How to Disappear Completely

Ириэль изучал Изменение. Даже думал, что мог специализироваться на ней. Это звучало так поразительно, когда он впервые посетил лекции в Кристальной Башне: изменить мир! Подчинить физический мир своей воле — простите — своей Воле! Затем он посетил уроки и провёл месяцы изучая противоэтерическую силу (академический термин для того, что обычные жители, непонимающие этих вещей, называли гравитацией) и формулы чтобы рассчитывать водное давление и устойчивость ветру. Алтмерские магические традиции требовали того, чтобы студенты сначала совершенствовали теорию. Тебе нужно было изучить правила, чтобы потом их нарушать. Ему может быть позволено действительно изменять что-то через несколько лет, если он будет хорошо учиться и сдаст экзамены. Всё было иначе, когда он перевёлся в Сиродил. Там профессором Изменения была имперка со стальным взглядом, известная среди студентов как Скала, из-за её угроз сбросить студентов со скалы, если их проблемы с Левитацией продолжатся. Необходимость фокусирует разум, говорила она. Изменение состояло в силе воле и вере. Она не стремилась обучать физическим аспектам. Вы маги, рычала она. Вы сами создаёте физику! Ваш разум будет сражаться с Аурбисом, и если вы достойны, то Аурбис склонится перед вами! Ходили слухи, что она работала над заклинанием трансмутации, которое превращало бы низшие субстанции в золото. Говорили, что она проводила ночи концентрируясь на камне на своей парте, выдавливая из него сопротивлением одним взглядом, молекулу за молекулой. Когда она смотрела на него, Ириэль в это верил. Но, пытаясь поднять в воздух перо на его парте, он не чувствовал, что вести ментальную битву со вселенной — его сильная сторона. Она была настолько большой и настолько более опытной, чем он, настолько более самоуверенной. За её процессами стояли тысячи лет инерции, стуча, как бесконечные двемерские конструкции. Его воля, даже с большой буквы, была слишком слабым гаечным ключом, чтобы втиснуться в эти механизмы. Небольшой сбой в ритме приведёт к тому, что вся конструкция развалится, когда шестерни начнут болтаться. Он вскоре вернулся к уравнениям, которые его заставляли учить в Башне. Он обнаружил, к своей печали, что Сапиархи что-то замышляли, по крайней мере, для его по-альтмерски обученного разума. Если ты хочешь что-то изменить, нужно было понять вещь, которую ты собирался изменить. Пялясь на перо, он осознал, что ему не нужно было сражаться с целым Аурбисом, ему нужно было только сражаться с воздухом непосредственно вокруг объекта, который он хотел подвинуть, убедить его в том, что местные относительные массы совсем немного отличались. Скала была права об одном: дело было в вере. И Ириэль находил, что гораздо проще верить в вещи, если облицевать их логическими процессами, какими бы неубедительными они ни были. Он балансировал перо на своём пальце. Оно едва ли что-то весило. При стандартной формуле оно не может быть ограничено чем-то большим, чем противоэтерической силой. Он повторял заклинание, но вместо того, чтобы командовать всем физическим аспектом, он лишь предлагал небольшие изменения в относительные плотности перьев и воздуха, лишь в рамках этих нескольких квадратных дюймов. Перо выстрелило вверх и на дюйм воткнулось в штукатурку потолка. Он моргнул, стряхнул пыль со своих волос и начал пересчитывать соотношение. Час спустя он взмыл вверх чтобы достать его самому. Ириэлю нравилась левитация, ему было комфортно на высоте. Я не наслаждаюсь тем, что смотрю на других сверху вниз в метафорическом смысле, пытался он убедить всех, включая себя. Чисто в буквальном смысле, потому что это значит, что я знаю где они и как близко могут ко мне подобраться. Прямо сейчас, Виатрикс и компания были маленькими чёрными каплями далеко под ним, и Джулан был отдалённым пятном на балконе. Ирэ не видел его лица, но слабые хриплые звуки намекали на выражение его