Доктор, доктор...

Виноват. Джон Ватсон признавал, что ранее питал сомнения насчёт существования в природе асексуальных мужчин. Как мужчина – и довольно сложно устроенный, – он понимал, что сила полового влечения варьируется от индивида к индивиду, равно как и у отдельного индивида либидо может изменяться во времени. Как доктор, он был более чем в курсе разнообразных случаев и причин эректильной дисфункции. Однако, как бы ни старался, он не мог вообразить человеческого самца, полностью лишённого интереса к, или потребности в, сексуальных отношениях. Не мог, пока не встретил одного Шерлока Холмса. * Первоначально вся серьёзность положения завуалирована алкогольными парами. Однажды в пятницу вечером Джон вернулся домой чуть более чем менее пьяным после долгой и выматывающей недели. Он не собирался напиваться, но каким-то образом одна стопка превратилась в две, потом пять, после чего он сбился со счёта и просто был счастлив забыть об избытке вредных пациентов и удушающем запахе старости. К концу вечера он настолько уквашен, что насилу преодолевает путь по лестнице в квартиру, но как только добирается туда, то спотыкается о бетонный блок, покоящийся на полу гостиной. В следующий момент Джон пойман парой сильных рук, удержан от падения лицом на пол, и прижат к тёплому телу. - Идёт эксперимент, смотри под ноги, – предупреждает Шерлок. В упомянутом эксперименте очевидно задействованы кирпичи, арбузы и фрагменты металлической арматуры, в неявном порядке разложенные по комнате. Джон глядит на беспорядок, пытается обернуться и лишь тогда понимает, что всё ещё обеими руками обнимает своего соседа. Кажется, Шерлок не возражает – он смотрит на Джона с высоты своего роста с ласковой усмешкой, легко придерживая за плечи. - Вероятно, две последних порции водки были необязательны, – беззлобно замечает он. Переходы цвета в радужках Шерлока и перепады диаметра его зрачков тут же отвлекают Джона, не привыкшего видеть их настолько крупным планом. Он рассеянно бормочет: «Только одна». Шерлок, нахмурясь, наклоняется. На краткий миг Джону мнится – сейчас поцелует, но Шерлок останавливается на расстоянии дыхания, и Джон понимает, что его обнюхивают. - Абсент? – интересуется Шерлок. - Узо… – признаётся Джон. Их лица разделяют считанные дюймы, и Джону чудится, что уровень кислорода в комнате резко упал ниже допустимой нормы. Ему бездыханно, и головокружительно, и странно тепло, причём источник тепла легко прослеживается в нескольких пятнах контакта между его телом и телом Шерлока. - Как странно, правда? – Джон слышит себя как бы издалека. Они раньше никогда не обнимались. Джон вообще не помнит, когда он последний раз обнимал хоть кого-то. Глаза Шерлока сужаются; он смотрит на Джона, будто не понимает сути вопроса, что заставляет Джона задуматься о внятности своего произношения. Он открывает рот, желая повториться или объясниться, но требуемое для этого усилие оказывается чрезмерным. И, ведомый импульсом, он тянется коснуться губ Шерлока своими. Они податливые и тёплые. Касание такое лёгкое, что нервные окончания в губах Джона словно вибрируют электричеством. Чужой выдох щекочет его нос, и он отшатывается c запоздалой опаской. Обнаруживает, что Шерлок наблюдает за ним всё с тем же любовно-насмешливым выражением, и поддаётся панике. Это не «я-только-что-поцеловал-мужчину»-паника (та, предвидит Джон, наступит позже, когда он останется наедине с собой и сможет спокойно поразмыслить о некоторых прошлых эпизодах, которые явно не были проходными). Это ближе к разновидности «я-только-что-выставил-себя-полным-придурком». Он только что поцеловал Шерлока. Шерлока, которому не свойственно целовать людей, который повенчан со своей работой и который считает Джона идиотом. Насколько стыдно Джону станет, когда он протрезвится? - Я… пьян, – нерешительно предполагает Джон. - Ты