***
Было раннее утро. Хуа Чен еле продрал опухшие и покрасневшие от недосыпа глаза и сразу же посмотрел на кровать. Не заметив никаких изменений, юноша тяжело вздохнул и отправился умываться. Врачи понятия не имели, что произошло. Се Лянь просто потерял сознание и все. И вроде бы хорошо, ведь его здоровью ничего ровным счетом не угрожает, но с другой стороны это то и плохо. Они просто не знали, что лечить. Оставалось только ждать. Солнце сегодня светило неимоверно ярко, и Хуа Чен мимоходом подумал, что в такую погоду Се Ляню будут лучше видны предметы. Однако теперь, даже если мужчина придет в себя, вряд ли он увидит хотя бы черные очертания предметов на белом размытом фоне. Хуа Чен прошерстил всю литературу о подобных случаях. Сначала все, вроде бы, становилось лучше. Двое начинали выздоравливать. Но затаившееся в голове предубеждение будто только этого и ждало, нанося удар чуть ли не сразу после улучшений. Некоторые авторы сравнивали это с затишьем перед бурей. Словом, после видимого улучшения должно было стать на порядок хуже. В палату тихо постучали. Не дождавшись ответа, дверь тихо открылась, и в комнату проскользнула Ши Цинсюань. За последнее время женщина, казалось, спала не больше Хуа Чена, и уж точно не лучше. Выглядела она соответствующе. - Как он? - Все так же. Женщина кивнула, будто на другой ответ и не рассчитывала, и села на стул рядом с кроватью Се Ляня. Она достала из сумочки небольшую книгу и продолжила читать вслух - так Ши Цинсюань делала каждый день. - "Никогда в жизни не считай подвохом кусок торта и порцию мороженого", - прочитала женщина и слабо улыбнулась, - так похожи на твоих ребят из приюта, да, Се-сюн? - Это все ещё "Вино из одуванчиков"? - Спросил Хуа Чен, вспоминая, что раньше Ши Цинсюань читала эту книгу. - Уже нет. Это продолжение - "Лето, прощай". Се-сюну нравится Рэй Брэдбери. - Так он читал эти книги? - Конечно. Эти две - его любимые. Вот я их и перечитываю. Женщина продолжила читать, то и дело прерываясь. Было видно, как она устала. Её взгляд то и дело соскальзывал со страниц и зависал на чем-то неопределенном. - Ши Цинсюань, я давно хотел спросить, - тихо начал Хуа Чен. Женщина даже немного заинтересованно подняла на него глаза, - как гэгэ потерял зрение? На секунду Ши Цинсюань замерла. Её глаза расширились то ли от удивления, то ли от опасения. - Он разве тебе не говорил? - Не говорил. - Подтвердил Хуа Чен, стараясь не показывать свою обиду по этому поводу. Ши Цинсюань немного подумала, говорить или же нет, но в конце концов пришла к выводу, что Хуа Чен имеет право знать, почему он ослеп на один глаз. Да и вряд ли Се Лянь будет против. - Если честно, всех подробностей я не знаю. Когда я познакомилась с Се-сюном, он был уже слеп. - А как вы познакомились? - Цзюнь У, ну, его начальник, ты знаешь, нанял меня, чтобы я нашла его родственную душу. - Родственную душу Се Ляня? - Удивился Хуа Чен. - Нет. Цзюнь У. Я нашла, кстати. - Ши Цинсюань как-то странно усмехнулась, но пояснять ничего не стала. - Так вот в то время Се Лянь только начал работать на Цзюнь У. Так и познакомились. Видел бы ты его тогда. Это он сейчас как рыба в воде, хотя все равно то и дело спотыкается. Тогда было ещё хуже. Вечно эти синяки и царапины, а спросишь, что случилось, так у него всегда: "Ой, ничего страшного, не стоит волноваться, всего то с лестницы упал", или же "Ой, ничего такого, просто врезался в стенку". Короче, можешь представить. О да, Хуа