***
Иссиня черные волосы закрывали полную грудь. Девушка повернулась спиной и выгнулась как дикая кошка, приподнимая свой упругий зад. Она оглянулась и игриво посмотрела словно приглашала к себе в кровать. Розовая круглая кровать с множеством подушек. — Ты скучал? — маленький рот с накрашенными губами произносит какие-то слова. Она снова поворачивается, раскидывая бедра как последняя бесстыдница. Ее кожа смуглая, смешалась испанская и марокканская кровь. Огромные черные глаза, тонкий нос. Гибкое тело. Длинные волосы, которые почему-то прикрывают грудь. Девушка снова поманила пальцем, затем облизала его и провела по обнаженной промежности. Даже вздрогнула будто ласкала себя впервые. Ее рука опустилась вниз, потрогала волосы на лобке, делая маленькие круговые движения у темной густой растительности. Ее палец потрепетал язычок клитора и погрузился в темно-розовое влагалище. Половые губы налились кровью. Второй рукой она немного раздвинула нежную плоть и, помедлив немного, стала описывать круги, дрожа еле уловимой дрожью. Из нее текли соки, от которых уже намокла простынь. Ее губы издали невольный стон. Девушка откинулась на подушки, забыв, что за ней наблюдают. Положила пальцы на свое лоно и начала мять его. Она расслабилась, закрыла глаза и двумя пальцами сильнее раздвинула розовое влажное отверстие. Она начала медленно, осторожно вводить внутрь себя два пальца. Застонала тихо, протяжно, широко раскинула ноги и после нескольких секунд ожидания начала пронзать себя резкими быстрыми движениями. Сжимала пальцы мышцами влагалища. Одновременно второй рукой ласкала неудовлетворенно пульсирующий клитор, не забывая при этом отрывисто дышать. Она терла, щипала, массировала, нежно поглаживала ярко-розовый клитор. Выгнула спину. Она ласкала свой дрожащий клитор и не разрешала ему взорваться. — Давай! Давай! — низкий мужской голос подбадривал ее. Она дернула бедрами, показывая что ее вагина широко раскрыта и истекает соками. Бугорок клитора давно налился кровью, а девушка не переставала щипать и мять его. Ощущения были сильными и острыми. Извивалась всем телом и непрерывно стонала. Ее сердце билось так сильно, что она думала, оно разорвется. Ее тело начало дергаться в сильнейших спазмах. Оргазм накатывал волнами, одна за другой. Девушка дрожала всем телом, от ступней до макушки. Сжала пальцы ног, сделала последние движения, лаская клитор и влагалище. Ее руки устало опустились. Она была на волне этой сладкой, удушающей муки. Волосы упали и обнажили большие груди с темно-синими венами и почти черными сосками. Большими темными сосками, оттянутыми на несколько сантиметров. Похоже, что ее доили. При возбуждении показалась светлая, полупрозрачная капля молока. Она скрывала грудь, скрывала, что могла не только возбудить, доставить удовольствие, раскрыться и принять, но и накормить. — ¡Mierda! Hijadeputa! Дерьмо! Вот сука! — мужчина судорожно сжимал свой полумягкий член. Исан уже кончил два раза, наблюдая за тем, как мастурбирует эта черноволосая испанка. Она отдавалась «делу» от души. Трахала себя, получая удовольствие. В отличие от этих холодных блондинистых сук из такой же холодной России, которые двигали руками как обкуренные роботы. Нет, эта испанка хороша! Но, блядь, кто ж ее доит? Это он, пилот Исан, должен пить ее молоко! Он не стал доводить себя до третьего оргазма. Толстый пенис требовал внимания. Исан погладил большим пальцем по нежной головке, прикрыл глаза. Может пересмотреть еще раз видео с этой испанкой. Да нахуй ее. Он двигал рукой вверх и вниз, сжимая и ослабляя давление. Но нет. Для третьего раза не хватало возбуждения. Исан плюнул на пол. Потянулся и с тумбочки достал пиво. Одну банку, входящую в дневной паек.***
