***
Морган первым встречает Юэна с Роем на работе. Юэн умирает, как хочет спать, и ни две чашки кофе дома, ни еще одна, заваренная уже в кабинете, не помогают взбодриться. — Ну что, детишки, сегодня вы идете со мной. — Куда? — Юэн думает о том, что, видимо, потребуется и четвертая чашка. — На задание. Черт. Ну почему именно сейчас? Юэн уже и не помнит, когда Морган последний раз брал его с собой на настоящее дело: после того тотального провала Морган вообще зарекся с ним работать. — А в другой день никак? Там же Милс тогда одна опять останется… Хотя Фрэнк, скорее всего, снова пошлет к ней Алису. И с Алисой Милс, конечно, будет совсем не так скучно, как с ними. — Да ладно тебе, круто же, я уже устал бегать по донесениям чокнутых старушек. А перебирать те древние бумажки — тем более! — Рой прям расцветает азартом. — Вероника обещала прийти сегодня в обед. — … Морган, а мы успеем до обеда? — Это уж как сами справитесь. Делать нефиг, Юэн плетется на сей раз в хвосте. Вообще работать с Морганом ему нравится, хотя в первые месяцы учебы гонял он их ужасно. — Ну профе-е-ессор Мо-о-орган… — когда-то точно так же, как сегодня, ныл Юэн. Было шесть утра, на улице стоял собачий холод, а они шестую милю бежали гуськом за Морганом. — Дерьмессор. Не ной, как старая бабка. — Ненавижу эту жизнь, — Юэну хотелось упасть прямо на землю и никогда больше с нее не вставать. — Что ты там брякнул? — Ничего. Вам послышалось, — но пришлось бежать дальше. — Не выкобенивайся, — Морган обернулся к остальным полудохлым академистам, ползущим из последних сил. — Сегодня я продолжу учить вас скрытности, чтобы вы стали у меня самыми настоящими «нинзя». Морган не щадил своих учеников от слова совсем. Вообще. Никогда. Даже если на улице был ливень — порой он заставлял их бегать босиком, увязая в грязи и раня подошву острыми камнями. Никто не понимал, как это может помочь в скрытности, зато в будущем, когда приходилось преследовать преступника, обращающего землю под ногами (вместе с обувью) то в камень, то в жижу, Юэн понял смысл кажущихся нелепыми тренировок. Но в те месяцы академисты валялись штабелями, постоянно спотыкаясь, ноя и костеря министерство на чем свет стоит. Однажды, когда до финиша дошло только трое, Морган окинул их кислым взглядом. — Какое… Юэн был уверен, что он скажет «дерьмо». Это было его любимое слово. — Разочарование. Вы должны стараться лучше, если не хотите, чтобы сраный Лорд-Мордонт открутил вам башку одной пяткой. — Но он же не борец каких-нибудь боевых искусств… — робко вставил один из «выживших». — Поговори мне тут! А еще Морган порой проводил внеплановые уроки по знакомству своих подопечных с миром маглов и их вещами. Юэн до сих пор хорошо помнил один из таких уроков: Морган принес в корпус самый настоящий дробовик. И, как оказалось, он неплохо умел с ним управляться. — Вот это — магловское оружие, — Морган показал всем дробовик и оставил на столе, чтобы каждый мог подойти и посмотреть поближе. Большинство видели такую штуку в первый раз, поэтому с опаской ринулись изучать, но Юэн только скучающе подпер щеку рукой, оставшись на своем месте. Отец нередко выходил на охоту с обрезом, и Юэна учил стрелять по банкам. Что ж, в бытии маглорожденным были и свои маленькие преимущества. — Типа наших волшебных палочек? — настороженно уточнил сидящий рядом Рой. — Ну… грубо говоря… в некотором смысле… да-а-а, — неуверенно протянул Морган. — Прикольно, — а Алиса тем временем заглянула в дуло дробовика. Морган поспешил его отобрать. — Никогда так не делайте, ни-ког-да. Потому что эта хренотень умеет так. Морган выстрелил в стену, заставив половину академистов подскочить от грохота на месте. — Называется это, детки, дро-бо-вик. В общем, Морган был больше, чем просто преподаватель. Он был их главным наставником, стремившимся за короткий срок дать как можно больше знаний, которые могли бы помочь выжить на войне. — Кого ловить-то будем? — Как кого. Северуса Снейпа, конечно. Мы нашли его вчера ночью. Осталось только задержать. На душе становится