Как же так получается Земля все же кончается Тот, кого ты нежно любил Сейчас от тебя отрекается. Polnalyubvi – Больше ничего
Митра. Столица. Наиболее безопасное место на всем Парадизе. Каждый раз, оказываясь здесь, Лео ощущал себя комнатным растением под стеклянным колпаком теплицы. По сравнению с минувшими днями, наполненными смертями и разрушениями, Митра напоминала пряничный город. Это ему не нравилось, вызывало липкие чувства, от которых хотелось умыться. Единственная причина, по которой он хотел возвращаться сюда вновь и вновь, это Энви. И он был готов смириться с мишурой столичной жизни, лишь бы парень был в безопасности. Хотя, какой парень, он уже давно стал настоящим мужчиной. Они оба. – Ви, Лео! – голос у Энви тоже изменился, стал ниже. Среди суматохи, царящей при внутреннем дворе военной полиции, фигура высокого крепкого парня выделялась моментально. Еще он отпустил небольшую бороду, что делало его грозным вороном на фоне обычных столичных петухов. От такого сравнения Лео невольно усмехнулся. Как же он давно с ним не виделся, желание подойти к нему, коснуться, просто поприветствовать и убедиться, что это не сон, загорелось ярче полярной звезды. Но кто бы еще учитывал его желания… – А ну свалил!.. – отпихнула его Октавия. – Мой крепыш! – Ви! Живая, чертовка! Ахахахах! – А-а! Рука-рука, аккуратнее! – Потерпишь! Подхватив девушку, Энви закрутил ее в объятиях. Их звонкий смех разнесся по плацу, привлекая ненужное внимание – военные, охваченные тревожными вестями, смотрели на них, как на идиотов. Лео тоже поддался общей волне, но злился по другой причине. – Я для вас шутка, да? – Чего? – отлипнув, наконец, от Энви, переспросила Октавия. – Ничего… – Да ладно тебе, не обижайся. Могу и тебя закружить, – едва сдерживаясь от смеха, пошел в наступление полицейский с распростертыми объятиями. Лео от этого вида передернуло, он отстранился. – Отошел от меня, успокойтесь для начала. Оба. – Ты меня не рад видеть? – Не в этом дело, вы ведете себя, как дети, – зашипел парень, – что вообще с вами происходит, когда вы встречаетесь? Ваши мозги аннигилируют что ли? – Чего ты такой нервный? Вопрос, честно говоря, глупый, тем более услышать его от Октавии Лео ожидал в последнюю очередь. Не мысль о разрушенном городе не давала ему покоя, и парень понятия не имел, как менее болезненно донести новость до друзей. А безболезненно и не получится. – Энви, есть где тихое место? – отбросив позерство и кривляния, на полном серьезе уточнил Лео. – Нужно поговорить. И, боюсь, разговор будет не из приятных. – Понятно. Идем в мой кабинет, там поговорим. Понятно ему. Нет, пока что ничего не понятно. Признаться, Лео даже не знал, как подступиться к разговору, рассказать о том, что в одиночку, не посоветовавшись, пошел на контакт с носителями силы титанов. Нервозность только усилилась, когда они зашли в кабинет Энви, который отличался невероятным порядком и чистотой. Даже книги в шкафу выстроены по алфавиту вместе с картотекой. Среди лучей солнца, заглядывающих внутрь через окно, не кружило ни одной пылинки. – Это точно твой кабинет? – с сомнением уточнила Октавия. – Не думала, что ты такой педантичный. Хотя, до фанатичности Акермана тебе далеко. – Попробуй тут расслабиться, – вздохнул Энви, приглашая товарищей присесть в кресла напротив его рабочего стола. – Меня сделали командиром западного округа Сины год назад, а я уже в гробу видал эту должность. Приходится держать образ порядочного и педантичного человека даже в таких деталях, как порядок в картотеке. – Командир военный полиции Яркела, – мечтательно вздохнула Октавия, плюхнувшись в кресло, – а еще не хотел в военную полицию вступать… – Так сама бы вступила. – Может, и стоило бы… Печальный голос девушки опустил в кабинете тишину, как занавес на сцену, пряча формальное приветствие и пустые разговоры. Лео без охоты присел на пустующее кресло, ему казалось, что суставы закостенели, когда он попытался согнуться. Энви бросал тень на товарищей, стоя у окна, судя по грустному взгляду, до него дошли новости о падении Шиганшина. Еще бы не