Пастис

— Да вы мне вообще ничего не говорите, я неделю копался в этих проклятых документах… Хотя, вполне вероятно, Юэн тогда просто не слушал, занятый наблюдением за Милс после нападения. Он все еще хочет вставить пару слов о Тейлоре, но Фрэнк, не церемонясь, обрывает его. — Не сейчас. Так вот, Снейп неоднократно приносил мистеру Тейлору кое-какие зелья для спины, так что часто бывал у них в кабинете. — А что там за свидетель? — Джеймс, он тоже пришел, он будет в соседней комнате. Джеймс… Какой Джеймс? Фрэнку стоит иногда называть своих знакомых полным именем. — Мне это ни о чем не говорит. — Да Поттер-Поттер, — весело поясняет Алиса, едва поспевающая за ними. — Я уже говорил, он видел, как Снейп использует Сектумсемпру. Или, если быть более точным, почувствовал на себе. Еще в школе. И уверен, что Снейп ее создатель. Мы даже доказательства нашли. А. Вот что за Джеймс. К Поттеру у Юэна отношение, ну, так себе. Главным образом, как ни странно, именно из-за Снейпа. Хоть Юэн и не вмешивался в жизни других факультетов, изгоев ему всегда было жаль. Отчасти, может, потому что он и сам был в некотором смысле «изгоем» волшебного мира? А их обидчиков, не стесняющихся глумиться над слабыми, Юэн переносил вовсе плохо. На своем факультете ему достаточно было просто подойти к группе подростков, если чувствовалось, что назревает конфликт. Из-за высокого роста и комплекции Юэн внушал страх еще тогда (к счастью, его, в отличие от Снейпа, природа силой не обделила). Конфликт рассасывался сам по себе. Пару раз Юэн порывался встать и на защиту Снейпа, даже не смотря на то, что ссориться с главными гриффиндорскими любимчиками было чревато последствиями. Но Снейп и сам был тем еще скользким говнюком, так что желание влепить ему затрещину зачастую оказывалось сильнее. Они с Фрэнком проходят в небольшую комнату недалеко от Атриума, а Алиса, подав знак рукой, уходит куда-то. Наверное, к Поттеру. Снейп сидит на качающемся старом стуле рядом с небольшим деревянным столом, больше похожим на наспех сколоченный ящик. Черные глаза презрительно оглядывают вошедших. Руки, скованные сияющей цепью магии, лежат на столе. Фрэнк садится напротив, а Юэн решает остаться по правую от него руку. Так он точно будет выглядеть пугающе. — Итак, вы — Северус Снейп? — Какая неожиданность, но да, это я, — с насмешкой чеканит Снейп. Фрэнк невозмутимо открывает папку с показаниями Поттера и прочими заметками по делу — Юэн из-за его плеча успевает прочесть о «глубокой ране на щеке, оставленной темной магией в тысяча девятьсот семьдесят шестом году». — Не буду ходить вокруг да около. Вы являетесь создателем темного заклинания «Сектумсемпра». Даже не спрашивает. Утверждает. — Не докажете, — Снейп безразлично пожимает плечами. — Есть свидетель, который видел его в вашем учебнике несколько лет назад. И вот тут в бледном лице что-то меняется. Вроде все та же непрошибаемая презрительность, но Снейп замирает. Потом смаргивает. Опускает взгляд. — Вы можете предъявить свой расширенный курс зельеварения для доказательства? — Какой еще к черту расширенный курс зельеварения? Я сдал его в комиссионку летом… какой же это был год? — Снейп нарочито наигранно делает вид, что действительно пытается вспомнить. — Не помню, я сдал его вместе со всеми учебниками. — Отлично. По какой причине вы посещали отдел защиты маглорожденных в августе этого года? В количестве… пяти раз. — У мистера Тейлора проблемы с позвоночником. В скором времени он может потерять способность ходить. Я готовил ему необходимые зелья, — с неохотой отвечает Снейп. — А где вы были двадцать четвертого октября этого года? — Откуда я могу это помнить? Прошло полмесяца! — Мистер Форни, — Фрэнк поднимает голову, смотря на Юэна, — могли бы вы принести кое-что из соседней комнаты? — Сейчас. Юэн понятия не имеет, о чем просит Фрэнк, но, наверное, Алиса объяснит. Он коротко стучит в дверь прежде чем войти. Внутри обстановка полностью противоположная допросной: старенький, но уютный диванчик, журнальный столик, буфет. Алиса с Джеймсом пьют чай и хомячат курабье из красивой хрустальной вазочки. — Э, приятного аппетита. Фрэнк сказал принести то, не знаю что, не видели такое? — М-м, щ-щекунду, — Алиса воздевает указательный палец и торопливо дожевывает печенье. — Щейчас. — Привет, — Джеймс дружелюбно улыбается, и Юэну приходится кивнуть в ответ. Алиса тем временем что-то ищет в шкафу. — Снейп там, как обычно, все отрицает? — Да. А откуда у тебя его учебник