неспокойно. Даже Фрэнк уже согласился с тем, что Снейп невиновен. Он, конечно, мрачный тип и, возможно, уже реально сотрудничает с Пожирателями смерти, но точно не психопат-убийца. — Это обязательно? — на всякий случай Юэн решает уточнить. — Хочешь отмазаться? — Нет, но… — Ты его просрал, тебе и ловить, — Морган никогда не беспокоится о том, что говорит, и выражения не подбирает. — Но все-таки. Фрэнк ведь наверняка уже рассказал тебе обо всем. Морган какое-то время молчит, продолжая идти вперед — мостовая шуршит под подошвой его видавших виды сапогов. Они ищут безлюдное место, где можно будет трансгрессировать. — Мне — да. А тебе — вряд ли. Если мы не задержим Снейпа, Фрэнк рискует расстаться с должностью. Дьявол! Этого еще не хватало. Но… Конечно, Фрэнк взял всю вину на себя. Вот отстой. Юэн трет лицо ладонями, пытаясь привести себя в чувство. Как же все некстати — он почти не спал и вряд ли сможет сейчас нормально сражаться. Тем более против какой-нибудь Сектумсемпры (как минимум то, что Снейп действительно ее создатель, походу было правдой). Он так либо сам покалечится, либо Снейпа покалечит. Это пугает. — Ну и что ты наделал, идиота кусок? — стучат в голове давным-давно сказанные слова. Было холодно и, почему-то, светло. Юэн сидел возле убитой женщины, его трясло. Морган склонился к ней, машинально проверил пульс, что-то возмущенно крякнул. — Я не… я не хотел. Я не хотел ее убивать. — Да знамо дело. На самом деле тут почти никто не хочет убивать. Даже они. Но такова человеческая природа. Борьба за власть и все такое, понимаешь? — Я не хотел… — Твою ж мать. Поднимайся давай. Не хотел… И не хочет сейчас. В июле, после трагической гибели семи академистов, Фрэнк отстранил Юэна от работы (на их группу тогда напали прямо на полевом учении и выжило чуть больше половины будущих мракоборцев). Посчитал, что после такого нужно время прийти в себя, отдохнуть. Тогда Юэна, слонявшегося по улицам у Министерства без дела, впервые прихватили на задержание настоящего Пожирателя смерти: тот устроил дебош в Косом переулке, частично разгромив лавку бедолаги Олливандера. Когда они с Морганом во главе прибыли на место, оказалось, что Пожирателей там уже несколько и ситуация вообще довольно критичная. Завязалась потасовка. Пожирателей нужно было только оглушить и задержать. Поместить под стражу. «Остолбеней» оказалось довольно смертоносным заклинанием. Противник Юэна просто сломал шею, отлетев в стену. Они трансгрессируют в неблагополучный магловский квартал на окраине то ли Лестершира, то ли Ноттингемшира, черт их разберет эти английские графства. Совсем рядом бежит грязная речка, небо затянуто белесым маревом дыма, а серые старые дома с разбитыми стеклами окон похожи на потерянных пожилых родственников. Забытых и одиноких. Распадающихся на части без внимания своих детей и внуков. Неприятное местечко. Ржавая металлическая вывеска, валяющаяся возле стены одного из домов, гласит: Паучий тупик. — И это здесь прячется Снейп? — Юэн непонимающе оглядывается по сторонам. Хотя место удачное, чтобы спрятаться: свидетелей днем с огнем не сыщешь, волшебников тоже. — Бери выше. Он здесь живет. — Разве это не глупо — возвращаться к себе домой, когда находишься в розыске? — Глупо. Но, видимо, Снейпа здесь что-то держит. Или ему просто больше некуда податься. Вчера, когда мы чуть не поймали его в Йоркшире, Аберфорт сильно ранил его. Может, у Снейпа тут лекарственные зелья? В Лютном-то переулке все знают, что его преступная носатая рожа разыскивается. Насколько же человек должен быть одиноким, чтобы жить в таком месте? Они осторожно подкрадываются к полуразрушенному дому, где, по словам Моргана, сейчас сидит Снейп. Там находится еще несколько мракоборцев, воздвигнувших чары, препятствующие трансгрессии. — Морган, ты уверен? — Юэн колеблется. Здесь же трое сильных волшебников, которые в два счета справятся со Снейпом. — Это твой выпускной экзамен. Приведешь его живым, поставлю тебе Превосходно. — А как же я? — возмущается Рой. — А ты, малыш, свой