***
Через пару дней удалось поймать Милс и договориться встретиться после работы в Дырявом котле. Она как раз работала в злополучном отделе по защите маглорожденных и не абы кем, а секретарем главы отдела. Юэн уверен, что уж она-то его поддержит. — Так и о чем ты хотел поговорить? — Милс садится рядышком за стойку, взяв себе стаут. Она выглядит немного смятенной и настороженной. — О Чарли. И о… Джеке. Милс молча поднимает взгляд. Ее глаза блестят, и Юэну на мгновение кажется, что от слез. Но нет, просто так падает приглушенный свет свечей. Прошибить Милс на слезу не так просто. — Значит, слухи не врут — это тот самый убийца? С Джеком Юэн подружился на почве их общей беды — мир волшебников был для них необычен и полон непонятного. Они вместе не знали каких-то элементарных вещей, которые знал весь магический мир, даже малые дети. И вместе это наверстывали. Если Рой для Юэна стал эдаким «проводником» в волшебный мир, то Джек был товарищем по несчастью. Они всегда старались друг друга поддерживать. Юэн кивает. Никто даже не сомневается, что убийца прежний: в Магическом мире не так часто встретишь подражателей, особенно когда дело касается такого уровня жестокости. Как бы жутко ни было это признавать, но волшебники, если дело доходит до убийств, в большинстве своем предпочитают «чистые» методы — непростительные заклинания. Находятся среди них, конечно, и откровенные психи, и маньяки, но это случается куда реже, чем в мире маглов. Так что… Безусловно, это тот самый убийца. Милс отпивает горького черного стаута, сохраняя самообладание. Юэн знает, что Джек для нее был больше, чем просто друг. Юэн знает даже то, что в отдел защиты маглорожденных она пришла именно из-за смерти Джека. — Каким образом ваш отдел хранит информацию о… таких, как я? Сразу к делу, лишь бы избавиться от чувства неловкости и этого дурацкого ощущения — когда нужно что-то сказать, но не знаешь, что. Поддержать? Выразить соболезнование? Слишком они долго не общались, чтобы делать вид, будто близки как прежде. И взгляд ее выдерживать тяжело почему-то тоже. — Реестр находится у мистера Дэвиса — моего начальника. В теории доступ к нему имеет только он. — В теории? Милс хмурится, елозя подушечкой пальца по мокрому следу от холодного бокала. — В отделе все с ним работают, понимаешь? За каждым сотрудником закреплено несколько семей. Долиш уже проверил тех, кто приглядывал за погибшими. Но… Ну, конечно. Ведь именно поэтому сотрудники этого отдела так часто погибают — поймай одного и получишь данные сразу семей на пять, если не больше. И далеко не всегда для этого требуется убивать или брать в плен. Империус, конфундус, сыворотка правды в сочетании со стирающим память заклинанием — при необходимости, все это позволяет Пожирателям смерти получать информацию, не оставляя видимых следов. Некоторые сильные легилименты и вовсе ведь способны совершенно незаметно проникать в сознание. — Убийца мог выведать все нужное так, чтобы никто об этом не узнал. Правильно? — уточняет Юэн. — Именно. Но это в любом случае должен быть кто-то со второго уровня. С лета мы ввели… — Да-да, я слышал, — Юэн улыбается, — это было очень хорошей идеей. Милс со смущением улыбается в ответ. Она несколько месяцев добивалась этого — имена сотрудников отдела защиты маглорожденных убрали из общей базы. Убрали даже все упоминания из общего архива. Теперь, чтобы узнать, кто на самом деле там работает, нужно провести очень много времени на втором уровне — где располагается их подразделение. К лету большая часть сотрудников и вовсе сменилась на новых, так что нововведение пришлось очень кстати. — Ты молодец. — А ты… ты ведь не собираешься сам искать убийцу? — Она все еще сдержанна, но Юэн все равно слышит робкое беспокойство. Он за нее, конечно, тоже беспокоится. — Зачем? Он сам «найдет» меня. В нашем отделе кроме меня не осталось маглорожденных, а раз он начал целенаправленно убивать сотрудников министерства… — Нет, черт