был? Получается все равно с легким вызовом. Юэн, конечно, может представить откуда — отобрали с силой, как они это обычно делали. Украли. Но ответ Джеймса удивляет еще больше. — Ну… Лили долго болела, и он дал его ей. А мы с Сириусом… — Джеймс вздыхает, ломая пальцами печенье в мягкое крошево. — Черт. Слушай, я не горжусь тем, что делал тогда в школе. Но я рад, что сейчас могу помочь поймать преступника. Вот оно что. Теперь понятна и реакция Снейпа: скорее всего он подумал, что свидетель отнюдь не Джеймс. В школе многие были в курсе одной из основных причин, почему Джеймс с друзьями вообще задевал Снейпа — они таким образом пытались «оградить» Лили Эванс от его жуткой и совершенно не подходящей ей компании. То, что Снейп и Эванс неплохо общались, даже, наверное, дружили на первых курсах, вообще было очень странно для всей школы. Из-за этого Снейпа недолюбливали в Слизерине и гнобили другие факультеты. А он все равно продолжал то и дело появляться рядом с ней. — Вот, держи, профессору Слизнорту пришлось перебрать все учебники и опросить большую часть пятикурсников, чтобы найти его. К счастью, он еще помнит почерк Снейпа. — Алиса вручает Юэну тот самый Расширенный курс зельеварения, о котором говорил Фрэнк. Юэн смотрит на книгу несколько долгих мгновений. Потом на Джеймса. — А по-моему ты просто по-прежнему ненавидишь Снейпа. И уходит, больше ничего не сказав. Юэн всегда считал Джеймса козлом и считает сейчас. С учебником допрос идет еще хуже, потому что Снейп, увидев его, уходит в полное отрицание и абсолютно отказывается идти навстречу. Через полчаса попыток получить признание хотя бы в авторстве проклятия Фрэнк резко встает с места. — Я вас ненадолго… оставлю. Ля. Фрэнк многозначительно смотрит на Юэна, и тот с ужасом понимает, что добывать (или, скорее, выбивать?) признание из тщедушного маленького Снейпа надо ему. Оставшись наедине с ним, Юэн медленно опускается на место Фрэнка. Тихо. Сверлят друг друга глазами. Не хватает только стрекота цикад за окном. — Ты же понимаешь, зачем он вышел. — Понимаю. — Я не умею использовать круциатус. — Не удивлен. — Придется бить. — Могу я что-нибудь… съесть перед этим? Снейп держится достойно для человека, которого сейчас будут пытать. Юэн с сожалением думает о том, что Джеймс там жрет себе курабье, да чаем запивает, а Снейп сидит на шатающемся стуле, который вот-вот рассыплется прямо под ним и даже не факт, что он убийца. Юэн вообще почти на сто процентов уверен, что Снейп не замешан в этом деле. Почему из него надо выбивать признание?! Официально такое вообще запрещено. Хотя ладно, Фрэнк об избиении ничего не говорил, он и сам пытки не одобряет точно. Наверное, хватит просто напугать. Впрочем, треснуть для острастки, вероятно, придется. — У меня есть только это, — но вместо этого в кармане Юэн находит карамельку и виновато ее протягивает. Миссия провалена, роль плохого полицейского отыграна из рук вон плохо. — Как щедро. Благодарю, — Снейп принимает конфетку, поморщившись и брезгливо ухватив за хвостик фантика кончиками пальцев. Они у него длинные, узловатые, с грязными ногтями. Кто тут еще брезговать должен, ага. — Ты не мог бы мне помочь? Снейп пытается раскрутить конфетку, чтобы сунуть в рот, но из-за магических оков у него получается только уронить ее на стол вместе с руками. Оковы — хоть и выглядят как тонкая переливчатая цепочка — тяжелы и так и тянут руки вниз. Юэн, не ожидая подвоха, наклоняется и… получает по башке со всего маху! От неожиданности он стукается лицом об стол — в носу что-то хрустит, а от боли в голове начинает звенеть. Ах ты ж пидор бессовестный! Пока Юэн вскакивает с места, Снейп уже вылетает в коридор. Его руки все еще скованы заклятием, но не ноги. А ведь совсем рядом Атриум с его каминами. Если этот урод прыгнет в любой из них… — Снейп, сука, вернись! Юэн, зажимая окровавленный нос ладонью (вправлять и залечивать времени нет), бежит за Снейпом. Тот дает уверенного стрекоча. И откуда, блин, столько силы и скорости в этом дохляке?! — Догоню — побью! — Юэн еще хочет вразумить его, но Снейп, свирепо отталкивая растерянных прохожих, бросается в Атриум. Чем он думает? Ну сбежит сейчас, все равно же потом найдут, и, черт побери, там уже церемониться никто не станет — казнят и дело закроют. Сбежал? Виновен! Юэн бегает быстро, но все равно не успевает. И, увидев, как Снейп скрывается в зеленых языках пламени неожиданно ловит себя на том, что испытывает облегчение. Но очень временное. — Мне конец.

