***
Проснувшись, она ощущает, как голову разрывает ужасная пульсирующая боль. Та становится только сильнее, пока она лежит в темноте, пытаясь понять, как долго спала, и… Подождите, нет. Это не просто головная боль. Кто-то колотит во входную дверь, а голоса приглушены стенами. Ее сердце бьется тревожно быстро, Рей на цыпочках пробирается через квартиру в сумраке, чтобы, затаив дыхание, выглянуть в глазок и посмотреть, кто это. — Думаешь, она спит? — Может. Но сейчас только десять вечера, она определенно никуда не выходила. Ее машина на стоянке. — Есть Убер, Роуз. — Это на нее не похоже, Пейдж. Верно, Джесс? Кайдел? — Да, не думаю, что она ушла. Я думаю, что она… там. Но, знаете, может, сейчас не самое подходящее время, ребята? Может она хочет, чтобы ее оставили в покое? — подхватывает Джесс. — Хотя ее телефон выключен. Это действительно на нее не похоже. Я волнуюсь, — переживает Кайдел. Сквозь их приглушенные голоса раздается мужской голос, сопровождаемый новой серией ударов в дверь. Рей испуганно отскакивает назад. — Эй, Рей? Нам нужно знать, жива ли ты, и ничего больше, окей? — Тсс, Финн! Я же говорил тебе, стучи тише! У нее есть соседи! Рей прерывисто выдыхает, пока они все продолжают спорить по другую сторону двери. Все в порядке. Все в порядке. Это просто ее друзья. Не какой-то бешеный фанат в стремлении навредить ей. Не папарацци или репортер, пытающийся вторгнуться в ее личную жизнь. … но и не Бен. Маленькая, жалкая часть ее хочет, чтобы было так. Рей ненавидит себя за это. Она ушла, а не он. Она сказала ему забыть ее. Черт, это она заблокировала его номер, чтобы он не мог с ней связаться. Она дала ему все причины не появляться. И все же… она разочарована тем, что ее друзья, ее милые, поддерживающие друзья пришли, а он нет. Она кусок дерьма, раз такое чувствует, но это так. Тем не менее, Финн прав. Самое меньшее, что она может сделать, — это дать им понять, что с ней все в порядке. Потому что так и есть. Психически, может, и не в порядке, но физически — да. Если не считать сильной головной боли и мелких царапин, которые получила от падения на задницу сегодня утром, она не пострадала. Снова вздохнув, Рей на ощупь в темноте отпирает дверь и открывает ее. Роуз тут же заключает ее в объятия. — Рей! Я знала, что ты здесь, но мы просто хотели убедиться… — Она отстраняется от объятий и держит ее на расстоянии вытянутой руки. Ее улыбка тускнеет, когда она смотрит на Рей. — Ты… в порядке? Рей вздрагивает. Она знает, что выглядит ужасно. Она никогда не одевалась скромно. Даже выбирая повседневную одежду, ей нравится сочетать наряды. Любительница моды в ней требует этого. Все на своем месте, каждый предмет одежды чистый, разглаженный и заправленный туда, куда нужно. За исключением сегодняшнего вечера. Ее толстовка с капюшоном — единственная, которая у нее есть, потертая и фатально испачканная жиром с ночей в колледже, когда заказывала пиццу. Ее штаны для йоги не намного лучше: черная ткань покрыта ржавыми пятнами от отбеливателя из-за неудачной стирки. А волосы… она боится расчесать комки, колтуны и вероятнее всего, засохшие сопли. Это даже хуже, чем прическа после секса, которая была у нее вчера, когда… Рей трясет головой, не желая больше об этом думать. — Я в порядке. Просто устала, — удается ей сказать. — Чушь собачья, Рей, — бормочет Финн. — Финн! — Тико, Кайдел и Джесс говорят в унисон, набрасываясь на него, чтобы устроить словесную взбучку. — Да ладно вам. Я не собираюсь ходить вокруг да около. — Он встречается взглядом с Рей, его собственный излучает такую заботу, что она уже готова расплакаться. — Мы все видели новости. И захотели побыть рядом. Тебе вообще не нужно говорить об этом. О чем-либо. — Он держит пакет с чипсами. — Но я принес чипсы. И фильмы. Итак… мы можем войти? Помочь отвлечься? Рей смотрит на каждого из них. Финн не единственный, кто принес закуски. У Пейдж две бутылки вина, у Джесс коробка с пончиками, у Роуз под мышкой пакет острых чипсов, а Кайдел принесла… — Это… тако? Кайдел улыбается, призывая Рей взять у нее еще теплую пенопластовую коробку с едой. — Ага! Из твоего любимого фургончика с едой. Они были еще открыты, когда мы проходили мимо. Это не особый вторник тако, но все равно хорошо. Внутри немного острого соуса, как ты любишь. Рей весь день не хотелось есть, особенно после того, как сегодня утром ее вырвало от нервов по дороге домой. Но все ее друзья здесь, вооружены ее любимой едой. Она еще не может выразить словами, как много значит для нее их жест после прошедшего дня. Она слишком эмоционально истощена для этого. Но она может их пригласить. Рей это и делает — открывает дверь немного шире.***