подери! Не продолжай, это совершенно никуда не годится. Его обязательно найдут. — Сколько Долиш уже ищет? Два года? Милс хмурится, насупив брови, и что-то себе там обдумывает. Нечего тут думать. Но через несколько мгновений ее лицо меняется: появляется то самое ошеломленное выражение, которое обычно приходит вместе с неожиданным озарением. — Послушай, а ведь мистер Девис как раз работает здесь два года. — Но он ведь глава отдела. Неужели ты думаешь, если бы он был убийцей, за это время его бы… не вычислили? — Не знаю. Когда погиб Джек, мистер Девис был обычным клерком. Отдел только-только сформировали, а перед мистером Девисом им управляли три человека. Быть может, поэтому убийства и прекратились на несколько лет? Боясь раскрытия, убийца мог ждать подходящего времени, а теперь, подготовившись и укрепившись на месте, решил продолжить. И это бы объяснило, почему Девис продержался на месте два года, не расставшись с жизнью, как его предшественники. — И еще… в день, когда убили Чарли, мистер Девис попросил меня задержаться, чтобы доделать за него кое-какие дела, а сам ушел. Впрочем… не то чтобы это было чем-то необычным, — заканчивает она с ноткой сарказма. — Но все равно ведь подозрительно. Смахивает на паранойю, и они оба это понимают. Конспирологические теории Юэн не любит. — Ничего страшного не случится, если мы аккуратно проверим, — заметив его смятение, поспешно добавляет Милс. — Хотя бы чтобы убедиться в обратном. Долиш не будет его повторно проверять, они старые друзья. А мы — можем. — И что ты предлагаешь? — Не знаю пока. Нужно поговорить с мистером Долгопупсом. — «Мистер Долгопупс» пошлет нас в задницу. Фрэнк, конечно, не Долиш, но тоже не очень любит нарушать правила. Хотя… Юэн вспоминает решительный настрой близнецов. И Алису, которая в девяноста процентах случаев добивается от Фрэнка своего (если дело, конечно, не касается их личных отношений — там Фрэнк остается непреклонен). Если они все вместе навалятся, может, что-то из этого и выйдет. — Ладно, попробуем. Нужно сначала поговорить с остальными, я позову тебя, когда всех подготовлю. Милс решительно кивает и между ними неожиданно повисает пауза. Потому что тема для разговора исчерпана. И все. Не о чем больше говорить. Верно, он уже узнал все необходимое, пора бы и честь знать. Но чем дольше Юэн сидит рядом с Милс, тем меньше хочет, чтобы она уходила. — Как у тебя вообще… дела? Вопрос вырывается случайно, неосознанно, и эта запинка — Юэн слишком поздно понял, что собирается спросить. — Ну… Нормально, — она отвечает уклончиво, но видно же — по закушенной губе и сведенным вместе бровям, — ничего нормального там нет. — Рассказывай, — Юэн подпирает щеку кулаком, наблюдая, как Милс заказывает себе второй бокал стаута. И когда только первый выхлебать успела? Сам он пьет обычный светлый лагер. После случившегося с Чарли они с Роем, пытаясь расслабиться, распили на двоих бутылку паленого огневиски, так что сейчас ничего — даже отдаленно крепкого — не хотелось от слова совсем. — Дело в маме. Она же была очень против моего решения там работать. О, мама — это всегда больная тема для Милс. Миссис Аббот стремилась держать под контролем абсолютно все, включая жизнь своей дочери, поэтому Милс всегда бунтовала. Мать ненавидела грязнокровок? Милс общалась с ними назло. Мать хотела устроить ее в отдел правопорядка? Милс наперекор пошла в самый бесперспективный отдел. — В общем, это ведь она подсуетилась, чтобы сделать меня секретарем. Ты же знаешь, у мистера Девиса есть охранник — мистер Тейлор. Так что я провожу большую часть времени с ними «в безопасности», — чем дальше, тем больше сарказма и злости сквозит в ее грудном голосе. — У меня нет подопечных семей, я помогаю мистеру Девису с документацией, отчетами и делаю ему кофе. Последнее она практически выплевывает. — И все вокруг говорят, что я только для этого и гожусь! До Юэна доходили и такие слухи, но ему было как-то все