***

— То есть ты буквально проворонил нашего главного подозреваемого, против которого есть хоть какие-то улики? — Фрэнк даже не зол, он просто капец как расстроен, поэтому отчитывает Юэна очень вяло. Но и этого достаточно, чтобы преисполниться чувством вины и захотеть встать в угол. — Да… — Потому что он отвлек тебя, попросив конфетку, и ударил по голове? Это даже звучит максимально тупо, что уж говорить о том, как оно было на самом деле. Северус Снейп — вот эта шмакодявка, едва доходившая ростом Юэну по плечо, — одолел его, здоровенного детину, ушатав прицельным ударом по башке. А потом сбежал. Из Министерства магии, полного мракоборцев и просто очень сильных волшебников. — Да… — Юэну хочется стать невидимым и слиться со стеной от чувства стыда. — Но, послушай, я уверен, что он не наш убийца, — он пытается робко оправдаться. — Ты бы видел его глаза, когда он услышал, что есть свидетель. — И какие у него были глаза? — У Фрэнка настолько нет сил злиться и ругаться, что он только вяло переспрашивает. — Ну, не такие, какие должны быть у человека, которого вот-вот разоблачат в серии убийств. Это было что-то, эм, личное. И болезненное. Я так думаю. Несмотря ни на что, Юэн все еще придерживается мнения, что Снейп невиновен. И что вся эта муть — не более чем подстава от до сих пор не угомонившегося Поттера. Услышал, видимо, от Фрэнка про разрезы у жертв, вот и предложил ему подозреваемого. Поттер с Блэком и в школе любили выставлять Снейпа виноватым. Если учителя заставали их за перепалкой — огребал чаще всего только Снейп. — Не замечал, что ты такой… проницательный. По мне у него рожа кирпичом весь допрос была. — Это было всего секунду. Не знаю. Подумай сам, Джеймс сказал, что взял учебник у Эванс. Если Снейп одолжил ей — гриффиндорке! — учебник, они, должно быть, были близкими друзьями. Снейп бумаги туалетной никому никогда не одалживал, а тут целый учебник. — Думаешь, опять все из-за девушки? Юэн пожимает плечами. Фрэнк устало плюхается на диван, стукнувшись затылком о стену. — Но как это мешает ему быть нашим убийцей? — Лили Эванс — маглорожденная. Да и я с ним немного общался. Реально немного, но на самых первых курсах, когда у них, к примеру, были совместные уроки травологии или зелий, они даже то помогали друг другу, то соперничали. Со Снейпом не особо кто хотел работать в команде, поэтому Юэн иногда приглашал его к себе. Со второго курса гордый Снейп предпочел работать в одиночку, доказывая всем, какой он умный. Бесил он, конечно, знатно. — У него никогда не было особой ненависти к маглорожденным, в общем. — Так может он наоборот с катушек слетел, потому что она его отшила, и теперь косит всех маглорожденных своей Сектумсемпрой? — Фрэнк, кажется, и сам после разговора со Снейпом начал сомневаться, но по-прежнему ищет хоть какие-то объяснения. Мотивы. Причины. — Да с чего ты взял вообще, что это действие Сектумсемпры? Не думаю, что это единственное темное заклинание, которое может резать плоть. Блин, не забывай, ранить человека можно даже обычным диффиндо. — Логично, — Фрэнк легко соглашается и принимается рассматривать потолок. У них обоих будут проблемы теперь после такого фиаско, и остается надеяться, что у Фрэнка хотя бы не отберут возможность продолжить свое расследование. — И вообще, когда погиб Джек, мы только закончили пятый курс. Они даже не пересекались никогда. Я со Снейпом и то чаще говорил: мы даже соревновались на уроках. Скорее бы он тогда меня убил, а не его, — Юэн все-таки решается немного рассказать о прошлом. Это действительно важно. Ну не выглядел Снейп — забитый пацан, который в руках ничего тяжелее своей сумки не держал, — как человек, способный безжалостно вырезать целую семью ничего не сделавших ему людей. И, наверняка, если бы Снейп был убийцей, то первым делом он бы расправился с Поттером. Ну, или с предавшей его доверие Эванс. — В любом