пьян, – подтверждает Шерлок с намёком на улыбку, и отодвигается. Джон ожидает, что контакт исчезнет, но Шерлок не отпускает рук и, надо понимать, тянет его за собой. Джон старается следовать, не спотыкаясь о разнообразные препятствия, и они добираются до дивана, где Шерлок усаживает его и садится на пятки перед ним, положив ладони на колени Джона. В сидячем положении, по крайней мере, не так кружится голова, так что Джон снова может дышать – и мыслить более связно. При взгляде на Шерлока он отмечает, что тот изучает его ничуть не менее испытующе, чем до того. - Я не должен был тебя целовать, – выпаливает Джон. - Мне, скорее, понравилось, – информирует Шерлок. Джон таращится на него. Наверно, надо что-то ответить. Его рот раскрывается, но слова покидают его, – и закрывается обратно. Через секунду Джон предпринимает вторую попытку и извлекает из себя «Эм…», прежде чем Шерлок наклоняется поцеловать его как следует. В первый момент ощущения зашкаливают – вкус и запах Шерлока, его расслабленные губы, язык Шерлока ласкает его язык; Шерлок пробует его, точно пытается определить каждый напиток, принятый сегодня Джоном. Похоже, он именно это и делает. Шерлок отстраняется лишь для того, чтобы присоединиться к нему на диване, и Джон обнаруживает, что тепло тела Шерлока влечёт его, как мотылька огонь. Он пытается захватить так много контакта, как только может, и они заканчивают распростёртыми на диване вместе, Джон поверх Шерлока. На какое-то время Джон теряется в ощущениях. Он не знает, почему они никогда раньше так не делали; это чертовски восхитительно – он не может представить ничто иное, чем мог бы сейчас заниматься вместо этого. Ничто не сравнится с ощущением раскрытых губ Шерлока под его губами, медленным, чувственным скольжением пальцев в его волосах, текстурой шелковистых завитков Шерлока между пальцами… Ну, почти ничто. - Мы собираемся заняться сексом? – выдыхает Джон. Вопрос вызывает у Шерлока тихий смешок: - Маловероятно, учитывая, что у нас обоих не стоит. Джону приходится глянуть вниз, чтобы убедиться в правильности утверждения Шерлока. К счастью, причина его менее чем адекватного физического отклика также с успехом облегчает его смущение. Она позволяет ему оценить комизм ситуации, но лишь до следующей важной мысли. - Я-то выпил слишком много, – замечает он. – А у тебя какое объяснение? - О… У этой штуки собственный разум. Не принимай на свой счёт, – отмахивается Шерлок. Джон поднимает глаза и хмурится. - Ему не нравлюсь я? - Ему не нравится никто, – уведомляет Шерлок со вздохом и возвращается к поцелуям. * Следующим утром, когда похмелье уменьшается достаточно, чтобы Джон вернулся к жизни, он стремится убедиться, что всё понял правильно. - Никто? Шерлок, занятый на кухне приготовлением буферных растворов, поднимает глаза в замешательстве, которое проясняется через пару секунд. - Изредка – моя рука. Но не в чьей бы то ни было компании, – говорит он в простоте, и тут же возвращается к работе. * Джону и близко не удаётся справиться с новой информацией так легко, как хотелось бы. Он не предлагает Шерлоку принять виагру или сходить к врачу – пускай он идиот по меркам Шерлока, но всё же сознаёт, что это не то состояние, которое нуждается в лечении, – просто он не слишком этому рад. Не то чтобы Шерлок был против его прикосновений: совсем даже наоборот. Не раз они оказываются переплетёнными на диване, как в тот первый вечер (минус опьянение), и Шерлок кажется вполне довольным. Однако в то время, как Джон заводится всё больше и его тело отчаянно просит чего-то кроме томных поцелуев, Шерлок остаётся физически безучастным. Когда Шерлок предлагает оказать ему разрядку, Джон очень вежливо и очень решительно отказывается. Он не сомневается, что Шерлок искренен в своём порыве, но с сексом вот какая штука – всё это дурачество, влажная возня и