дошли. – Значит, колоссальный и бронированный, – обмолвился Энви, подчеркнув свое расположение духа тяжелым вздохом. – Ну… это должно было когда-то случиться. – Но я надеялась, что нас хотя бы предупредят, – шикнула Октавия. – Вообще не понятно, какова ситуация, что делать. – А нам вообще надо что-то делать? – осторожно поинтересовался полицейский, предусмотрительно подняв руки в успокаивающем жесте. – Прежде чем наброситесь на меня с лаем, дайте сказать. Если нам ничего не сообщали, может, и не стоит вмешиваться? Не хочу, конечно, показаться трусом или что, но… а нам оно надо, раз Марлия так обошлась с нами? Знаю, Ви, ты говорила о другом… – Нет, Энви, все верно, – спокойно перебила его девушка, смотря себе под ноги. – Я того же мнения, если честно. Да, изначально все было иначе, но… многое изменилось. Мне даже не хочется думать о возвращении в Марлию, да и кто опознает в нас шпионов? Титаны, которых отправили сюда, наверняка из молодого поколения. Возможно, того же возраста, как и мы были, когда нас сюда сослали. – Не «возможно». А того же. Если и сдирать присохший бинт, то разом, чтобы не растягивать мучительную боль. И в то же время есть вероятность содрать кожу. Бросив эти слова, Лео чувствовал себя примерно также в ожидании той самой мучительной боли. Ему хотелось зажмуриться или отвернуться, но он поклялся себе, что будет сильным до последнего. Ради их же блага. – Чего? Для Октавии его слова все равно что шутка, настолько они оказались неожиданны, что она даже и не поняла ключевой смысл. Так поначалу подумал Лео, но перехватив ее взгляд, сообразил, что своим поступком сорвал чеку с гранаты. Глаза девушки медленно расширялись от ужаса, ее лицо менялось в мучительной гримасе. – Я столкнулся с этими ребятами, когда мы зачищали город, потом нашел их на судне с беженцами. Им лет двенадцать-тринадцать, не больше, к тому же их трое, а не… – Ты вообще, блядь, с ума сошел?! Реакция Октавии оказалась предсказуемой, только не ожидал Лео, что она окажется настолько громкой. Девушка аж подпрыгнула с кресла, встала перед ним каменной стеной, но ничего более сделать не могла. Только грозно дышала. – Октавия, сядь и дай мне закончить. – Закончить?! Ты вообще охерел?! – Не ори. – Не орать?! Ты мало того, что нашел этих детей, так еще и заговорил с ними?! А нашего мнения ты не спрашивал?! Какого черта?! – Ви, давай без криков, пусть это и мой личный кабинет, но стены тоже иногда отращивают уши, – мрачно отозвался Энви, за что Лео был ему признателен. Но выглядел он мрачнее тучи. – Но она права, Лео. Какого хера ты творишь, не посоветовавшись с нами? – И сколько ты им рассказал? Ты вообще… ты вообще не имеешь права принимать такие решения. – А ты имеешь? – Да, я командир нашей группы. – Нет, Октавия, – жестко оборвал ее Лео, заставив удивиться. – Ты была командиром нашей группы, но сейчас ты не способна принимать взвешенные решения. – Не способна? – опешила девушка, и потому, что она сумела овладеть голосом и не закричать во всю мощь легких, стоило забеспокоиться всерьез. – То есть ты поступил разумно, проигнорировав нас, и сделав все по-своему? – Именно так. Его прямолинейность заставила товарищей уронить челюсть от удивления. В какой-то степени Лео разочаровала их реакция, а за разочарованием накатило раздражение. И пока в его сторону не полетел новый залп камней, парень поднялся с кресла и одарил присутствующих жестким взглядом. Октавия отстранилась, почувствовав угрозу, Энви продолжал напряженно молчать. – Октавия, я бы не сомневался в твоем здравомыслии, если бы ты спокойно перенесла гибель своего отряда. Но ты к ним привязалась, это тебя сильно подкосило, я вижу, что ты потеряла железную хватку. У тебя появился личный интерес не только к людям, но и к Парадизу в целом. Ты хочешь уже защитить не столько себя или нас, ты готова голову положить, чтобы защитить остальных. И это худшее, что могло бы с нами случиться. Она не ответила, упрямо потупила взгляд, и Лео с неожиданностью понял, что ему больно видеть ее такой. Загнанной в угол не только его словами, но своими