How to Disappear Completely

Южная Стена немного не соответствовала ярким ожиданиям Ириэля. По крайней мере, не было открытой демонстрации гомосексуальности или принятия наркотиков, хотя позже Ирэ поймал несколько взглядов, заставивших его задуматься. Изначально он просто чувствовал… ничего. Он моргнул от желтого света и прищурился, чтобы посмотреть на что-то, что почти точно было черноволосой нордкой, опершейся на бочку и по-дружески разговаривавшей с блондином босмером. Они взглянули на него, чуть улыбнулись, а затем вернулись к своему разговору. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что это «ничего», которое он чувствовал, было отсутствием враждебности, и что это было хорошее чувство. Когда он это осознал, он боялся пошевелиться, чтобы чувство безопасности не было мгновенно чем-либо разбито. — Привет, — нордка заметила его неуверенность и улыбнулась ему. — Ты в порядке? — Они присмотрелась получше. — Ооооо, дорогуша. Аратор! — она подозвала босмера. — Посмотри на его глаза. Кое-кто принимал саааахар! — Только не еще один, — босмер посмеялся. — Что не так с этим городом? Они звучали скорее веселыми, чем злыми, и Ириэль зацепился за это. — Извините, — сказал он отстраненно, — Мне просто нужно тихое место, чтобы… посидеть несколько часов. Пока Камонна Тонг не уйдут. Потом я… вернусь в Гильдию магов, — он похлопал по месту, где в последний раз видел свой карман. — Я могу купить что-нибудь. Думаю. Если это нужно. Аратор и нордка, чье имя было Соттильд, обменялись взглядами. — Не беспокойся, — сказала Соттильд. — Здесь ты в безопасности от тех хуеглотов. По крайней мере сейчас, — она толкнула своего товарища локтем. — Аратор, живей! Отведи его вниз, дай ему попить что-нибудь, от чего его не стошнит, и скажи Хабаси взглянуть на него. Она гораздо лучше разбирается во всей этой изменяющей сознание чепухе. Сладкоголосая Хабаси, в противопоставление своему прозвищу, выглядела абсолютно трезвой — или может просто все выглядели трезво по сравнению с Ириэлем. Он позволил себе припарковаться на табуретку, на которой он попивал воду из чашки, вложенной в его несопротивляющиеся руки. Хабаси его окружила, ее полосатый хвост дрожал, она спрашивала сколько он принял и как давно. На вопросы Ирэ ответил так хорошо, как мог. — Возвышенный эльф в порядке? — Взлохмаченная каштановая голова Соттильд появилась на лестничной клетке. — Да, да, да. — Хабаси закивала. — Ничего особо серьезного. Ему нужно просто отойти. Возвращайся на пост, мы не можем сейчас расслабляться. Что-то в ее словах озадачило Ирэ, но он был не в состоянии сложить два плюс два. Он тихо сидел на табуретке, желая, чтобы окружение меньше качалось. Он был в том неприятном состоянии, когда разум освободился от эйфории сахара, но физические эффекты остались, следуя за тобой, принося неприятности. Он исподтишка смотрел на других обитателей нижней комнаты бара. Бармен бретон среднего возраста в шелковой рубашке, радостно напевал себе что-то под нос, наливая вино в бокал имперца. Аргонианин в голубой робе осматривал руку Хабаси… нет, подождите, не Хабаси, другой каджитки, с более светлой шерстью, и с бо́льшим количеством золотых сережек в ушах. — Шшшшш, Чирранирр, стой смирно!, — он услышал аргонианина. — Как ты получила такой ожёг? Она пожала плечами, морщась, когда он немного надавил на голую, раздраженную кожу на ее руке. — На сундуке была ловушка. Чирранирр доставила заказ клиенту, так что оно того стоило. — Ты продаешь столько щупов, неужели у тебя нет ни одного для себя? — проговорил аргонианин, двигая пальцами и распространяя синее свечение по ране. Чирранирр посмеялась и уже хотела что-то сказать, но встретила взгляд Ириэля и остановилась. Ириэль быстро посмотрел в другую сторону, чувствуя себя лишним, что только заставило её смеяться громче. Это был такой смех, который согревает комнату как камин, и уголок губ Ириэля дрогнул. — Не смейся над Чирранирр! — поддразнивала она. — Это работа для Чирранирр! — Что? — крикнул бретон через всю комнату, — То есть, мы все это время выполняли за тебя твою работу? Где моя плата? Они все посмеялись, и даже Ирэ издал краткий назальный звук, который он пытался сдержать, на случай если бы обидел кого-то. Но, казалось, никому не было дела. Позже, Аратор спустился и стал выполнять трюки с кинжалами на барной стойке, и даже Хабаси взяла стакан шейна и немного расслабилась. И вот, Ирэ положил пустую чашку на пол и сплел пальцы. Он чувствовал себя по большей части трезвым, хоть и уставшим. Он думал: насколько сейчас поздно. Ему стоило идти. Ему стоило… Поезд мыслей сошел с рельсов, потому что Хабаси смотрела на него очень близко, со смешным выражением лица. Он взглянул вниз. Его руки были полупрозрачными. Ууупс. — Ты ценитель школы иллюзии, не так ли? — Они подошла и присела рядом с ним так, чтобы ее лицо было на одном уровне с его. — Очень полезная вещь, иллюзия. Ты так не думаешь? — Эм… — мозг Ириэля наконец разгадал загадку всей ситуации. — Я на какой-то воровской базе, да? — Да, все так, — сказала Хабаси, — и у Гильдии воров есть работа для людей с талантами как у тебя. Что ты скажешь, Ириэль? Соттильд говорит Хабаси, что ты не любишь Камонну Тонг. — Я… — Ириэль будто разрывался. Он насладился вечером в Южной Стене. Он сидел один, наблюдая за людьми. Друзья хорошо проводили время, общались и заботились друг о друге, пока он оставался вне этого. Ириэль считал это нормальным для публичных мероприятий. Что казалось таким странным — это то, что он не чувствовал себя здесь осуждаемым. Они не пытались заставить его разговаривать, они, казалось, не считали его странным за то, что он сидел один. Они просто приняли его присутствие, коллективно пожали плечами и продолжили заниматься своими делами. А сейчас они приглашают его в свои ряды. Спрашивают хочет ли он стать одним из них, уже зная, что он социально неадаптированный чудак с зависимостью от сахара, и им все равно. Да, хотел он сказать, да, да, да. Вот только. Ты уже это проходил, говорила ему какая-то часть мозга. Ты дружил с ворами, и взгляни куда это тебя привело? Они только притворялись, что ты им нравился. Это была иллюзия — ну, знаешь, та штука, в которой ты, кажется, «мастер»? Они использовали тебя. Реубен был вором, он прогрыз путь к твоему сердцу и сделал так, чтобы ты ему доверял. Потом он тебя предал и бросил. Ты не знаешь ни этих людей, ни чего они от тебя хотят. Ты не можешь сейчас терять бдительность. — Спасибо, — сказал он. — Правда. Спасибо, что позаботились обо мне, но я не могу к вам присоединиться. Извините. — Он встал, довольный, что его ноги работают как следует. — Хммм. — Хабаси медленно кивнула и взмахнула хвостом. — Так и быть. Но если Камонна Тонг — твои враги, с твоей стороны было бы мудро найти друзей, которые могли бы тебе помочь, прикрыть тебя. Хабаси просто говорит. Ты знаешь, где нас найти. — Я подумаю об этом, — абсолютно серьезно сказал он.