Кругом одни лишь «псины»

— Где Рэй? Какого хуя он опять ушёл? — женский, чрезмерно, прекрасно злобный тон, за ним не виданы ботинки, одежды, «убийцы». Вновь безмерно пустил своё тело в бессмысленную прогулку, освежив разум, заодно и удовлетворив ядовитый зуд вечного кровопролития. — Нет времени, не переодевайся, нам срочно нужно ехать в тот район, где ты только что была. Скорее! — длинные кисти поспешили к выключателю в комнате, поселив пространство тёмной мглой уже давно одетого после ухода «любимого». — Зачем?! — Сегодня произойдёт убийство, мы его предотвратим, с одним условием: ты не будешь смотреть на убийцу не под каким предлогом и позволишь ему уйти. — слишком трудно говорить об этом. Особенно ей. Узная, кто скрывался под маской палача, что будет? Ненавидящая маньяка, но любящая Рэя, переживёт жуткую правду? Лучше ничего не знать, живя в мире самообмана, иллюзий. Сердце милой, любящей свою семью не сможет принять две стороны единого целого. — Что ты делаешь? Почему? Я хочу убить убийцу и точка. — жестокость ей не знакома, однако сейчас будто они сиамские близнецы, знающие друг друга бок и бок восемнадцать лет. Испытывая злобу, желание врезать гниющей морде, громко вышла на улицу из общаги. Ходом вспоминается горячность Бестии — эпизод с геноцидом, где она старалась отменить не удручающий для её совести план, рискуя своей жизнью. Чем-то сейчас Норман с Эммой поменялись ролями. Почему в раз стала такой бездушной? Она любит Рэя, всей душой…А потом Норман понял — Эмма понятия не имеет, что убийца — их парень, а у демонов была причина, их тела были так устроены, чтобы выжить. У маньяка Бестия не видит объективных причин для сохранности его жизни, поэтому её приговор таков. Если бы узнала, что Рэй больной и, хотя его поступки нельзя простить, его можно понять? Норман садится в автобус, испытывая тоскливость ситуации, внутреннюю боль. Впервые он не знает, что делать, что лучше. Рэй будет и дальше устраивать расправы, он не остановится, но и сдать его полицию или в психушку — нет. Об этом и речи быть не может. Норману проще взять вину за Рэя на себя и пребывать пожизненно за него в тюрьме, чем предать.

