Я покажу тебе мир, полный красок

- Гэгэ может потрогать мое лицо... если хочет... Се Лянь задохнулся от этих слов. Признаться честно, тогда, с Ши Цинсюань, они придумали это шутки ради. Кажется женщина тогда и вовсе была изрядно подвыпившей. Однако в словах Хуа Чена не было ни намека на шутку. Скорее наоборот. Ох, как же он хотел увидеть Сань Лана. Да за всю свою слепую жизнь он ни разу не жаждал чего-то настолько сильно. Без картинки внешнего мира можно было бы обойтись, он и обходится, а вот без лица Хуа Чена, казалось, нельзя. Се Лянь медленно приблизился к Хуа Чену. Туда, откуда слышался его голос, хотя юноша уже давно молчал, где чувствовалось присутствие. Се Лянь поднял правую руку и замер, будто в очередной раз спрашивая разрешения. Се Лянь почувствовал на своем запястье нежное холодное прикосновение. Затем давление - его руку притянули к лицу. И, наконец, само лицо. Сначала Се Лянь положил ладонь на щеку Сань Лана - нежную и впалую. Большим пальцем он очертил резкие скулы, кончики пальцев щекотали выбившиеся волосы. Интересно, они были собраны, или распущены? Немного осмелев, Се Лянь поднял вторую руку и положил её на затылок Сань Лана. Как оказалось, волосы были собраны в косой слабый хвост. Се Лянь медленно повел левой рукой от волос к лицу. Вот ухо, вот другая щека, прямой нос, действительно прямой, линия густых бровей... - Прости. - Прошептал Се Лянь, когда случайно задел глаз Сань Лана. Тот улыбнулся - это почувствовала правая рука, все ещё лежавшая на щеке. - Все в порядке, гэгэ. Сдается Се Ляню, что ему нагло врали. Наконец оторвав правую ладонь от щеки, Се Лянь легкими касаниями ощупал лоб Хуа Чена - прямой и не очень высокий. Добрался до линии роста волос. На секунду Се Ляню захотелось зарыться в них пальцами, уж больно те были приятными на ощупь, но он воздержался. - Щекотно, гэгэ. - Похихикал Хуа Чен, накрывая ладони Се Ляня своими. Се Лянь вздрогнул. - Прости, Сань Лан... - Ничего, гэгэ, все хорошо. Ты и вправду понимаешь так, как я выгляжу? - Правда. - Кивнул Се Лянь, вновь опуская ладони на щеки Хуа Чена. Однако на этот раз за ними следовали руки юноши. - Конечно, вряд ли образ в моей голове совпадает с действительностью. Но даже так я могу с уверенностью сказать, что Сань Лан очень красив... Се Лянь чувствовал, как его лицо заливается краской. Вокруг в целом стало будто бы градусов на десять жарче. - Но гэгэ все ещё не потрогал одну часть моего лица... - Как-то хрипло и тихо заметил Хуа Чен. О нет, он вовсе не забыл. Се Лянь, проглотив ком в горле, начал невероятно медленно опускать ладони по лицу Хуа Чена вниз - к губам. Мизинчик коснулся уголка губ. И губы, и палец, и их владельцы - все вздрогнули от этого прикосновения. Се Лянь уже чуть быстрее оторвал ладони от лица Хуа Чена и прикоснулся к его губам указательным и средним пальцами правой руки. Се Лянь еле сдержался, чтобы не издать звук по типу "ох", или, упаси Боже, "ах". Губы Хуа Чена были тонкими, но мягкими. А ещё чуть приоткрытыми, что ни капельки не помогало вернуть лицу привычную, по словам Ши Цинсюань, бледность. В голове вдруг возникли непрошенные мысли, и Се Лянь тряхнул головой, чтобы прогнать их. Ой зря. - Что-то случилось? - Обеспокоенно спросил Хуа Чен, естественно задев пальцы Се Ляня. Се Ляню показалось, что на его лице теперь, должно быть, можно что-нибудь поджарить. - Н-нет, все... все... Вдруг Хуа Чен сделал то, от чего сердце