тебя похитителем и чудовищем.       — Вас удивляет то, что мои опыты могут кому-то не понравиться? Или то, что я отбирал для них не совсем праведников? — на губах у Орочимару появилась поистине змеиная улыбка. — Но я не против, — он резко дернул рукой и все жидкости в сосудах стали стремительно убывать. — Итак, кого расспросим? Указывайте сами, а то еще чего доброго обвините меня в заранее подготовленном спектакле, — и он со значением посмотрел в сторону Кушины. Та вновь тихо зарычала, а Минато словно наяву ощутил, как в спину задул холодный ветер. Ловушка почти захлопнулась.       — Мы не станем их пробуждать, — Хирузен тоже напрягся, словно перед боем, — ты пойдешь с нами Орочимару, и добровольно согласишься на нанесение печати, что ограничит твою силу. Если ты и вправду невиновен, то установить это мы сможем и самостоятельно.       — То есть о сохранении моей гордости и репутации речь в принципе не идет? — голос Орочимару тоже опасно похолодел. — Раз так, я считаю, что мне больше нечего делать в этой деревне.       — Ты никуда... — яростно зашипела Кушина, и в этот самый момент стенки сосудов резко упали вниз, а тела подопытных, что видимо находились в каком-то трансе, мгновенно пробудились и рванули... в разные стороны. Шаг, второй и они скрылись в каких-то боковых проходах. — Похоже, ты нам солгал, — губы Кушины изогнулись в нехорошей усмешке, — а значит, ты точно будешь сопротивляться, — на ее коже стали проступать алые пятнышки чакры Лиса.       — Сопротивляться? — улыбка Орочимару стала чуть шире, — зачем? Никто из вас не станет мне мешать, ведь вы сейчас убежите ловить моих подопытных, пока они не заразили введёнными в их тела болезнями всю Коноху. — Минато резко изменился в лице и рванул прочь из лаборатории, на бегу создавая трех клонов, каждый из которых раскручивал в руке кунай с печатью для Мгновенного Перемещения.       Расчет Белого Змея оказался верен. Шиноби не болели почти никогда, чакра защищала их и от насморка, и от чумы, но простые люди в Конохе этой защиты не имели. Конечно, проживая в нескольких шагах от лучших ирьенинов в мире, можно не бояться эпидемий, но если занести ту специально... проблем будет множество. Ведь ирьенины могут банально не справиться с большим количеством больных. Первая проблема — бесклановые шиноби. У каждого есть родня, друзья... чья смерть может привести к самым непредсказуемым последствиям, ведь далеко не все свяжут эту смерть с Орочимару, могут найтись и те, кто свяжет ее с Хокаге. Вторая проблема — мастера и торговцы. В Конохе производилось и продавалось очень многое, и занимались этим не шиноби, появись в деревне эпидемия и о возрождении экономики можно будет забыть, а то, сколько она значит в жизни каждого, наглядно показал один казначей. Третья проблема — репутация. После подобного она надолго просядет, что изрядно затруднит любую дипломатию, а Конохе уже как воздух нужны партнеры и союзники. Поэтому Минато со своими спутниками оставил Змея, бросившись вдогонку за его подопытными, а те, словно чуя это, бежали так, что не каждый чунин мог угнаться. Хорошо, что путь от лаборатории до Конохи был не близок, но вот то, что этот путь ветвился и подопытные разбились сначала на пары, а потом и вовсе бежали поодиночке, каждый по-своему пути... это заставляло нервничать.       Рядом бежали Кушина и Хирузен, последний на бегу выполнил призыв и теперь их было четверо, не считая копий.       — Разделимся, — на бегу выкрикнул Хирузен, создавая тройку клонов.       — Ясно, — рявкнула Кушина, и выпустив один хвост, рывком бросила себя в один из тоннелей.       — Бегу я, бегу, — Царь Обезьян устремился в другой. Минато с Хирузеном и клонами действовали молча, настигнув свои цели уже через тридцать секунд. Все-таки каждый из преследователей был в высшей лиге шиноби. Никаких сложностей не возникло, это были обычные генины, обколотые стимуляторами, из-за чего и выдали такую умопомрачительную скорость, еще час подобного бега и они бы свалились замертво. И да, каждый, как потом выяснили, нес в себе болезнь. В лабораторию они возвращались еще быстрее, чем бежали до этого, но Орочимару там уже не было, почти две минуты, более чем достаточное время для одного из лучших шиноби, чтобы скрыться.       К концу этого дня Хирузен готов был прыгать от радости и распевать песни. Но нужно было изображать скорбь и раскаяние, не доглядел… не обучил достойно… такая трагедия, такая потеря… глядя на физиономию Минато, Хирузен едва не плакал… хорошо, что тот быстро отпустил его, предварительно, разумеется, договорившись не болтать о том, что они раскопали. Да, хорошо. Иначе Хирузен мог бы выдать себя, заржав, как конь.       Что они видели? Тайную лабораторию? Таких лабораторий уйма, Хирузен был на сто и один процент уверен в том, что Данзо сумел утаить часть имущества Отдела и продолжил искать способы усилить Коноху, таясь ото всех. Трупы в этой лаборатории, кровь, куски плоти, органы и иное, разное и всякое… ооо, как тогда взволновались его спутники, как заполыхали эмоциями… что тут сказать — сопляки, не видевшие жизни шиноби.       А как работают трофейные команды посмотреть не хотите? На тех самых шиноби, что обирают павших до исподнего, чтобы заполучить все разработки, устройства и печати, а когда сделают это, то разбирают трупы на запчасти, чтобы выделить чужие геномы. Кое-какие здания Конохи могли бы дать фору любой мясной лавке, но нового Хокаге не интересовала тамошняя обстановка, он ограничивался докладами об успехах и состоянии дел. А в лабораториях того же Отдела надо думать были картины еще непригляднее, всё-таки геном того же Хаширамы пытались привить не один десяток лет, и положительный итог был лишь единожды. Вопрос продолжили ли опыты? И только ли эти опыты проводились? Ответ очевиден — и продолжили, и опыты были разными, и с моралью не заморачивались. Так что то, что считалось кошмаром и мерзостью для одних, для других было лишь рабочей обстановкой.       