Чен мог. По правде, сейчас что-то не сильно поменялось. - А он потом ещё удивляется, что я так ношусь с ним, - недовольно буркнула Ши Цинсюань, - да если за ним не следить постоянно, он чего доброго убьется. И дело даже не в слепоте. Он же постоянно в облаках витает! Я вообще удивляюсь, как он до нашей встречи дожил, не попав ни разу под машину, или не упав в открытый люк. Хуа Чен горько улыбнулся. Очень похоже на Се Ляня. - Ну а что насчет зрения... - Женщина потерла подбородок, припоминая подробности истории. Явно что-то вспомнив, она скривилась. - Ох, ты уверен, что хочешь знать? - Уверен. Ши Цинсюань вздохнула, но ничего другого ей не оставалось. - Что ж с тобой делать... Ещё раз скажу, подробностей я не знаю. Только знаю, что он потерял зрение, когда пытался кого-то спасти. Короче, это был несчастный случай. Он принял на себя удар, и вот результат. У него же этот тупой комплекс героя, - Ши Цинсюань опять скривилась, - помогу всем, кого вижу, даже если в процессе получу по самое не хочу. Вот и получил. Постепенно пазл в голове Хуа Чена начал выстраиваться как надо. Теперь слова Се Ляня о том, что стоит ему прозреть, как Хуа Чен окажется в опасности, обретали смысл. - А потом? - А потом... - Ши Цинсюань печально посмотрела на друга, взяла его за руку и слегка погладила ладонь большим пальцем, - потом его родители попытались его вылечить. Се Лянь родился в очень обеспеченной семье, поэтому на всяких врачей денег не жалели. Как ты мог догадаться, ничего путного из этой затеи не вышло. Нарвались на мошенников, потеряли все деньги. Лечением там и не пахло. Семья обанкротилась, Се Лянь попытался устроиться на работу, но из этого тоже ничего не выходило. Учебу он, ясное дело, бросил. Потом у него заболела мать. Денег и так кот наплакал, а тут ещё и лекарства нужны. Короче промыкались они так около года, если я правильно помню, а потом она умерла. Ещё спустя два года отец Се Ляня повесился. Вот так история... Ши Цинсюань замолчала. Она все ещё держала Се Ляня за руку, но уже не поглаживала его ладонь. Хуа Чен же не мог вымолвить ни слова. - Ох, братец Се, прости, что я все твои скелеты в шкафу на свет вынимаю. - Ши Цинсюань глубоко вздохнула. - Но ты бы все равно рассказал ему, так? - А было что-то ещё? - Ужаснулся Хуа Чен. По его мнению даже это уже было слишком, а если потом случилось что-то ещё... - Было. Ещё как было. Не простой период в его жизни, мягко выражаясь. У него были друзья детства. Двое, вроде бы, имен не знаю, Се Лянь не говорил. Но когда вся эта история со слепотой началась, они недолго пробыли вместе. Се Лянь, конечно, и в этом винит себя. После смерти матери у него крышу снесло капитально. Денег как не было, так и нет, ну и он... - Она на секунду замолчала, а потом выпалила на одном дыхании. - Он обокрал какого-то толстосума. Юноша не сильно удивился. По правде сказать он был удивлен, что такого не произошло раньше. Окажись он на месте Се Ляня, то ещё с самого банкротства начал бы воровать. - И как только умудрился, слепой ведь был? - Спросила Ши Цинсюань, ни к кому конкретно не обращаясь. - В общем он принес деньги отцу и своему другу. Одному из. Другой на тот момент уже ушел от них. Те закатили скандал, мол как ты мог и так далее и тому подобное. Се Лянь мне сказал, что он сам прогнал второго друга, но сдается мне, что тот и так бы ушел. Хуа Чен крепко сжал кулаки. Зубы скрипнули. Ох, как бы ему хотелось посмотреть на этих двух друзей. Можно