Се Ляня остановилось, а в следующее мгновение понеслось так, будто убегало от маньяка в темной подворотне. - С-сань Лан! Се Лянь немного отвел руку от губ Хуа Чена. От губ, которые только что поцеловали подушечки пальцев Се Ляня. Однако кисть нежно перехватила широкая ладонь. - Гэгэ позволит? - Тихо спросил Хуа Чен и, не дождавшись ответа, опять поцеловал руку Се Ляня, но на этот раз костяшки пальцев. - Что же ты... Се Лянь так и не договорил. Сейчас уж точно не время строить из себя недотрогу. Тем паче он сам завел разговор про трогание лиц. Точно, он сам. Сам завел этот разговор, сам трогал лицо Хуа Чена. Его губы... Се Лянь не знал, где вдруг раздобыл столько смелости, но из рта вдруг вырвалось. - Быть может Сань Лана интересуют не только мои руки? Хуа Чен резко замер, так и не отпустив руки Се Ляня. Юноша шумно втянул носом воздух и вновь затих. Но как только Се Лянь хотел поинтересоваться, все ли хорошо, его вдруг резко притянули за руку. Другую руку Хуа Чен положил на затылок. А в следующее мгновение Се Лянь почувствовал прикосновение на своих губах. Хуа Чен поцеловал его очень легко, но даже от этого сердце Се Ляня готово было пробить грудную клетку и ускакать на другую сторону Китая. Затем последовал ещё легкий поцелуй. И ещё. И ещё один. Будто прикосновение крыльев бабочки. Все ещё не отступившая смелость Се Ляня вновь дала о себе знать, и перед следующем невесомым поцелуем Се Лянь чуть приоткрыл рот. И услышал, как Хуа Чен опять судорожно вздохнул. - Гэгэ... - Выдохнул Хуа Чен и наконец поцеловал Се Ляня по-настоящему. Это может показаться странным, но за тридцать лет своей жизни Се Лянь ни разу никого не целовал. А уж о большем и речи быть не могло. Во-первых, ему было откровенно не до этого: сначала пытаясь выжить, потом - прижиться на новом месте. Во-вторых, кому понадобится целовать слепого? Кому он был нужен? Ответ на этот вопрос прямо сейчас одной рукой сжимал Се Ляню волосы на затылке, а второй гладил щеку. Сердце Се Ляня готово было выпрыгнуть из груди. Судя по звуку оно это и намеревалось сделать. Се Лянь обхватил ладонями лицо Хуа Чена и изо всех сил пытался представить, как тот сейчас выглядит. Воздух заканчивался. Се Лянь и не думал, что можно целовать кого-то так долго. Однако он был решительно готов не отрываться от Хуа Чена, даже если дышать будет нечем. В конце концов первым отстранился Хуа Чен. Он все ещё не опустил рук, зарывшись ими в длинные волосы Се Ляня. - Гэгэ, - начал Хуа Чен. И на этом и закончил, судя по всему не зная, что дальше делать. Не знал и Се Лянь. Его смелость разом куда-то испарилась, и на место ей пришло осознание. Лицо залило краской. Он вдруг представил, как должно быть выглядит, с этим красным лицом и припухшими губами. Се Ляню стало так неловко, он не знал, куда себя деть, поэтому не придумал ничего лучше, чем опять налететь на Хуа Чена. Вот только его маленькая диверсия потерпела крах, когда Се Лянь клюнул Хуа Чена куда-то в нос вместо предполагаемых губ. Хуа Чен тихо рассмеялся. - Не стесняйся, гэгэ. Легко сказать. Неудачная попытка поцелуя была словно очередным гвоздем в гробу Се Ляня. От стыда он не знал, куда себя деть, поэтому уткнулся лицом в широкую грудь Хуа Чена и плотно прижался к нему всем телом. Хуа Чен замер на секунду, не ожидая подобного. Будто бы объятия были чем-то более шокирующим и интимным, чем поцелуй. Он медленно опустил руки с затылка Се Ляня на