случае, у нас больше нет никаких зацепок. Со Снейпом хоть что-то… — Не соглашусь. Есть кое-что еще. Ну, наконец-то! Юэн торопливо пересказывает Фрэнку все, что узнал про Тейлора: и про его родство с Гойлами, и про то, что он скрывал это. — Заметь, Снейп приходил именно к Тейлору с зельями. На допросе меня это сразу смутило. — Да, — растерянно говорит Фрэнк, — к тому же… это ведь Тейлор рассказал Джеймсу про помощь Снейпа. — Они что, общаются? Вот это поворот. — У Поттеров есть аптекарский магазин в Косом переулке. Джеймс там редко сам появляется, нанял продавцов, а вот Тейлор частый клиент. Берет всякие травы, ингредиенты для зелий. Как-то они пересеклись и разговорились… Юэн и Фрэнк напряженно переглядываются друг с другом. Тогда это точно не совпадение. Получается, Тейлор намеренно хотел подставить Снейпа, чтобы отвести от себя подозрения? Тогда понятно и зачем мистера Девиса лишили ноги — чтобы не осталось сомнений, что это действие Сектумсемпры. И все же складывается. Было бы слишком подозрительно, если бы Тейлор раньше убил Девиса, как предшественников главы отдела — он бы сразу себя выдал. Еще эта «больная спина». Что, если ритуал, для которого используются органы убитых, нужен как раз для исцеления? В темных искусствах полно такого дерьма. Семья Гойлов в древности вообще славилась всякими кровавыми жертвоприношениями и поклонению гаргульям. Очень даже в их духе. — Юэн, в министерстве происходит что-то очень… странное, — тихо и задумчиво говорит Фрэнк. Он хмурит брови, будто силясь что-то понять. — Боюсь, у нашего убийцы гораздо больше скрытых преимуществ, чем мы можем знать. И действительно. Вполне возможно, ему помогает кто-то в Министерстве. Прикрывает. Юэн невольно думает о Долише, но разве это возможно? Долиш жизнь отдаст, лишь бы министерство процветало, а закон торжествовал. А если Долиш, как и говорила Милс, под Империусом? — Будет сложно добиться разрешения на арест, особенно после того, что произошло со Снейпом. Я попробую объяснить все и выбить хотя бы ордер на обыск его дома, — заключает Фрэнк. — А Милс? — А что Милс? Юэн смотрит на него во все глаза. Неужели Фрэнк не понимает? — Она ведь будет там, с ним. Одна. Все это время. Он в курсе, что мы перебираем личные дела, что если он нападет на нее? Если Тейлор убийца, он должен понимать, что они вот-вот его раскроют. Тейлор, конечно, может считать, что настоящее личное дело уничтожено, мало ли какой у них уговор с Девисом был… Но он точно не дурак и в курсе, что они проверяют генеалогические древа, которые подделать невозможно. В этом всем есть какая-то несостыковка, ошибка, что-то неправильное. Но Юэн продолжает: — Хотя бы даже чтобы взять в заложники или получить реестр маглорожденных. Ты об этом не думаешь? Фрэнк почему-то относится к Милс со странным пренебрежением. Юэн не хочет вмешиваться и разбираться в причине этого: может быть, дело в их чистокровных семьях? Какая-нибудь там родовая вражда. Может, еще в чем. — Если мы назначим ей дополнительную охрану, это тоже вызовет подозрение. — У нас с Роем осталось работы еще на пару дней, мы можем пока продолжить перебирать личные дела. — Это, конечно, мысль, но есть одно «но». Юэн уже знает, какое. — Да-да, я грязнокровка, а он — режет грязнокровок. Но, может, оно и к лучшему? Если он решит напасть на меня, то точно раскроет себя. — Тебя даже Снейп чуть не вырубил, — Фрэнк сердито скрещивает руки на груди. — Ты же понимаешь, что Снейпа мне было жаль, — Юэн, насупившись, понижает голос. — К тому же там мы будем с Роем. Таких фиаско, как со Снейпом, у Юэна еще не было. Обычно все обстояло с точностью наоборот: он не рассчитывал силу и кто-то из-за этого мог пострадать. Да, ему не хватало опыта в бою (не стараниями ли самого Фрэнка?), но обычно это компенсировалось тактикой «просто хреначь самыми сильными проклятиями в лобовую». — Ладно, продолжайте работу.