Опыты над своими… это подло, гадко, и вообще… А когда Хокаге посылает людей на смерть это как — нормально? Это ведь тоже убийство своего, осознанное убийство ради каких-то целей, а иной раз и просто чтобы прикрыть ошибки и просчеты. Так и почему нельзя ставить опыты на генинах или чунинах? Тот же Тензо Ямато весьма наглядный пример: один из пятидесяти генинов, что добровольно согласился стать подопытным и получил Стихию Дерева. И что, кто-то высказал Орочимару претензии за подобный результат? Ха, да наоборот!! После этого его все превознесли, как гениального ученого! Абсолютно все, обмен пятидесяти генинов на одного джонина, способного дорасти до S-ранга, сочли приемлемым. А тут… О боги! Он ставит опыты на своих!! Мерзавец!!! Сопляки… то, что Орочимару ставил опыты на кучке невезучих неудачников Хирузена не волновало от слова совсем. Волновало бывшего Хокаге другое: собственная власть и тяга Орочимару к сепаратизму.       Его ученик, теперь уже бывший, слишком сильно разочаровался в деревне и ее лидерах. Он отчетливо разделял себя и деревню, и отдалялся от нужд последней. Уже давно деревня его интересовала только как поставщик ресурсов и материалов, но теперь… теперь он отдалился еще сильнее. Вот почему он так рвался ставить свои опыты? Разбойников на дорогах было мало? Или он не мог подождать пока пленных наловят? А главное, что мешало ему спросить подопытных у Хокаге или Данзо? Что первый, что последний гениальному генетику отказывать бы не стали, а три десятка тех, кого можно отправить под нож, среди полутора десятков тысяч найдутся. Так в чем дело?       Как подозревал Хирузен — дело в обретении бессмертия, а точнее в способе этого обретения. Проклятая Печать. Она работала, но… ее использование сказалось на психике, контролируемое безумие ученого сменилось одержимостью маньяка. Какое-то время этого не замечали, да и польза от его одержимости была несомненна, но чем дальше он отдалялся в своих действиях и отношении от деревни, тем меньше было этой пользы. Поэтому Хирузен жалел лишь о том, что не удалось прикончить ученика, от его бегства деревня ничего не потеряла, а вот сам Хирузен кое-что приобрел.       Данзо слишком сильно засветился с этой лабораторией, которая Орочимару просто не по карману, несмотря на все его доходы, и распространением слухов о гениальном генетике. Конечно, со Змеем его никто не свяжет, но доверие к себе он подорвал основательно и со стороны Минато, и со стороны кланов. А это приговор для него, после такого его быстро уберут на другой пост: и пониже, чтобы начальников было побольше, а возможностей поменьше, и подальше от Конохи, чтобы сидел в глуши и не лез куда не просят. А через пару месяцев после перевода болезнь или нападение нукенинов. Трагедия, похороны и прочувствованные слова, помер и помер, дальше никому неинтересно. Уж кто-кто, а Кушина не оставит поход в лабораторию без последствий. Так же, как и науськанные ею узумаки. А поскольку его старый друг не готов жертвовать собой из-за проигранной интриги, очень и очень скоро Данзо поймет, что спасти его может только Хирузен, так что еще день-два и им предстоит долгий разговор на тему дружбы и будущего деревни. Они вновь станут друзьями, обязательно, но условия этой дружбы определит Хирузен.       Визит к нашей теплой компании, а точнее к одному из наших связных, Орочимару был явлением ожидаемым, вот только что с ним делать я просто не представлял. Этот… Змей был буквально воплощением поговорки о том, что и хочется, и колется. Собрать информацию о нем было нетрудно, благо что он у всех был на слуху. Разумеется, в собранном не было ничего серьезного, ни техник, ни описаний выполненных миссий, были только личные качества и некоторые слухи о делах и увлечениях.       С одной стороны, он был бесспорным гением, много знает и умеет, один из сильнейших шиноби, с другой, нам нечего ему дать и нечем заинтересовать. Несложно понять, что все его усилия направлены в первую очередь на возвышение себя, поэтому любое привлечение его к работе ради чего-то иного вызовет неприятие. Сначала неприятие, потом отторжение, а потом он или сам уйдёт, или попытается перебить тех, кто отдает приказы. Просто чтобы не мешали заниматься своими делами. Мы нужны ему только как крыша, чтобы переждать период активной охоты, за время которого он создаст достаточно убежищ, чтобы затем спокойно заняться своими делами.       Так что навсегда он с нами не останется, а когда уйдет… никто в целом свете не скажет, что выкинет безумный ученый. И сажать его на цепь, демонстрируя кнут и пряник не вариант, так он убежит еще быстрее, постаравшись от души нагадить. Таким, как он, маловато простых средств дрессировки. Вот и получалось, что заполучить его хочется, но опасно, очень опасно. Он ведь профессионал, многое увидит, многое поймет, о многом догадается. И что он сделает с этим знанием после того, как уйдет, большой вопрос. И как назло многие проблемы без него не решить… что же, будем играть в открытую.       — Приветствуем вас, Орочимару-сан, что заставило вас и искать с нами встречи?       — Приветствую, мной движет желание присоединиться к вам.       — Мы рады такому желанию, но в чем его причина? Каждый член Организации руководствуется своими мотивами и желаниями.       — Я любопытен, я хочу увидеть новый мир, ростки которого наблюдаю прямо сейчас, я хочу познать мир, и ощущаю, что вы поможете мне удовлетворить эту страсть, я ищу знание и понимаю, что вы ищете того же самого. — Мда, безумный учёный как он есть, мы получаемся вроде как партнерами, но свои интересы он ставит вперед, и что характерно род занятий уже определил, видимо для того, чтобы разорвать наше партнерство, когда начнем заниматься чем-то другим. Хотя… может это и хорошо, что он такой, проще будет договориться.       — Орочимару-сан, мы заинтересованы не только в этом, но и во многом ином. Поэтому обозначенное вами партнерство долго не продлится у нас слишком разные цели.       — Вот как… — он на секунду задумался, — но краткосрочному сотрудничеству это не помешает?       — Ни в коем случае.       — Обговорим условия? — и Змей улыбнулся, сильно радостным он не выглядел, как, впрочем, и расстроившимся. Он нам, мы ему, честная сделка, обоим выгодная, но не так сильно, как этого бы хотелось. Бывает и так. Данзо Шимура, Страна Огня, Коноха, подземелья Корня, спустя пять лет после окончания Третьей Мировой Войны.       Данзо мрачно смотрел в стену, на столе перед ним лежали извечные отчеты, но в этот раз он к ним не притрагивался, были дела поважнее. Его судьба и судьба его подразделения, а вместе с ними и судьба деревни.       