Скудного военного пайка не хватало. На сутки выделяли банку тушенки и банку рыбных консервов, половину французского батона, засохшего и жесткого, банку пива. Офицеры дополнительно получали кусок сыра и табак. Остальное — воду, дополнительные продукты или проституток — солдаты искали сами. Хочешь жрать и трахаться, изволь побегать по поверхности в поисках неразграбленного магазина и борделя. В течение первых месяцев карантина погибла бóльшая часть эскадрильи EVA 9*. От «Евы-9» осталось четыре вертолета и три экипажа. Проституток к военным не пускали. Поэтому экипажи придумывали свои способы поиска женщин. Среди выживших, тех, кого они должны были перевезти в Мадрид, всегда оказывались сеньориты, молодые и не очень. С ними можно было не церемониться. Голодные, напуганные, одинокие. Готовые на многие уступки ради половины банки тушенки. Некоторые жили группами, тогда мужчин и детей отделяли для отправки в столичный госпиталь. Женщин оставляли в лагере, в закрытом амбаре. Теперь приходилось платить едой за секс. Полбанки консервов за ночь любви. Кто-то из сослуживцев снял свое совокупление на видеокамеру с вертушки. И тут понеслось! Зачем платить всем, когда один трахает, а остальные смотрят. Женщин меняли, если находили свежее мясо, свежее тело. Использованных отправляли в военный госпиталь в Мадриде, и еще неизвестно, где этим девушкам было безопаснее. Среди них однажды попалась беременная. Она истерила больше всех, а после наказания — ее насиловали все по очереди — начались преждевременные роды. Ребенок родился очень маленький, худой, сморщенный. Он прожил только несколько часов. А через сутки его мать стала кричать от болей в груди. Пыталась сцедить, давила на покрасневшую опухшую грудь, снова плакала, просила помочь. Уго, друг Исана, командир экипажа, подошел и приложился к женской груди. У нас скудный паек, объяснил Уго позже. А молоко пропадет, если его не сосать, добавил Уго на следующий день. Офицер должен помогать даме, и не важно о чем она просит. Поцеловать ручку или отсосать молоко из переполнившейся груди. Через неделю командир второго экипажа принес с какой-то фермы доильный аппарат. Исан смотрел как темные удлиненные соски женщины втягиваются в трубку и через минуту появляются первые белые капли. Ее доили с утра до вечера. До первых красных капель. Тогда аппарат снимали, женщину кормили, поили. Она не противилась, не плакала, почти не говорила. Дают еду - она ест, дают воду - она пьет. Ставят раком - она стоит. Натягивают доильный аппарат на соски - она молча ждет. Затем один из солдат пристроился к ней сзади, вгоняя в ее теплое влагалище свой отросток. Она молчала. После первого солдата пришел второй, третий. Потом она упала, обессилила. И все также молчала. Командиры экипажей договорились, что молочную проститутку можно трахать, если остальные заняты солдатами. В приоритете ее молоко, а не вагина. Доильный аппарат опробовали и на других сеньоритах. Вытянули и размозжили соски, но молока не получили. Исану было противно пить женское молоко. Но «у нас скудный паек», часть которого он все равно отдавал для кормления проституток. В сутки собирали почти два стакана молока, делили на три экипажа, выпивали по несколько глотков. Его командир только подмигивал, можно и трахать и питаться. Кто-то из пилотов сказал, что всех рожавших можно доить. И с того момента эскадрилья EVA 9 искала среди выживших молодых женщин с детьми. А попробуй найди их, если тепловизоры не всегда ловят, и эти суки стали прятаться по подвалам. Тут и Мадрид все время требует свежего мяса. Где столько выживших найти. Самим бы не заразиться.***
