The Lure of the Moon

— Назад, — рычит Дерек. Стайлз видел Дерека злым много раз, например, ранее этой же ночью — когда он запер его в библиотеке Питера, за линией рябинового пепла. Но были целые вселенные разницы между тем, как он обвинительно испепелял взглядом Стайлза, и той яростью, которая полыхала при его взгляде на Аманду. Стайлз уже давно перестал бояться Дерека, поэтому иногда он просто забывает, насколько на самом деле тот опасен. — Дерек, подожди, — начинает он, но Дерек наполовину обращенный, уже бросается на Аманду, не удостоив его взглядом. Она просто отодвигается в сторону, меняясь местами, так, что теперь она стоит в коридоре. Стайлз чувствует образование барьера и тянется за Дереком, но не успевает, и оборотень со всей силы врезается в преграду. Дерек издает болезненный рык, когда его отбрасывает назад. — Меня это начинает раздражать, — срывается Дерек. — Тогда возможно, тебе стоит прекратить давать нам поводы, — говорит ему Аманда, спокойно стоя в коридоре и хлопая перед собой ладонями. Каким-то образом она исправила свою одежду, и на ней нет ни пятен крови, ни подранных дыр. Стайлз рассеянно думает, что это почему-то заставляет ее выглядеть еще опаснее. Дерек рычит на нее, и этот низкий вибрирующий звук, кажется, сотрясает пол у них под ногами. Она просто наблюдает за ним с насмешкой. — Тебе действительно нужно научиться сдерживать свой нрав. Я ожидала большего от урожденного волка, к тому же Хейла. Стайлз прищуривается на нее, поднимаясь на ноги. — Послушай, — начинает он. — Не говори ни слова, — рычит Дерек. Его взгляд прикован к Аманде, но он протягивает руку вслепую и сжимает запястье Стайлза. — Вот в этом твоя проблема, — ласково замечает Аманда. — Тебе на самом деле стоило бы давать людям шанс объясниться. Стайлз и я уже обо всем договорились, не так ли, Стайлз? — Стайлз, может, и доверяет тебе, но я — нет. — говорит Дерек. — Я знаю, что ты что-то делаешь с ним. — Делаю, — соглашается она. — Так же, как он делает что-то со мной. Это неосознанно, но мы связаны, потому, что мы одинаковые. — Он совсем не такой, как ты. — А что ты знаешь обо мне? Или о нем, раз уж на то пошло? — А давайте мы все сейчас выдохнем и вернемся к диалогу? — спрашивает Стайлз. — Дерек, я знаю, что ты не доволен, но я заключил сделку с ней… — Мне все равно. Я не могу сейчас тебе верить, — отвечает Дерек, сжимая руку сильнее. Он разворачивается к Аманде. — Что ты с ним сделала? — Потому что с ним должны были что-то сделать, чтобы он перечил тебе? — спрашивает она. — Это только доказывает тот факт, что ты все же не очень хорошо его знаешь. — Я знаю, что не должен верить ни единому твоему слову, — отвечает Дерек медленно, делая шаг вперед, пока не натыкается и не продолжает давить на барьер. Стайлз не ощущает давление, как прежде, потому что он создан не его силой. Это странное чувство, он чувствует, что Аманда перемещает пепел, который она рассеяла там, на поверхности, но сам он не может перехватить контроль. Она бросает на него взгляд, когда он все-таки пытается на пробу, но она не выглядит взволнованной. Они оба знают, что он сейчас слишком слаб, чтобы что-то с этим сделать, и учитывая, насколько Дерек зол, возможно, будет лучше для всех, если он останется в определенных границах. — Это не Стайлз поступает иррационально сейчас, а ты. Ты уже понял, почему? — Ты была с охотниками, — отрезает Дерек. — Мне все равно, какие сказки ты наплела Стайлзу, но ты пыталась нас убить. Ты разрушила дом, когда мы были внутри. — Ты думаешь, это была я? — смеется она. — Ну, это логично, что ты враждебен и видишь во мне угрозу, но точно не эту. Твой страх