же чувствами. Роль лидера девушка восприняла изначально чересчур серьезно. Даже по окончании кадетского училища она если и позволяла себе заботу о ком-то, то лишь о них с Энви. Но сейчас детские травмы возымели над ней верх, и ей хотелось стать щитом для всех, кто был рядом. – Три подростка… нет, даже еще детей: Энни, Райнер и Бертольд. Обладатели женской особи, бронированного и колоссального. Я не идиот, чтобы разбалтывать им все и сразу. О вас я им не говорил, только сказал, что я здесь не один, но это им, похоже, уже известно. Начальство сообщило, что на Парадизе находятся шпионы Марлии, и они помогут, им дали наше описание. Но упор, скорее, делали на то, что это мы найдем их. – Значит, куратор все же рассчитывал на нас, – угнетенно произнес Энви. – Поверить не могу… почему они тогда оборвали с нами связь? – Об этом я у ребят не спрашивал. В любом случае, миссия у них та же – отыскать титана прародителя. Начальство, похоже, посчитало, что мы просто зашли в тупик и без применения грубой силы вряд ли что-то еще сможем сделать. – И что теперь? – спросил Энви. – Мы скоординируем действия носителей, чтобы они… что? – Пока что дела не требуют спешки, ребят заслали сюда на продолжительное время, у них в распоряжении максимум тринадцать лет из-за их способностей. Но, возможно, они управятся быстрее. Наша задача – их поддержка. – Это они так сказали? – Я ведь говорил, им сообщили, что шпионы в Парадизе должны им помочь. Раз уж в Марлии до сих пор думают, что мы верны им, не вижу причин разочаровывать их. К тому же если мы откажем этим детям в помощи, мы можем и не дожить до завтра. Я посоветовал им вступить в кадетский корпус, так они смогут большего добиться, с поступлением и документами я им помогу, но для начала им понадобится год или два на адаптацию. Наверное, удастся пропихнуть их в какую-то школу. В кадетский корпус берут детей постарше. А пока они обучаются, нам надо поработать усерднее и постараться найти информацию о прародителе, о королевском роде. Ты ведь говорил, что ходят слухи, будто на троне сидит самозванец. – Лео… – Что? Тяжелый вздох сказал все за Энви. Он не вставил ни одного слова, не спорил, однако не скрывал разочарования, которое вызвало у Лео не то жалость, не то обиду. В отличие от Октавии, мужчина, пусть и завел много друзей, сильно ни к кому не привязался, оно и понятно. Все его внимание и любовь была устремлена к ним, его товарищам по несчастью. И тем не менее он тоже оказался не готов к действию, к возвращению в реальность. Лео бы их пожалел. Но негодование выбило из него подобные мысли. Они ведь столько раз говорили, что не поддадутся искушению, а теперь мялись, как девицы перед алтарем. Если бы подобная жизнь не таила угрозы, парень без раздумий бы предал Марлию, однако их определенно вздернут, если узнают, что они шпионы. – От вас пока ничего не требуется, – едва скрывая раздражение, Лео решил уже не церемониться. – Энви, постарайся набрать побольше слухов, узнать что-то о королевской крови. Мы с Октавией продолжим службу в разведке… – Энви, есть какие-нибудь свободные должности, на которые я могла бы претендовать в военной полиции? Вопрос девушки застал врасплох своим контекстом. Она даже не смотрела в сторону Лео, подняла хмурый взгляд на Энви, который также не ожидал подобных запросов. Подумав секунду, он неуверенно сказал: – В Сине пока нет, но в районе Розы скоро освободится должность капитана, но там такая очередь… – Какая еще должность капитана? Октавия, ты меня вообще слышала? Мы… – Прости Лео, но иди в жопу, – резко отмахнулась от него девушка, адресовав лютый взгляд. – Ты вытворил такое и думаешь, я буду спокойно служить с тобой рука об руку? – Ситуация изменилась, нам куда выгоднее оставаться на местах, сейчас твое мнение не играет значения. – Да я это заметила! – воскликнула Октавия, громко ударив кулаком по столу. – Ты наше мнение в землю втоптал, и ладно бы это было что-то неважное, а ты буквально принудил нас вступить в контакт с Марлией! Не обсудил с нами, как поступить лучше, даже не сказал, что обнаружил