экзамен сдал еще в прошлый раз. — Да? Круто, не знал. — Все, хорош лясы точить. Идите. Если это экзамен, то в какой он школе? В школе тяжелых моральных выборов? Они с Роем дают друг другу условные знаки и, вооружившись волшебными палочками, расходятся в разные стороны: Рой к главному входу, Юэн к окну на первом этаже. Его роста вполне хватит, чтобы забраться внутрь через окно, пока Рой будет отвлекать. Как и ожидалось, у входа срабатывает ловушка, и Рой едва успевает отпрыгнуть, когда происходит взрыв. Со двора слышатся возмущенные вопли: «Снейп, ты мне всю мантию прорешетил, мудила!» Мерлин, ничего лучше не придумал? Убедившись, что друг цел, Юэн, подтягиваясь, перемахивает через подоконник. Стекло он предварительно убрал с помощью магии. Снейп наверняка уже понял, что дом окружен и попытка побега — самоубийство. Но что он собирается делать? Подрывать ловушки, пока те не кончатся? Это напоминает охоту: окружив раненую лань, охотники ждут, когда можно будет сделать выигрышный выстрел. Бежать ей, кроме как к ним навстречу, некуда. Юэн осторожно осматривает первый этаж, но Снейпа нигде не видно. Пыли тут побольше, чем в старых личных делах, но ни намека на аллергию или сонливость больше нет. Как рукой сняло (или, скорее, адреналином). Остались только собранность и готовность к бою. Полуистлевшие половицы скрипят под ногами, поэтому наверняка сразу выдают местоположение врага своему хозяину. За одним из шкафов отыскивается узенькая лестница, ведущая на второй этаж. На лестнице еще одна ловушка. Юэн прыгает вперед, хватаясь за перила, когда часть ступенек уходит вниз, а под ногами разверзается черная дыра без дна и намека на конец. Херасе, магия! Балясины трещат под весом, Юэн судорожно пытается подтянуться, но по ощущениям его буквально затягивает в эту пропасть. В прямом смысле. Снейп появляется на лестничном пролете, в самом верху. — Тц, — он цокает языком. — Это будет очень бесславная смерть, Форни. — Хрен тебе, — Юэн незаметно взмахивает волшебной палочкой, превращая оставшуюся лестницу в гладкую горку. Заклинание «Глиссео» всегда было одним из его любимых. Снейп с восхитительно охреневшей рожей катится по лестнице в ту же бездну, поэтому, разумеется, спешит отменить действие ловушки, чтобы самому не стать ее жертвой. После этого они кубарем скатываются обратно на первый этаж, и вот тут уже кто быстрее встанет. — Остолбеней! — Экспульсо! Заклинание взрывает кусок стены сразу за Юэном. — Вот зачем сразу экспульсо?! Он гоняется за Снейпом по всему первому этажу, сея разрушения и гибель старому буфету и кухонному гарнитуру. Вспышки заклинаний так и сверкают, периодически попадая в цель. — Не нравится? Тогда держи другое: сектумсемпра! — Так и знал, что ты это скажешь, — Юэн чудом успевает пригнуться, и проклятие пролетает аккурат над головой. Интересно, что бы стало с его лицом, если бы Снейп попал? Тот в ярости посылает еще серию проклятий. Приходится спрятаться за тумбу. Снейп, пользуясь заминкой, снова пытается убежать к лестнице. — Коллошу! — но заклинание ударяет прямо ему в ноги, приклеивая обувь к полу. По инерции Снейп шмякается на пол, а волшебная палочка выпадает из его руки. — Экспеллиармус, — еще одно заклинание, и палочка отлетает в тот самый миг, когда Снейп касается ее кончиками пальцев. — Все уже. Хватит сопротивляться. Юэн держит его под прицелом, но Снейп, сбросив башмаки, все равно пытается уползти — как раненая змея, ищущая укрытия. Юэн даже позволяет сделать поверженному врагу еще один рывок и вернуть себе оружие. На полу появляется внушительная лужа крови. От ее вида сердце пропускает удар. Снейп тяжело дышит, сидя на полу, но держит волшебную палочку поднятой и зажимает бок свободной рукой. Это точно не от заклинаний Юэна. Он намеренно не использовал ничего, что могло бы настолько серьезно ранить. — Чем больше ты сопротивляешься, тем меньше у тебя шансов выжить. Вероятно, открылась рана, про которую говорил Морган. Если так, то Снейп может сдохнуть даже банально от потери крови. — Помоги мне, — он