неловкость – краснеть, и задыхаться, и потеть, и стонать, и дёргаться, и терять контроль… Единственное, что спасает от унизительности происходящего, это осознание того, что партнёр с тобой в одной лодке. Но Джон не может сделать это с Шерлоком. Он уже знает, что захватывает внимание Шерлока. Он знает, что его злит. Он знает, как рассмешить Шерлока, но ничего из арсенала Джона не годится, чтобы Шерлока возбудить. Или так он думает. * Шерлок возбуждён. Это застигает Джона врасплох, не только потому, что это первый раз, когда он стал свидетелем данного состояния у Шерлока (который, как Джону пришлось признать, является хрестоматийным образцом асексуальности), но главным образом потому, что они не заняты сейчас ничем, что можно было бы оценить как возбуждающее. Если точнее, они сидят на кухне. На столе, между сомнительного вида чашками Петри, лежат бинты и антисептик, а у Шерлока на предплечье шестидюймовая резаная рана (расследование, погоня, проволочный забор). Порез не настолько глубок, чтобы потребовались швы, и Джон занят тем, что скрепляет его пластырем-бабочкой. Ничто в этом сценарии даже отдалённо не представляется Джону стимулирующим, но признаки возбуждения несомненны: дыхание Шерлока слегка затруднено, лицо пылает, в штанах характерный подъём. Джон не прерывает своей работы – дезинфекции и перевязки; взгляд Шерлока неотрывно следует за каждым движением его рук. - Это из-за боли? – спрашивает Джон с неподдельным любопытством. Шерлок хлопает глазами – кажется, немного озадачен: – Хммм? - Ты возбуждён, – без интонации констатирует Джон. – Как мы уже установили, это не из-за меня, – ему, честное слово, удаётся убрать из голоса все следы горечи. – Я знаю, некоторые люди так устроены: болевые сигналы в мозгу переводятся… - Нет, – обрубает Шерлок. – Не так. Джон берёт очередной пластырь и фиксирует один его конец на коже. – Кровь? – вторая попытка. Это было бы несколько более стрёмно, но, зная Шерлока как Шерлока, не очень-то шокирующе. Шерлок отрицательно качает головой. Он не распространяется, но и не подаёт виду, что Джону стоит закрыть тему. - Тогда – это? – Джон неопределённо поводит кистью между ними, закончив перевязку. – Медицинская процедура? – ничего другого на ум не приходит. Шерлок моргает, отворачиваясь – первый признак смущения. Через секунду он кивает. Джон старается не пыриться на него, как идиот. С одной стороны, он чувствует облегчение: это не так тревожно, как два предыдущих варианта. С другой, это открытие так неожиданно и, откровенно говоря, так ненормально, что с трудом укладывается в голове. Столько времени, столько усилий, и всё шиворот-навыворот: Шерлок всё-таки способен к сексуальному возбуждению (и даже в компании), но медицинское прикосновение стимулирует его больше, чем эротическое. Оглядываясь в прошлое, с учётом всей шерлоковости, можно было бы и раньше догадаться. - Это нормально, – брякает Джон, потому что у него чувство, что поднимать вокруг этого какую-то суету – значит на корню пресечь любые потенциальные перспективы в свете новой информации. – Ты ничего не говорил… но я… полагаю, это имеет смысл. – Он пытается выдержать будничный тон, собирая аптечку. – Если б я знал раньше, я бы… – Джон неуверенно замолкает, когда Шерлок сощуривается. - Ты бы – что? – резко вопрошает он. Действительно, – что? Предложил бы Шерлоку пойти в постель и поиграть в больничку? Тот бы высмеял само предположение об этом. Шерлок смотрит долгим взглядом, за которым ощущается работа мысли. – Это твоя профессия,.. я полагал, ты был бы сконфужен, – аккуратно отвечает он. Замечание дельное. Переварив его, Джон признаёт: «да, мог бы». Он никогда не делал ничего подобного, даже мыслей таких не было, и, наверно, стоит принять во внимание вопросы медицинской этики, и всё же… это – возможность, появившаяся в тот момент, когда Джон уже