Как стали иссякать поставки живого мяса в столицу, эскадрильи получили инфразвуковое оружие с официальным названием «устройства акустического воздействия на биологические объекты». Легкое инфразвуковое вооружение всегда имели полицейские-штурмовики, иначе как разогнать демонстрации, которые в последние пять-шесть лет стали постоянными на улицах Барселоны, Мадрида, Валенсии. Неслышные звуковые волны повреждают вестибулярный нерв и приводят к тошноте, постоянному чувству беспокойства, головным болям и шуму в ушах. У полицейских инфразвуковое устройство работало на пороге в 4-6Гц**, вызывая страх, панику, ужас у демонстрантов. Протестующие сами сбегали с улиц, уходили домой, прятались под одеялом. Инфразвуковые волны двигаются очень медленно и имеют большую длину волны. Дверь, стена или ушные затычки не будут защищать против звуковых волн такого типа. Эти инфразвуковые волны проникают практически везде. Теперь эскадрилья EVA9 несла боевые инфразвуковые излучатели. Первый же полет и отличный улов! Экипаж Уго поймал семнадцать человек. Они выскакивали из разрушенных домов, выбирались из подвалов, выползали из неработающей канализации. Хватались за сердце, в панике куда-то бежали. Выжившие бросали детей и неслись, выкрикивая что-то в ужасе. Исан опустил вертолет в порту Аликанте. Солдатам оставалось только собрать обезумевших и распихать в геликоптер. Еще десятки вылетов в Валенсию, Мурсию, Торревьеху, Аликанте. Каждый полет приносил урожай в десять-двадцать человек. Мадрид был доволен и, как всегда, ненасытен. Госпиталь просил еще и еще. Инфразвук понизили до 2Гц. Если остались живые, кто не погиб от Фэн-вируса, то эскадрилья EVA 9 готовила им нервное возбуждение, травмы тканей и перегрев внутренних органов.***
Исан всматривался в видео с мастурбирующей испанкой. Откуда? Кто? Кто снимал? Солдаты нашли записи в одной из многомиллионных вилл на побережье, где прятался хозяин дома с прислугой и целым гаремом. Была ли эта испанка среди отправленных в Мадрид, никто не знал. Она осталась только на видео. С большой сочной грудью, в которой много молока. Пилот стукнул кулаком в стену. Все, член в штаны. Пора собираться. Скоро выходить на очередное дежурство. Форма-комбинезон, серо-голубой с зеленым. Оружие — автоматическая винтовка CETME-L, взять в салон; стандартный самозарядный пистолет Llama M82, на бедро; армейский нож, спрятать под штанину. Загрузить личную аптечку, сухой паек на три дня, воду, дополнительное вооружение в летающую махину AS 532 Cougar, перекрашенную в черный цвет. Настроить тепловизор Sensia, проверить заряд на видеокамере. Прикрикнуть на солдат, чтобы быстрее шевелились и привели в порядок свое оружие, взяли кислородные маски, не забыли наручники и шприцы с успокоительным для выживших. — Участок 17D, чуть севернее Торревьехи, — Уго сосредоточенно рассматривал бумажную карту, — пустая трата времени и горючего, ничего не найдем. — Почему ты так уверен? — Исан запустил двигатель вертолета. — Ты сам глянь! Нихера тут нет! — командир экипажа нервно водит по карте, — Поля и виноградники. Кто тут будет сидеть?! — Приказ на квадрат 17D? — уточнил Исан. — Да, — кивнул Уго, — приказы надо выполнять. — Sí, señor! — четко ответил Исан и вертолет тяжело поднялся в воздух. Они прочесывали участок от побережья и до объездной автомагистрали. Исан подумал, что командир был прав. На этом квадрате очень мало жилья. Рядом находился аэропорт Аликанте, но они уже обработали это здание. Направили две звуковые волны с двух вертушек, с перехлестом. Инфразвуковые волны били в помещение, создавая резонанс в 4-3-2 Гц. Те, кто прятался в аэропорту выбегали как ужаленные. ¡Joder! Сколько тогда они насобирали? Через день Уго приказал снова вернуться к аэропорту. Он был прав. Улов был меньше, но свою десятку они увезли. Эти, последние, прятались в каких-то трубах. И чуть не сдохли от инфразвука, бежали из своих нор. А тут и солдаты подлетели, спасатели бля. Тепловизор подал сигнал. Тело среди оливковых деревьев. Одно тело. Черт! Не сажать же вертолет ради одного выжившего? Исан вопросительно смотрит на командира. Уго мотает головой. — Погоним его на низкой частоте. Солдаты включают звуковую пушку, настраивают «устройство акустического воздействия на биологические объекты», выстреливают в направлении желто-красного пятна, изображенного на тепловизоре. Пятно кружится на месте, бежит, мечется. Забегает в какой-то сарай. Вот это удача! Детектор камеры заметил достаточный