титанов! – Ви, давай потише… – Да в жопе я эту тишину видала! – огрызнулась девушка и, подступив к Лео, угрожающе указала на него пальцем. – Не важно, в каком состоянии я нахожусь, я остаюсь лидером нашей группы. – Октавия, ты себя сейчас видишь? Слышишь? Прежняя Октавия ни за что бы не сорвалась на крик, не стала бы закатывать истерику, а жестко бы обозначила цель. А сейчас ты орешь, как истеричка, и я не могу доверить жизнь Энви и свою в твои руки. Это ты понимаешь?! – Поэтому ты решил, что лучше вообще нас не ставить в курс дела? – Прости, но вот поэтому я ничего тебе и не говорил. Ты трясешься уже от любого шума, ты чересчур привязалась к этим людям, которые понятия не имеют, через что мы прошли. Важны только мы, сейчас все изменилось, эти ребята сказали, что в Марлии все еще рассчитывают на нас. Это значит, если мы их предадим, нас прибьют, как тараканов… эти же подростки. Нас рано или поздно раскроют здесь, а так мы хотя бы обеспечим себе путь к отступлению. – Путь к отступлению, – повторила Октавия, нервно постукивая ногой и покусывая губы. Одарив парня быстрой нервозной улыбкой, она зашипела: – путь к отступлению… путь к отступл… блядь, Лео, ты… – Ну что? – не сдержался он, повысив голос, вскинул руками, когда девушка начала ходить из стороны в сторону. – Облажался? Нет, Октавия, я действовал, исходя из наших интересов. – Из своих! – воскликнула Октавия, едва сдерживая ярость и подступающие слезы. – Из своих. Спасаешь свою задницу и задницу Энви, потому что вам, голубкам, конечно, не важно, где быть, главное вместе. Да? А обо мне ты подумал? М-м? О том, что мне делать? А? – Только не говори, что дело в Эрвине… – В Эрвине! В двадцати солдатах, которых я потеряла! В Кристалле, которого оставила умирать в разрушенной больнице, хотя он просил меня о помощи! А еще в Энви и тебе! Ты, блядь, вообще думаешь, что будет с нами, если мы вернемся? Добро пожаловать на волю? Ха! Здравствуй, концлагерь, почетная красная повязка! Или желтая… да, скорее желтая, мы же не чертовы военные или титаны, чтобы… – Не ори ты! – Вот хочу и буду орать! Я тебя видеть не желаю! Если так хочется играть в главного, то вали из разведкорпуса, если эти люди для тебя ничего не значат! – Да, они для меня ничего не значат. Для меня важны лишь вы, и пока ты истерику устраиваешь, трезво не взглянешь на ситуацию, – попытался успокоиться Лео, хотя давалось это с трудом. – Я никуда не уйду из разведкорпуса, Октавия. Потому что за тобой надо присматривать, чтобы ты не наломала дров. – Это что же за дрова? – прищурилась девушка. – Какие еще дрова, Лео? – Не хочу, чтобы ты в порыве чувств о нас рассказала кому-то. Он ожидал, что Октавия разразится новым криком, вспыхнет в приступе гнева, но в кабинете опустилась неожиданно пугающая тишина. По тому, как изменился взгляд девушки, Лео едва не застонал от отчаяния, осознав, какую ошибку допустил. – Октавия… – Нет, – отступила она, в мгновение ока взяв себя в руки. – Знаешь, Лео, я многое еще могу понять и простить, но не это. Хочешь, чтобы я доказала свою состоятельность ценой собственного счастья и последней радости? Ладно. Конечно. Я же ведь лидер, должна подавать пример. Надеюсь, последуешь ему и тоже подберешь слюни. – Ви, он же ведь… – А ты, – указала она на Энви, смаргивая предательские слезы, – чтобы жопу порвал, но выбил мне должность капитана в военной полиции. Мы ж команда. Так давайте помогать друг другу.***
Как же она себя чувствовала? Плохо? Нет, не то слово. Плохо – это слишком обобщающее понятие, не передающее всех тонкостей. Подавлено? Нет, слишком плоско и недостаточно дерзко. Унижено? Да, точно. У Октавии складывалось ощущение, что ее взяли за шкирку и ткнули лицом в грязь, уронили в помои, просто выбросили из окна, как ненужный мусор. Девушка уже не пыталась заниматься самообманом, ей хотелось пожалеть себя и прочувствовать жалость положения. Отыскать в столице наиболее обшарпанный и грязный кабак оказалось делом куда более проблематичным, чем урегулировать дело с переводом по службе. Окруженная зловонием перегара и шумными