начал думать, что их не осталось. - Я бы так с порога не отказывался. Шерлок поднимается и въёживается в рубашку. Застёгивая пуговицы, он выглядит погружённым в себя. - Я подумаю об этом, – изрекает он наконец. * - Если будем притворяться, не сработает, – объявляет Шерлок пару недель спустя. Джон поднимает глаза от утренней газеты и закатывает их при виде сумки в руках Шерлока. Разумеется, Шерлок нашёл её – понятия личного пространства для этого человека практически не существует, и глупо было бы со стороны Джона считать что-либо, спрятанное в своём комоде, вне зоны доступа. Не то чтобы Джон активно пытался её спрятать; просто положил несколько предметов в сумку в конце прошлого рабочего четверга, принёс домой и отложил. На всякий случай. Шерлок хмурится при виде содержимого и через миг выуживает белый халат. - Притворяться? – переспрашивает Джон. – Я доктор, если ты не в курсе. Шерлок щурится на него. - Ты доктор, – рассуждает он. Потирает жёсткий хлопок халата между пальцами и оценивающе наклоняет голову. – Но я не болен и не ранен, – отмечает Шерлок таким тоном, будто это досадная проблема, требующая решения. – Моя рука отлично зажила. Может быть, поверхностная рана, нанесённая чистым… - Шерлок! – восклицает Джон с долей отчаяния, потому что совсем не хочет слышать окончание предложения. Он вскакивает и отнимает сумку вместе с халатом. Шерлок хмурится. - Нет?.. Джон мотает головой, стараясь не выказывать весь ужас, который чувствует. - Нет… Нет. – Он сглатывает, глубоко вдыхает. – Тебе не нужно быть больным или раненым для этого, – заверяет он Шерлока. – Через меня проходит много здоровых пациентов, ежегодные обследования и всё такое… – Вместе со словами частично возвращается уверенность. Пока у него нет конкретного плана, и это во многих отношениях неразведанная территория, но, по крайней мере, медицинские аспекты – это то, с чем он знаком и в чём он дока. И теперь очередь Шерлока последовать за ним, хотя бы раз. - Я могу… провести тебе профилактический осмотр, – предлагает Джон в надежде, что понял его правильно. - Профилактический осмотр, – задумчиво и ровно повторяет Шерлок. – Я ещё ни разу их не проходил. Что именно он включает? Джон мысленно перебирает список, прочно запечатлённый в памяти. – Есть ряд процедур, предписанных здоровому мужчине после тридцати… – под журнальным столиком, где лежит его специальная литература, Джон быстро находит нужный том, который и вручает Шерлоку раскрытым на соответствующей таблице. - Вот стандартные обследования. Мы можем выполнить их все или по отдельности, смотря как ты… Джон осекается, поскольку Шерлок, пробежав страницу, всматривается в него с очень отвлекающим видом. Он похож на человека, созерцающего исключительный деликатес, что для Шерлока, не очень-то склонного черпать удовольствие в еде, выглядит категорически необычно. - Э… – у Джона пересыхает во рту так, что приходится откашляться. – Тебя здесь что-то… вообще… привлекает? - Всё из перечисленного, – отвечает Шерлок хриплым, бездыханным голосом. * Они делают это на кухне. Это единственное помещение в квартире, где достаточно света, и в кои-то веки Шерлок более чем готов почистить и продезинфицировать поверхность стола. Джон наблюдает за его работой и пытается преодолеть накатившее чувство оглушительной странности происходящего. Во что он ввязывается? Это будет медицинское обследование или сексуальная игра? А, может, что-то среднее? Но как ему вести себя профессионально, если цель – достичь разрядки? И что самое обескураживающее, не станет ли он думать об этом в свою следующую смену, принимая настоящих пациентов? Часть его – в ужасе, что всё закончится плохо для всех сторон. Другая чувствует себя неловко и неуместно. Третья тычет пальцем в остальные и хохочет. Благо, когда Шерлок заканчивает и присаживается на край стола, глядя на Джона