How to Disappear Completely

К счастью, Сокуциус Эргалла оказался по-дедушкински добрым. Ириэль, пытаясь вспомнить как надо адекватно взаимодействовать с людьми, еле сдерживался, чтобы не сесть ему на колено. А если и сядет, то через десять минут беседы будет сложно сказать кто из них более смущен и озадачен. Ириэль выпученными глазами глядел с пола, на котором он сидел, спутавшись в клубок из локтей и колен. Рядом был стул, но после мысли о колене, маг слегка запаниковал. В любом случае, не полу ему нравилось больше. Все адекватные сидели на стульях, но он еще не до конца пришел в себя. Он заморгал. — Сладкий что? — Сладкий рулет, — терпеливо повторил Эргалла. — Ну, глазированная булочка. Продается в большинстве Сиродиильских пекарен? — Извините. Я учился в Имперском городе, но я не часто бывал в пекарнях. Сладкие рулеты — это маленькие и розовые? — Нет, нет. С белой глазурью. Традиционно конусовидные, однако размер разнится в зависимости от провинции. Глаза Ириэля загорелись. — О! О! Так я их знаю! Я однажды ел такой С Реу, он был такой липкий, мы две минуты его ели, а потом полчаса дочиста облизывали друг друга! У него на футболке была глазурь… ну, технически это я капнул глазурью на его футболку — и… кхм. Вы, наверное, не хотите об этом знать, да? Извините. Кхм. Так о чем Вы спрашивали? Эргалла помолчал немного, потом помотал головой. — Давайте просто продолжим. Ирэ виновато кивнул. У него всегда были проблемы в заведении вежливых бесед с чиновниками, и сейчас его речевые фильтры были слабы как никогда. Ты только что рассказал агенту, что слизываешь сахар с мальчиков для забавы, Ирэ. А это такая вещь, которая заставляет добрых пожилых мужчин чувствовать себя неловко и переставать вести себя по-доброму. Ты должен скрывать гендер людей, которых ты лижешь. Или вообще не говорить, что ты кого-то облизываешь. Эргалла потянулся за еще одним чистым листом бумаги. — Пожалуйста, постарайтесь расслабиться. Не нужно задумываться о деталях вопросов, нужно говорить то, что первым приходит в голову. Здесь нет правильных или неправильных ответов. Это психологический тест, созданный, чтобы осветить черты Вашего характера, — Ириэль в момент перепугался в пять раз сильнее, чем до этого. Даже когда он понимал вопросы, он, казалось, не мог дать такого ответа, который хотел Эргалла. В один момент, бретон задавал вопросы о его прошлом роде занятий. У Ириэля никогда не было работы, и он корчил рожи от всех видов деятельности, которые описывал Эргалла. Дальнейший опрос не дал результатов. После одной особо долгой и неловкой паузы, Эргалла заговорил первым. — Извините? Ириэль? Мне повторить вопрос? Ирэ сморщил нос. — Нет, нет, я Вас слышал. Просто я не могу представить, чтобы я выбрал какой-то из этих вариантов. Если бы Вы встретили мою мать, вы бы поняли почему. — впервые после своего прибытия он улыбнулся, — Если Вы меня извините, я немного попредставляю как на мою мать падает горячая труба. — Возможно нам стоит попробовать другой подход, — прошептал Эргалла, почесывая бровь пером. Проблема, как обычно, была в том, что он не подходил ни под какие рамки. То есть, это было проблемой для других людей, которые потом делали это проблемой для Ирэ. Эргалла сильно старался проявлять гибкость, но это только заставляло Ирэ чувствовать себя еще более виноватым и смущенным. — Пожалуй, проверю могу ли я каким-то образом отрегулировать записи, — сказал старик. — Скажи мне что ты умеешь делать, и я создам профиль навыков. — Это всё правда необходимо? -спросил Ирэ с широко открытыми глазами. — То есть… какого хера они от меня… кхм. Я не понимаю что это все должно… — Ты ведь понимаешь что сейчас происходит, так? — бретон наклонился вперед, успокаивающе сцепив руки, — Ты на Вварденфелле, в Морровинде. Тебя освобождают. — Даааа. — Ириэль сплел пальцы, а его взгляд бегал с места на место. — Это то, что мне сказали. — он все еще пытался понять: ему это нравилось, но он не мог поверить, или он верил, но ему это не нравилось. Что-то ужасное приближалось к нему, это он знал. Эргалла улыбнулся. — Именно! И тебя освобождают, чтобы ты выполнил очень важную миссию для Императора, не забывай об этом, мой мальчик! Ириэль был сбит с толку. — Забыть об этом? Этого мне, блять, не говорили! — В таком случае, я не должен что-либо рассказывать, я уверен, Гравиус сам тебе все объяснит. Моя задача состоит в том, чтобы убедиться, что у нас есть полная картина твоих навыков и умений, которую нужно передать твоему командиру. Ириэлю определенно не нравилось как это звучит, настолько, что он даже не мог заставить себя переспросить. Вместо этого, он сказал: — Навыков и умений? Эргалла мудро кивнул. — Верно. Я все еще не понимаю почему ты отвергаешь такие ярлыки как «чародей» и «маг», если ты учился магии и в Кристальной Башне на Саммерсете, и в Университете Волшебства в Сиродииле. Ириэль накрутил локон на палец. Это была нервная привычка, которую он, однако, был рад снова завести, с тех пор как ему, плачущему и протестующему против этого, насильно сбрили волосы по