голосами, Октавия до сих пор не верила в происходящее, как несколько часов назад подала прошение о переводе. И его приняли. С улыбкой на лице. Да еще и по рекомендации Энви. В глубине души девушка надеялась, что парень не станет помогать ей, попросит успокоиться и не злиться на Лео. Не бросаться обещаниями. А он взял и исполнил ее просьбу. Нет, скорее, приказ. Как она могла злиться на Энви? Он всегда был между ней и Лео, как меж двух огней, порой это жутко раздражало. В некоторых ситуациях его бесхребетность усугубляла ситуацию, как сейчас. Или помогала выйти сухим из воды. Как с Эльзой Миллер. Жестом попросив подлить себе еще самогона, Октавия без особого желания опустошила рюмку и скривилась. Она ненавидела алкоголь, на вкус какой-то яд, но помогал заглушить мысли. Хотя бы не реагировать на них остро. Так вот она и сидела битый час, подкидывая бармену монеты в обмен на возможность просто посидеть и охренеть от жизни. Титаны. Марлия все же направила к ним титанов, невероятно. Интересно, почему куратор не сделал из них титанов? Полноценных, обладающих невероятной силой и мощью. У него стояла иная задача? Или ему просто отказали? Помня Леонарда, Октавия склонялась к первому варианту, этот мужчина был одержим идеей создать своих собственных монстров. Рука заныла. И почему рана реагировала на воспоминания? Или дело в алкоголе? Во вчерашнем дне? Блядь, да уже не важно. Пусть Лео делает, что хочет, возвращаться в Марлию девушка не желала, даже близко подходить к этим подросткам не думала. Пусть парень нянчится с ними. Вовремя вспомнил о роли патриота, и как красиво прикрывался их с Энви безопасностью… Трус он! Никогда не стремился идти вперед, отправляться за стену на миссии, боялся сближаться людьми. Удачно подружился с Ханджи, чтобы поддерживать идею исследовательской, а не полевой деятельности. Чертов ублюдок, вел себя, словно умнее всех! И как он посмел пойти на такой шаг без их с Энви ведома? От злости у Октавии наворачивались слезы, опустив голову на руки, она зажмурилась и шумно выдохнула. Что она наделала?.. Уйти из разведки? Все подумают, что она струсила, не справилась с ответственностью и угрызением совести. Поползут слухи, девушка не сомневалась, что в военной полиции на нее начнут показывать пальцем и насмехаться. Мол, не сберегла отряд и убежала в безопасное место, ах как удачно, что у нее есть связи. Да и плевать на этих мажоров, но как она будет смотреть в глаза бывшим товарищам? Ханджи, Эрвину, да тому же Киту Шадису, которого проклинала день и ночь. – Октавия? Господи, наконец-то… «Да мать вашу подери-и-и!..» – едва не взревела Октавия. Знакомый голос, словно искра, упал на ее душу и вызвал неконтролируемую панику. Лихорадочно перебирая мысли, Октавия в спешке попыталась спрыгнуть с высокого стула и убежать прочь, но ватные ноги не удержали ее, она тут же свалилась на пол. Близ сидящие посетители посмеялись над ее неуклюжестью, что заставило девушку запаниковать и предпринять новую попытку к бегству. – Эй-эй-эй, успокойся. – Нет, отстань, я не хочу об этом говорить, оставь меня в покое, – отползя к барной стойке, Октавия загородилась руками, отчаянно пряча лицо. – Да ты ни в какую, – вздохнул Эрвин и протянул ей руку. – Давай просто выйдем, тебе нужен свежий воздух. Или ты так и будешь сидеть у всех на виду? Бросив опасливый взгляд по сторонам, девушка отметила, что многие посетители наблюдали за ней с интересом и довольными ухмылками. Она для них развлечение. Позор какой-то… Подавив стойкое желание отмахнуться от помощи, Октавия все же приняла его руку и позволила вывести себя на улицу. Она едва стояла на ногах, Эрвину буквально пришлось дотащить ее до скамейки. Прохладный воздух опустившегося вечера приятно обласкал голову, но на большее не приходилось рассчитывать. Девушка даже сидеть нормально не могла, ее клонило то в одну сторону, то в другую, к горлу подкатывала тошнота. На улице уже опустилась ночь. Или поздний вечер. Оперевшись локтями о колени, она стыдливо спрятала лицо ладонью и зажалась. Эрвин стоял напротив, и от его присутствия ей