со смесью энтузиазма, восторга и нервозности, разум Джона постепенно приходит в более однородное состояние. Это для Шерлока, – напоминает он себе. Точнее, это для Джона, который сможет дать Шерлоку то, что до недавних пор он полагал за пределами своих возможностей. Он сможет. - Сомнения? – Шерлок воздевает бровь, и Джон качает головой. - Нет,.. – медлит он, кусая губу. – Но ты же скажешь мне, если не сработает, так ведь? Шерлок улыбается одним уголком рта: – Джон… По его тону Джон понимает, что опять выставил себя идиотом, и это знакомое ощущение имеет странно ободряющий эффект. Фыркнув, он подворачивает рукава белого халата. - Ну, тогда рубашку долой, – приказывает он, поворачиваясь к раковине вымыть руки. Затем подходит к стойке, где уже распахнута сумка со всем необходимым. Вынимает стетоскоп и вешает на шею, а в карман кладёт фонарик. К тому времени, как он оборачивается, Шерлок обнажён до пояса и заинтересованно следит за ним. Джон приближается к нему ровно настолько, чтобы бёдрами едва касаться колен Шерлока. Берёт его запястье, аккурат под никотиновым пластырем (сегодня, на диво, единственным), и подушечками пальцев легко сжимает пульс. Посматривая на часы, Джон отмечает, как вздымается и опадает грудь Шерлока. - Ты правда ни разу не обследовался? – переспрашивает он и понимает, что удивляться нечему – ввиду общего пренебрежения Шерлока всем, что касается физических нужд. Тот усмехается: – Это первый раз, когда я достаточно… мотивирован. Если лёгкий румянец на скулах и ключицах Шерлока, его учащённый пульс и дыхание засчитываются за симптомы, «мотивирован» – это ещё слабо сказано. Джон отпускает запястье и подносит палец к его лицу. - Следи за моим пальцем, – велит он и смотрит, как глаза Шерлока послушно следуют за ним вправо, затем влево. – Хорошо, идём дальше. – Он включает фонарик и светит Шерлоку в зрачки. Те сокращаются как надо. – Скажи «а». Шерлок повинуется, высовывает язык, Джон светит ему в горло. Возвращает фонарик в карман. Прощупывает лимфоузлы под челюстью, продавливает синусы большими пальцами. - Болит где-нибудь? - Нет, – отвечает Шерлок с некоторым придыханием. Кожа на его шее под пальцами Джона – нежная, горячая, и Джон с изрядной неохотой отнимает руку. - Прижми подбородок к груди, – просит он и кивает, когда Шерлок выполняет просьбу. Он надевает стетоскоп и потирает металлическую часть о рукав, чтобы согреть. Тем не менее, Шерлок легонько вздрагивает, когда Джон прикасается ею к его груди. Сердце, громко бьющееся в мембрану, говорит Джону о состоянии Шерлока столько же, сколько и постепенно разрастающаяся выпуклость в брюках последнего. К этому моменту Джон слишком поглощён профессиональной стороной своих действий, чтобы по-настоящему возбудиться. Ещё вопрос, к лучшему это или к худшему. - Глубокое дыхание через рот, – он подвигает стетоскоп в сторону и вниз. Обходит стол, прикладывает колокол к спине Шерлока и переставляет его по всей грудной клетке, выслушивая движение воздуха в бронхах и лёгких. - Стетоскоп достаточно чувствителен, чтобы распознать звуки воздуха из лёгких утопленника, – сообщает Шерлок, и голос его вибрирует в наушниках. – Я использовал его, чтобы определить, была ли жертва в сознании на момент утопления, поскольку управляемые сокращения мышц меняют распределение воздуха в лёгочной ткани. Джон убирает стетоскоп и возводит глаза горе. – Пожалуйста, напомни мне никогда не одалживать тебе мой, – он силится стереть образ раздутого утопленника из своего воображения (в котором, не в пример Шерлоку, мысли о сексе и трупах не совмещаются). – Ложись на спину. Шерлок устраивается на столе. Длины столешницы хватает ему лишь от головы до колен, так что согнутые ноги свисают с края. От этого его эрекция распирает натянутые брюки, моментально привлекая взгляд Джона, прежде чем тот заставляет себя