Минато, закусив удила, твердо был уверен в том, что именно Данзо стоял за всем сделанным Орочимару, а заодно и за всем, что делалось рядом со Змеем. Репутация Данзо в очередной раз рухнула ниже плинтуса, часть его людей поставили под наблюдение, ненавязчивое, но постоянное, пока еще они временно переданы в другие подразделения и команды. Вот только очень скоро Корень будет расформирован и временное решение станет постоянным. И что тогда будет? И так от Отдела осталась, дай боги, половина, а если его переформируют... такие службы создаются не парой приказов на бумаге, а долгой и кропотливой работой. И вот теперь всю проделанную работу планируют спустить в унитаз.       А из головы все не шел тот разговор с Хирузеном. Они встретились в той самой забегаловке, куда бегали еще будучи детьми… с тех пор многое изменилось, и какое-то время они старались не встречаться в таких местах, чтобы не превращать встречи в очередное совещание. Какое-то время… потом просто расхотелось встречаться, слишком разными стали их взгляды, слишком сильно разнилась их репутация, доброму и понимающему Хокаге незачем было разговаривать с тем, кто занимается весьма неприглядными делами. Но теперь все вновь изменилось, и они снова встретились за одним столом. Поздоровались, поговорили о разных мелочах, выпили чаю, съели немного сладкого… выбор в этой забегаловке был невелик, да и вкус не дотягивал до того, что подавали у Акимичи… но когда-то это было их любимое место… когда-то.       — Ты совершил фатальную ошибку, мой друг, — начатый разговор дошел до тех тем, ради которых они и встретились. И Данзо невольно почувствовал тоску, лёгкую, совершенно неуместную… когда еще он так посидит? Просто выпивая чай, и вспоминая старые добрые времена, когда они были молоды и наивны, мир был полон возможностей и все должно было быть замечательно. Просто потому, что иначе быть не может. Это теперь они повзрослели, многое видится по-другому, и нет времени даже чай попить, что уж говорить о том, чтобы предаться воспоминаниям… Данзо усилием воли задавил в себе всколыхнувшиеся чувства, вновь став самим собой — убийцей, защищающим деревню, не смотря ни на что.       — Даже если и так, то это уже не изменить, — глава, теперь уже Корня, сохранял полнейшую невозмутимость, но в его душе поселилась горечь. Когда любимая супруга Хокаге, а следом за ней и лучший друг, хором поют о том, что Орочимару не сам создал свою лабораторию, что Данзо хочет сместить его, Минато, и посадить на место Хокаге Белого Змея… тут поневоле призадумаешься, не чужие же люди глотки надрывают, да и славы пустозвонов у них нет. Минато не был идиотом, прекрасно понимая, что структура вроде Корня есть насущная необходимость. Но… Данзо во главе такой структуры совсем необязателен. Можно найти кого-нибудь другого, более преданного. А саму структуру переформировать, удалив преданных лично Данзо шиноби подальше… в общем-то, обычные властные интриги. Каждый владыка формирует свою команду, из верных и преданных, а Данзо… он был предан только деревне. Поэтому его и убирают, потому что он ставит интересы деревни выше всех прочих, выше кланов, что привели Минато к власти, и выше интересов самого Минато. И поэтому ему очень недолго осталось занимать свой пост. Теперь у Хокаге есть и повод, и причина для того, чтобы убрать Данзо, и никто не выступит в защиту главы Корня, а совсем недавно в его отделе оказался один молодой и перспективный Учиха. Будущий глава уже обозревал свое поле деятельности. И это в то самое время, когда Минато, по совету жены, готовится переформировать Корень, изменив его, в лучшую сторону, конечно же, и поставив во главе кого-то из Нара… еще одно подтверждение того, что ждет деревню. Против Данзо они еще смогли договориться, смогли от него избавиться, но сразу после этого разосрались, деля трофеи.       — О, тут ты, конечно, прав, но не до конца. Изменить что-либо ты и вправду не сможешь, но если ты не будешь делать резких движений, то все само собой разрешится.       — Хирузен, — сдавленно прошипел Данзо.       Только что услышанное нарушало главное неписанное правило деревни. С самого основания кланы интриговали друг с другом, подобное было в принципе неистребимо: старые обиды, власть, ресурсы… хитрые и не очень комбинации поворачивались по любой из этих и еще множеству других причин. Но всегда действовало непреложное правило — не вмешивать в свои интриги третьих лиц. Неважно, кто эти лица: наемники-нукенины, шиноби чужих деревень, обычные люди из-за границы… чужаки не должны вмешиваться в дела деревни. Ни в какие, даже улицу мести не имеют право.       — Понимаю о чем ты думаешь, старый друг, — бывший глава Листа растянул губы в нехорошей улыбке, — и это хорошо. Значит, другие тоже будут думать также и ничего не докажут, потому что ничего и не было!       — Ничего не было? — хмуро поинтересовался Данзо. — А к чему тогда этот разговор? Если ничего не было?       — Именно для того, чтобы и дальше ничего не было, — и, видя как Данзо открывает рот, Хирузен резко поднял руку, — вспомни тех, кто учил нас.       Данзо замер, после чего сделал долгий глоток чая, не чувствуя ни вкуса, ни температуры. Их учителя, Хаширама и его брат, хотя, конечно стоило говорить наоборот, ибо Тобирама учил их куда дольше… но сейчас нужно думать не об этом, а о том, как они умерли. Умерли от вмешательства третьих лиц, но если кто и виноват в этом, то лишь они сами. Могло ли быть так, что Минато пойдет по их стопам?       — Это может быть слишком опасно, — после очень долгой паузы произнес тот, кто стоял на страже деревни, — его смерть может спровоцировать другие деревни на атаку. — Потому что, кто бы что не говорил, но победа в Третьей Мировой — заслуга Минато. Без него бы не победили, в лучшем случае разойдясь в ничью. В самом лучшем случае.       — Ошибаешься, нас не тронут, просто не смогут. Воде не до нас, как и Молнии с Демонами, Песок еще не восстановился, а Земля… что бы они не визжали о своей силе, в одиночку они против нас не вытянут. — С этим утверждением друг Хирузена готов был поспорить, но не стал переливать из пустого, в порожнее. Ведь главным было то, Хирузен был уверен, что все внешние враги заняты и можно заняться внутренними разборками.       — Даже если и так, — после еще одной паузы произнес Данзо, — я не слышал ни о каких движениях к третьим лицам.       — Все верно, ты не слышал, — голос у Хирузена был сух и равнодушен, но ядовитая ирония ощущалась буквально в каждом слове. Потому что никто не станет извещать опального главу Корня, да и вообще, по должности ему это знать не полагается.       — И что это меняет? — пусть это и было непросто, Данзо сохранил свою невозмутимость, продолжая допытываться до сути… и усиленно размышляя о том, что же будет лучше для деревни.       Суть предложения Хирузена он уже понял — отойти в сторону и не мешать убивать Минато. Кто будет это делать? Неизвестно, и озвучено не будет, но какая-то информация у его старого друга есть… возможно, все произойдёт так же, как и с братьями Сенжу, и никто не обвинит Хирузена в грязной игре… Но что дальше? Старая обезьяна первый кандидат на место Минато, вот только сам он далеко не подарок, Данзо крутил интригу против него вовсе не из вредности. Станет ли он для деревни лучшим вариантом, чем Желтая Молния? И где гарантии, что станет? А главное, как на это отреагируют кланы, поддерживающие парня? Пусть там и нет фигур равных Минато, безучастными они не останутся…       — А чтобы ты хотел изменить? — Данзо вновь остался невозмутим, хотя сейчас его, по сути, попросили обозначить цену предательства. Вот только… предательства ли? Кто будет лучше для деревни, Минато или Хирузен?       — Знаешь, старый друг, я все чаще вспоминаю еще одного человека, который пытался учить нас, — Хирузен замер, задумавшись, после чего чуть улыбнулся.       — Я тоже вспоминаю этого человека, но редко, очень редко, — потому что пусть бывший Хокаге и доподлинно знал, чем закончился путь Николая, жизнь последнего его мало заботила. Слишком уж разными они были. А вот Данзо… ооо, тут аналогия просматривалась невооружённым глазом… да… наверное, зря Хирузен не вспоминал предшественника своего друга, довел бы аналогию до конца и наслаждался видом героической гибели главы Корня и трагического прозрения Минато, после которого тот бы сдох… ну красота же!       — Так вот, старый друг, — Данзо догадывался о мыслях, что витают в голове главы клана Сарутоби, поэтому его слова были насквозь пропитаны едким сарказмом, — в этот раз я хочу выслушать то, что по твоему мнению будет дальше. Твой план по возвышению деревни, потому что иначе в смене Хокаге нет никакого смысла… — ну и еще потому, что в любом плане есть слабые места, указав на которые можно добиться большего, чем просто обещаний когда-нибудь сделать что-то хорошее.       — Хочешь понять, не начну ли я наступать на тежи грабли, что и раньше? Понятливо усмехнулся Хирузен, хорошо, первое, что я сделаю — пошлю выпускников Академии в столицу, учиться и набираться опыта. — И глядя на озадаченное лицо Данзо рассмеялся. — Что старый друг не ожидал подобного? — после чего резко стал серьезным. — Вот и у нас в деревне мало кто ожидал беды от дайме, а она пришла, и все изрядно удивились. Странно, да? Оказывается шиноби нужны деньги. И теперь, когда мы эти самые деньги потеряли, нужно приглядывать за придворными, чтобы мы не потеряли еще больше. Вот только… кто приглядывает? Кто в деревне хорошо разбирается в экономике? В политике? В дипломатии? В административной работе? — Данзо молчал, не сказать, что Хирузен поразил его, скорее заставил задуматься… и думы эти были невеселые.       Пусть Минато и приставил нескольких шиноби приглядывать за занимающими посты дворянами, в дополнение к тем, что уже имелись ситуацию это не изменило. Просто потому, что для нормального пригляда нужно разбираться в том, зачем смотришь. Нужно не знание основ, а именно понимание всех нюансов, нужно быть очень хорошим специалистом… каковыми приставленные шиноби не были. И причина этому была одна — их этому не учили. Вот обеспечение безопасности, тут да, тут им не было равных, что они наглядно показали после того, как до Листа дошла весть о восстании в столице Молнии. Тогда они за неделю прошлись по столице Огня мелким гребнем и частым бреднем, установив там такую же тишину и порядок, как в Конохе. И с тех самых пор продолжали очень плотно контролировать город, а уж когда к ним пришло подкрепление… контроль стал почти тотальным. Теперь столица могла спать спокойно… но с другой возможной проблемой шиноби справиться не могли.       Что должен уметь шиноби? Убивать тех, на кого укажут. Что еще? Тренироваться, становясь сильнее, разрабатывать новые способы убийства. А еще? Разбираться в интригах, интригах кланов, интригах Каге и властных групп… экономика шла делом третьим, а то и десятым. Раньше это было нормой и даже откровенно убогие спецы, вырастающие по такой методе, справлялись с поставленными перед ними задачами. Вот только раньше была война всех со всеми и экономика любого клана, на фоне экономики страны, смотрелась, мягко говоря, весьма мелко. Времена изменились, и "вчерашние гении" стали выглядеть обычными специалистами, а кое-кто не дотягивал и до этого звания. Вот почему за талантливыми самородками шла настоящая охота и плелись интриги, но даже успех не решал главной проблемы — отсутствия системы подготовки кадров. И если Хирузен всерьез намерен отправить шиноби учиться, то это может означать…       — Ты не остановишься на обучении, — уверено заявил пока еще глава Корня, — ты захочешь, — на секунду Данзо замер, обдумывая пришедшие ему в голову мысли, — убрать дайме.       — Именно. Он и его двор требуют солидного количества ресурсов, они пытаются влиять на нас, направлять и управлять нами, если их не станет, то мы начнем расти просто за счет перераспределения уже имеющегося. Да и само наличие дайме создает лишние проблемы, порождая двоевластие и все с ним связанное, в то же время Демоны ясно показывают, что можно обойтись и без этого.       — У Демонов было несколько десятилетий спокойного времени, нам столько не дадут.       — А ты куда-то спешишь и хочешь результатов уже завтра? — ехидно осведомился Хирузен. — Тогда я тебе сразу скажу, что этого не будет. Будет долгая работа, по выращиванию кадров и новой системы.       — А кланы?       — Я дам послабление своим, потому что иначе никак, и родня не поймет, и чужие начнут подозревать легкое сумасшествие, в остальном же все останется как есть. Если кто-то захочет большего… то я откажу, Минато уже достаточно им надавал.       — Я поддержу тебя.       