равно, что говорят другие. Милс в школе могла заткнуть за пояс кого угодно, она, будучи старостой, была безжалостна к нарушителям, и вся школа знала — пытаться спорить с этой девушкой бесполезно. Потому что Милс была не иначе как богиней споров и железобетонной аргументации. Юэн и не задумывался, что у нее могут появиться проблемы из-за чьих-то сплетен. Но одно дело школа, а другое — эта сложная и совсем еще непонятная «взрослая жизнь». — Они же просто тебе завидуют, — он пожимает плечами. — Да что тут завидовать?! — Милс вспыхивает, громко опустив стакан на видавшую виды старую столешницу. — Милс, ты закончила школу чуть больше года назад, а уже секретарь главы какого-никакого отдела. Всех это бесит. — Ага, отдела «попытайся выжить в течение месяца», — раздраженно отмахивается она. — Неважно. Про такие нюансы завистники обычно не думают. — Я хочу доказать, что тоже чего-то стою, понимаешь?! С Милс слетают остатки сдержанной маски, и она становится тем самым человеком, которого Юэн знал с самого первого момента, когда перешагнул порог Хогвартса. — Что я работаю не только потому что родители «купили» мне место! Психует так открыто и искренне. И она, Боже, она же такая родная, такая близкая. Почему они вообще перестали видеться? Все ведь совсем как раньше… Как всю жизнь. Будто и не было тех долгих месяцев, что они не общались. Непослушная прядь челки падает на глаз, и Милс машинально трясет головой, чтобы ее смахнуть. Юэн запоздало вспоминает, что должен что-то ответить. — Это… не просто. Но, если будешь почаще включать свой «командирский тон», они быстро поймут, что с тобой шутки плохи. — Пф-ф, — она фыркает. — Ну и зато ты уже успела внести что-то важное и полезное в работу отдела. Я гораздо больше слышу от коллег об этом. Его слова действуют на Милс так, как и положено — вызывают теплую улыбку и благодарный взгляд. Юэн во всем старается видеть светлые стороны, и всегда, стоит Милс начать циклиться на очередной глобальной проблеме, ищет ей в противовес какое-нибудь «зато». — А у тебя как дела? Она спрашивает то ли из вежливости, то ли по-дружески, и Юэн снова теряется. Ему всегда легко было обсуждать с ней ее проблемы, а что говорить о себе Юэн обычно не знал. Да и разве не очевидно, как у него дела? — Прости, я… глупо это спрашивать сейчас, — поспешно добавляет Милс, сделав свои выводы. — Погиб мистер Томас, ты переживаешь из-за этого всего. «Переживаю?» — переспрашивает Юэн, но только в мыслях. Он и сам-то не понимает, что чувствует. Может, это и не переживание вовсе, а так, привычная безысходность? Ему хочется наказать убийцу, остановить, и Юэн не против рискнуть ради этого. — Да нормально я. Как обычно. Чарли жалко, но остальные-то живы. Мы тут все как на пороховой бочке. Им обоим снова неловко. — Давай я… провожу тебя сегодня? — Юэн старается спросить это как можно спокойнее, равнодушнее, что ли. — Не нужно, я трансгрессирую, — и Милс то ли верит, что это и правда просто предложение из вежливости, то ли просто не хочет идти с ним, поэтому, мотнув головой, сразу отказывается. Возможно, не хочет, чтобы мать их увидела вместе. Они сидят, утыкаясь взглядами в стекло бокалов, растерянные и не способные сделать по последнему глотку.***
В течение нескольких следующих дней Юэн и Рой — последний, конечно, был посвящен в идею Милс сразу по возвращении домой — придумывают с остальными членами группы, как убедить Фрэнка получить дело «Резчика» (ублюдка наспех заново окрестили подзабывшимся уже прозвищем, которое тот имел два года назад). Тем временем убивают еще одного маглорожденного министерского сотрудника — на сей раз невыразимца из Отдела тайн. Про этих вообще мало что известно, а уж происхождение… Теперь сомнений не остается, убийца точно кто-то со второго уровня. Близнецы уцепились за версию с мистером Девисом как за спасительную соломинку, поэтому вечером через три дня, пораньше разобравшись с работой, собираются вместе со