захотелось провалиться под землю. – Чего ты тут вообще делаешь?.. – осипшим голосом зашипела Октавия. – Как ты вообще меня нашел?.. – Пришлось побегать. Он злился. Пусть и говорил спокойно, но за годы девушка научилась улавливать его настроение по малейшим деталям. Твою мать, ну, естественно, он злился! – Октавия, – опустившись перед собеседницей на колени, Эрвин устало вздохнул и аккуратно убрал руки от ее лица. – Объясни мне, что произошло? Почему мы с командиром только на собрании узнали, что ты перевелась в военную полицию? Это ведь не делается за пару часов. – Как оказалось, делается… – Что? О чем… – Эрвин, пожалуйста!.. Отмахнувшись от него, девушка попыталась спрятаться за своими руками, но от резкого движения желудок скрутило болезненным спазмом. Успев кое-как отвернуться и чудом удержаться за край лавки, Октавия выплевала практически все, что успела поглотить. Спирт с желчью обожгли горло, заставив судорожно закашляться, отчего и глаза заслезились. Вот теперь физическое состояние догнало душевное. – Никуда не уходи, я сейчас вернусь. Никуда не уходить? Он издевается? Будь Октавия в состоянии, она бы нервно засмеялась, но сейчас она не то, что убежать, ослушавшись Эрвина, не сможет. Ей бы в лужу собственной рвоты не упасть лицом. Но, видать, это единственное, что она действительно сейчас заслуживает. Она уже начинала слышать голоса, называющие ее имя. – Черт, Октавия, соберись! Все же не совсем голоса в голове. Эрвину пришлось жестко одернуть ее, чтобы вернуть из пьяного тумана в реальность. – Пей. Он протянул ей стакан с водой, но девушка, как маленькая, принялась сопротивляться, вяло отмахиваться и отворачиваться. Половина содержимого расплескалась ей на брюки, поэтому мужчина, недовольно шикнув, схватил ее за волосы и заставил выпить. Подобного обращения Октавия никак не ожидала, едва не захлебнулась от первых глотков, но теплая жидкость приятно обволакивала желудок. Несмотря на капли, попавшие в легкие, она пила с жадностью. Закашлялась, когда закончила. Стало чуточку лучше. – Спасибо… Даже не глядя на Эрвина, девушка ощущала его злость, хоть и слегка утихшую после жалкой попытки благодарности. – А теперь говори, что случилось. Ни тени снисхождения, мужчина не собирался с ней возиться, как с маленьким ребенком, что и радовало, и в то же время расстраивало. Он не собирался садиться, чтобы ей было комфортнее, возвышался скалой, скрестив руки на груди. Как бы подсказывая, что без ответов не позволит девушке никуда уйти. – Жизнь случилась. Титаны случились. – Я не верю, что даже такая катастрофа, как падение стены Мария, тебя довела до такого состояния. – Ну а потеря отряда сойдет за оправдание? – Ты и до этого теряла людей. Боже, – придя к выводу, что жестким допросом из девушки не вытянуть ответы, Эрвин переступил через себя и, опустившись на колено, спросил: – Расскажи, в чем дело? Октавия бросила на него затуманенный взгляд и нервно улыбнулась. Радости собеседник не разделил. – Октавия, как бы тебе плохо ни было, разведкорпусу еще хуже. Мы потеряли в этой вылазке много бойцов, пала стена Мария, все на ушах. Мы не можем лишиться еще и капитана. – Уже лишились, Эрвин… – еле шевеля языком, по-детски надула щеки. – Теперь я капитан военной полиции и… надо бы завтра вообще понять, что делать… Схватив ее за подбородок, мужчина заставил девушку замолчать и посмотреть на себя. В его блестящие от негодования и едва сдерживаемой злости голубые глаза. – Что случилось? По тому, как он сжимал ее нижнюю челюсть, Октавия поняла, что на мирную беседу не стоит рассчитывать. Поддавшись раздражению, она отбила руку мужчины и отвернулась, сконфуженно бросив: – Тебе не понять. – Так попытайся объяснить. – Не могу. – Не можешь? Или не хочешь? Октавия, если ты не в состоянии выслушать меня, как друга, я буду вынужден требовать с тебя, как старший по званию… – Не могу я! – взорвалась девушка, бросив громкие слова ему в лицо. В глазах у нее почти что стояли слезы. – Не могу я, понятно?! Не могу я тебе объяснить, потому что не могу. Не могу говорить о таком, не имею