***
«Надо найти Рэя и побыстрее. Если Эмма его найдёт, нам всем конец. Поздно, я уже понимаю — Эмме всё равно, кто убийца — он, я или дворник. Она всегда была такой, ради семьи готова переступить через себя, чтобы все были счастливы. А Рэй покушался на её семью. Ладно это. Если она узнает всё, шанс велик того, что он убьёт нас обоих, либо сделает что-то, чтобы мы оказались беспомощны. Он понимает, что моё молчание не вечно. Сам не могу ему многого простить…» — голубоглазый мальчишка оставил труп в темноте, следуя за разъярённой Эммой, точнее, в том направлении, куда она убежала. Не мудрено, зная тягу Рэя к пустоте и одиночеству. Вполне вероятно он отсиживается там, собираясь с мыслями. Норман ускоряется, глядя на луну, почти скрывшуюся за тучами. Совсем нет света, терзает страх, что на Эмму могут напасть какие-нибудь бомжи, обитающие здесь. Приходится выбрать короткий путь, не тот, каким идёт Эмма — счёт идёт на минуты. Надо добраться до Рэя сейчас же. Хотя совсем не хочется похоронить эту чудовищную тайну в своём сердце, было бы не так плохо, узнай о случившемся Эмма…Им троим стало бы легче. С глаз бегущего юноши вновь подступают скользящие с щёк слезинки, что с комом в горле было трудно держать в себе до последнего. Решит проблему либо самым логичным и правильным способом, пока скрыт Рэя, либо… Доверить всё случаю, будь, что будет. Нельзя знать, что предпримет Антенна, и как отреагирует жестами Циклоп. Дребезжащий скрип советских качелей, на которых, раскачиваясь из стороны в сторону, сидел Рэй, сняв капюшон, скинув маску в сторону. Издалека Норман без труда узнал шатающуюся фигуру, отрешённую, спокойную позу. Во мгле не видно, но всё также гаснут печально-отстранённо соседские глаза. Над ним, держа канцелярский нож у горла Циклопа в вытянутой руке, стояла серьёзная Эмма, как никогда, светя телефоном. По телу светловолосого проходит сильнейшая слабость, только одно желание — сбежать. Очень хотелось бы кинуться, как в детстве, на колени к Изабелле, чтобы она, выслушав и смахнув слёзы, ободряюще улыбнулась и пошла разнимать Эмму с Рэем — в детстве порой были ссоры. Глупость. Нормана волнует не то, что Рэй с Эммой замочат друг друга, а то, что вся эта трагедия и ужас не сюжет фильма, а их жизнь, их реальность. Действительно хочется бежать, не оглядываясь, убежать в общагу, скрыться под одеялом от этого ада. Норман медленно подходит, как овца на заклание. — Норман, я знал, что Эмма пойдёт ко мне, поэтому и ждал её. — подставляя горло под острие ножика, усмехнулся Рэй, продолжая качаться, отчего лезвие немного рвёт его кожу на шее. Откинут сон, навязчивые мысли. Норман кидается к качелям, останавливая их движение и держа Рэя в замершем состоянии. — Ты всё знал и ничего мне не говорил? Как ожидаемо. Вы оба по-прежнему пытаетесь решить всё без меня. Хах. Сука. Я же, по-вашему, дура? — Бестия приблизилась ближе, вытащив из внутреннего кармана куртки небольшой пистолет — Артур одолжил, на всякий случай. Юноше становилось больнее и больнее от её слов, словно укор. Чего взять с сероглазого, он не в себе, но он, Норман, догадывался и не поделился с ней опасениями. Осознавая трагичность, Рэй не тронул бы их, боясь подвергать её страхам и разочарованию. Казалось, и так всё нормально. Норман всегда так делал. Хотел обезопасить подругу ещё со времен Благодатного дома. — Пожалуйста, не убивай его... Тебя могут посадить за это, — обнимая сидящего на качелях крепко, как никогда в жизни, зарылся лицом в прямых густо-чёрные волосы. Норман не мог подобрать нужных слов. Словарный запас консился ещё с приезда на автобусе. Потому что он не тупой, понимает весь пиздец их совместной жизни. От этого никуда не деться, — Я люблю вас обоих, лучше убей меня, это, большей частью, моя вина, только не Рэя. — Бля, Норман, я не нуждаюсь в твоей жалости и защите, — вздохнув, понимая, что друг снова заиграл роль благородного солдата или рыцаря, Рэй уставился с насмешкой, — Мы сами разберёмся. — Никуда я тебя не отпущу. Сегодня ночью