его спину, нежно поглаживая её. - Гэгэ... Посмотри на меня. - Тихо попросил Хуа Чен, будто боясь разрушить царившую вокруг атмосферу. Се Лянь помотал головой на груди Хуа Чена, вызывая улыбку у юноши. Он мягко отстранил воспитателя и за подбородок приподнял его лицо. Се Лянь очень комично зажмурился, хотя в этом и не было решительно никакого смысла. - Гэгэ, открой глаза. - Зачем? - Я хочу их увидеть. Лицо Се Ляня расслабилось. Но глаза он по прежнему не раскрывал. - Я тоже хочу... - Шепнул он. Ресницы затрепетали. - Так сильно хочу увидеть тебя, Сань Лан! - Почти прокричал Се Лянь в царящей вокруг тишине. В действительности он просто сказал это не шёпотом. Хуа Чен замер. Это все было слишком для него. Он аккуратно накрыл ладонью щеку своего гэгэ. Тот вздрогнул, не ожидая прикосновения. - Ты обязательно увидишь. Обещаю. Се Лянь чуть приоткрыл рот, будто желая что-то сказать. Взгляд Хуа Чена сам собой переместился на эту часть лица Се Ляня. Красные, чуть припухшие губы. Хуа Чен возблагодарил Бога, что в ванной был такой тусклый свет, и видеть Се Ляня он мог только благодаря лунному свету из узкого окна под потолком, и желтого приглушенного света. В противном случае он бы просто не сдержался. Хотя, если так подумать, этот полумрак напротив усугубляет обстановку. В следующее мгновение Се Лянь медленно открыл глаза. Хуа Чен посмотрел на них и немного нахмурился. - Гэгэ, подожди секунду. Они все ещё стояли около маленькой раковины, поэтому Хуа Чен, не разрывая объятий до конца, дотянулся до выключателя дополнительного света над зеркалом. После чего Се Лянь вдруг болезненно воскликнул, закрывая лицо обеими ладонями. - Гэгэ! Свет был тут же погашен, а Се Лянь прижат сильными руками Хуа Чена к груди. Воспитатель немного подрагивал, все ещё закрывая лицо. Хуа Чен поглаживал его по спине. - Гэгэ, ты... - Свет, - пораженно прошептал Се Лянь, - я увидел свет... Он медленно отстранился и поднял голову. Так же медленно вновь открыл глаза, которые мгновенно заслезились. На Хуа Чена смотрели два светло-карих глаза.

***

Нет, Се Лянь не прозрел полностью. На следующий же день они вместе пошли в глазную клинику. К большому неудовольствию Хуа Чена, Ши Цинсюань увязалась с ними, и обсуждению это не подвергалось. Серая пелена спала с глаз Се Ляня, но он все ещё не видел. Вот только теперь он мог различить свет. Поэтому, когда вчера Хуа Чен включил лампу над зеркалом, и глаза Се Ляня впервые за семнадцать лет различили свет, ему стало так больно. Се Лянь пребывал в каком-то заторможенном восторге, как описала это состояние Ши Цинсюань. Сама же она скакала вокруг друга, как курица наседка, не прекращая то безудержно радоваться, то навязчиво опекать. В конце концов Хуа Чен не выдержал. К тому же, по Се Ляню было видно, что он тоже не в восторге от такой бурной реакции. Словом, Хуа Чен написал Хэ Сюаню, и тот в скором времени забрал из больницы неугомонную начальницу. Уходя, та надавала Се Ляню сотню указаний, когда, куда и по каким поводам ей нужно звонить. - Гэгэ, - осторожно позвал Хуа Чен, дернув Се Ляня за рукав, когда они проводили Ши Цинсюань и Хэ Сюаня. Было солнечное утро. Они стояли на пороге больницы, и Се Лянь, Хуа Чен мог поклясться, следил за деревьями, выглядя при этом настолько шокировано, будто тот не до конца понимал, проснулся он, или нет. - Это же деревья, да, Сань Лан? - полушепотом спросил Се Лянь, будто боясь спугнуть