права. Запрещено мне об этом говорить, потому что хер его знает, что произойдет. Понять ты меня поймешь, а вот как дальше будешь… – О чем ты вообще? Искреннее недоумение, прозвучавшее в вопросе, хлестнуло Октавию по языку, заставив умолкнуть. Чтобы и вовсе не сорваться, она начала медленно похлопывать себя по губам, а затем влепила чересчур мощную пощечину. Застонав и схватившись за ушибленное место, она окончательно убедила Эрвина в несостоятельности вести диалог. – Ясно, я понял, – смирившись, вздохнул мужчина. – Где ты остановилась? В гостинице или казарме? – Понятия не имею… Эрвин шумно выдохнул. Похоже, досчитал мысленно до пяти, чтобы погасить вспышку злости. – Понятно. Как я помню, ты говорила, что Энви переехал куда-то в центральный район. Адрес помнишь?.. – Помню, но я туда не пойду, там скорее всего Лео, а я видеть его не желаю… – Так дело в Лео? В ответ Октавия лишь вжала шею в плечи и отвернулась, слышать не желала имя, от которого мороз бежал по коже. Лео… как созвучно с «Леонард». Вот уж правда напоминание, так напоминание. – Ну и что с тобой делать? – в очередной раз вздохнул Эрвин и, обернувшись к девушке спиной, сказал: – Давай, забирайся. Отнесу тебя в ближайшую гостиницу. Других вариантов на пьяную голову Октавия не видела, у нее все плыло перед глазами, и подняться со скамейки уже стало подвигом. Когда Эрвин подхватил ее под ноги и поднялся, головокружение усилилось. Испугавшись, что упадет, девушка крепче обхватила мужчину за плечи, вцепилась, как детеныш обезьянки в свою мать. Какой позор. Напиться до беспамятства – это одно, а вынудить другого человека тащить себя через полгорода, да еще и разозлив перед этим – другое. Уже взрослая женщина, а ведет себя даже не как ребенок, а полоумное создание. Но Октавия не видела, не нашла иного способа побыстрее убежать от боли, которую ей причинил Лео. – Идиот… – шепнула она, уткнувшись лбом в затылок Эрвина. – Почему он такой идиот… Мужчина промолчал, никак не отреагировал на ее слова. Да это уже и не важно. Чувства нахлынули на Октавию рвущим потоком, тьма неумолимо засасывала ее, отчего грань между словами и мыслями стиралась. – Я заигралась, все мы заигрались… Только мы и реальны, мы трое, все остальное вроде как должно быть ложью. И я ведь им это твердила, чтобы не привязывались и все такое, а в итоге первая сломалась… сначала мой отряд, потом эти титаны… Я так хочу любить людей, не только Энви и Лео, но и других… тебя, например, я очень хочу тебя любить, но не могу… теперь я поняла, что не могу. Как бы в итоге все не сложилось, только Лео и Энви реальны, а вы – нет… Просто временная декорация, театр, в котором заманчивую роль девушка спутала с жизнью. А жизнь она там, далеко, и в то же время близко, где трое реальных людей ворвались и разрушили сцену вдребезги. – Я не хочу возвращаться туда, Эрвин, – прошептала Октавия, крепче обняв мужчину за плечи. – Я не хочу… Она плакала. Проваливалась во тьму, путалась в мыслях, как в вязкой паутине, не в состоянии разобрать их на ниточки. Почему в Марлии о них не могли забыть? Почему Лео не мог забыть о землях, лежащих далеко за горизонтом, о страхах и боли, которые их там ожидали? Ничего хорошего возвращение на родину не принесет, и Октавия уже отказывалась биться в истерике над этим вопросом. Слишком сложно и мучительно. Как они оказались в гостинице девушке не поняла, с удивлением обнаружила себя стоящую в коридоре, когда Эрвин поворачивал ключ в замочной скважине. Куда он ее привел? Хотя, это уже было не так важно, Октавию едва держали ноги, она хотела упасть и провалиться в сон. Она и слова ни сказала, прошла, словно ходячий мертвец, шаркая ногами в направление предполагаемой кровати и упала. «Уходи уже… уходи…» – думала девушка, услышав, как Эрвин вошел следом. В другой ситуации она бы с радостью разделила бы с ним спальное место, но сейчас его присутствие давило на нее тяжким бременем. Октавия почувствовала, как он опустился на край кровати и молча расшнуровал ей сапоги. Этот жест холодной заботы убил остатки ее гордости. Насколько же она жалко