температурный контраст между целью и фоном и тепловизор Sensia издал дополнительный сигнал. Глупо прятаться в холодном подвале, где выше разность температуры тела человека и холодного камня, а значит выше вероятность обнаружения. В подвале копошились восемь взрослых человек. — Как тараканы или крысы, — проворчал Уго. — Сейчас выловим, — Исан искал место для посадки. Вертолет был на расстоянии чуть меньше километра, никто из выживших, прятавшихся в подвале и не подозревал, почему именно сейчас ему станет страшно и захочется выбежать из подвала, почему его начнет тошнить, закружится голова или заболит сердце. Как по команде все восемь родственников, выживших во время атаки Фэн-вируса, схватились за желудки. Такая ноющая боль словно кто-то наматывает кишки на палку. И душно! Очень душно! Надо выйти на улицу. Хватит прятаться в подвале! Выходим, вернее выползаем все вместе! А вот и армия спасения. Смотрите, солдаты королевской армии прилетели нас спасать. Куда летим? В Мадрид? В военный госпиталь. Ну наконец-то. Наконец, правительство и армия все взяло в свои руки. Мы спасены. Исан вел вертолет вдоль побережья, поглядывая в тепловизор. Восемь человек — это хорошая охота. Они сами прибежали к вертушке, надо использовать все-таки 2,5Гц. Если выше, то выжившие убегают в ужасе; если ниже, то блюют кровью. Геликоптер сыто урчал словно зверь, поглотивший восемь жертв. Ни Уго, ни Исан, ни другие пилоты или солдаты не интересовались, зачем военный госпиталь собирает выживших. Если они действуют в качестве спасателей, то почему должны действовать с выжившими как с преступниками. Исан как-то завел такой разговор с командиром экипажа, но Уго отмахнулся от пилота. Выполняй задание. Получай паек. И радуйся, что ловишь выживших, а значит не зараженных. Детектор тепловизора Sensia подал сигнал. Заметил небольшую разницу в температуре. На берегу лежал мужчина, его тело размазывалось желто-зеленым цветом. Черт! Mierda! Обратить внимание командира или ну его нахуй. Скорее всего будущий мертвец, остывающий на песке. Исан не хотел тратить время на полумертвое мужское тело. Увеличил приближение на тепловизере и решил сделать несколько снимков.***
Эстер вжалась в колонну, хотела раствориться в этом куске бетона. Пусть вертолет пролетит мимо, пусть он свернет на юг или на север, пусть он ее не заметит. Бетон нагрелся на солнце и Эстер уткнулась носом в теплую шероховатую поверхность. По спине поползла капля пота. Страшно. До дрожи в коленках. Она стала прерывисто дышать, не хватает воздуха, болит сердце и скрутило желудок. Эстер подумала, что если она сейчас умрет, то никто не спасет Хорхе, его никто не будет искать. Она повторяла себе, что надо думать не только о своем паническом ужасе, надо сдержать свои порывы, не бежать, а спрятаться; не кричать, а смолчать. Эстер закрыла глаза. Она боялась посмотреть на вертолет, вдруг он почувствует ее взгляд и тогда найдет ее. Да, это по-детски, закрыть глаза и считать до ста. Но это помогает успокоиться. Вспотели ладони и Эстер осторожно вытерла их о штаны. Она вытянулась в струнку, стала тростинкой возле тяжелого куска бетона. Благодарила небо, что на ней темно-зеленый свитер, который сливался с разрушенным зданием. Сердце стучало где-то в горле. Желудок предательски скрутило, заныл. Подступила тошнота. Только бы не упасть. Только бы не сорваться в бег. Эстер видела, что вертолет забирает людей. Хороших или плохих? Если хороших, то куда их перевозят — спасают или уничтожают. Ведь она не знает, кто сидит за штурвалом военных геликоптеров. Она слышала шум двигателя и чувствовала ветер от лопастей вертолета. Эстер сжала глаза, прикусила язык до боли. Она стала одним единым с этой бетонной колонной. Бетон теплый и она теплая. Бетон серо-зеленый и она темно-зеленая. Бетон стоит и не шевелится, и она вытянулась в подборку, досточку, бетонную полку. Эстер задержала дыхание, когда вертолет пролетал мимо нее. Она хотела упасть