просит хрипло и смотрит затравленно, вжимаясь спиной в стену. — Ты же знаешь, чувствуешь, я никого не убивал. Вот, смотри, — Снейп в отчаянии протягивает обнаженные белые запястья. С одной из ладоней на пол капает темная кровь. Волшебная палочка в меловых пальцах сильно дрожит, но он упрямо использует проявляющие чары, чтобы доказать — на руках нет метки. Ни на одной. Это и так всем известно: все последователи Волан-де-Морта получают так называемую Черную метку на левую руку, которую не может спрятать ни одно заклинание, так что нет смысла что-то доказывать, в министерстве давно проверили, что Снейп не Пожиратель смерти. Пока. — Если ты отведешь меня к ним… Они ведь убьют меня. Снейп даже готов поступиться гордостью, он просит о помощи, и Юэн почти уверен — раньше он никогда об этом никого не просил. — Если я не отведу тебя к ним, Фрэнк потеряет должность, и это может… сломать ему жизнь. — А я могу жизнь просто-напросто потерять! Именно. Фрэнк точно не погибнет, даже если его уволят или понизят до звания клерка. Он вообще, судя по слухам, давно присоединился к Ордену Феникса, который гораздо лучше справлялся с отражением нападений Пожирателей смерти, чем Министерство магии. Но Фрэнк… Фрэнк ведь важнее. И пострадает он из-за него, из-за Юэна. Из-за его слабости и доверчивости. — Я не могу тебе помочь, — Юэн качает головой. Если так подумать, у него и выбора-то особого нет. Не поймает Снейпа он, поймают другие. Тут больше вопрос в том, что он должен сам ответить за свой промах. — Снаружи пять мракоборцев, твой дом окружен барьером от трансгрессии. Как ты себе это представляешь? Мы даже вдвоем бы не смогли прорваться, а ты вообще еле живой. — Тогда лучше убей. — Ты дебил совсем?! Снейп, поморщившись от боли, крепче зажимает рану и молчит, затравленно смотря в пол. Оказаться в обществе дементоров — одно из самых страшных и мучительных наказаний, оставляющее тебе перед глазами только боль и все самые ужасные воспоминания. А если этих воспоминаний и так очень много? Неудивительно, что даже смерть кажется Снейпу лучшей перспективой. — Не стоило тебе сбегать тогда, — вздох и затапливающее чувство стыда. Бессилия. — Я даю тебе слово: мы найдем убийцу и тебя освободят. В конце концов, Снейпу погибать тоже не обязательно, верно? — Проклятая министерская шавка, — шипит Снейп, когда Юэн хватает его за капюшон мантии и тянет по полу к выходу. Юэн делает что-то очень хреновое, что идет вразрез с его моралью. Что-то неправильное. Но что вообще правильного может быть в войне?***
Вернувшись в министерство, Юэн пытается успокоить свою совесть тем, что они непременно скоро схватят Тейлора и Снейпа отпустят на свободу. Он ведь пообещал. Они с Роем спешат, но не к себе в отдел, а к Милс — как и надеялся Рой, они успели как раз к обеду. Однако, в кабинет главы отдела пройти не получается: дверь хоть и открыта, Милс разговаривает с самим Барти Краучем — начальником отдела правопорядка. Алиса, жуя, салютует им пирожком. — Опять ты что-то ешь, — Юэн смотрит на остатки пирожка так, словно это манна небесная, не иначе. Есть, даже нет, не есть — жрать, блин! — охота смертельно. — Так идите тоже на обед. Я еще вчера закончила со всеми этими вашими личными делами, просто Милс жду. Не понимаю, чего вы так долго копались? — Ну это, может, ты такая быстрая, а у нас… у нас был стратегический интерес! — отвечает Рой, пока Юэн зависает, засмотревшись на Милс. Та стоит напротив дверей — в строгом юбочном костюме и с высоко убранными волосами. Обычно она на работу одевается попроще, так что, вероятно, знала о предстоящем разговоре с мистером Краучем. После всей этой хрени со Снейпом смотреть на нее очень… приятно. Как будто все проблемы потихоньку отходят на второй план. Юэн редко позволяет себе смотреть на Милс как на девушку, рассматривать вот так беззастенчиво ее шею и грудь, линию бедер. И когда это наваждение пройдет, он, наверное, будет ругать себя. Потому что Милс — друг. А портить дружбу такими вещами плохо. — Прекрати пялиться на ее сиськи, это