один из вас умрёт, и я не дам этому произойти. — впадая в ещё большее исступление, шептал белокурый мальчишка, чувствуя себя беззащитным котёнком, кинутым на произвол судьбы. — Двое. Убив его, убью себя. Я оказалась идиоткой. Эта сука, ненавидимая мной два года, была всё это время под носом, пока я жила в мире радужных надежд, — направила пистолет на Рэя, тот лишь скалил зубы. Рука не готова была нажать на курок, но готова дрожать с горя и осознания никчёмности её жизни. Вот так просто всё и закончится? Такое не прокатит с чувствами. Не в этом мире. Знали бы те двое как трудно ей держать этот чёртов пистолет, нож. Уж лучше только самой себе нанести вред. Так куда правильнее, чем проделки тех двоих. Почему молчали они оба, но грязной чувствует себя она? Потому, что чтобы тот шизик бы не натворил её чувства не угаснут никогда, но их любви не быть, к сожалению. Дрожа руками и голосом, выявила отголоски мыслей, смешанных, как мерцание огней в глазах любимых мужчин, пусть даже глаза Рэя угасли, — Прости меня. Я люблю тебя…Но я не хочу жить с мыслью, что мой парень убийца. Пистолет в трясущихся руках направлен в Рэя, невозмутимый взгляд на неё, резкий удар, выбивая оружие из рук. Пистолет упал на землю, отчего Норман вздрогнул, прекращая объятия. Жертва теперь здесь рыжеволосая дама. Одноглазый схватил Эмму за руку, несмотря на её крики и сопротивление. Сквозь одежду нащупал гортань, надавливая пальцами на сонную артерию. Всё происходит мгновенно, без чувств, девушка повалилась на крепкие мужские руки, утопая во сне. — Собаки иногда становятся бешенными и нападают на своего хозяина. Псин надо утихомиривать. — жадно зацеловал её в губы, доставая из кармана шприц и бутылёк с инъекций, надевая поспешно перчатки. Замерев, ничего не понимая, голубоглазый юноша молча наблюдал. — Что ты делаешь? Отпусти её, ублюдок! — подходя ближе, воскликнул Норман, теряя реальность, адекватность. Одним несильным ударом Рэй оттолкнул Нормана на качели, также парой умелых движений водя ладонью по горлу. Отключился. — Начнём с начала, с чистого листа! — радостью веяло отовсюду, быстро ввёл укол в тело Эммы, затем другим шприцем Норману, довольно ликуя на них, осторожно посадил девушку на землю, удостоверившись, что та ещё спала, — Происходящее, конечно, драма, но не трагедия, ха-ха. Главный герой не имеет права погибнуть. Положил разбитые колбочки, использованные шприцы на землю, оглядываясь вокруг — ни души. Только сладко спящие любимые псины, прижавшись к друг другу. Лишь бы кто-то не появился из бездомных и ничего не сделал. Подобрал канцелярский нож, убирая в карман. На нём частицы крови, может разрушить сказку, что с импровизировал для ментов.***
Возвратился в трущобы, смотря на полуистлевшую табличку с адресом. Вызвал полицию, без труда делая голос взволнованным и торопливым: — Это полицейский участок? Пожалуйста, выезжайте скорее на Чертановскую улицу, дом 17! Произошло убийство, скорее, ещё двое пострадавших. Убит полицейский, Артур Зильбер, ваш следователь. — на одном дыхании выговорил сумасшедший, делая речь более невнятной. Пусть думают, что он в ужасе. Положил трубку, неспешно начиная сжигать маску и перчатки. Время для ангельства, а падший Артур — повержен. Пришлось возлюбленных усыпить, затем вколоть психотропные. Последствий особых не будет, он не монстр, чтобы убивать своих питомцев. Просто у них начнутся жесточайшие галлюцинации, а ещё пострадает кратковременная память, в придачу долговременная. Последствия препарата — что происходило последние часы, вылетит напрочь. Подъехала полиция. Избавившись от остатков улик, Рэй рыдает, хватаясь за голову. — Господин инспектор…Эмма, моя девушка, помогала Артуру Зильберу с расследованием, он вызвал её изучить одну локацию ночью и… — Рэй смотрел сквозь чёлку, скрывая улыбку. Артур нарушил закон, вмешав в дело частное лицо, разгласив таким образом следственную тайну. Отомстит бедолаге напоследок. — Мы вас утром всё равно вызовем на допрос, но продолжайте. — говорит