Тогда Данзо согласился, но это не значит, что его не голодали сомнения. Сейчас еще все неоднозначно, еще можно все переиграть… да, он не останется на своем посту, но вернет доверие. И кто знает, может он вновь поднимется наверх, идя с нижних ступенек…       — Приветствую вас, Данзо-сан, — в кабинет вошел курьер с каким-то посланием. Через час Данзо закончил читать, закончил ругаться глубоко в душе, закончил отдавать распоряжения и устало откинулся на спинку стула, пытаясь придумать план по нейтрализации очередного приказа молодого идиота, носившего треуголку. В этот раз Хокаге потребовал почистить Коноху на предмет банд, а особенно шиноби, что в этих бандах состоят. Логичное и правильное требование? Нет!! В том и дело, что нет, ни разу.       Могут ли люди жить честно? Нет, отдельные представители человеческого вида могут, в вот все люди скопом — нет. Всегда были, есть и будут те, кто живет по ту сторону закона. И шиноби в этом плане и проще, чем другим и, одновременно, сложнее. Проще, потому что их не привлекает тягать мелочь по карманам, особенно клановых, а сложнее потому, что каких-либо моральных запретов у них нет. Если они шпионят, убивают и грабят за пределами деревни, то что мешает делать это в самой деревне? То что там чужие, а здесь свои? Увы, своей Коноха стала далеко не для всех. Раньше, при Хашираме, кланы, пришедшие к нему, учились жить друг с другом, они были друг для друга чужаками… а потом правление Хирузена лишь убедило их в этом! Чьи интересы важнее? Твои, а потом твоих союзников, а потом партнеров и только потом стоят интересы деревни. Ну а бесклановые, видя эту модель, благополучно копировали ее себе. Да, далеко не все гадили в своей деревне, сказывалась пропаганда, но и избыть это явление было невозможно. Так же, как невозможно отсеять всех неудачников, с высокими амбициями. Вот есть мальчишка, родители не гении, за ребенком не смотрят, у того куча хотелок, но нет ни способностей, ни желания вкалывать, как проклятый, да и вообще, нет желания вкалывать. Учиться он плохо, после распределения получает не самого лучшего наставника, миссии у них мелкие… вот и вырастает он обычным генином. А хочется-то большего! И власти хочется, и денег, и признания тебя величайшим из великих… вот и идут такие обирать своих… в основном, конечно, бесклановые, но есть и шиноби из кланов, пошедшие по кривому пути...       Именно на них и нацелились этим распоряжением. Ведь каждая паршивая овца — позор для стада, а каждый шиноби творящий неблаговидные дела — позор для клана. А раз клан опозорен, то и жирных заказов получит меньше, как говорится — деньги не пахнут, и если для твоей прибыли нужно подставить другого, то почему бы и нет? Только вот деревня от таких подстав лишается налаженной сети информаторов.       Данзо приглядывал за всеми бандами в деревне, удерживая в жестких рамках, а те в ответ снабжали его самыми разными сведениями. И это далеко не всегда были рассказы о шпионах или диверсантах, если кто-то играет в кости и слишком азартен, если кто-то не в меру пьет… все это тоже было интересно главе Корня и прочему начальству. А теперь… теперь от этой сети останутся хорошо если обрывки… и вдвойне хорошо, если будет создана хоть какая-то замена. Хотя на последнее Данзо уже и не надеялся.       Он примет предложение Хирузена, продолжив хранить Коноху, пусть Минато и дальше потакает кланам, что никак не могут нахапать себе всего, да побольше, пусть, ему уже недолго осталось. А Данзо, Данзо его предупреждать не станет, он будет искать преемника на свое место… кстати, пора бы, все-таки он уже не мальчик…       Хирузен улыбался, еще один шаг к возвращению на место Хокаге сделан. Данзо не предупредит Минато о готовящейся диверсии, а потом… потом все будет по-другому. Выполнит ли он, став Хокаге, свои обещания? Да, выполнит. Сделает ли деревню сильнее? Сделает. Для того он и возвращается в свое кресло. Есть лишь одна маленькая деталь — кланы не останутся безучастны к такой перестановке и попытаются помешать ему… а он… он, защищаясь, напомнит им о субординации. О том, что они должны подчиняться ему, а не плести интриги… поголовно вырезать он их не будет, но ряды проредит.       Глава клана Сарутоби был умен и опытен, и умел: и признавать свои ошибки, и принимать их последствия, вот только не видел проблем там, где их усматривали другие, ведь наши недостатки — продолжения наших достоинств, а полученный результат, в том числе и негативный, закономерный итог вполне осознанной деятельности.       Хирузен желал сделать свою деревню сильнейшей, а в самых смелых мечтах единственной деревней шиноби, и одной из важнейших составляющих этих мечтаний была власть, его и его клана. Это Хаширама мог позволить себе демократию, его приняли: кто-то умом, кто-то сердцем, кланы, пусть и не забывали о своих интересах, но приказы Первого Хокаге исполняли, с Хирузеном все было не так. Приходилось договариваться, бросать другим сытные куски… это бесило и еще больше утверждало в мысли о единоличной власти. Чтобы кланы делали то, что им прикажут, а не то, что выгодно… и постепенно он сумел этого добиться. Кланы ослабли, не растеряли свою силу, конечно же, но все в мире относительно и они уже не те, что были при Хашираме. Теперь они не самые богатые, есть и такие, кто сколотил себе весьма серьезные состояния, есть и те, кто не уступает тем же Хьюгам по влиятельности, и такие, кто заткнет Учиха по силе… да взять того же Минато! Да, он уникален, но ведь и среди лучших клановых шиноби не все обладают силой Каге… из тех, кто правил миром кланы превратились в "еще одних", первых среди равных. Они были очень сильными игроками, но теперь эти стройные ряды пополнились другими, теперь на желания того же дайме нельзя было просто плюнуть. Да, после кризиса, из-за которого страна лишилась денег, последнего заменили на лояльного, но замену брали из тех, кого предложат, и не другие шиноби, а придворные. И это лишь один новый игрок, а были и другие, те же торговцы, что дают львиную долю заказов… или некоторые храмы, чьё мнение уже не проигнорируешь. Так постепенно за годы пребывания Хирузена на посту главы Конохи, возникла сложная система сдержек и противовесов, в которой его клан занимал место первых, сильнейших и лучших во всем… понятное дело это нравилось не всем. Глава клана Сарутоби вполне понимал таких людей, и пролезь кто-то из таких во власть, он бы даже искренне его поздравил, ведь поражение от такого соперника — это лишь указание на ошибки, на то, как можно стать сильнее… вот только Минато таким не был. И потому Хирузен ненавидел его лютой ненавистью.       