передо мной лежит глубже, на инстинктивном уровне. Ты боишься, что я заберу Стайлза у тебя. Ты можешь чувствовать нашу связь, не так ли? И ты боишься, что она сильнее вашей. — О`кей — нет. Просто, нет, — возражает Стайлз. — Я знаю, что у нас с тобой солидарность, ведьмы всех стран объединяйтесь и все такое, согласен, но ты никак не можешь… Аманда игнорирует его, как и Дерек, кстати. И это начинает понемногу раздражать, потому что разве это не должен быть его выбор, что они делают дальше? — Но ты прав в своих опасениях, — Аманда усмехается Дереку, — потому что то, что может спасти его, почти наверняка оборвет все эти слабые ниточки, которые привязывают его к твоей стае. Но это спасет его, так что тебе нужно выбрать, что для тебя важнее. Его верность? Или его жизнь? — Если кто-то что-то здесь решает, то это буду я, — раздраженно заявляет Стайлз. — Наш договор уже скреплен, — отвечает Аманда, наконец, бросая на него взгляд. — Клятвы между такими, как мы, нелегко сломать. — Она переводит взгляд назад, на Дерека. — Осталось только понять, отступит ли твой волк сам, или мне придется убрать его с дороги. — Что ты пообещал ей? — требовательно спрашивает Дерек, разворачиваясь к нему впервые с начала разговора. Его глаза все еще полыхают алым и сложно прочитать какую-либо эмоцию, кроме ярости, за ними. — Охотники ограничили ее магию, — объясняет Стайлз. — Я освободил ее и она обещала спасти нас. — Ну, я обещала спасти его, — кривовато улыбаясь, вставляет Аманда. — Но мне не удалось его уговорить, пока я не упомянула, что это также единственный способ спасти тебя. Потому что он думает, что должен защищать тебя, — ее ухмылка расползается шире. — Но нам то лучше известно, правда, волк? Мы оба знаем, что это твоя задача — защищать его… Не сказать, что у тебя особо получается, правда. — Ты не знаешь, сколько всего он сделал! И я начинаю думать, что Дерек был прав, если ты только и будешь, что… — Заткнись, Стайлз, — рычит Дерек, еще раз дергая его за руку. Он испепеляет ее взглядом через барьер. — Что бы я ни сделал, я никогда нарочно не причинял ему вреда. Ты не можешь сказать того же о себе. — Возможно. Но Стайлз был все же прав, когда пришел ко мне. А ты никогда не принимаешь верных решений, правда, Дерек? Ты ошибаешься, и люди умирают. — Ты знаешь, мне становится очень тяжело тебя защищать, — фыркает Стайлз. Аманда складывает руки на груди. — Какую бы эмоциональную боль я не принесла, я прошу прощения. Но либо я смогу убедить его дать мне помочь тебе, либо я низведу его в звериную форму. — Или, — дергается Стайлз, — мы выбираем третий вариант, и я разрываю весь наш уговор и ты оставляешь нас в покое. — Оставить тебя умирать? Я дала слово спасти тебя, я не могу его забрать, даже если бы хотела. Единственное, что стоит на моем пути, это твой фамильяр, который должен бы, по определению, хотеть тебя защитить. Это не моя вина, что он так плох в этом. — Ты правда можешь спасти его? — сжав зубы, спрашивает Дерек. — Да. Послушай мое сердце — тебе ведь невозможно соврать, верно? — Социопаты — могут, — холодно отвечает Дерек. Аманда снова медленно улыбается. — Я тебя заверяю, что могу его спасти. Подумай об этом так, если тебе так понятнее — ведьмы, как и оборотни, вместе сильнее, чем врозь. Я по вашей терминологии омега, и я ослабла из-за этого. Стайлз станет сильнее, если будет со мной, более чем достаточно, чтобы исцелить его. Его смерть не принесет мне никакой выгоды. — Эй, придержи лошадок, ты ничего не говорила насчет этого! — замечает Стайлз. — Это ничего не меняет, — заверяет его Аманда. — Мы будем соединены на не-физическом уровне, тебе необязательно