всеми, ожидая Фрэнка. — Что ж, пусть хоть сам черт, ни дня больше не желаю бездействовать, — заключает Гидеон. — Ты представь, сколько маглорожденных погибнет, если наш убивец действительно Девис, — с кивком подхватывает Фабиан. — Он же действительно знает их всех. Иногда даже эти двое могут быть серьезными. Они потихоньку науськивали Фрэнка в течение вчерашнего дня, проведенного за совместной работой — подготавливали почву, так сказать, — и теперь считают, что настало время поговорить открыто. — Да я с Фрэнка не слезу, пока он не согласится проверить этого старого козла, — Алиса, в общем, тоже выражает полную боевую готовность. — Как будто бы он даст тебе на себя залезть. Сдается мне, этот парень сам любит быть сверху. Гидеон, как обычно, не упускает возможности ее поддеть, и весь его серьезный настрой моментально куда-то испаряется. — А ты откуда знаешь? Уже интересовался? — Алисе, конечно, тоже палец в рот не клади. — Сдается мне, этот парень все равно предпочитает девушек. — Я бы не был на твоем месте так уверен, — Фабиан расплывается в глумливой улыбке, подключаясь к разговору. — Сколько ты уже за ним бегаешь? И все без толку. Может быть дело как раз… — Двое на одного — ну-ну. А по одиночке совсем ничего не можете? Они постоянно так подкалывают друг друга и сперва это может сойти за назревающую ссору, но абсолютно каждый в их маленькой группе знает: близнецы любят Алису не меньше, чем родную сестру Молли. Разумеется, как и Алиса их. Перепалка мгновенно прекращается, стоит только двери открыться: внутрь входит Фрэнк, а за ним неожиданно Милс и их новый координатор — Реджинальд Багнолд. Человек молодой, но знакомый им всем пока что совсем мало. — Что вы тут делаете? Рабочий день кончился, — настороженно спрашивает Фрэнк и оборачивается на семенящую следом гостью. — Мисс Аббот, то о чем вы хотели поговорить… — Да. Я прошу вас о помощи. Настаиваю. Решила никого не ждать и поговорить с Фрэнком сама, ясно. Всегда она так. Милс придерживается позиции «если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам». Впрочем, Юэн ведь тоже не позвал ее, хоть и обещал. Почему-то… просто не решился. Заглянул быстро после обеда, не увидел на месте, да и подумал, мол, это к лучшему. Не придется снова стоять рядом с ней в неловкости и смятении. А Милс все равно пришла, и так теперь даже хуже. Ну, снова здравствуй, тупой стыд. Вот почему они и перестали общаться — после смерти Джека Юэн всегда испытывал рядом с Милс чувство вины или стыда. Муки совести, отвращение к себе, сожаление… В какой-то момент это так достало, что он не нашел выхода лучше, чем просто отдалиться. Как будто бы это он должен был погибнуть вместо Джека, чтобы Милс могла быть счастлива. — Мерлин, и вы тут тоже из-за Девиса? — раздраженно спрашивает Фрэнк, обращаясь к сидящим — кто на стуле, кто, как Юэн, с краю прямо на столе. — Ага! — Гидеон и Фабиан синхронно кивают и отвечают в один голос с радостными широкими улыбками. — Мистер Долгопупс, в течение нескольких дней я пристально наблюдаю за мистером Девисом. Когда позавчера убили господина Стэнтона, он снова ушел с работы раньше. Как это было и в день убийства Чарли. Неужели вы считаете, что это не достойно внимания? — Почему вы так убеждены, что убийца ваш — начальник? — Видимо, они начали разговор еще в коридоре или где-то раньше, потому что Фрэнк уже на взводе. Видеть его таким — вечно сдержанного и вежливого — очень непривычно. — Впрочем, как это я не догадался… вы же больше всех заинтересованы в том, чтобы мистер Девис потерял должность. И совсем, походу, спятившего. Нет, серьезно! Фрэнк крайне редко позволяет себе грубости. Он же весь такой доброжелательный и с пунктиком на справедливость. Поэтому сейчас Юэн вообще не понимает его, он хочет возразить, вступиться за Милс, но в голове ни одной идеи, ни одного даже самого маленького словечка, кроме разве что дурацкого «Эй!». Абсолютное бессилие. Милс проглатывает