выглядела? Прикасаясь к ней, Эрвин все равно что касался грязи. Едва мужчина снял с нее обувь, она притянула к себе ноги, со всей силы стиснув простыню в руке. Ему просто нужно уйти, просто уйти и все. – Я не знаю, что именно повлияло на твое решение. Нападение титанов, разрушение стены Мария – это страшно, все испугались, даже я. Бояться нормально, но… я никогда не думал, что ты струсишь. Тебе сейчас явно не эти слова нужны, прости меня, но, может, оно и к лучшему, если ты уйдешь в полицию. Ты ведь всегда хотела защищать людей, а не бороться с титанами, узнать, что лежит за стенами. Так что… – Ничего там хорошего нет, идиота ты кусок, – на выдохе прошептала Октавия, ощутив уже не столько прилив отчаяния, сколько опустошающей злости. – Сколько раз я тебе говорила… – Пока мы сами это не увидим, нет смысла утверждать. То, где ты провела детство, это не мир за стенами. Последняя капля самообладания, эти скудные крохи, ушли на то, чтобы прикусить нижнюю губу до крови, дабы болью отвлечься от обжигающих слов. Не видела мир за стенами? Серьезно?! Да он вообще не понимал, о чем говорит, и беда в том, что как бы сильно Октавия ни хотела доказать ему обратное, открыть глаза на правду, она не имела на это права! В отличие от Лео, она считалась с их мнением, и не могла просто взять и подставить их. Как бы сильно не обижалась на них, как бы не злилась… Но это тот порог, та черта, за которую ей не перейти. Иначе она опустится не только в глазах окружающих, но и своих собственных. Пробьет пол. – Я не злюсь на тебя, – грустно вздохнул Эрвин, – хотя мне грустно, и я расстроен. Из тебя получится хороший полицейский. Хотя, разведчик из тебя был не менее отличный. Поднявшись с кровати, он добавил: – Отдыхай. Скорее всего, у тебя завтра встреча с руководством, поэтому… в общем… Доброй ночи. Дверь тихо захлопнулась. Мрак растворился в комнате, с первого этажа доносились шаги, под крышей звучали шорохи. Но не другие постояльцы, ни мыши не беспокоили Октавию так сильно, как желание расплакаться и прореветь всю ночь напролет. Только и этого она оказалась не в силах сделать, отрубилась практически моментально и проспала непробудно до позднего утра, лениво разлепив веки от бьющих в окно солнечных лучей. Как же было тяжело засыпать ночью, а утро встретила с неожиданной легкостью. Обычно все происходило наоборот, и несмотря на жуткое похмелье, Октавия радовалась физической боли, а не душевной. Значит, так теперь обстоят дела? В разведкорпус дорога закрыта, наспех брошенная просьба в пылу эмоций обернулась переводом в другую силовую структуру. Лео разочаровался в ней, как в лидере, и выпустил на волю тирана, которого умело прятал под маской заботливого друга. Эрвин, так и не получив внятных объяснений, посчитал Октавию трусихой, продавшей гордость и товарищей за место под солнцем. Но наиболее виноватой себя девушка чувствовала перед Энви, который просто оказался меж двух огней, да еще и выполнил ее требование о переводе. Наверное, его к этому подтолкнул и Лео. Вот такой неожиданный расклад. И не стоит забывать о трех титанах, скрывающихся под шкурами безобидных подростков. Лео решил взять над ними кураторство. Что ж, пусть делает, что заблагорассудится, главное, чтобы их с Энви не впутывал. Хотя бы на это у него хватит ума. Октавия усмехнулась. За один день умудрилась переругаться с дорогими ей людьми. На одного обиделась, другого разочаровала, третьего заставила плясать под свою дудку. Разве что к последнему не испытывала жгучего раздражения. Ну и пусть. Может, ей уже стоит перестать трястись над каждой жизнью, над каждым человеком? Вступая в разведывательный корпус Октавия действительно думала, что защита людей внутри стен от титанов не такая и плохая причина. А за последние десять, или более, лет причина стала целью. Смыслом. А тут, здравствуйте, стометровая весточка с Марлии, которая не аккуратно упала в почтовый ящик, а проломила стену. – Нет, вы так просто меня не сломаете, – задумчиво протянула девушка, откинувшись на мягкую перину подушки. – Так просто я в Марлию не вернусь.