общаться со мной, если ты этого не хочешь. Ты даже можешь остаться со своей стаей, если таков будет твой выбор. Хотя он был бы очень странным. — И все-таки проясним. Ты хочешь, чтобы мы что, создали ковен? — Это общепринятое название, да, — соглашается Аманда. — Решение не сложное, Стайлз. Без меня ты погибнешь. — Я сделал ему похожее предложение, и он меня отверг, — замечает Дерек. — Так что не будь так уверена. Аманда смеется. — Ах да, твое предложение не принесло бы ему пользы. Получив укус в правильный момент, Стайлз мог бы обрести невероятную силу, но весьма сомнительно, что он бы выжил сейчас. Наш род реагирует на укус иначе, чем простые люди, и чтобы пережить трансформацию, нужно очень много сил. Мое предложение — гарантированное. Стайлз выживет. — Это то, что ты хочешь? — спрашивает Дерек, бросая взгляд на пол у его ног, но не в глаза. — У нас нет другого выбора, — отвечает Стайлз, и он по прежнему не знает, как объяснить, что он знал, что не переживет укус еще до того, как Аманда сказала об этом. Он знает, как это выглядит о стороны — будто он доверяет чужаку больше, чем ему. Что он готов привязать себя к кому-то незнакомому, но не готов привязаться к Дереку. Правда вряд ли сильно оправдывает его, так что, может, это и к лучшему, что он не может объяснить, потому что на самом деле — он готов рискнуть чужаком, но не Дереком. — Мы не можем верить ей, — продолжает Дерек. — Так что мы не знаем, что это на самом деле сделает с тобой. — Она лгала, когда сказала, что это спасет меня? — Нет, — нехотя отвечает Дерек. — Значит нам придется это сделать, — пожимает плечами Стайлз. Он не хочет умирать, но дело не только в этом. Аманда четко дала понять, что ей плевать на Дерека, значит, Стайлз единственная его подмога здесь. Это единственный способ для них обоих уйти отсюда живыми. Он справится с последствиями, когда они настанут. — Давай, — говорит ей Стайлз. Аманда улыбается и протягивает руку. — Подойди ко мне, пожалуйста. Я удержу барьер, если ты не против. Стайлз протягивает руку, и Дерек отпускает его, когда она дергает на себя. Он делает дрожащий вдох и пытается не обращать внимания на то, как Дерек все еще смотрит на них в упор горящими красными глазами. — Что конкретно я должен сделать? — уточняет он. — Белладонна была создана ведьмами, она чистая магия по своему существу, и она питается магией. Так что это может быть нашим оружием и нашей погибелью, понимаешь? — Ни капельки. — Тогда представь себе пиявку. Она прицепится к ближайшему источнику магии и выпьет его досуха, но у нее нет сознания, это всего лишь канал, который может так же легко влить силу в тебя, как и забрать ее. Белладонна не делает различия. А ты? — Пожалуй, я остановлюсь на «нет», или я бы не умирал сейчас, — неуверенно замечает Стайлз. Аманда опять смеется. — Верно. Но это уже моя забота. Я полагаю, что ты знаешь, какой механизм работы у прививок? Ты достаточно умен, чтобы понимать, что болезнь часто является лекарством. Только аконит может излечить ранение аконитом, только магия может остановить проклятие. Белладонна сделала тебя открытым к силам вокруг нас, но это может стать твоим преимуществом, потому что эти же силы нам нужны, чтобы излечить тебя. — Ага, — бормочет Стайлз, — значит и правда, как в аналогии Питера. В открытую дверь можно пройти в любую из сторон, верно? Аманда вдруг замирает. — Питер? Питер Хейл? — Питер Пен, — сухо произносит Стайлз, но хватка Аманды сжимается на его руке, и она оборачивается, чтобы впиться глазами в Дерека. — Твой дядя жив? — спрашивает она. — Я слышала, что ты убил его. — Я убил, — неохотно признает Дерек. — Да какая разница, разве