Мальчишка был идеалистом, то есть тем кому во власти делать было нечего, так мало того, он еще и окружил себя клановыми придурками, задумавшими вернуть старые добрые времена, когда они велики и могучи, а все прочие кормятся объедками с их стола.       Плевать, что молодой Намикадзе хотел, как лучше, раз уж пришел во власть, судить тебя будут не за намерения, а за результат, а результат уже сейчас был ужасен.       Заигрывания с кланами, ни к чему хорошему не приведут, ладно бы печатники или красноглазые сели на место первых, заменив собой Сарутоби, это неприятно, но логично и понятно. Так нет же!! Они же решили остаться в стороне, когда большая часть плюшек достается им, а ответственность за провалы ложиться на кого-то третьего. Его клан тоже этим грешил, что уж там, надо признавать свои ошибки, но не в таких размерах. Великие же кланы ровней себе считали лишь шиноби, да и то не всех, поэтому не просто ставили свои интересы на первое место, но и демонстративно поплевывали на всех худородных, каковых было процентов так девяносто только от шиноби.       И ладно бы Минато остановился на подачках кланам, но он пошел дальше, планомерно разрушая все, над чем работал Хирузен. Вот неужели нельзя понять, что чиновники появились не потому, что глава клана Сарутоби любил бумагу, испачканную чернилами, а для дела, что торговле уделяли столько сил и времени не только из-за денег, но и с прицелом на будущее, на экономическое завоевание Страны Ветра… А дайме? Зачем его так унижать? Понятное дело, что у молодого Хокаге взыграли чувства, когда все его начинания были отложены в долгий ящик, из-за отсутствия средств... но к чему рубить с плеча?       Бывший правитель Конохи, как и любой человек, не собирался терпеть того, кто разрушал все, над чем он работал. И хотя умом он понимал, что Минато делает это вовсе не для того, чтобы уязвить его, Хирузена, но эмоции раз за разом опрокидывали все рассуждения, оставляя лишь ненависть и все, что подпитывало ее. Теперь, уничтожение Минато и всего с ним связанного, стало для главы клана Сарутоби личным делом. Страна Огня, столица, спустя пять лет после окончания Третьей Мировой Войны.       Можно быть правителем, а можно дайме. Эти слова молодая Аяка Такахаси услышала от своего отца, и с тех пор они стали ее девизом и путеводной звездой. Неважно какой у тебя титул, можешь обозваться хоть императором всего мира, важно лишь одно — правишь ты, или просто сидишь на троне. Аяка хотела править, быть хозяйкой в своей, именно своей, стране, но судьба распорядилась по-своему и до правления ей было как до Луны, вроде бы и видится, и уже достаточно руку протянуть… а не достанешь, как ни старайся.       В Стране Огня были шиноби, которые решали очень многое и не подчинялись никому, были разбогатевшие торговцы, ведущие дела с пользователями чакры, выгодные последним, из-за чего могли очень многое, зачастую переплевывая по возможностям дворян… дайме в Стране Огня правителем не был, скорее одним из соправителей, да еще и не самым главным. Поэтому и молодая девушка, и весь ее род, день ото дня, работали над тем, чтобы стать в своей стране именно хозяевами. Чтобы отдавать приказы, которые исполнят, и неважно кому эти приказы отданы: шиноби или обычному человеку. Это было непросто, Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен, и в интригах был неплох, и предложить мог немало, но постепенно, по шажочку, род Такахаси становился сильнее. Они смогли сначала приручить свою охрану, а потом и добиться от нее одобрения своих действий, так что те стали служить... не слишком ревностно… Но это была если и не капля в море, так для слона чайная ложка, поэтому ее род не остановился на сделанном, а пошел дальше: начал налаживать контакты с другими шиноби, особенно с бесклановыми, добиваясь уже не одобрения, а собачьей верности, с торговцами, ведь деньги это огромная сила, начал разговаривать с настоятелями храмов, особенно тех, что пытались использовать чакру… да, были у них и перегибы, и ошибки, и злоупотребления, и много чего еще… они люди, а не боги. Но… тот трижды проклятый казначей!!! Он разрушил все, чего они добились! Огромные потери в финансах, ярость простонародья, презрение и недовольство шиноби, да и враги среди других дворян… из-за махинаций одного идиота род Такахаси возненавидела мало что не вся страна. Но это еще можно было поправить, если бы ее отец не отказал Хокаге. А тот требовал не много ни мало, а допуска его соглядатаев ко всем сведениям, документам и секретам. Ко всему. Глава рода отказал, может из-за упрямства, может из-за гордости, может из-за поганого настроения… и тем подписал себе приговор. Переворот долго ждать себя не заставил.       Девушка хорошо запомнила лица родных, еще не приведённых в порядок и неготовых к погребению. И глядя на них отчетливо понимала — ни о каких несчастных случаях и речи не шло, их убили. И с тех пор в ее душе поселилась ненависть. Но уже через неделю это чувство пришлось спрятать в самых дальних закоулках души. Нужно было срочно налаживать свою жизнь и отношения с мужем, ставшим по совместительству новым дайме, ведь новой династии нужно было придать хотя бы видимость легитимности. Ее супруг… был вполне нормальным мужчиной, поэтому они быстро нашли общий язык, став сначала почти друзьями, а потом и соратниками… не только род Такахаси желал быть хозяином в стране, были и другие, желавшие того же. Аяка имела острый ум, от ненависти и амбиций ставший еще острее и изощрённее, она стала мужу опорой и тылом, они разделили на двоих свои желания, мечты… и ненависть.       Минато и поддерживающие его кланы прекрасно понимали чувства, которые испытывает к ним дочь уничтоженного рода, а ее пребывание практически на вершине власти создавало нешуточную угрозу. Мало ли что в ее голове перемкнет, сделает пакость, и даже если потом шею свернешь, последствия потом придется годами расхлебывать… а сделать она могла немало. Поэтому приказ, именно приказ, Минато был предельно прост и краток: после месяца совместной жизни Аяка Такахаси, дочь уже мертвого дайме Страны Огня, должна умереть. Как? Плевать как, споткнется на лестнице, косточкой подавиться, заболеет… удобную версию для народа подобрать несложно. Главное — чтобы она умерла, с гарантией. А какому мужчине понравится ситуация, в которой его ставят перед фактом: женщина, с которой ты нашел общий язык, начал делать общее дело, можно сказать что подружился, и которая, возможно, носит твоего ребенка — должна умереть? Просто потому, что она попала в жернова властных разборок, потому, что она, возможно, захочет отомстить убийцам своей семьи. И сделать это нужно по приказу того, кто смотрит на тебя сверху вниз, и кто тебе… мягко говоря, не симпатичен. А еще этот кто-то прислал кучу соглядатаев и со временем может убрать и тебя… ну и как тут не возненавидеть этого кого-то?       