даже не смотреть, а просто избить. Обоих. Особо жестокими способами. - Потом отец повесился, я уже говорила. Се Лянь больше не воровал после этого. Он сказал, что три года провел на улице. На работу его не брали, поэтому он занимался тем, что собирал мусор. Где-то сдавал бутылки, где-то пристраивал какие-то найденные вещи. Так и продолжалось, пока его не нашел Цзюнь У. Ну а дальше все более менее наладилось. Цзюнь У настоял на том, чтобы Се Лянь поступил в институт. Параллельно он работал то тут то там. Устроиться ему тоже Цзюнь У помог. Короче, вытащили его буквально с того света. А потом Се Лянь поработал с детьми и понял, что этим бы ему хотелось по жизни заниматься. Ну а дальше ты знаешь. Палата погрузилась в тишину. Хуа Чен уставился на Се Ляня почти не моргая. Он всеми силами старался игнорировать тупую боль в сердце. Выходило плохо. - Но почему... он все это тебе рассказал? Ши Цинсюань хитро улыбнулась. - Я просто предложила ему выпить вместе по кружечке чая. - С чем? С сывороткой правды? - Почти. С ромом.***
У Ши Цинсюань тряслись руки. Сегодня был очень важный день. И как назло, именно в такой важный день она не могла нормально накраситься. Потому что у неё дрожали чертовы руки, как у алкоголички со стажем. Вчера произошло то, чего они все так долго ждали. Се Лянь, наконец, пришел в себя. Его тут же облепили врачи, еле вытолкав за дверь Хуа Чена. И того бы не остановила хлипкая казенная дверь, если бы в коридоре не поджидала Мо Цинь, готовая в любой момент либо остудить пыл сына, либо утешить. По правде сказать волноваться было почти не о чем. Физически с Се Лянем было все хорошо, не считая того, что его зрение опять упало, вернувшись на отметку абсолютной темноты. Разве что серая дымка больше не застилала глаза. Поэтому пациента из рук терапевтов и хирургов передали к психологам и психотерапевтам. И вот тут то Ши Цинсюань и начала реализовывать свой план, который придумала ещё чуть ли не в начале общения Се Ляня и Хуа Чена. Они вместе с Хэ Сюанем нашли в соседнем городе такую же парочку, как и эти двое непутевых. Ну как такую же. К счастью, синдром отторжения их обошел, но сама ситуация была похожа: один винил себя во всем, в чем можно и нельзя. Чтобы узнать, как этим двум родственным душам удалось перебороть в себе психологические барьеры, Ши Цинсюань даже приехала к ним вместе с Хэ Сюанем. Они поговорили, и один из двух настолько сильно заинтересовался историей Се Ляня и Хуа Чена, что с радостью был готов приехать и лично поговорить с двумя мужчинами. А потом случилось то, что случилось. Се Лянь попал в больницу, и тогда Ши Цинсюань позвонила своему новому знакомому и попросила приехать. Тот с готовностью подорвался и чуть ли не на следующий же день сел в поезд. Сегодня он и его родственная душа как раз должны были приехать. А Ши Цинсюань и Хэ Сюань вызвались встретить их на вокзале. Поэтому женщина просто обязана была взять себя в руки и наконец накраситься, чтобы не выглядеть как чучело огородное! Хэ Сюань отобрал у неё тушь и теперь достаточно комично уставился на предмет в своих руках. - Хэ-сюн... - Молчи уж. - Буркнул тот. Покрутил кисточку то сюда, то туда и в конце концов сдался. - Ладно, рассказывай, как этой бурдой пользоваться. Ши Цинсюань слабо улыбнулась и рассказала. Даже под чутким руководством девушки, у Хэ Сюаня скверно получалось. Пару раз он чуть не мазнул тушью прямо в глаз. Побоявшись остаться после этой "помощи" такой же