инспектор, сочувственно хлопая Рэя по плечу. — Пока Эммы не было, я и мой парень Норман были дома. Я стал очень тревожиться и пошёл прогуляться немного. Возвращаюсь домой — ни её, ни Нормана нет, — беспощадный лжец, — Я удивился, причём сильно. Стал тревожиться. У нас сильная духовная связь. Сердце дало понять, что что-то стряслось. Приехал сюда и нахожу мёртвого Артура. Боже, он был таким славным парнем, как родной для нас. У меня тут же истерика, но я пошёл искать моих солнышек. Хожу, зову на весь район — тишина. — Дальше? — Нахожу их потерявшими сознание на детской площадке, рядом какие-то шприцы. Ещё больше запаниковал, решил их не трогать, а то вдруг вам надо осмотреть место преступления. Наверное, при Эмме убили полицейского, она поехала за Норманом, чтобы что-то предпринять, меня, увы, они не застали. Мои лапочки приехали обратно сюда, а их и поймал этот маньяк. По крайней мере, такова моя версия. — Молодой человек, вы ведь вызвали скорую? — Да. Только бы они не умерли, это моя, моя, моя вина! Как я мог их оставить, как моя не пойти изначально с Артуром! — Рэй сел в угол, продолжая навзрыд рыдать, называть самыми слащавыми прозвищами Эмму и Нормана, — Но они, вроде, ещё дышат! В этом мире, кроме них, у меня никого и никогда не было! Мысли Рэя переполнились догадками дальнейших событий, закрывая полностью лицо ладонями, сдерживаясь от хохота. Убийца тут, в этой комнате, а эти тупицы ничего не понимают. — Пройдите с этими полицейскими и покажите место, где сейчас ваш парень с девушкой. — обращатился к Рэю инспектор.***
Осколочное восприятие совсем исказилось под болюче звериный бит, пульсируя со скоростью звука в вакууме. Пока ты в бессознании — тебе не кажется это таким ужасным. Тебе вообще ничего не кажется. Твой организм сам впал в глубокую спячку. Ты не можешь ни пошевелиться, ни слышать, ни думать — безысходность. Медленно пробудясь, первым делом необходимо было восстановить фокусацию зрения. Присела, дожидаясь, что любая активная нагрузка взбодрит сознание. Белые стены, белый пол. Они что, в раю? Нет ни рая, ни ада. Это больше похоже на больницу с встроенными аппаратами в их тела. Не особо получилось сфокусироваться, а слух обострился куда сильнее. Головная боль — самая жуткая из всех, что у неё были. Глаза будто плыли в бесконечном мире океана — водной стихии, и тут же восстановились. Слишком много вопросов возникло: где она? Почему всё плывёт? Она пьяна? Нет, она не помнит этого. Она вообще ничего не помнит, лишь то, как она покинула ребят во время ебли. Как здесь очутилась? Нет, очутились. Рядом, напротив своей койки замечает до неземной радости знакомую белую макушку, своего медвежонка, любимого, что сам впал в спячку, словно дождался весны, чтобы выйти из берлоги и насладиться жизни. Улыбка счастья разлетелись на губах. Эмма попыталась разбудить его. — Норман? — спросила, тревожась в ожидании. После пару дёрганий, Норман проснулся, сразу же взаимно корчась то от боли, то от припадка. — Э-Эмма… — изумился беловолосый, радуясь ничуть не хуже, чем собеседника. Столько мыслей завалось, но сейчас не время, нужно понять, как они здесь очутились, — А где мы? — Скорее всего в больнице. — ответила Бестия, глядя на Нормана. — А что было…? — Не знаю. Ничего не помню. — пожала плечами она. — Тоже…Может, на нас напали? — предложил свою версию развития событий. — Без понятия, но мы целы, правда голова раскалывается. — упомянула Эмма, держа тыльной стороной ладони за горячий лоб. — У меня тоже. — вновь скривился, не подпуская боль к себе. — Подожди…А где Рэй? — понимая, что он не с ними, Антенна начала беспокоиться, судорожно оглядывая помещение. Резкий визитом оглушил коридорный проход, войдя в палату. Пару шагов и в поле зрения виднелись растерянные лица возлюбленных, что с интригой глядели на вошедшую в чёрной одежде знакомую фигуру. — Я здесь. — ответил на вопрос Эммы молодой человек, мягко улыбаясь, как никогда ранее. Возможно…Это его последние счастливые минуты сближения и чистого блаженства.