на колени, но дала себе слово не дергаться, пока летающий монстр не окажется вне пределов ее слуха. Стало легче дышать. Живот все еще болел. Но чувство тошноты прошло. Эстер сглотнула накопившуюся слюну. Она все это время почти не дышала и не глотала, боясь сделать лишнее движение. Горло было сухим и хотелось откашляться. Она сдерживала кашель внутри себя, непроизвольно дергая плечами и грудной клеткой. Надо остановиться. Не шевелиться. Медленно вздохнуть. Мееееедленно выдохнуть. Не двигаться. Эстер превратилась в слух. Шум прибоя, завывания ветра и где-то за холмом стихает шум вертолета. Пора! Ноги не слушались, все тело пронизывала трусливая мелкая дрожь. Эстер укусила себя за язык, чтобы боль перекрыла остальные чувства. Она знала точно, что ей нужно на берег, найти Хорхе до того, как его обнаружат те, кто летит на вертолетах. Она споткнулась на лестнице и чуть не полетела головой вперед. Мерзкая предательская мысль появилась в голове как мышь и исчезла. А если спрятаться в подвале и пересидеть два-три дня. Как они делали раньше? Там есть еда, место для сна. В подвале ее никто не найдет. Эстер даже не стала додумывать эту мысль. Прогнала ее из головы. Встряхнула волосами. Она уже бежит к побережью, от гостевого домика пять минут быстрым шагом. Если с Хорхе что-то случилось, волны выбросят его южнее. Эстер повернула направо и согнулась в поисках следов Хорхе. Он любил сидеть на этом белесом бревне. Море и солнце высушили, отбелили его. У бревна гладкая отполированная поверхность. Светло-серый цвет, напоминающий скандинавскую мебель. Эстер охнула, когда увидела его ботинки. Хорхе оставил их вместе с джемпером. Черт! Этот дурак решил поплавать? Эстер стала злиться на него. Она ждет его дома, переживает за него. А Хорхе бросил ботинки и одежду, чтобы поплавать в отравленном радиоактивном море? Он решил убиться? Или увидел что-то? Эстер приложила руку к глазам, сделала козырек. Но кроме холодных серых волн Средиземное море ничего не показывало. Эстер поежилась. На берегу было холодно. Эстер шла на юг, поминутно оглядываясь на гостевой домик. Вдруг Хорхе вернулся и стоит на втором этаже. Она несла его джемпер и ботинки, прижимая к себе и глотая слезы. Если он погиб, то она останется совсем одна. Сколько сможет протянуть, если не будет высовываться из подвала? Три месяца? Полгода? Год? А что потом? Нарвется на очередной вертолет и ее увезут как и других оставшихся в живых. Спасут ли? В раздумьях Эстер не заметила рокот геликоптера. Черт возьми! Она даже не поняла, откуда разносится этот звук, словно он накрыл ее колпаком. Куда бежать? Вперед? Повернуть назад? Эстер согнулась, стараясь казаться меньше, когда заметила хвост вертолета.***
Исан сделал круг, направляя тепловизор на еле теплое тело. Да, этот клиент не наш, он не выживет. Исан нажал на кнопку и сохранил несколько снимков желто-зеленого тела. Пусть останется в памяти тепловизора, если возникнут вопросы со стороны командира. Исан повторил про себя, что все он делает правильно и повернул вертолет в сторону военно-воздушного лагеря. Им лететь на юго-запад примерно сорок минут. Камера тепловизора тоже смотрела в ту сторону, где была расположена их база. Исан откинулся в кресле. Детектор Sensia не успел засечь яркую красно-оранжевую движущуюся точку, которая приближалась к желто-зеленому пятну на пляже. Тепловизор молчал. ---------------------- * Escuadrón de Vigilancia Aérea nº9 (EVA 9) Acuartelamiento Aéreo Motril — 9-я эскадрилья воздушного наблюдения и военно-воздушный лагерь Мотрил ** При совпадении частот (резонансе) инфразвука с частотами органов человека полностью разрушается человеческий орган. Собственная частота некоторых органов человека: 20-30 Гц (резонанс головы); 40-100 Гц (резонанс глаз); 0.5-13 Гц (резонанс вестибулярного аппарата); 4-6 Гц (резонанс сердца); 2-3 Гц (резонанс желудка); 2-4 Гц (резонанс кишечника); 6-8 Гц (резонанс почек); 2-5 Гц (резонанс рук) -