***

Рэй привязал Артура ремнями к какой-то полуколонне, оставшейся в этом старом доме ещё со времен СССР. На Рэе капюшон, полностью закрывающая лицо карнавальная маска. Норман заставил так вырядиться — мало ли за Артуром приедет оперативная бригада, будет совсем хуево, если лицо увидят, а уж сам Артур без труда его опознает. Приходится молчать, Норман и это заставил сделать. По голосу полицейский тоже может опознать Циклопа. Любимые, нет, только один любимый, беспокоится и заботится о нём. Рэй достал вилку, желая для начала воткнуть её в ненавистные все в чернилах руки. С заткнутым тряпкой ртом Артур молчит. Полиции нет — все вернулись в участок, но нельзя не учитывать того факта, что его прослушивают, а ещё хуже преследуют. Интуиция подсказывала — время ограничено, поэтому нужно во всем покончить здесь и сейчас, с держащей вилкой в кисти руки. Вроде как Артур пытался мычать, но слабо вышло. Эффекта никакого. В наглую сплюнул тряпку, мешающую лепетать языком совершенно ненужные сейчас слова. — Тебе следует прекратить. Всё равно отряд скоро подъедет сюда. Чёрт, так и знал. Этого стоило предвидеть, что и так времени нет. Так хотелось обменяться с ним пару ласковых слов, выплеснув все мысли об этой ненавистной псине, но нельзя. Всё, что можно — лишь вставить вилку в глотку или в глаза. Неплохая идея. — Ты Рэй, да? — спросил полицейский, сидя на месте, как миленький. Нельзя поддаваться эмоциям. В случае провала — ему не жить, тем более, если любимая Эмма узнает, что её парень — убийца…Стоп. Почему вообще в его избитой башке есть сомнения, что эта сука останется в живых? Он сейчас связан, всё хорошо. Или же это очередной план? В любом случае, он всегда готов станцевать на чужих костях. В качестве загадочного ответа на вопрос с размаха кулаком въебал по смазливому личику полицейского, и ещё, и ещё. Тот не рыпался, не кричал, испытывал спокойствие и хладнокровие, гордо принимая цикличные удары на себя. Да что с ним такое?! С каждым размахом сохранять пассивную агрессию в своих устах становилось тяжелее и тяжелее, он так привык без угрызения совести «чесать языком» по выпирающим костяжкам своих жертв, чтобы каждая псина знала как всех их ненавидит, а здесь он даже не чувствует, что убивает, он ничего не чувствует: радости, ни грусти. Он убивал только для того, чтобы испытать веселье от ломающихся костей умерших, а этот гандон всё настроение портит. Хоть бы, блять, его в актёрское мастерство в детстве бы отдали, может научился бы сраным манерам. На время пока что Рэй прекратил пиздить — выдохся. Настолько этот чел крепок. Посильнее Рэя, оно видно, но ему хоть бы хны! Ему явно было больно, кровь стекала с головы, хоть и не фонтаном. Всё, этот козёл достал. Рэй скалил зубы, вплотную прижав к друг другу. Да как он смеет существовать?! Как он смеет отнимать у него Эмму?! — Сдохни! — Рэй размахнулся, держа в руке вилку, направляя её в глотку. — Попался, — не успел Рэй одуматься, как был сбит ногой на несколько метров назад, с нехилой силой долбанувшись об стену. Сполз по бетону вниз. Даже маска в сторону отлетела, раскрывая пришибленное лицо маньяка. Мгновенная боль разнеслась по всему телу, но терпимо, а Артур медленным шагами добирался до него. Рэй прикинулся добитым для дальнейшей атаки, — Ловко ты заставил меня поработать мозгами, паршивец. — ещё ближе приблизился и Рэй вновь вдолбил, но уже не по лицу, а по яйцам ногой, заставляя того скрючиться от боли. Затем удар в лицо, но его перехватила рука Артура, с размаху ногой задев рёбра. Алая кровь выплеснулась из полости рта Рэя. Еле стоит на месте, если учитывать что он и до этого израсходовал немало сил вначале. Полицейского тоже пошатывало, но держался. Артур уже размахнулся, в то время как Рэю удалось увернуться, взять из кармана вилку и с мощной силой её вдеть в глаз. Прямой ор боли отозвался с пострадавшего. Это должно его отвлечь на пару секунд. Циклоп стянул с себя кофту, крепко обмотав шею Артура. Душил, душил, душил…Не двигается, обмяв тело настолько сильно, насколько это можно. Тело легло на землю, демонстративно заполняя заброшенные дома своей суровостью, как предыдущие жертвы до этого. Гордыня вновь вела к окончательному вердикту. — Конец. — вытащил из глаза вилку, а от шеи кофту, обмотав вилку в одежду, и скрыв весомые улики. Прослушка как Рэй понял не шла — не было никакого сигнала или жучка. Их можно разглядеть при близком контакте. Пора уже валить с этого места. Так Рэй и сделал, не дождавшись прихода Эммы и Нормана. Они прибыли на место, но — опоздали. Артур был убит, как и больное сердце Эммы. Не потому, что она полюбила его как человека, а потому, что просто ещё одного человека не стало, в живых, от этих мерзких рук убийцы. Пока ты находишься в высотном здании и оно начинает обваливаться на тебя, придавливая обломками потолка и стен, понимаешь, что это конец. Такое же состояние испытывала Эмма, её надежда разрушилась, всё упало в одночасье, подобно игре в домино. Перед ней только искалеченное тело и глухая пустота трущоб. Артур был для неё почти как старший брат, имевший схожую цель — во что бы то ни стало найти и наказать виновного. В этом городе, где все боялись, он единственный, кто смело и непреклонно стремился докопаться до истины. Но теперь его нет, есть лишь яма, вкапываемая маньяком в душе девушки. Чем больше убитых, чем более жестока их смерть, тем беспощаднее и ненавистнее ей виновный, он губит в ней все остатки гуманности. — Может, убийца ты, Норман, раз так его покрываешь? — встала на месте. Ощущая ком в горле, Эмма схватила Нормана за края его куртки, — Ты говорил, что мы предотвратим смерть. Какого хуя ничего не вышло?! Убийца не пойман! — Я не убийца. Не мог же я быть и с тобой, и с Артуром одновременно. — стараясь не выходить из себя, не впадать в отчаяние, беззвучно прошептал голубоглазый, печально изучая недовольство любимой женщины. Для него пройдена точка невозврата: как только подтвердилось, что убийца Рэя, хотя Норман всячески и пытался все полтора года разуверять себя, обратного пути нет. Два года равнодушно читать в новостях о смертях он мог, но теперь Норман не сможет, отлично зная всё. Теперь можно предотвратить череду смертей, сдав Рэя, но это невозможно. — Безлюдный район. Ещё можно найти убийцу. Оставайся тут, жди, пока тебя самого грохнут. — саркастично, в большей степени отчаянно, ответила она, отталкивая Нормана, выбегая на другую дальнюю, но заброшенную дорогу. Тело было ещё тёплым, кровь не свернулась — прошло немного времени с момента расправы. Она найдёт маньяка, даже если ей придётся уничтожить его, пострадав или умерев самой. Не ебёт. Сука будет гореть в аду. Норману и Рэю никогда не понять. Чёртовы интроверты. У Нормана есть друзья, но он не любит их до потери пульса. Рэю же вообще на всех похер. Эмма же не может выносить несправедливость этого мира, то, что её друзья, однокурсники и просто знакомые так ни за что погибают. Просто не заслуживают этого, какими бы тварями иногда некоторые не были бы. Район безобразен до коликов от одного взора на стены домов, изрисованные наркоманами или сектой. Не везде есть асфальт. Включила фонарик телефона. Знакомые ботинки.