Так что новый дайме ненавидел Минато от всей души, деля это чувство с супругой и всем своим родом. И на бессильные проклятия он размениваться не собирался. Первое, что он сделал для того, чтобы удовлетворить это чувство — связался с монахами из Страны Реки. Даже с соглядатаями возможностей и ресурсов у дайме было более чем достаточно, да и не было за ним постоянного пригляда, поэтому контакт состоялся довольно быстро. И номинальный владыка Страны Огня сделал второй шаг — инсценировал смерть супруги. Монахи помогли изменить ее внешность, а тело… одна из служанок внезапно нашла свое счастье и сбежала с одним из мелких дворянчиков в провинцию… бывает, умные и талантливые шлюхи иной раз и до постелей глав государств доходили.       Эта служанка была беззаветно предана своей госпоже, вытащенная аккурат из сточной канавы, она получила из рук Аяки новую жизнь и потому без колебания отдала ее ради своей благодетельницы. А на место почившей жены дайме пришла мелкая дворяночка, да, не знатная и не богатая, но умная и красивая, а еще за ней не стоял никакой клан, так что не нужно было тратиться на родственников, давая им теплые места.       Зачем это было новому дайме? Чувства чувствами, но ведь можно было перетерпеть… все так, но это было не только удовлетворение своих чувств, но и проверка возможностей монахов. И когда те прошли проверку им передали новый заказ — на Узумаки Кушину, жену Хокаге.       И дайме, и его жена не собирались уничтожать всех шиноби, надо же кому-то воевать, а вот убрать того, кто наводнил дворец шиноби шпионами… почему бы и нет? Ну или хотя бы затормозить его проекты. Это была и месть, и прагматичный расчет. Убить жену того, кто приказал убить твою жену, это ли не насмешка? Вдобавок, кто такая Кушина дайме прекрасно знал, как и то, что она ждет ребенка, а значит будет беззащитна во время родов. Один удар и биджу освободится, а там… одолеть демона одолеют, в этом дайме не сомневался, но перед этим тот убьет многих шиноби и почти наверняка самого Хокаге. А новая метла всегда метет по-новому, можно будет договориться о многом… а главное убрать от шеи занесенный топор.       Потери среди шиноби? Тяжело, но не критично, восполнятся со временем, тот же Минато из простонародья, найдут и еще одного самородка, время до новой войны еще есть. Ответный удар со стороны шиноби? Так никто из них не узнает об имени заказчика, все нити спрятаны, а концы обрублены, сами же монахи суть фанатики, ненавидящие шиноби, а потому и мотивы этого убийства искать не будут. Сложно будет лишь с технической частью, нужно знать время родов с точностью до минут, если атака будет раньше или позже, то Кушина сможет сопротивляться и пережить покушение… и как же хорошо, что у дайме есть вполне надежный источник информации… невольный, конечно же, но вполне надежный. Очень и очень скоро шиноби пустят кровь, и тогда можно будет вновь начинать прибирать к рукам ниточки реальной власти.       В Стране Реки царила, что называется, рабочая атмосфера. С одной стороны приход их бога в ближайшем и даже отдалённом будущем был невозможен, только в очень и очень отдалённом на это можно было надеяться, но дело шло вперед, а значит, пусть и поздно, но все надежды оправдаются, мечты сбудутся и настанет всем счастье.       Ну а пока… пока нужно было работать, расширять влияние, копить силы и подтачивать таковые у противников. Затея с покушением на главу Страны Демонов оказалась ошибочной, не получилось их ослабить, чтобы потом закрепиться в разоренной войной стране. Более того, после победы Демонов в воевавшей с ними Воде сгорели все активы Реки. Гражданская война дело такое… непредсказуемое. Ошибка была учтена и слуги Ватацуми усилили экспансию в Страну Ветра. Там уже был хороший плацдарм и неплохие заделы, так что творимое очень быстро стало обретать мировое значение.       А как иначе, если монахи умудрялись добывать воду, то, чего ценнее в пустыне просто нет. Слуги Водяного Дракона поднимали подземные реки, призывали дождь… пахали, как проклятые, и постепенно оазисы стали разрастаться, а это дало возможность получить чуть больше продовольствия и места для жилья, что не могло не остаться незамеченным.       Так что к ним начали приглядываться абсолютно все и в Стране Ветра, и за ее рубежами. Да, они могли если и не превратить пустыню в цветущий сад, то сделать жизнь в ней более сносной… а зачем это Огню? Или Земле? Им совершенно не нужно наращивание сил конкурента, пусть лучше будет зубастым, но малочисленным.       А в самом Ветре… дайме ситуацию приветствует, ему увеличение нормальной земли, а значит и подданных, только в радость, а вот тем, кто раньше спасал души на этих землях подобное, что нож в сердце. Хрен бы с ними, с людьми, как жить тем, кто торговал обещаниями о лучшей жизни… когда-нибудь потом? Теперь народ не устраивают только слова о посмертии или заявление о том, что бог обратит на них взор после молитвы, теперь людям захотелось еще и чудес. На чудеса местные жрецы были неспособны, жрецы же Ватацуми не собирались терпеть возможных конкурентов и даже сколько-то соседствовать с ними.       Выбор давался весьма простой — или идешь к новому господину, или идёшь прочь. Насилие? Помилуй вас Водяной Дракон, какое насилие? Все строго добровольно. Просто когда одни творят чудеса, а другие могут только молотить языком, люди, как правило, идут к тем, кто творит. Пустые слова, даже и очень мудрые, могут касаться сердца, но остаются лишь словами. А еще не стоило забывать о деньгах, за жрецами Ватацуми стояла Река, не скупящаяся на золото, за жрецами в Ветре стояла пустота. Не было у них гос. финансирования, они жили на пожертвования обычных людей, ну и собирая плату за свои услуги… и когда люди потянулись к слугам Водяного Дракона очень многие из остальной жреческой братии обнаружили, что им нечего есть. Нет денег, нет и еды с водой. И как быть? Конкурировать с пришлыми они не могли, сила, способная творить чудеса и финансирование из-за границы давали тем просто необоримое преимущество, оставалось только идти работать… вот только не все это могли и хотели, и далеко не у всех получалось. Кто-то работал и умудрялся не только обеспечивать себя и храм, попутно служа своему богу, а кто-то ломался, или отступал, или уходил к пришлым, становясь еще одним слугой Водяного Дракона. И уже почти на четверти территории пустыни стояли только храмы Ватацуми. Редкие исключения можно было буквально пересчитать по пальцам… их не трогали, наоборот, ставили в пример, мол, вот какими быть надо: работают от зари до зари, крепко храня верность своему богу, молодцы!! Правда, никто не добавлял, что век человека скоротечен, а старость не радость, что у этих молодцов нет и не будет приемников, потому что молодые парни и девушки не станут рвать жилы ради чего-то эфемерного и неизвестного, если в шаге от них все то же самое, но к нему приложены еще и сила, богатство, власть и доступность.       