это важно? — переспрашивает Стайлз и начинает думать, что, вероятно, важно, судя по тому, каким неспокойным становится взгляд Аманды. — Нет. Конечно, нет. Но ты прав, вернемся к делу. Я должна предупредить тебя, что этому будет цена. — Я думал, что я уже выполнил свою часть, — возражает Стайлз, кивая на ее зажившее запястье. — Это была цена, которую просила я, — уточняет она. — Но мы призываем силы сильнее нас, и они всегда берут что-то взамен. — Это же не какое-то жизнь-за-жизнь дерьмо, да? — подозрительно спрашивает Стайлз. — Потому что я смотрел эпизод «Сверхъестественного» однажды, где один целитель излечил Дина, а потом какой-то чувак в бассейне упал замертво… — Ничего такого, — заверяет она его. — Что бы они ни взяли, они возьмут это у тебя. — Я бы не сказал, что это сильно успокаивает, но давай продолжим. — Мне это не нравится, — подает голос Дерек, гневно ударяясь о невидимый барьер. — Закрой глаза, — говорит Аманда, и Стайлз подчиняется. — Что ты видишь? Это странный вопрос, учитывая, что у него закрытые глаза, но он сразу понимает, что она имеет в виду. Он видит цвета, глядя сквозь свои веки, золото-зеленый прямо напротив него, ярко-красный справа. И, окружая их все, черная дымка, которая вьется вокруг. — Я не уверен, — отвечает Сталз. — Уверен. Распутай это, раздели и потяни свою магию назад себе. Это должно звучать бредом, но он чувствует, как она направляет его легкими касаниями. Ее магия ощущается холодной, как зимний дождь, а отрава, как клубок ниток под его кожей и напоминает ему о том, как он выковыривал пули из своих друзей. Он всегда представлял, что может ощущать его, этот металл под кожей, который ему нужно вытянуть. Потом он чувствует, как Аманда хватается за конец этой нити и натягивает ее, и тогда он начинает кричать. Это не то чтобы боль, это что-то куда сильнее. Его нервные окончания ощущаются разорванными и ошпаренными, а в голове пульсирует так, будто она разом стала слишком большой для его черепа. Он держит глаза закрытыми, даже после того, как Аманда говорит открыть их, потому что он боится смотреть на себя. Он был на вскрытии как-то раз со своим отцом, для школьного проекта, и смотрел, как судмедэксперт рассёк тело У-образным разрезом, а потом разломал грудную клетку, чтобы достать внутренности для дальнейшего взвешивания. Примерно так он себя сейчас ощущал: зияюще-раскрытым, изученным и наспех сложенным обратно, аккуратно сшитым по швам. Дерек кричит его имя, но он слышит только голос Аманды. — Забери все назад, — говорит она ему жестко, и он сразу понимает, о чем она. Он видит собственную магию, раскинувшуюся вокруг него, разбросанную и бесполезную, он делает глубокий вдох, прежде, чем вобрать ее назад. Это похоже на взрыв внутрь. Он стал супер-новой, думает Стайлз и смеется немного безумно. Он продолжает тянуть и давится воздухом, но вокруг больше нет черной дымки, нет боли, и что-то другое вдруг встало на место. Сила, понимает он — сила, которой у него никогда не было, или он не знал, что она у него была, пульсирует в нем, и его сердце бьется так быстро, что он едва может думать. Он открывает глаза, и Аманда улыбается ему. Он опускает взгляд на свою руку, задирает рукав кожаной куртки и видит, что черных линий больше нет. На его коже никаких отметин. — Добро пожаловать назад, — говорит Аманда, но он не уверен, что это правильная формулировка. Он не чувствует себя вернувшимся. Он чувствует себя так, будто никогда здесь не был — он правда не был, не таким. — Стайлз? — Дерек кричит, он кричал, осознает Стайлз, все это время. Но ему не пришло в голову ответить. Потому, что он не уверен в том, кто он.