— Я никогда не понимала, почему ее друзья ведут себя так, будто ее новая карьера — это плохо? Например, она работает на вымышленного аналога Анны Винтур, ей приходится носить всю эту потрясающую дизайнерскую одежду. Работа, безусловно, повышает ее резюме… но ее друзья все такие душнилы! Я не понимаю. Никто из вас не поступил бы так со мной, если бы кто-то вроде Ким Кардашьян нанял меня в качестве личного парикмахера, верно? — Роуз ворчит, осторожно дергая Рей за волосы из стороны в сторону. Она чудесным образом превратила воронье гнездо в шелковистые локоны всего несколькими брызгами средства для распутывания, и теперь тщательно заплетает волосы Рей во французские косички, пока все смотрят «Дьявол носит Prada». — Ей нужно найти друзей получше. И бойфренда тоже. Энн Хэтэуэй слишком великолепна, чтобы застрять с парнем из «Красавцев». — Здесь ее зовут Энди, Финн, — поправляет Роуз. — Хорошо, Энди. Но, я имею в виду, вы только посмотрите на нее! Потрясная. Я люблю, когда женщины такие фигуристые. Это чертовски сексуально. Все девушки стонут от комментария Финна, но Рей клянется, что слышит прерывистое дыхание Роуз, и это вызывает у нее легкую улыбку, несмотря на обстоятельства. Как только она почувствует себя лучше, сможет взять себя в руки и вернуться к работе — если у нее еще есть работа, мрачно поправляет себя она, — то сведет Роуз и Финна. У них явно искра, так что будет обидно, если из нее ничего не выйдет. Ее собственная личная жизнь, возможно, только что рухнула и эффектно сгорела, но это не значит, что она не может помочь друзьям найти любовь. Непрошенный ком в горле зарождает новую порцию слез. Дерьмо. Она закрывает глаза и просто позволяет им течь, откидывая голову на колено Роуз, пока все остальные продолжают комментировать фильмы. До тех пор, пока через несколько минут их не прерывает звон стекла и вздох с кухни. Рей оборачивается через плечо. Джесс как раз наполняла их бокалы, но сейчас она смотрит в окно над раковиной, забыв о бутылке вина на стойке. — В чем дело? — спрашивает Кайдел, присоединяясь к ней на кухне. — Тебе помочь со штопором? Не пытайся, если не получится, ты выбьешь себе глаз. Дай я… — Она замолкает, как только оказывается в поле видимости из окна. — Кто это, черт возьми? В голове Рей раздаются предупреждающие звоночки, но она неподвижно сидит на полу в гостиной, наблюдая, как Финн, Пейдж и, наконец, Роуз сбиваются в кучу в ее маленькой кухне. Все они вытягивают шеи посмотреть, что происходит снаружи. — Это… незаконное проникновение? — Перелезать через ворота жилого комплекса? Ах, да, Роуз. Это незаконное проникновение, — невозмутимо говорит Пейдж. — Должны ли мы позвонить кому-нибудь? 911? — Ну, сейчас почти час ночи. Какой не представляющий угрозы человек занимается такой хренью посреди ночи? — шепчет Кайдел. Она бросает быстрый взгляд на Рей, морщась. — Рей? Я ненавижу поднимать этот вопрос. Это случилось вчера. Просто кто-то только что перелез через забор возле квартирного бассейна. Должны ли мы волноваться? Стоит ли беспокоиться? Или это часто случается здесь? Это привлекает все внимание Рей. Через несколько секунд она встает на ноги и вместе с остальными топчется на кухне, вставая на цыпочки, чтобы заглянуть Финну через плечо. Бассейн погружен во тьму, но Рей все еще может различить смутные очертания человека — мужчины, судя по его размерам, — обходящего его по периметру, сжимая что-то за спиной. Это еще один журналюга с камерой? Псих с пистолетом? — Держу пари, он нихрена не видит. Там чертовски темно. В кои-то веки смог Лос-Анжелеса нам на руку, — шепчет Финн. — Мне сходить туда и посмотреть, смогу ли я схватить его? — Нет, Финн! Нет! Оставайся здесь. Мы можем вызвать охрану. Или полицию, — рассуждает Роуз. — Но что мы скажем полиции? «У бассейна йети, напоминающий человека, который ведет себя очень подозрительно, пошлите помощь»? Я не думаю, что эта ситуация займет первое место в списке