лица. Честно, все так суетятся из-за левитации. Это абсолютно безопасно, если у тебя есть уверенность в том, что делаешь. Вера, если угодно, добавил он, глядя вниз на Виатрикс. Он не был уверен как близко ему надо было подобраться к Аддхиранирр. Он был готов скастовать на неё Левитацию, если она была бы близка к тому, чтобы упасть, но опыт с Джуланом научил его тому, что для этого желательно спрашивать разрешение. Он не хотел бы, чтобы она подскочила вверх по куполу в слепой панике. На данный момент она восстановила хватку и держалась за верёвку всеми пятью конечностями, и выглядела стабильной, свернувшись в мяч, обратив лицо к рукам. Он подлетел ближе. — Извините? Аддхиранирр? Её голова повернулась туда, откуда шёл его голос, и она открыла широкие, безумно напуганные зелёные глаза. — Неееет! — взвыла она. — Каджитку не поймают! Уходи! — Она попыталась вскарабкаться дальше по верёвке, но гравитация (или, если вы предпочитаете, противоэтерическая сила) победила и она соскользнула обратно. — Я не пытаюсь тебя поймать, — сказал он. — Я хочу тебе помочь. Из глубины её горла шёл звук. Это было самое концентрированное выражение отчаяния, которое Ириэль когда-либо слышал, а он считал себя довольно опытным. — Никакой помощи каджитке. Каджитка больна корпрусом! Он подлетел немного ближе, на ту же высоту, на которой сейчас была она, и на около двадцати футов дальше. Он всмотрелся в неё. Она очевидно была напугана за гранью возможного, но в её глазах отсутствовало безумие, которое он видел у тех культистов в Святого Делина. И, хотя сложно было определить из-за шерсти, ему не было видно язв или распухших наростов, которые он видел на других жертвах корпруса, что в подземельях, что на Красной Горе. — Что заставляет тебя думать, будто ты больна корпрусом? — спросил он. — Аддхиранирр была в подземельях! Она видела их, ходячих, мёртвых! Она… она брала монеты из их карманов! Потому она больна, очень больна! И теперь она умирает, но не позволит себя забрать, никогда! — Обещаю, я не собираюсь прикасаться к тебе без твоего разрешения, и я не с Храмом. Меня прислал Джентльмен. Он беспокоится о тебе. Ты больна? Насколько? Она глядела на него, тяжело дыша. Он слышал скопление в её лёгких, и её ноздри были покрыты коркой, но на этом всё. — Аддхиранирр, — скулила она, — она… она не хотела вредить своим друзьям. Она пришла сюда, чтобы скрыться, чтобы умереть. Она говорит всем держаться подальше, кричит, что больна корпрусом. Но они находят её и выманивают, и она так напугана. — Аддхиранирр, я не целитель, но я не думаю, что у тебя корпрус. Я видел больных корпрусом. Я думаю, что у тебя сильная простуда из-за того, что ты неделями пряталась в подземельях. Пожалуйста, разрешишь мне скастовать на тебя Левитацию и безопасно спустить тебя? Он следил за выражением её лица, пока она обдумывала его слова. Она хрипло шмыгнула. Затем, внезапно, прежде чем он мог бы пошевелить мускулом, чтобы колдовать, она прыгнула на него. Он не понимал как она это сделала, как сгенерировала достаточно силы четырьмя конечностями на верёвке, чтобы рвануть через пространство между ними, но она это сделала. Она столкнулась с ним как мешок песка, обхватывая его тело руками и ногами, впившись в его плоть когтями, ока сила откидывала его назад. Ириэль всегда с точностью рассчитывал соотношение левитации. Что-то помимо необходимого было бы пустой тратой маны. У него было достаточно силы, чтобы поддерживать себя, но не более. Ещё он был на грани того, чтобы заново скастовать заклинание, прежде чем оно рассеялось. Поначалу они падали медленно, а затем, когда оставшаяся магия угасла, стали падать заметно быстрее. Аддхиранирр быстро осознала свою ошибку, но отреагировала на попытки Ириэля освободить свои руки тем, что вцепилась в него ещё сильнее, инстинкт заставил её повернуть его под себя, когда они стремительно падали какафонически кричащим дуэтом на землю.