сказанное, не дрогнув мускулом, но лицо ее превращается в меловый слепок — такое же белое и безэмоциональное. — Да как вы смеете? — зато вступается новенький. Багнолд аж прям грудь выпячивает, выходя на шаг вперед, будто на дуэль вызвать готов. Юэн уже и забыть про него успел, а теперь смотрит во все глаза. — Извините, — Фрэнк вздыхает, — я очень устал. Правда, извините меня, мисс Аббот, мне не стоило. Он мгновенно берет себя в руки, портить отношения с координатором — себе дороже. А может, действительно просто сорвался и теперь сожалеет об этом. — Долиш не может быть… объективен в отношении моего начальника, — Милс продолжает как ни в чем не бывало, — потому что они давние друзья. — А мы можем быть объективны? Вы уже наверняка знаете — Чарли был нашим давним другом. Поэтому заниматься расследованием этого дела моя группа не должна. — Может, ты хочешь, чтобы мы ушли к Грюму? — Судя по резкому холодному тону, даже Гидеона покоробили резкие слова Фрэнка. Он вообще, будучи одним из главных (на пару с братом) ценителей прекрасного пола, очень не любил, когда доходило до оскорбления «юных леди». Особенно таких, как симпатичная Милс с ее трогательными веснушками и светлыми голубыми глазами. — Уж Грюм-то посговорчивее будет, — Фабиан продолжает мысль брата и тем самым окончательно дает понять, что они не остановятся ни перед чем, чтобы самостоятельно заняться расследованием убийства Чарли. Грюм давно зовет близнецов к себе — про их особенный стиль боя ходит много слухов, а Грюм — легендарный мракоборец, без преувеличения, — предпочитает браться за самую сложную и опасную работу, так что ему нужны сильные люди. Фрэнк, разумеется, не хочет, чтобы они уходили. Тем более к Грюму, у которого эти сильные люди гибнут точно мухи. — Что ж, я не хотел говорить вам раньше времени… У нас есть подозреваемый. Настоящий. И он тоже министерский работник. Более того — он напрямую работает с мракоборческим центром и регулярно бывает на втором уровне. — Чего? В кабинете становится шумно, потому что все считают своим долгом перекинуться хоть парой комментариев об услышанном. «Подозреваемый?», «У нас?», «Ах ты ж хитрая жопа» — доносится со всех углов. — Того, — невозмутимо продолжает Фрэнк. — Я сейчас работаю над этим, если ничего не сорвется, мы получим ордер на задержание к концу следующей недели. Верно, мистер Багнолд? — Да, мистер Долгопупс. Как мы и договаривались, как только я увижу постановление о задержании этого человека, я, конечно, передам его вам, — Багнолд отвечает вежливо, но все еще выглядит сердитым. О, так вот почему он здесь. Юэну сперва показалось, что новенький просто увязался за Милс, а оказывается его позвал сам Фрэнк. Но от этого все равно легче не становится. — Ну да, знаем мы этих подозреваемых, — тихонько бурчит себе под нос Алиса, намекая на пустяшные дела, которые они обычно получают. Она сидит облокотившись на спинку юэнского стула за его столом. Иногда Алиса переглядывается с Милс, и Юэн невольно следит: девушки дружили еще в школе и продолжили поддерживать приятельские отношения, придя в министерство. Вместе ходили на работу, частенько вместе (если Алиса не задерживалась, чтобы помочь Фрэнку) возвращались домой. Вероятно, Алиса и предупредила Милс о сегодняшней засаде для Фрэнка. Юэн прослеживает очередной взгляд и пытается поймать взгляд Милс, но она смаргивает и снова обращает все свое внимание исключительно к Фрэнку. И нет в ней обиды, совершенно. Только равнодушие. Чувство стыда становится нестерпимым. — У меня есть свидетель, надежный человек. Так что просто потерпите, пожалуйста. — А если убийца все-таки мистер Девис? Тогда за эти полторы недели может погибнуть кто-то еще, — Милс все не унимается. — Пять человек за неделю — вам этого мало? — Кто-то может погибнуть в любом случае, даже если убийца — наш подозреваемый, мисс Аббот. Но мы не можем просто так взять и задержать сотрудника Министерства магии, — продолжает Фрэнк. Это