Следом за жрецами шли и воины, пока еще маскирующиеся, конечно же. Предлог — борьба с разбойниками. Как и всегда бывает после войны, число любителей легких денег заметно возросло, и дороги стали небезопасны. А поскольку шиноби мало и дел у них прорва, местные работники ножа и топора действовали весьма активно. Кого-то естественно ловили, кто-то продолжал грабить… и новая партия жрецов из Реки начала медленно и аккуратно чистить те территории, где стояли их храмы.       Сначала они были охраной торговцев, потом охраной храмов, потом просто жрецами… в любой стране их бы или перебили, или выдворили за границу, но не в Ветре. Допустить чужих солдат на свою территорию, под каким угодно соусом… никто не пошел бы на подобное. А Ветер… слишком долго жрецы Ватацуми подготавливали почву для тех, кто придет следом за ними. На той четверти территории, где стояли их храмы они обладали колоссальным влиянием. Поэтому если какого-то градоправителя попросят принять у себя небольшой отрядник жрецов, что покончат с уже доставшей всех в городке шайкой бандитов, тот охотно соглашался. Да и почему нет? Люди хорошие, дело делают полезное, а интересы страны… пусть о них дайме думает, или шиноби, они умные, а мелким людям стоит думать о себе, ну и еще о городе, конечно же.       Постепенно мелкие городки и медвежьи углы очистились от тех, кто живет по другую сторону закона, жрецы с оружием стали привычной деталью… и слуги Ватацуми двинулись дальше, к более крупным городам, уже с рекомендациями и свидетелями того, как они не один год борются с романтиками большой дороги. Их горячо приветствовали, как же, уже почти свои... вот только для дальнейшей чистки страны этого было мало, поэтому из Реки пришло пополнение. А потом еще, и еще, и опять… понемногу, маленькими партиями, люди прибывали. И это никого не беспокоило. Простому народу было или плевать, или же они приветствовали пришлых, купцы с мелкими аристократами помогали им едва ли не в открытую, а высшее звено в лице дайме и его приближенных, всерьез рассматривало в слугах Ватацуми альтернативу шиноби. А сами шиноби… они искренне радовались тому, что не нужно мотаться по закоулкам, чтобы давить шайки бандитов из вчерашних крестьян. Да и вообще, на жрецов жалуются? Нет, все довольны. А пользу они приносят, поэтому пусть будут, придавить их, если что, несложно. О том, что монахи просто не показывают своей силы, посылая на операции почти обычных людей, никто не думал, как-то привыкли люди к тому, что сверхчеловеческой силой может пользоваться только шиноби. Видя же гибель десятков слуг Водяного Дракона, никто не сомневался в том, что шиноби Песка в любой момент могут одолеть их. Вот и сосредоточил новый Казекаге свои усилия на деревне, укреплял власть, свой клан… какие еще жрецы!? Он и так пашет без продыху!!       Так шел год, второй… вся незаконная и теневая жизнь Страны Ветра оказалась в руках банд пришедших из Реки. Люди… они ведь всегда останутся людьми, и никакая вера в бога не помешает им преступать его заповеди. Вот только был нюанс: пришлые пусть и занимались незаконными делами, но не забывали откуда они, как не забывали и о том, кто стоит над всем. И это были не шиноби, это был Водяной Дракон.       И в такой ситуации к жрецам Ватацуми пришел заказ от дайме Страны Огня. С какой стороны не посмотри, а это просто подарок судьбы. Первый заказ, на маскировку жены владыки был исполнен идеально. Даму не стали превращать в убийцу или бомбу замедленного действия, зачем? Она и так желает ослабить своих шиноби, к чему тут какие-либо вмешательства? Нужно просто помочь ей, дальше она с муженьком и сама все сделает. Ну а второй заказ, на Кушину Узумаки… тут отказаться просто грех. И уничтожение проблемной парочки, и ослабление Конохи, вместе со Страной Огня, а уж возможные перспективы… от них буквально дух захватывало. Скрытая война между дайме и Листом, возможная война в самом Листе… ну как тут отказаться?       Поэтому несколько групп жрецов, долгое время пребывавших в Стране Ветра, отправились выполнять заказ.       Хирузен пил чай, и на его губах играла улыбка. Последний, самый важный шаг сделан. Скоро, очень и очень скоро частички головоломки сойдутся воедино в пространстве и времени, приведя его к владычеству над Листом, а потом и над всей страной.       Знал ли он о дайме и его делах? Нет, но это и не требовалось. Для жестокого, умного, циничного и властолюбивого человека желания и стремления таких же людей отнюдь не тайна.       Сарутоби не использовал ни ложь, ни провокации, важно ведь не только то, что ты делаешь и говоришь, но и как. Человек, привыкший к скрытой борьбе и интригам, и сам дойдет до нужных мыслей. В паре мест надави, в паре отпусти, пусти пару слухов, что лишь немного преувеличивают действительность… и вот уже дайме готов биться за свои интересы до последнего, не гнушаясь никаких методов и способов. Кое-что у него даже получится... а потом он погибнет в очередном перевороте... и его место займет нужный человек... кровно повязанный и неспособный даже пискнуть без указания Хокаге. Хирузен вновь улыбнулся, уже недоброй улыбкой, этим он и отличается от сопляка, пришедшего на его место.       В таком деле, как власть — нет мелочей и нет случайностей. Это Минато мог оставить нового дайме без внимания, Хирузен не настолько глуп, и не настолько глуп, чтобы позволить дайме и дальше строить и воплощать планы по наращиванию влияния. Переворот случится сразу после того, как выберут нового Хокаге.