***

В отдел защиты маглорожденных Юэн возвращается уже в самом конце рабочего дня. — Так и быть, в этот раз можешь меня проводить, — сегодня Милс сама просит его пройтись с ней. Юэн не может и не хочет отказать ей — он и так полдня только о том и думал, как бы улучить момент, чтобы поговорить. — Вероника поговорила с мистером Девисом. Он действительно помогал мистеру Тейлору скрывать происхождение из-за… предрассудков, — Милс вздыхает уже на улице. Решено немного прогуляться, прежде чем трансгрессировать. Юэн только успел закончить краткий пересказ допроса и измышления Фрэнка о Тейлоре. — И его ничего не смущает? — Ну, мистер Девис очень доверяет мистеру Тейлору. — Милс сердито пинает металлическую крышку от пива, которая попадается под ногу. — Он хочет, чтобы тот оставался его охранником и ручается, что Тейлор не убийца. Мистер Девис боялся, мол, если правда всплывет, Тейлору придется уволиться, а он и так болен, и найти сейчас нормальную работу не очень-то просто, знаешь ли. Насчет работы, она, конечно, права. Хотя больной охранник — это тоже неправильно. Разве человек, у которого есть такие проблемы со здоровьем, сможет выполнять свою работу без осечек? А если у него в бою спину замкнет? — Кстати, я еще что спросить хотел, — Юэн чешет затылок, не зная, как правильно сформулировать вопрос, пока Милс молча поглядывает на него, стараясь идти шаг в шаг. — Вот ты говорила, что все в отделе работают с реестром маглорожденных. — Да. — Но я этого ни разу не видел. Юэн представлял, что на рабочем столе Милс будет лежать какой-нибудь внушительный фолиант, а работники отдела будут с важными лицами подходить и что-нибудь читать из него. Но ничего подобного за все время работы с личными делами Юэн не увидел. Резчику нужна эта книга и, вполне возможно, он еще попытается ее выкрасть, так что нужно разузнать побольше. — О, ты каждый день видишь, как с ним работают, — Милс недовольно кривит рот. — По сути реестр — это глава отдела. Ну, то есть… У главы есть книга, там все имена и адреса. Глава передает информацию сотрудникам и наоборот. Тут похожая магия, как у хогвартской книги, в которой появляются имена всех родившихся волшебников, только информацию мы вносим сами. Значит, книга все-таки где-то есть. — Чем она тогда похожа? — Мерлин! Я не могу тебе это объяснить, это… тайна. Единственное, что могу сказать — только глава отдела или его заместитель имеет право читать эту книгу. Если она попадет в руки Пожирателям смерти — это будет… Она качает головой, не договаривая. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что для маглорожденных такой исход приравнивается к смерти. Их, конечно, стараются прятать, но, черт побери, тут, получается, даже адреса есть! И, наверняка, место работы, а также прочая информация. Зачем вообще такая книга нужна? — А копию с нее сделать никто не может? — Нет, к счастью. Она защищена от чар копирования. Хоть что-то радует. — А если переписать? — Ну, это тоже невозможно. Я же говорю, это волшебная книга, с ней все очень непросто. К тому же она достаточно своенравна. Юэн, глубоко задумавшись, кивает. Ладно, может быть, все не так уж и плохо с этим реестром. Да и тут все равно ничем не поможешь — еще (в лучшем случае) неделя и их с Роем отправят работать с какими-нибудь другими поручениями. Не получится все время быть рядом с Милс. Не получится ее защитить. — О, черт, как я устала, — продолжает Милс, будто затянувшаяся пауза утомила ее особенно сильно. — Я, конечно, много месяцев работаю в такой обстановке, и не могу сказать, что для меня это что-то новое… Но это чертовски выматывает, когда работаешь в одиночку. Не