момент. - Ты их видишь? - Нет. Точнее вижу, но не совсем... Размытые темно-серые пятна на белом фоне. - Се Лянь перевел взгляд на Хуа Чена и однозначно точно посмотрел на его голову. - А ты и правда очень высокий, Сань Лан. Хуа Чен разрывался между тем, чтобы счастливо рассмеяться и не говорить ни слова. То, что Се Лянь начал хоть что-то видеть, было однозначно огромной радостью. Однако... Если раньше они могли делать вид, что их ничего кроме взаимной симпатии не связывает, теперь факт частичного прозрения Се Ляня разбивал эту обоюдную договоренность не замечать очевидного в пух и прах. И теперь обещанный Се Лянем разговор обязан был состояться. - Гэгэ... - Сань Лан. - Немного нервно прервал его Се Лянь, однозначно догадавшись о мыслях юноши. - Поможешь мне, пожалуйста, добраться до дома? Хуа Чен немного помолчал, размышляя, будет ли лучше настоять на разговоре, или нет. Решив, что пусть все идет как идет, юноша кивнул и тут же продублировал ответ голосом. - Конечно. Вскоре они уже стояли у подъезда. Хуа Чен с удивлением заметил, что по пути Се Лянь периодически закрывал глаза и шел так. Юноша никак не стал это комментировать, полагая, что вчерашнему абсолютному слепцу просто напросто непривычно хоть что-то видеть. А судя по тому, как периодически морщился Се Лянь, у него ещё и голова побаливала. - Мы пришли, гэгэ. Се Лянь юркнул в тень подъезда и почти облегченно вздохнул, открывая глаза. Смотрел он куда-то мимо головы Хуа Чена, но юноша все равно видел глаза. Очень красивые, большие, темно-медового цвета глаза. - Не хочешь подняться, Сань Лан? Помнится, я обещал приготовить тебе что-нибудь поесть. Разумеется, Хуа Чен согласился. Они тут же зашли в подъезд, и ещё через полчаса Хуа Чен уже не был так уверен в удачности этого решения. Стоило догадаться, что Се Лянь испытывает трудности с готовкой. Это было достаточно очевидно, однако Хуа Чен все равно не подумал об этом, поэтому сейчас старался максимально правдоподобно есть приготовленные воспитателем тефтельки. Кажется, Се Лянь перепутал перец и корицу... И ещё несколько ингредиентов. Или вообще все. - Ну как? - Поинтересовался Се Лянь, садясь напротив Хуа Чена, и довольно уплетая свою, с позволения сказать, стряпню за обе щеки. - Неплохо, гэгэ. Только нужно немного подсолить. Хуа Чен заслуживал по меньшей мере оскар. И орден героя за мужество. Как сам Се Лянь ел это, Хуа Чен не представлял. Разве что у него вместе со зрением пропала и возможность чувствовать вкус. - О, конечно. - Засуетился Се Лянь. Он подскочил с места, и с очень счастливым видом поставил перед Хуа Ченом солонку. В которой был сахар... Что ж. - По правде сказать, Сань Лан, ты первый, кто не падает в обморок после моей еды. - Се Лянь смущенно посмеялся, а Хуа Чен чуть не уронил вилку. Так Се Лянь осознает, что он готовит?! Дальше они ели молча. Хуа Чен мысленно готовился и репетировал то, что хочет сказать. Судя по всему, Се Лянь не собирался заводить этот разговор первым. Выглядел он наполовину счастливым. И наполовину изрядно напуганным. Хотя тут скорее не пятьдесят на пятьдесят, а двадцать на восемьдесят. Хуа Чен шумно проглотил свой чай вместе с комком в горле и резко поставил кружку на стол. Се Лянь вздрогнул, но ничего не сказал. - Гэгэ... Се Лянь поднял голову. Глаза по прежнему отсутствующе смотрели в пустоту, и Хуа Чен вдруг подумал, что раньше видеть их было не так больно. - Гэгэ обещал мне разговор.