вернуться к следующей процедуре. Когда пальцы Джона касаются тёплой груди Шерлока, тот делает рваный вдох и закрывает глаза. Джон останавливает ладонь на его грудине. - Ты в порядке? – тихо спрашивает он, поскольку считает частые мелкие вдохи хорошим знаком, но должен удостовериться. - Нормально, – отвечает Шерлок на выдохе. Слишком быстро, почти нетерпеливо. Джон открывает рот, обеспокоенный, не делает ли что-то не так… но Шерлок встречает его взглядом, горящим и туманным от похоти, и слова застревают у Джона в горле. На него никогда не смотрели с такой смесью сексуальной жажды и отчаяния, а из-за того, что среди всех людей они исходят именно от Шерлока, сочетание просто ошеломляющее. От этого тёплый, текучий импульс желания устремляется к его члену, и становится трудно думать, невозможно сконцентрироваться. Он уже не уверен в своей способности завершить начатое. Тяжело сглотнув, Джон отводит глаза и скользит недрогнувшими верными руками вниз. Он в надлежащем темпе пальпирует абдоминальные квадранты Шерлока, деликатно прощупывая печень и селезёнку, пока пытается вернуть самообладание. Гладкая тёплая кожа на животе Шерлока под пальцами не слишком помогает. - Это не… ах… – обрывает Шерлок. Кажется, он сам в таком же шоке от собственной нехватки красноречия, нетвёрдости голоса, как и Джон. – В присутствии другого человека это ощущается иначе, – заключает он наконец. - Иначе – в смысле хорошо? – с надеждой вопрошает Джон. Грудь Шерлока колышется от мягкого смешка: – Вполне. Джон кивает с хитрой улыбкой, отступая назад. – В таком случае, самое время снять оставшуюся на тебе одежду. Когда Шерлок встаёт, Джон поворачивается к своим припасам и нашаривает в сумке медицинские перчатки. Поворачивается, всё ещё натягивая вторую, и застаёт момент, когда дыхание Шерлока сбивается от щелчка латекса. Шерлок скидывает брюки вместе с бельём и поворачивается к Джону во всём своём обнажённом великолепии. Джон даже не пытается не пялиться. Его опыт в хирургии – память о голых пациентах, поникших, неловких, смущённых, – отступает на задний план, когда его глаза ощупывают тело Шерлока – разгорячённое, с торчащим кверху твёрдым членом. Возбуждённый взгляд Шерлока встречается с его, и Джону едва удаётся усадить себя в кресло не споткнувшись. Перед тем, как подкатиться ближе к Шерлоку, он делает глубокий вдох. Шерлок стоит совершенно неподвижно, его мышцы так напряжены, как будто он заставляет себя не двигаться. От первого же прикосновения затянутых в латекс пальцев Джона к его члену Шерлок дёргается и хватает воздух ртом. Джон замирает и смотрит на него. – Ты… - ...в порядке. Не останавливайся, – огрызается Шерлок. Он видимо на грани потери самообладания, и Джон пьянеет от сознания того, что именно он тому причиной. Похоже, до сих пор Джон действовал в основном на автопилоте; это единственное объяснение тому, каким образом ему всё ещё удаётся продолжать обследование, когда всё, о чём он может думать – это какова на вкус прозрачная капля жидкости на кончике члена Шерлока, и как легко было бы просто наклониться и взять его в рот. Сдавленный звук, который вылетает из горла Шерлока, когда Джон деликатно оттягивает его крайнюю плоть, делает только хуже. Джон с усилием отрывает взгляд (и пальцы) от пениса Шерлока и следует вниз, ощупывает тестикулы, пальпирует промежность. - Поверни голову и кашляни, – велит он, удивляясь, зачем он вообще беспокоится – в таком состоянии Шерлок навряд ли заметит, если даже вдруг Джон что-то сделает не так. Шерлок выглядит таким же рассеянным, как Джон: ему требуется несколько секунд, чтобы понять услышанное. Когда Шерлок наконец неуверенно кашляет, Джон позволяет себе опустить руки и поднять глаза. – Хорошо. Эм… повернись и обопрись на стол. – Он встряхивает головой и пытается вернуть хоть немного контроля над собой, пока откатывается