думала, что работа мистера Девиса такая тяжелая. — Все равно это лучше, чем весь день ковыряться в старых документах, — Юэн шмыгает носом. Хочется почесать его, но как-то неловко. Даже капли Вероники не помогают. Ну, или это уже последствие фееричного снейповского удара? — Зато Рою, как мне показалось, очень даже нравится. — Ой, молчи. Юэну все еще не по себе, когда он думает про Роя. Тот теперь постоянно витает в облаках, особенно после визитов Вероники. Он и сегодня домой отправился в совершенно меланхоличной задумчивости. И вздохнул около шести раз, пока они собирались. Милс тихонько посмеивается. — Разве это плохо? — Да, черт побери, мне жить с ним. — Может, ты просто ему за… Она замолкает на полуслове. — М-м? — Нет, ничего. Ну, ничего так ничего. Милс становится какой-то погрустневшей и затихает. Вечерний воздух наполнен запахами прелой листвы и первым намеком на приближающуюся зиму — тем особенным холодком, который чувствуешь только в начале ноября. Они гуляют по Чаринг-Кросс-роуд в потоке снующих в разных направлениях маглов. Фонари горят, и Юэн почему-то, смотря на их теплый свет, чувствует себя ужасно потерянным. Милс совсем рядом, но… — Я все время думаю о Джеке, — тихо говорит она. — Вспоминаю нападение на мистера Девиса, и эта сцена… постоянно маячит у меня перед глазами. Его ведь убили так же. Разрезали живот, забрали печень, распотрошили и мать, и отца. Теперь я знаю, как это было на самом деле, не из газет, не по рассказам. Ее плечи снова начинают трястись. Несмотря на успокоительные зелья Вероники, внутри Милс так и варится в своих мыслях и страхе. Для нее это больше, чем просто страшное зрелище. — А когда я думаю, что это может случится и с тобой… Что ты тоже можешь погибнуть так же. Она останавливается. — Ну хватит, Милс. В Лондоне так много Пожирателей смерти, уверен, я погибну как-нибудь иначе. Юэн пытается пошутить самым идиотским образом, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Придурок! — Милс не смеется, но, по крайней мере, от злости не дает волю так и напрашивающимся слезам. — Я ведь серьезно! Ей нельзя плакать. А как же образ сильной и независимой? Юэн радуется, что у него получилось ее отвлечь. Милс очень болезненно относится к моментам, когда другие видят ее слабость. Достаточно уже того, как половина отдела видела ее перепуганной до смерти. — Все в порядке, не думай о том… что не случилось. Он похлопывает Милс по плечу, стараясь сохранить невозмутимый вид. За неделю, что они работали вместе, общение с Милс приобрело привычный вид, стало легким и непринужденным. Они много болтали (Юэна это уже начинало утомлять), смеялись вместе, строили какие-то планы по разоблачению Резчика. В бар еще стали регулярно захаживать после работы. Милс держалась, не позволяла себе вот так открыто проявлять чувства как сейчас. Не показывала, что боится. Тем более за него. Но теперь Юэн, наконец, понимает, что значил ее полный ужаса взгляд тогда, после нападения на Девиса. — Я понимаю, что мы совсем мало общались последний год, но я… ты правда очень важен для меня, — Милс потирает глаза рукавом мантии. Юэн ни с того ни с сего чувствует, что сердце у него опять бьется слишком быстро. — Не переживай. Что бы ни было, ты все равно всегда будешь моим другом. Они смотрят друг другу в глаза слишком долго, так долго, что эти самые глаза начинает щипать. Или дело в аллергии? Юэн не знает точно. — Мне пора. Я трансгрессирую отсюда, — Милс первой разрывает зрительный контакт и улыбается. — Спасибо. Правда, спасибо. Это было важно для меня. Она договаривает торопливо, разворачиваясь на каблуках, и последние слова тонут в порыве ветра.