неприлично, — внезапно раздается прямо у уха. Юэн аж вздрагивает. — Ничего я не пялюсь. Он хмуро переводит взгляд на еще более внушительный бюст Алисы и не может прекратить пялиться теперь уже на него. Ну, блин, в конце концов это… это физиология! Они просто красивые. Что он может поделать, если считает женскую грудь привлекательной? Друзья или нет, это ж просто часть тела. — Форни, я тебе башку сейчас проломлю, — голос Алисы становится ниже и грубее. — Ты сама сказала прекратить пялиться на ее грудь. — Это не значит, что надо пялиться на мою! — Да что такого-то?! Может, мне вообще с повязкой на глазах ходить?! Мистер Крауч, распрощавшись с Милс, наконец выходит из кабинета. Та очень долго сохраняет вежливую улыбку, и, только когда Крауч скрывается за поворотом, хватается за голову. — Господи, я думала, у меня мозги сейчас из ушей потекут, если он не уйдет, — она подходит к троице, запоздало замечая, что на лице у Алисы написано явное желание убивать. — Все… в порядке? — Да, в полном. Пошли уже, — Алиса подхватывает ее под локоть и тянет вперед. Милс оборачивается, растерянно смотря на Юэна и Роя. — А вы? — Мы уже поели… — с лицом мрачнее тучи врет Юэн. Как бы ни хотелось есть, идти сейчас вместе с ними — себе дороже. — Девчонки. Я тоже их не понимаю, — Рой, почувствовав себя, когда Алиса пропала из поля зрения, в безопасности, разводит руками. — Вот-вот. Пойди разбери, что тут плохого. Женская грудь — это такая же часть тела, как рука или нога. Они же смотрят на наши груди, почему нам нельзя? — Юэн теперь вместо того, чтобы испытывать угрызения совести, наоборот бесится из-за замечания Алисы. — Ага, особенно на тренировках. Да что там тренировки, вспомни наше первое построение. Бедный Фрэнк, Алиса его почти изнасиловала взглядом! Точно-точно. Эти еще ее похотливые комментарии. Ну что за человек? — Именно. Дискриминация какая-то. Она, значит, может на чьи-то задницы смотреть, а нам как чуть что, так сразу неприлично. Оставшийся день после этого проходит очень вяло. Рой сидит расстроенный, потому что так и не повидался с Вероникой: та то ли не смогла прийти, то ли они пришли слишком поздно — разузнать об этом у Милс не получилось, потому что после обеда ее вызвали на какое-то глобальное совещание. С другой стороны, так Юэну было спокойнее. По крайней мере, Милс не сидела там с Тейлором. Фрэнк очень обрадовался поимке Снейпа и сейчас тоже торчал на совещании. Близнецы отсутствовали в отделе третий день, а Алиса пришла только ближе к шести вечера, так что ребята бездельничали и на автомате после вчерашней генеральной уборки дома… прибирались в кабинете. — Извините… — стук в раскрытую дверь раздается уже после робкого вопроса. Вероника опасливо смотрит по углам, а потом, заметив Роя, улыбается. — Я нигде не могу найти Милли, поэтому решила найти вас. Ага, да, «нас». — А Миллисента на совещании, — Рой аж поднимается с места. Юэн закатывает глаза. — Ох, вот как. Значит, я пойду домой. — Давай я провожу тебя! — Это… очень мило с твоей стороны. Давай. Вот так девушки должны отвечать на предложение проводить их до дома. Юэн с тоской наблюдает, как Рой, дважды уронив сумку и один раз — мантию, спешит к Веронике и даже забывает попрощаться с ним. С лучшим другом! Так и хочется крикнуть ему вдогонку: ты был мне как брат, скотина. — Что, завидуешь? — ехидно подмечает Алиса. — Иди ты. — Да ладно, ты что, думал я ничего не замечаю? — Отстань, кому говорю. Юэн тоже начинает собираться домой. Все равно делать нечего, а когда Фрэнк все-таки вернется с совещания, рабочий день точно успеет кончиться. У них на этих глобальных совещаниях всегда так — как засядут, так чуть ли не до ночи. Риторический вопрос Алисы он старается игнорировать. — Ладно, в таком случае у меня есть к тебе предложение, — она потягивается и подходит ближе. — Это какое? — хороших предложений от Алисы слышать еще не приходилось, так что Юэн пятится на шаг, когда расстояние между ними становится прямо-таки неприличным. — Как насчет того, чтобы стать моим парнем? — Чего?!