в кресле в сторону сумки, чтобы достать лубрикант. Он чувствует себя до абсурда неподготовленным к тому, что собирается делать. Джон выполнил больше ректальных обследований, чем мог упомнить. В приоритете всегда был комфорт пациентов и скорейшее избавление их от процедуры, но никогда – удовольствие и доведение до оргазма. Он жалеет, что не успел прибегнуть к самоисследованиям в этой области. Когда он возвращается, Шерлок повёрнут к нему тылом, чьи лаконичные углы и округлости не менее привлекательны, чем его фронт. Шерлок слегка наклонён над столом, руки выпрямлены, пальцы распластаны по столешнице. Напряжение, пронизывающее его тело, очевидно; его мышцы подрагивают, когда Джон кладёт ладонь ему на поясницу. - Ниже, – направляет Джон. Шерлок осторожно подвигается, устраивая локти на столе. Он свешивает голову, тёмные завитки спадают на его предплечья. Джон чувствует, как тот глубоко вдыхает, выдыхает, и от этого мышцы под рукой немного расслабляются. Шерлок прогибает спину, оттопыривая и приподнимая свою заднюю часть. - Идеально, – говорит Джон, отнимает ладонь и открывает лубрикант. Одной рукой он раскрывает ягодицы Шерлока и легко поглаживает его анус скользким пальцем. – Натужься, – наставляет он, внедряясь в отверстие. Он чувствует, как круговая мышца расслабляется, и плавно вталкивает защищённый палец до упора. Шерлок производит резкий вдох и перестаёт дышать совсем. В профиль Джону видно, что Шерлок прижался щекой к бицепсу и зажмурил глаза. Джон останавливается. - Как ты? Шерлок издаёт короткий придушенный звук и резко выдыхает весь воздух: - Ччёрт… думаю, я сейчас кончу. - О… – Джон зависает. Он почти боялся надеяться на данное конкретное заявление. – Эм… позволь не останавливать тебя. Шерлок фыркает, выправляет одну руку, тянется вниз и сводит пальцы вокруг собственной эрекции. – Ещё, – рычит он. - Ещё? - Ещё, – повторяет Шерлок. Джон вытаскивает палец и тут же вводит два, которые продуманно сгибает внутри Шерлока, выцеливая бугорок простаты. - Унгх… – вырывается у Шерлока. Он сжимает кулак на своём члене и передёргивает раза два, оттягивая крайнюю плоть назад и надвигая на головку, нагоняя кровь. На третьем рывке всё тело Шерлока сводит, и он кончает почти молча, не считая грубого выдоха, когда он сотрясается в оргазме. Пальцы Джона ощущают всё. Мышцы Шерлока ритмично сокращаются вокруг них, сжимаясь и разжимаясь с каждой судорогой его тела. Два обильных выброса семени шлёпаются на столешню, остальное медленно стекает с пальцев Шерлока, пока его пронизывают последние толчки. Член Джона сочувственно дёргается в плену его брюк, и остаётся лишь досадовать на перчатку из латекса – как бы хотелось Джону сейчас ощутить горячий, гладкий хват ректальных стенок Шерлока всей кожей своих пальцев. Он деликатно вынимает пальцы, когда Шерлок обмякает. Снимает перчатки. Встаёт. Шерлок распрямляется, прислушиваясь к себе, и вытирает липкую руку о сброшенную рубашку. - Хорошо? – тихонько спрашивает Джон. Шерлок оборачивается к нему с долгим взглядом из-под опущенных век и подступает ближе. Язык его тела излучает ленивую негу удовлетворения. Он вдумчиво целует Джона, обнимая его вокруг пояса. Джон раскрывает губы в лёгком вздохе и уже не шарахается, когда Шерлок вдавливает бедро между его ног, потирая эрекцию Джона. - Хорошо, – бормочет Шерлок, отстраняясь, чтобы склонить лоб на лоб Джона. Для пилотного эксперимента, – думает Джон, – результат лучше некуда. Невозможно отказать себе в доле самодовольства, будучи первым человеком, который кончил Шерлока Холмса. - Кстати, ты в отменной форме, – лукаво произносит он. Шерлок фыркает: - Это чрезвычайно обнадёживает, доктор. Шерлок принимается расстёгивать ремень Джона, и теперь уже Джон не намерен останавливать его. - Халат оставишь? – с этими словами Шерлок опускается на колени. Джон оставляет.