слепой, как и её друг, Ши Цинсюань остановила руку Хэ Сюаня. - Слушай, у тебя ничего не получается, потому что ты делаешь все на весу. Во-первых, сядь. - Ну и куда мне по-твоему?.. Договорить ему не дали. Ши Цинсюань с силой потянула юношу на себя, и чуть ли не в плотную усадила напротив себя. Благо сидели они на длинной скамейке в приемной офиса Ши Цинсюань. Женщина с огромным удовольствием отметила, что у Хэ Сюаня слегка покраснели кончики ушей. - Во-вторых, возьми мое лицо в руки. Тебе так будет удобнее. Не бойся меня коснуться, я же не кусаюсь. - Я не боюсь. - Проворчал парень и исполнил все вышесказанное. Он аккуратно одной рукой приподнял подбородок Ши Цинсюань, другую положил ей на щеку и наконец сумел накрасить ресницы. Ши Цинсюань почти не дышала. Судя по Хэ Сюаню, он тоже. В гробовой тишине можно было почти услышать стук их сердец. Благо в приемной сейчас никого не было. Тональный крем женщина все же нанесла сама ещё до ресниц. Стрелками юношу она решила не мучить, ибо в противном случае она рисковала остаться без глаз. А вот губы нужно было накрасить. Конечно, даже с дрожащими руками это можно было сделать, но... Но Ши Цинсюань не была дурой. - Теперь что? - Тихо спросил Хэ Сюань, откладывая тушь в сторону. Он был чересчур притихшим и, по мнению Ши Цинсюань, до невозможности милым с этими его покрасневшими ушами и постоянными отводами взгляда. Не сказать, что женщина сама не покраснела, но тональный крем пока скрывал её смущение. - Осталась только помада. Хэ Сюань замер. Он медленно перевел взгляд на вышеупомянутый предмет косметики на столе. В отличие от Ши Цинсюань, о том, что накрасить губы с дрожащими руками можно, он не подумал, поэтому покорно взял помаду и вновь замер, чуть не донеся её до губ женщины. - Что такое? - Поинтересовалась она шепотом. Говори Ши Цинсюань в полный голос, она опасалась, что дрожь в нем стала бы слишком заметна. - Тут тоже... есть какие-то инструкции? - Так же шепотом спросил Хэ Сюань, крайне заинтересовано изучая помаду. - Никаких. Просто проводишь по губам и все. Главное не слишком сильно, чтобы я чересчур губастой не стала. В конце концов юноша был вынужден посмотреть на Ши Цинсюань. Он опять взял в свои руки её лицо и медленно, на пробу, провел помадой по нижней губе. - Смелее, у тебя отлично получается... - Да помолчи ты, все смажешь. Ши Цинсюань еле удержалась от смеха, за что Хэ Сюань ткнул её пальцем в ребра. - Эй! - Возмутилась женщина, из-за чего Хэ Сюань таки смазал помаду. - Вот дуреха, говорил же. - Проворчал он и принялся пальцем вытирать лишнюю помаду. Встретившись с большими и удивленными глазами Ши Цинсюань, запоздало до него дошло. Он остановился. Большой палец так и замер на губе женщины. - Хэ-сюн... Но Хэ-сюн уже не слушал. Он все ещё держал Ши Цинсюань за подбородок. Конечно, от поцелуя помада скорее ещё больше размажется, но кого это сейчас волновало? Ши Цинсюань даже не пыталась вырываться. Собственно, её маленькая провокация удалась на славу, и теперь она довольно отвечала на поцелуй, обхватив шею юноши обеими руками. Когда у обоих в легких не осталось воздуха, Хэ Сюань отстранился, но Ши Цинсюань тут же поцеловала его просто в уголок губ, вызывая ещё большее покраснение несчастного юноши. Она хитро улыбнулась, нежно вытирая с щеки Хэ Сюаня след от помады. - Интересные у тебя способы стирать помаду, Хэ-сюн. - Помолчи, а? - Буркнул Хэ Сюань, увлекая смеющуюся Ши Цинсюань в ещё один поцелуй.