бесспорно. Все упирается в бюрократию и неприкосновенность служащих. Особенно когда дело касается высокопоставленных чиновников вроде Девиса. — Почему бы пока просто не поговорить с ним? С мистером Девисом, — Рой, почти никогда не участвующий в обсуждениях, робко заговаривает. Его голос тих, проклевывается будто цыпленок из скорлупки. Рой может хорошо чувствовать себя только в компании близких друзей и, желательно, чтобы их количество не превышало трех. Когда же вокруг столько народу, он предпочитает отмалчиваться и изображать мебель. — И что ты ему скажешь? — Гидеон в легком недоумении воздевает бровь. — Не знаю, надо подумать. Но я имею в виду поговорить с ним, чтобы посмотреть реакцию. Посмотреть, что он будет делать дальше. Разве убийца, понимая, что его подозревают, не предпримет… чего-нибудь? Он же может выдать себя. Рой смотрит на Юэна, ища поддержки. В девяноста девяти процентах случаев было наоборот — Юэн говорил, Рой поддерживал. Но сейчас у Юэна в голове сплошное перекати-поле и неприятный осадок, а все мысли то и дело возвращаются к тому, что он так и не сделал ничего, когда Фрэнк наехал на Милс. Кто-нибудь другой же обязательно выдал бы что-то остроумное и нашел способ поставить Фрэнка на место. Вон, Багнолд этот сразу выкатился. А он, блин, как дебил. Еще и не позвал ее. — Можно просто в лоб сказать ему, что он отлучался как раз в дни убийств. Это же ни к чему нас не обязывает, — вместо Юэна Роя поддерживает Алиса. — Если Девис не убийца, мне как-то без разницы, что он там будет обо мне думать, так что я могу. — Но откуда ты можешь знать, что он отлучался? Он все равно поймет, что это я рассказала. Лучше я сама тогда с ним поговорю. Милс бросает надменный взгляд на Фрэнка, который только пожимает плечами. План, мягко говоря, так себе, но лучше у них все равно нет, да и раз уж Фрэнк охотится за кем-то, всем стоит сосредоточиться на реальном подозреваемом. Гидеон и Фабиан как раз принимаются за обсуждение с Фрэнком, пока Алиса и Милс возбужденно спорят: решают, кто пойдет к Девису. Багнолд стоит в сторонке, не вмешиваясь. И нафига? Ушел бы уже. Как будто от него еще тут что-то требуется. Бесит. — Ну ты и говнюк, — фыркнув, шепчет Рой, пока на них не обращают внимания. — Извини. — Ничего, я понимаю, — он многозначительно смотрит на Милс. — Но не понимаю, почему в отделе так наезжают на Миллисенту. Даже Фрэнк. Это реально странно. Вот и Юэн так думает. — Все! Точка! Мистер Тейлор отпросился сегодня с работы, так что я пойду прямо сейчас и поговорю с мистером Девисом, пока есть возможность сделать это наедине, — Милс повышает голос. — А я все равно пойду с тобой! Вдруг он что-нибудь сделает тебе?! Они с Алисой все еще продолжают возмущенно переговариваться прямо на ходу. Багнолд, подождав не больше тридцати секунд после закрытия двери, тоже выходит. — Ну наконец-то, — Фрэнк закатывает глаза и делает глубокий выдох. В кабинете становится намного тише, но не спокойнее. Юэн хмурится, Юэн кусает губы, Юэн не знает, почему его дерет такое сильное раздражение изнутри. — Мы тоже пойдем, до завтра, ребят, — Рой подталкивает его ладонью между лопаток и кивает в сторону выхода. — Ты давай, соберись уже, — шепчет ему в спину, чуть ли не с силой выталкивая за дверь. — Да я и сам ходить умею, отстань. — Заметно. Ну что, пошли? — Пошли. Юэн разворачивается к лестнице, пряча руки в карманы серой рабочей мантии. На дне карамелька, пара кнатов и сушеная веточка тмина. В конце концов, делать им тут реально больше нечего. — Не понял. Ты куда? — Домой?.. — За Миллисентой пошли. Тебя, скажешь, совсем не волнует, что там сейчас будет? — А должно? Она с Алисой и, полагаю, Реджинальдом. Багнолд-то как пить дать пошел за ними. — Мы там только мешать будем, — заканчивает Юэн, пожимая плечами. — Так что предлагаю… Он делает широкий ленивый жест рукой в сторону запасной лестницы. С другого конца второго уровня раздается громкий женский крик.