прибытию в Тюрьму Имперского города и каждый месяц после прибытия. Его светло-русые волосы все еще были короткими, даже не говоря о том, что были неровными, грязными и спутавшимися, но каждая отросшая клеточка заставляла его снова чувствовать себя собой. — Я изучал магию, — сказал он, — потому что магия — это единственное, в чем я хорош, и потому что это всё, что беспокоит людей, там откуда я родом. Но я не хочу быть магом. Я встречал магов, и я совсем не такой как они. — Тогда: чародей. — А разве не нужно носить много черного и красного шелка, и жить в пещере? Или это некроманты? Ничего из этого не то, чтобы, эм… моё. — Целитель, возможно? Ириэль выглядел задумчиво. — Магия восстановления хорошая. Первый па… человек, в которых я влюбился были целителем. У них были чудесные руки (1). Руки, в которых чувствуешь себя защищенным. Мои руки не такие. Я разбираюсь в теории, но на практике я ужасен в исцелении. И я не могу разговаривать с людьми так, как разговаривают целители, делая их расслабленными, счастливыми, и тому подобное. К примеру, у одной персоны была бородавка, и я сказал им… — В таком случае, — осторожно прервал его Эргалла, в попытке предотвратить очередное отступление, — просто скажи, в чем ты был хорош. Ирэ какое-то время смотрел на свои незащищенные руки. — Я окончил мой первый год обучения в Башне, — сказал он, — так что я немного знаком с каждой магической дисциплиной. Когда меня перевели в Университет Волшебства в Сиродииле, я специализировался в алхимии, изменении и зачаровании, но, когда я был там, я… начал задумываться, действительно ли магия — это то, чем я хочу заниматься по жизни. Видите ли… Я встретил людей. В Имперском Городе. Они были… непохожи ни на кого, кого я встречал до этого. Остальные считали их отбросами, потому что они были «неуважаемы». Ну, знаете. Воры. Шлюхи. Так называемые «нежелательные», которые, ну… один из них в частности. Меня не волнует, нарушили ли они закон, или как они получили свои деньги. Они нравились мне больше, чем кто-либо из академии. Они радовались тому факту, что не вливаются в нормальное общество, и, когда я был с ними, чувствовал, что и мне комфортно быть таким. — Вы обрели практические навыки у этих людей? — Спросил Эргалла, боясь, что Ириэль снова сойдет с темы. — О, нет. Не совсем. Я никогда особо не был практиком. Но…это будет неправда, если я скажу, что совсем ничему не научился вне Университета. Я осознал, что магия может быть использована для разных целей. Менее теоретические и более… полезные. — Боюсь, я не совсем понимаю. Полезные в каком плане? Ириэль замолчал. Эргалла ждал, но Ирэ просто смотрел на ножку стола и жевал (что небезопасно) ноготь. — Сложно говорить об этом, — сказал он в итоге. Эргалла поразмышлял над словами Ириэля, вспоминая все, что он вычитал из досье заключенного. — Я полагаю, ты отсылаешься к использованию магии в незаконных целях,  — сказал он. — Той же магии, которую использовал, чтобы украсть неоценимо дорогой зачарованный артефакт из Университета Волшебства. — Ириэль опустил голову ниже. — Судя по записям, во время ограбления часто была применена магия Иллюзии. Ириэль, скажу тебе, что ты необычайно талантлив в этой дисциплине. Твой отказ раскрыть это только показывает, что ты — мастер обмана. От этих слов голова Ириэля поднялась. — Что именно в этой истории заставляет Вас считать меня мастером чего-либо? Тем более обмана. Пожалуйста, не говорите мне, что я нужен императору именно за этим, потому очень будет очень, нахуй, разочарован. — Он прижал колени к груди, и положил на них подбородок. — Могу я уже идти? Эргалла применил свое добрейшее выражение лица. — Ириэль, я не говорю эти вещи потому что ты в беде. Ты уже был приговорен и уже заплатил за свои поступки. Сейчас император решил тебя помиловать, за что ты должен быть очень благодарен. Я просто пытаюсь убедиться, что мы сможем по максимуму узнать о твоих умениях. У тебя нет причин мне врать, уверяю тебя. — Ирэ посмотрел на него, дивясь тому, как такие очевидно умные люди могут приходить к смехотворным заключениям.

***

Через двадцать минут он был на свободе. Он стоял у входа в бюро переписи в тюремной одежде, но теперь у него был мешок. В нем была папка с документами и немного золота, которое ему дал суровый офицер. Еще там были инструкции о его обязанностях, но на тот момент Ирэ вернулся в отрешенное состояние, которое он называл «онемение», и оно заполнило его. Он пялился на маленькую сырую деревеньку перед собой. Здания. Люди ходят суда-сюда. Оборачиваются. Смотрят на него. Он прижал мешок к груди и попытался сконцентрироваться. Хорошо, Ирэ. Тебе нужны припасы и направление. Сориентируйся. Поговори с местными, найди магазин, попривыкай к тому, как здесь обстоят вещи. Ты сможешь. Больше людей стали его замечать и любопытно посматривать. Какой-то босмер воодушевляюще улыбнулся и выглядел так, будто вот-вот начнет разговор. Он не мог. Он не мог делать все это. Ирэ издал тихий отчаянных звук, указал пальцем в рандомное место, и пошел из деревни прямиком на болото.