приоритетов полиции Лос-Анджелеса, даже в это время ночи. — Однако им все равно придется кого-то отправить. — Почему мы все шепчем? — удивляется Джесс вслух. — Мы на четыре этажа выше и внутри. Йети нас не слышит. — Хорошее замечание. — Ш-ш, смотрите! Все завороженно смотрят, как нарушитель ускоряет шаг, приближаясь к выходу из бассейна… Поскальзывается на мокром бетоне у края бассейна… И тут же плюхается лицом в воду. — Уф. Надеюсь, он умеет плавать, — размышляет Финн. Индикаторы подводного датчика движения в бассейне включаются, когда незнакомец выныривает глотнуть воздуха. Что-то похожее на букет цветов всплывает на поверхность рядом с ним, и он хватает его, убирая волосы с глаз. — Подождите. Боже мой. Это что… — спрашивает Кайдел, но Рей уже отходит от окна, с трудом веря своим глазам. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на нее, все теперь понимают одно и то же, и Рей не знает, что сказать. Так что она просто… Берет ключи от квартиры и пропуск в бассейн из декоративной тарелочки на кухонной стойке, где их держит, и… Выбегает из квартиры, а ее друзья следуют за ней. Оказавшись внутри ограждения бассейна, она останавливается, чтобы перевести дыхание. Любые затянувшиеся сомнения в личности человека, который перелез через забор, чтобы попасть в ее жилой комплекс, человека, который упал в воду с таким всплеском, что вся поверхность бассейна вздыбилась волнами… Все уходит в одно мгновение. Это, вне всякого сомнения, Бен Соло. Одетый во все черное, с головы до ног мокрый, сжимающий в огромной руке столь же промокший букет тюльпанов. Он смотрит на нее, не говоря ни слова, и она тоже молчит. Позади Рей слышит, как все ее друзья дышат так же тяжело, как и она сама, запыхавшись от бега. Финн, самый смелый из компании, говорит первым. — Он серьезно тебя выследил? Губы Бена изгибаются в гримасе, но он не отводит от нее взгляда. — Боже, они все с тобой живут? Я думал, ты живешь одна. — Мы утешаем ее, придурок, — встревает Роуз. В конце концов он выходит из себя и рявкает: — Валите на хер! — Не говори так с моими друзьями! — кричит Рей, удивляясь самой себе. Это первое полное предложение, которое она произнесла за всю ночь. И за весь день тоже. Ее голос звучит хрипло от неиспользования и далеко не так властно, как надеялась. Но Бен слушается. Он несколько раз моргает, опускает плечи, чтобы не выглядеть так агрессивно, а затем слегка поворачивается, чтобы обратиться к ее друзьям. — Простите. — Он делает паузу, его челюсть на мгновение двигается, пока он не выдавливает: — Пожалуйста, уходите. Мне нужно поговорить с ней наедине. — Мы никуда не пойдем, пока Рей не попросит об этом, — говорит Кайдел, кажушейся самой уравновешенной из всех. — Верно? Все остальные бормочут согласие. Рей на секунду закрывает глаза, а затем тяжело вздыхает, поворачиваясь к ним лицом. — Все нормально. Бен… — Она замолкает, поняв, что никогда раньше не произносила его имени ни при ком из них, только «Соло». — С Беном все нормально. Все хорошо. Финн не уверен. — Рей. Он вторгся на частную территорию, чтобы увидеть тебя. Это перебор какой-то. Это жутко. Рей пожимает плечами. — Ага. Я могу с этим справиться. — Но… — Финн, пожалуйста? Я сказала, что справлюсь. Финн выглядит так, будто хочет продолжить обсуждение, но вместо этого отступает. — Хорошо, хорошо. Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится. — Так и сделаю. Кто-нибудь из вас умеет водить машину? — Кайдел привезла нас сюда, но я выпила только полстакана. Я могу отвезти нас к ней, — предлагает Пейдж. Рей кивает, наблюдая, как ее друзья уходят. Она чувствует себя неловко из-за того, что прервала вечер, но, наверное, так будет лучше для всех. Становится неловко. Или болезненно. И то, и другое, наверное. Она предпочла бы, чтобы у нее не было сейчас зрителей. Она снова поворачивается к Бену и обнаруживает, что он все еще смотрит на нее. — Бен. — Рей. Они говорят одновременно, а затем замолкают в ожидании, пока другой скажет что-то еще. Рей решает перейти к делу. Сорвать маску. Нет смысла говорить сейчас не прямолинейно. — Я думала, что сказала тебе забыть обо мне и жить своей жизнью. — Да уж, но, как видишь, я не всегда тебя слушаю. Я не мог заполучить тебя простым способом, поэтому пришлось проявить творческий подход. Рей скрещивает руки. — Найти мой адрес и появиться здесь посреди ночи — это творческий подход? Он не отвечает на это, вместо этого протягивая ей букет цветов. — Это тебе, — хрипло говорит он. — Извини, они мокрые. В его тоне мягкость, нежность, и от этого сжимается что-то внутри. Она колеблется еще несколько секунд, а затем берет цветы. — Бен… — Нормальные? — прерывает он. — Ты о чем? — Цветы. Рей смотрит на цветы и снова смотрит на него. — Да. Они прекрасны. — Она прочищает горло, а затем более мягко добавляет: — Спасибо. Но этого ему явно мало. — Нет, я имею в виду цвета. Они… сочетаются? Рей моргает. — Почему это важно? — Просто… ответь на чертов вопрос, Рей. — Но… — Пожалуйста. Рей щурится, чтобы разглядеть цвета в тусклом свете фонарей у бассейна. Розовые, желтые, фиолетовые и красные тюльпаны смотрят на нее, все до единого великолепные и идеально распустившиеся. — Они прекрасны. Ты сам их выбрал? — Пытался. Флорист… она сказала, что они хорошо выглядят, но я все еще не уверен. Ей понятно, что он сейчас — комок нервов, предпочитающий сосредоточиться на том, нравятся ли ей цветы, вместо того чтобы перейти к сути вопроса. Что ж, она не собирается отвлекаться. Ни на него, ни на его слова, ни на то, как хорошо он выглядит в кожаной куртке, несмотря на то, что промок до нитки. Просто нет. Она должна стоять на своем, даже несмотря на то, что предательская часть, которая ждала его прихода, уже умоляет ее передумать. — Почему ты здесь, Бен? — Хотел тебя увидеть. — Ну, теперь увидел. Удовлетворен? Он делает шаг к ней и останавливается. — Я скучал по тебе. Рей качает головой. — Я не могу. — Не можешь или не хочешь? — И то, и то. Это все… слишком. Твоя жизнь, твоя карьера. Ты. И я не знаю, как с этим справиться. Я не думаю, что смогу с этим справиться. — Я знаю. Будь со мной, и мы во всем разберемся. — Все не так просто! У меня есть работа. Я ценю свою конфиденциальность. И я не могу снова пережить то, что было. Я оказалась в новостях, Бен. Новостях! Все это видели. Мой начальник, мои коллеги, мои друзья. Я себе места не нахожу от унижения. А ты… ты кого-то ударил. Ты сломал ему нос! И теперь это все, о чем все могут говорить! — Ублюдок заслужил это. Они все. Они доставали тебя! — Это не оправдывает того, что ты начистил ему лицо! А если раны оказались сильными? Что тогда? Что, если бы тебя арестовали? Что, если ты пропустишь номинацию на «Оскар» из-за всего этого? Бен разочарованно разводит руками. — Это не имеет значения! — Номинация на «Оскар» для тебя не имеет значения? Почему?! — Потому что единственное, что имеет для меня значение, — это ты! Рей просто стоит, чувствуя себя глупо и застигнутой врасплох. Она не может придумать резкий ответ. Ей не хочется думать о резком ответе. Единственное, о чем может думать, — то, как страстно он говорит, как полностью сосредоточен на ней, как приятное тепло разливается в животе. Бен делает еще один шаг вперед, затем еще один, пока она не чувствует тепло его тела. Как может кто-то быть таким теплым после падения в бассейн? Это нелепо. Он нелеп. Но… Она любит его. Так сильно. И Рей почти уверена, что теперь Бен это знает. Его взгляд становится мягким, когда он обнимает ее, и протягивает большой палец, чтобы провести по ее линии подбородка. Она не может подавить дрожь и резкий вздох, которые вызывает его прикосновение. — Ты важна для меня, Рей. Знаешь. И… я готов сделать все возможное, чтобы удержать тебя. Уволься с работы. Перестань притворяться. В любом случае, я был бы никчемным актером без единственного человека в моей жизни, который имеет смысл. Ты… Она знает, что он говорит правду, потому что каждое слово наполняет ее теплым, золотым сиянием, которое вырывается изнутри, медленно вытесняя все сомнения, тревоги и страхи. — Ты все для меня, Рей. Ты. Никто другой, — говорит он ей, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к ее лбу. Рей прижимается к нему, смаргивая слезы, которые наворачиваются на глаза. — Боже. Как ты можешь быть так уверен? — Я знал это с того момента, как впервые встретил тебя. У нее нет слов, но ей и не нужны слова — больше нет. На этот раз она собирается действовать сердцем, а не головой. Как и он. Так, как он научил ее. Поэтому она нежно целует его и забывает обо всем на свете, кроме его губ на ее губах, хотя бы на сегодня.